Она достигла высшей точки, испытав самое потрясающее, самое прекрасное чувство за всю свою жизнь, – ее тело прогнулось, подхватывая искристую волну удовольствия.
Но на самом пике бурлящая энергия переменилась, преобразовалась, взорвалась.
Жажда крови заполнила эротические токи, скользящие между ними, затем кинула Мариссу в водоворот голода. И прорвалась внутрь ее цивилизованной части, оставив лишь потребность добраться до шеи Буча. Девушка обнажила клыки, приготовившись опрокинуть его на спину, вцепиться в вену и пить кровь…
Но этим она убьет его.
Марисса вскрикнула и вырвалась из объятий.
– О боже… нет!
– Что такое?
Отпихнув Буча, девушка отстранилась от него, отползла на край кровати и свалилась на пол. Когда он, обескураженный, последовал за ней, Марисса поползла по ковру в дальний угол, ее платье тащилось позади, лиф мотался на талии. У першись в стену, она свернулась калачиком и осталась лежать. Ее тело непроизвольно тряслось, боль в животе накатывала волнами, каждый раз возвращаясь с удвоенной силой.
Буч в панике пошел к ней.
– Марисса…
– Нет!
Он отпрянул. Его лицо напряглось, лишившись всех красок.
– Мне так жаль… Боже мой…
– Тебе лучше уйти! – Ее захлестнули слезы, голос стал гортанным.
– Святой Боже, мне жаль… мне так жаль… Я не хотел тебя напугать…
Она пыталась успокоить свое дыхание и сказать ему, что все в порядке, но ничего не вышло. Она задыхалась, рыдала. Клыки пульсировали. В горле пересохло. Она могла думать лишь о том, чтобы прильнуть к его груди. Повалить на пол. Сомкнуть зубы на его шее.
Боже, эта жажда. Он, наверное, очень вкусный. Такой вкусный, что вряд ли она сполна насытится им.
Он снова попытался приблизиться.
– Я не хотел, чтобы все зашло так далеко…
Она вздрогнула, открыла рот и зашипела.
– Уходи! Ради всего святого, уйди! Или я сделаю тебе больно.
Марисса побежала в ванную и закрылась там. Когда донесся слабый звук захлопнувшейся двери, она вцепилась руками в мрамор и увидела свое ужасное отражение в зеркале. Волосы растрепались, платье расстегнуто, из открытого рта сверкают белые длинные клыки.
Неуправляемая. Недостойная. Ни на что не годная.
Она схватила первую подвернувшуюся под руку вещь – тяжелый стеклянный канделябр – и кинула его в зеркало. Когда отражение распалось, она сквозь горькие слезы смотрела, как разлетаются осколки ее самой.
Глава 22
Буч кинулся к двери ванной комнаты, изо всех сил дергая ручку. По ту сторону двери раздавались рыдания. Затем звон бьющегося стекла.
Он громыхнул плечом о дверь.
– Марисса!
Ударился в дверь всем телом, потом остановился и прислушался. Его охватил дикий страх, когда он услышал лишь тишину.
– Марисса?
– Просто уйди.
От ее тихого, полного отчаяния голоса у него защипало в глазах.
– Просто… уйди.
Он положил ладонь на деревянную дверь, разделявшую их.
– Мне так жаль.
– Уйди… просто уйди. Боже, тебе лучше меня оставить.
– Марисса…
– Я не выйду, пока ты не уйдешь. Уходи!
Словно в кошмаре, Буч схватил пиджак и поплелся вон, шатаясь, едва держась на ногах. В коридоре он остановился, сползая вниз по отштукатуренной стене и запрокидывая голову.
Зажмурившись, он видел перед собой съежившуюся в углу Мариссу, ее дрожащее тело в защитной позе – платье висит на поясе, обнажив груди, словно его сорвали…
Черт. Его. Дери. Она же нетронутая девственница, а он обращался с ней, как с проституткой, давя на нее, требуя слишком многого, потому что не мог совладать с собой. И неважно, что Марисса так возбудилась, – она же не привыкла к тому, что вытворяют мужчины во время секса.
И к тому, что происходит, когда мужские инстинкты берут верх. Прекрасно зная это, он все равно удерживал ее на кровати, сжимал бедра, загнав в ловушку, и насиловал своим языком. Черт возьми.
