- Как всегда, – первокурсник улыбнулся, объясняя Мартинову поведение мальчика: – Ему так
больше нравится.
В итоге, они умяли обе порции, пока Ярик вяло ковырялся вилкой в своей.
- Чай?
- Кофе.
- Хорошо, – собрав пустую посуду, белобрысый поставил на плиту чайник и полез в шкаф, доставая
оттуда банку растворимой бурды.
- Ой, я сам сварю, – Тимошин поморщился и, ссадив Артёма с колен, поднялся. - Не люблю эту
дрянь.
- Ладно, – Ярослав устроился на стуле, поджав одну ногу под себя, и с интересом наблюдал за тем, как блондин достаёт ручную кофемолку и, найдя зёрна, перемалывает их.
Ссыпав порошок в турку и залив водой, Антон встал у плиты, чтобы не проворонить свой бодрящий
напиток.
- Ловко ты.
- Это всё, что я умею, – студент обернулся, смеясь. - Могу ещё яичницей отравить.
- Как же вы питались?
- Глеб готовил.
- Он редко делает это, – Мартинов снова помрачнел.
- Эй, - Тимошин подошёл к парню и неуверенно провёл ладонью по его волосам, - реши, чего ты
всё-таки хочешь.
Вздрогнув от прикосновения, Ярик замялся, но быстро собрал себя в кучу и выдавил:
- Я решил. Тем более я понимаю, что не соперник тебе.
- Когда ты так говоришь, я себя свиньёй чувствую.
- Извини.
- Проехали, – блондин вернулся к плите. – Я никогда не пойму тебя.
Выпив кофе, Антон искупал Тёму и отнёс его в спальню. Сидя у небольшой кроватки, которую они
вместе с Савкиным выбирали для ребёнка, он тихо читал сказки, пока мальчик не засопел.
Поцеловав спящего сына, Тимошин вышел из комнаты и столкнулся с Мартиновым , выползшим из
душа в пушистом длинном халате.
- Я пойду. Спасибо тебе.
- Ты приходи ещё, ладно?
- Странный ты, – блондин сжал узкую ладонь, а потом, игриво улыбнувшись, резко потянулся
вперёд и, склонившись, чмокнул парня в губы. – Спасибо.
- Ну, это... – Ярик смутился, замямлив невнятно и вызывая у студента хохот.
- Ты смешной.
- А чего ты... это...
- Пока, – похлопав белобрысого по плечу, Антон вышел из квартиры и побежал вниз по ступенькам, проигнорировав лифт.
Что это было? Искренний порыв благодарности. Этот тощий недопарень с манерами барышни и
кучей тараканов в голове смог удивить его и немного открылся с более приятной стороны.
Может, не всё так плохо? А если он действительно любит так самоотверженно? Тимошину было не
понять подобных чувств. Да, он сам отступил, чтобы у Глеба не было неприятностей. Но он ни за что
не сдался бы и не отдал его кому-то другому. Только не по доброй воле, разве что, как сейчас, под
натиском обстоятельств. Но он ещё может успеть на следующий поезд.
Глава 15
Можно было сколько угодно врать самому себе, что всё в порядке, но истина бы не изменилась -
жизнь превратилась в какой-то наигранный фарс, в выдуманную и постановочную идиллию.
Глеб стоял перед дверью своей квартиры и знал, что, стоит ему переступить порог, он получит
приветственный домашний поцелуй в щёку, тарелку горячего ужина, расслабляющий массаж и
сексуальную разрядку. И всё это вместо такого родного: «Где ты шлялся, баран? Я жрать хочу!», вместо горячего шёпота на ухо: «Хочешь меня? Тогда сначала отсоси.», вместо перебранок за столом
и отчаянных битв за одеяло. Несомненно, Ярослав пытался создать домашний уют, и его попытки не
были вымученными, наоборот, они были столь искренними и естественными, что стоило только
радоваться. А где радость? Размеренная жизнь, серая, сухая и скучная.
Зайдя в квартиру и прикрыв за собой дверь, Савкин прислушался, удивлённый тишиной.
Раздевшись, он прошёл в спальню и обнаружил Мартинова , работающим за компьютером.
- Привет.
- Ой, привет! – Ярик снял наушники, заметив шатена, и улыбнулся. – Извини, проект делал, я сейчас
накрою на стол.
- Сиди, я сам. Тебе к сессии?
- Да, заданий много, вот и приходится делать заранее, чтобы не пролететь.
- Не отвлекайся.
Глеб вышел из комнаты и заглянул в детскую, где мирно сопел Артём, подложив руку под пухлую
щёчку. Парень удивился тому, что Ярослав забыл выключить светильник, это было впервые. Такое
было свойственно Антону в минуты рассеянности, как и лежащая в кресле раскрытая книга с
загнутым кончиком страницы. Савкин машинально перевернул несколько листов и нахмурился.