Буч приложился затылком к стене. Святой Боже, она была так напугана, что даже обнажила клыки, пытаясь защититься.
Ругаясь на чем свет стоит, он кинулся вниз по лестнице, пытаясь преодолеть отвращение к себе, зная, что быстро и далеко ему убежать не удастся.
Когда он пронесся через фойе, кто-то крикнул:
– Буч! Эй, Буч! Ты как?
Он вырвался наружу, запрыгнул в «кадиллак» и надавил на газ. Буч хотел извиняться перед ней до тех пор, пока не охрипнет, но сейчас он самый последний человек на планете, которого она пожелала бы увидеть. И он не мог винить ее за это.
Он пулей помчался на внедорожнике в центр города, направляясь к Ви.
К тому времени, когда Буч припарковал «кадиллак» и поднимался в лифте высотного дома, он уже подумывал – не броситься ли с моста из-за своих расстроенных чувств. Открыл дверь в квартиру Ви, и…
Черт!
В мерцании черных свечей ему предстал Вишу, который стоял, нагнувшись и опустив голову, его затянутые в кожу бедра двигались взад-вперед, голые плечи и мощные руки сильно напряглись. Подле него на столе лежала привязанная за запястья и щиколотки девушка, также вся в коже, за исключением кончиков грудей и того места, куда ударял Ви. На ее лице находилась маска, а во рту – кляп-шарик, но Буч не сомневался, что девушка пребывала на грани оргазма. Она издавала тихие хныкающие звуки, умоляя вампира не останавливаться, несмотря на то что по ее щекам бежали слезы.
Оторвавшись от шеи девушки, Ви поднял голову. Его глаза блестели, а клыки удлинились… возможно, девушке понадобится наложить швы.
– Не вовремя, – выпалил Буч и выскочил из пентхауса.
Он вернулся к «кадиллаку» в полном замешательстве, не зная, куда ехать. Сел за руль, вставил ключ в зажигание и, держа руку на переключателе передач… вновь и вновь видел картину того, как кормится Ви.
Эти сверкающие глаза. Длинные клыки. Секс.
Буч вспомнил, как Марисса старалась скрыть свое болезненное состояние. Голос девушки отозвался в его голове: «Я могу сама о себе позаботиться». А потом: «Я не хочу причинять тебе боль».
А что, если Мариссе нужна кровь? Что, если именно поэтому она его прогнала? Черт побери, она все-таки вампир. Или он думал, что эти великолепные клыки для красоты и только?
Он опустил голову на руль. Он не имеет права искать других объяснений. Это нечестно. Но почему тогда она просто не попросила у него крови? Он бы в ту же секунду ей дал. Даже еще быстрее.
Черт, его возбуждала сама мысль об этом. Буч заводился, представляя, как Марисса пристроится к его горлу и будет пить. В своем воображении он увидел ее голой, распростертой у него на груди, склонившей голову…
«Осторожней, О’Нил. Ты же не хочешь разрядиться прямо здесь».
Она же возбудилась? О, еще как! Он распробовал ее возбуждение на вкус. И когда перешел к более грубым ласкам, этот сладкий поток только усилился. Но почему тогда она просто не сказала ему, в чем дело?
Может, она не хотела пить именно его кровь? Небось, подумала, что раз он человек, то не вынесет этого.
Возможно, раз он таки человек, то и не вынес бы.
К черту. Он лучше умрет, пытаясь ее накормить, чем будет знать, что другой мужчина позаботился о его женщине. Сама мысль, что губы Мариссы прикоснутся к чьей-то чужой шее, грудь – к чьей-то груди, ее запах заполнит чей-то нос… и что она будет пить чью-то чужую кровь…
Моя.
Это слово, как молния, пронеслось в голове Буча. Поняв это, он залез под пальто и нащупал курок пистолета.
Нажав на педаль газа, он поехал в «Зеро», зная, что ему следует успокоиться и привести в порядок свои мысли. Ревность, толкающая на убийство и направленная на какого-то безымянного вампира, совершенно не входила в его планы.
Зазвонил мобильник, Буч достал его.
– Да?
Раздался тихий голос Ви.
– Извини, что тебе пришлось это увидеть. Я не ожидал твоего прихода…
– Ви, что происходит, когда вампир не питается?
Последовала пауза.
– Ничего хорошего. Он устает, сильнее и сильнее. Затем его настигает голод. Представь себе пищевое отравление. Волны боли накатывают на твой желудок. Если пустить все это на самотек, вампир превращается в зверя. И становится опасен.
– Я слышал истории про Зетиста еще до того, как он сошелся с Беллой. Он ведь питался человеческой кровью? И я знаю, что эти женщины не умерли. Я снова видел их в клубе после того, как он заканчивал с ними свои дела.
– Думаешь о своей девушке?
– Ага.
– Скажи-ка, ты сейчас собираешься опрокинуть стаканчик?
– И не один.
– Я тебя встречу.
Когда Буч заехал на стоянку «Зеро», Ви уже ждал его, покуривая самокрутку. Буч выбрался из машины и включил сигнализацию.
– Коп…
– Ви.
Буч прокашлялся, стараясь не думать о своем соседе, пьющем кровь и занимающемся сексом. Не вышло: перед глазами застыл образ Вишу, нависшего над той девушкой, командовавшего ею, – его тело двигалось, словно поршень.
Теперь, благодаря этому зрелищу, Бучу придется пересмотреть все, что он знал о жестком сексе.
Ви глубоко затянулся, затем затушил окурок каблуком и засунул в задний карман.
– Готов идти?
– Да, черт возьми.
Вышибалы пропустили их без очереди. Внутри клуба они протолкались в VIP-зал через извивающуюся, вспотевшую, возбужденную толпу. Через пару секунд, не спрашивая о заказе, официантка принесла им двойной виски и водку.
Когда у Ви зазвонил телефон и брат начал отвечать, Буч огляделся по сторонам и, чертыхнувшись, замер. В углу, в полумраке, он увидел ту высокую, мускулистую женщину Начальница службы безопасности Ривенджа наблюдала за ним, ее глаза сверкали так, словно она хотела повторить произошедшее между ними в уборной.
Но этого не случится.
Когда Ви захлопнул телефон, Буч опустил глаза на свой стакан.
– Это Фриц. Для тебя сообщение от Мариссы.
Буч резко вздернул голову.
– Что там?
– Она передает тебе, что с ней все в порядке. Говорит, что сегодня ей необходимо отлежаться, но завтра она придет в норму. Сказала, чтобы ты не волновался, и что она… э… любит тебя, и что ты ничего плохого не сделал, когда сделал то, что сделал.
Он прокашлялся.
– Ну и что же ты сделал? Или это личное?
– Даже слишком личное.
Буч опрокинул свой стакан и поднял его уже пустым. Сразу же подошла официантка.
Когда она удалилась, чтобы принести новую порцию, Буч уставился на свои руки. И почувствовал, что Ви буравит его взглядом.
– Буч, ей нужно больше, чем ты способен дать.
– Зетист выжил, питаясь…
– Зет пил кровь разных человеческих женщин. А ты один. Дело в том, что твоя кровь слабая, поэтому Марисса опустошит тебя очень скоро, поскольку пить ей придется часто.
Ви тяжело вздохнул.
– Послушай, если ты не против, она может воспользоваться мной. Ты даже можешь присутствовать и видеть, что именно происходит. Секс тут не обязателен.
Буч склонил голову набок и сосредоточенно посмотрел на вену своего приятеля. Затем представил Мариссу у этой крепкой шеи, их вместе. Переплетенных.
– Ви, ты же знаешь, что я люблю тебя, как брата?
– Да.
– Будешь ее кормить, и я порву твою чертову глотку.
Ви ухмыльнулся, а затем расплылся в улыбке. Такой широкой, что ему даже пришлось прикрыть тыльной стороной ладони свои клыки.
– Сказано неплохо, приятель. И честность за честность: я еще никому не позволял прикасаться к своей вене.
Буч нахмурился.
– Никогда?
– Ага. Я девственник крови, так сказать. Мне отвратительна сама мысль, что какая-то вампирша будет пить мою кровь.
– Почему?
– Это не по мне.
Буч открыл рот, но Ви поднял руку.
– Хватит. Если вдруг передумаешь и захочешь мною воспользоваться, ты знаешь, где меня найти.
«Ни за что, – подумал Буч, – Никогда».