Паранойя.
Убрав книгу на полку и выключив свет, он тихо прикрыл за собой дверь и пошёл на кухню.
Вторым потрясением стала пустая сковородка, ведь он так надеялся побаловать желудок горячей
картошкой с грибами. Неужели Ярик , страдающий отсутствием аппетита, умял за день всё?
Вздохнув, Глеб порылся в холодильнике и достал макароны с котлетами.
У плиты он замер, пристально разглядывая остатки кофе в турке. Мартинов и кофе? С его
помешанностью на белизне зубов? Бред какой-то. Тряхнув головой, шатен поставил ужин греться и
сел за стол, задумчиво уставившись перед собой. Определённо, это паранойя. Подумаешь, забыл
Ярослав свет погасить и загнул страницу в книге. С кем не бывает? Ну, решил кофе выпить. Лишь
бы не отравился, потому что он его совершенно не умел варить. Самоубеждение. Просто он везде
видит следы Тимошина. Глупая память, не дающая выбросить его из головы.
Поужинав, Савкин вымыл посуду и устроил десятиминутный релакс под душем.
Когда он зашёл в спальню, Мартинов покосился на него, оценив обнажённое тело с болтающимся на
поясе полотенцем, и вернулся к работе.
- Ты собираешься спать? – шатен потянулся и плюхнулся на кровать.
- Чуть позже.
- Иди ко мне.
- Не сегодня, извини.
Глеб приподнялся на локте и приоткрыл рот от удивления: Ярик отказал ему? Ярик ? Серьёзно?
- Как знаешь.
- Спокойной ночи.
- Не пей кофе, он вредный.
Ярослав вздрогнул и пробормотал неразборчиво:
- Попробовать решил. Ну, как и думал, гадость.
- Тем более. Спокойной ночи.
- Угу.
Мартинов просидел за компьютером примерно полчаса, пока не убедился, что Савкин спит. Проект
уже давно был закончен, но весомой причины отказываться от секса он не нашёл, поэтому приврал.
Глупо, наверное, было лишать себя единственного, что он может получить от шатена, но именно
сегодня не хотелось. Возможно, вечер с Антоном так повлиял на это решение. Как-то противно стало
от самого себя, мерзко и неприятно.
Скинув халат, Ярослав нырнул под одеяло и приткнулся под бок Савкину. Тепло, спокойно, только
неправильно почему-то. Странные ощущения.
Поворочавшись, белобрысый всё же уснул, так и не поняв, что Глеб умело притворялся.
Студент обнял одной рукой тощее тело и задумчиво посмотрел в тёмный потолок. Что происходит?
И сколько ещё он будет врать самому себе?
***
- Поздно уже, – Александр Игоревич кашлянул, косясь на Валеева, сидящего на полу перед
телевизором и обнимающего его дочь.
- Саш, пусть Максим переночует в спальне Никиты, – Инга внесла свою лепту, за что получила
благодарный взгляд от Маши.
- А не рановато?
- Сами сказали, что поздно, товарищ майор, – рыжик широко улыбнулся и поднялся, протянув руку
девушке и помогая ей встать.- Спасибо, я с радостью приму это предложение, тем более, мы с
принцессой хотели один фильм посмотреть и никак не могли найти время.
- Ей завтра в школу! – Кленов нахмурился, но супруга шикнула на него.
- Я принесу вам чай и бутерброды.
- Спасибо, мамуль.
- Развлекайтесь.
- В разумных пределах! – мужчина погрозил Максу кулаком.
- У нас с вами могут быть разные представления о разумности.
- Вот наглец! – глава семейства заворчал в спину удаляющимся ребятам.
- Не бубни, как старый пень, Саш, – Инга погладила мужа по седеющим волосам.
- Он взрослый парень, а ей всего семнадцать!
- Ей уже семнадцать! Вспомни себя в их годы.
- Поэтому и волнуюсь!
- Кобель! – женщина засмеялась и шутливо потянула Кленова за ухо.
- Дорогая, всё в прошлом!
- Смотри мне!
___
Устроившись в большом мягком кресле, Макс посадил Машу к себе на колени и с интересом
уставился в монитор компьютера, положив подбородок на плечо девушки.
- Можно? – Инга тихо постучала и заглянула в двери.
- Конечно, ма , – смутившаяся Кленова попыталась сползти на пол, но рыжик и не думал отпускать
её, крепче обняв за талию.