Сделав глубокий вдох, он поблагодарил Господа за сообщение от Мариссы. Наверняка он прав. Она выставила его из комнаты, потому что нуждалась в кормлении. Определенно так. Буча подмывало вернуться в дом, только для того, чтобы уважить ее желания и не вести себя как маньяк. Тем более раз дело только в кормлении… что ж, ему есть что предложить ей.
Она будет пить его кровь.
Когда официантка вернулась с новой порцией виски, рядом с ней возле стола появился Ривендж. Мощное тело Преподобного загородило толпу, так что Буч уже не видел начальницу охраны. И вздохнул с облегчением.
– Мои люди приносят достаточно выпивки? – спросил Рив.
Буч кивнул.
– Даже более чем достаточно.
– Приятно слышать.
Преподобный сел за столик, обследуя VIP-зал своими аметистовыми глазами. Вампир выглядел отлично – в черном костюме, черной шелковой рубашке, на голове – темная, коротко стриженная полоска ирокеза.
– Хочу поделиться новостями.
– Женишься? – Буч ополовинил стакан, – Где регистрируетесь? В похоронном бюро?
– А как тебе «хеклер-и-кох»?
Преподобный распахнул пиджак и сверкнул стволом сорокового калибра.
– Отличное ружье для отстреливания пуделей, вампирюга.
Вмешался Ви.
– Вы оба словно смотрите теннис, а это же скука смертная. Так что за новости?
Рив кивнул на Буча.
– Правда, он феноменально общителен?
– Попробовал бы ты с ним пожить.
Преподобный усмехнулся, затем посерьезнел. Он говорил, почти не двигая ртом, слова звучали негромко.
– Принцепсы Совета встречались позавчера ночью. Обсуждали проект закона об отстранении для всех незамужних женщин. Лиидир желает, чтобы прошение легло на стол Рэта как можно скорей.
Ви присвистнул.
– Их же посадят под замок.
– Совершенно верно. В качестве предлога они используют похищение моей сестры и гибель Веллисандры. Полнейшая чепуха.
Преподобный остановил взгляд на Ви.
– Передай своему боссу. Глимерия беснуется из-за исчезновения мирных по всему городу. Это прошение – предупреждение Рэту, они настроены чертовски серьезно, намереваясь добиться его принятия. Лиидир пока у меня в руках, так как они не могут проголосовать без присутствия всех членов Совета, а меня постоянно нет. Так я могу оттянуть голосование еще на какое-то время, но не навсегда.
В этот момент в пиджаке Преподобного зазвонил телефон, и вампир вынул его.
– Что бы вы думали? Это Белла. Привет, сестра моя…
Глаза Преподобного вспыхнули, а тело напряглось.
– Талли…
Буч нахмурился, чувствуя, что на линии определенно находилась женщина, но отнюдь не сестра. Тело Ривенджа внезапно запылало, словно огонь.
Интересно, какая женщина может иметь дело с таким шедевром, как Преподобный? Но раз находятся женщины для Ви – значит, они, в принципе, существуют.
– Подожди, талли.
Ривендж нахмурился и встал с места.
– Увидимся, парни. Напитки сегодня за мой счет.
– Спасибо за информацию, – сказал Ви.
– Правда, я чертовски сознательный гражданин?
Рив неспешно прошел в свой офис и закрылся там.
Буч покачал головой.
– Так у Преподобного появилась подружка?
– Сочувствую этой женщине, – буркнул Ви.
– Да уж.
Буч перевел взгляд и напрягся. Суровая женщина с мужской стрижкой до сих пор смотрела на него из тени.
– Ты спал с нею, коп? – тихо спросил Ви.
– С кем? – Буч допил оставшееся в стакане виски.
– Ты очень хорошо понимаешь, о ком я.
– Не твое дело, приятель.
Дожидаясь, когда голос Ривенджа снова появится на линии, Марисса раздумывала о том, где он сейчас. В трубке звучали голоса и музыка. На вечеринке?
Шум резко оборвался, словно он закрыл дверь.
– Талли, ты где? Или Хаверс закодировал все свои телефоны?
– Я не дома.
Тишина.
– Ты там, где я думаю? С Братством?
– Откуда ты знаешь?
Он что-то проворчал, а потом сказал:
– Мой телефон не может отследить только один номер на планете, с которого звонит мне сестра. И теперь – ты. Что, черт побери, происходит?