- Мы спать пойдём, сами потом отнесёте посуду на кухню, – женщина поставила поднос на
журнальный столик и подкатила его к ребятам. – Максим, я постелила тебе в комнате Никиты. Если
понадобится, конечно, – подмигнув, она быстро вышла, плотно закрыв за собой дверь.
- О чём она? – Маша хлопнула ресницами.
- Расслабься, принцесса, у тебя мировая мама, – Валеев засмеялся и, потянув школьницу на себя, прижал спиной к своей груди.
Пожав худыми плечами, девушка вернулась к просмотру фильма и вздрогнула от вида
распотрошённого тела на мониторе. И почему они решили смотреть ужастик?
- Максим?
- М?
- То, что ты сказал вчера... ну...
- Принцесса, посмотри на меня, – рыжик развернул девушку к себе, вынудив её упереться коленями
в кресло по обе стороны от его бёдер. – Это не шутки, глупышка, я люблю тебя.
- Э... и я...
- Что?
- Тоже...
- Ну? – Валеев выжидающе смотрел в серые глаза.
- Люблю тебя, – Кленова произнесла это на резком выдохе и попыталась отвернуться, чтобы скрыть
пылающие щёки, но Макс, обхватив ладонями её лицо, приблизился и прошептал в самые губы:
- Это всегда сложно произнести, если не врёшь. Лгать проще, – мимолётно коснувшись её губ
своими, он отстранился и улыбнулся. - Храбрая девочка.
- Я не ребёнок!
- Боюсь, если ты продолжишь так ёрзать на мне, то точно перестанешь им быть в определённом
значении.
- В смысле? – Маша замерла.
Глядя на удивлённую школьницу, Валеев не выдержал и засмеялся, утыкаясь носом в её плечо. Всё-
таки она была такой чистой и неиспорченной, что порой убивала своей наивностью в некоторых
вопросах.
Когда до Кленовой дошёл истинный смысл слов парня, она ещё больше вспыхнула, молясь в
глубине души, чтобы в полумраке румянец не был так заметен.
Глубоко вздохнув, девушка едва слышно прошептала:
- А если я хочу?
- Чего? – рыжик веселился.
- Ты знаешь!
- А ты скажи это.
- Не могу.
- Куда ты так торопишься? У нас впереди ещё много времени, принцесса.
- Но ведь ты мужчина, тебе же нужно!
- Дурочка, ты думаешь, мне нужно только твоё тело? – Валеев усмехнулся. – Ты нужна мне вся, полностью, без остатка. Всему своё время.
- Ты не хочешь?
- Ахщ ! – Макс зажмурился и резко распахнул глаза. - Прекрати меня провоцировать, Мария
Александровна!
- Но это ведь нормально, когда люди вместе!
- Доиграешься, принцесса, ох, доиграешься! - рыжик покачал головой и, сняв заколку, удерживающую чёлку школьницы, растрепал русые волосы. – Мы весь фильм пропустим.
Хмыкнув, Кленова развернулась лицом к компьютеру.
- Не ёрзай ты, – предупреждающе зашипел Максим и ущипнул девушку за бок.
- Больно же!
- Сиди спокойно!
- Я могу и на кровать пересесть! – Маша фыркнула и приподнялась, но Валеев резко потянул её на
себя, одновременно разворачивая.
- Куда намылилась? – выдохнув в приоткрытые губы, парень прошёлся по ним языком и продолжил:
- Не испытывай моё терпение, не надо.
- Я верю тебе.
- Глупышка, нельзя верить мужикам.
- Даже тебе?
- А я не мужик?
- Ну...
- Принцесса, и я могу потерять контроль, поверь. Когда ты так близко, я с трудом сдерживаю себя.
- Не сдерживайся.
- Маленькая моя, пойми ты уже, что отношения завязываются не на сексе, по крайней мере, наши.
- Просто мне начинает казаться, что я тебя не интересую, – школьница опустила голову.
- Дурочка, - Макс зашептал ей на ухо, - я схожу с ума от одной только мысли, что буду у тебя
первым.
- А с чего ты взял, что первым? – Кленова попыталась быть вызывающей, вздёрнув подбородок, но
быстро стушевалась под пристальным взглядом зелёных глаз.
Усмехнувшись, рыжик скользнул ладонью по её животу вниз и, поддев резинку домашних
спортивных штанов, провёл пальцами по кромке нижнего белья. Девочка дёрнулась и рефлекторно
попыталась свести ноги, но в таком положении ей это не удалось.
- Перестань строить из себя того, кем не являешься. Ты прекрасна в своей чистоте, и этого нечего
стыдиться, – Валеев убрал руку, переместив её на бедро Маши и легонько сжимая его пальцами.
- В моём классе все девчонки уже пробовали это...
- Принцесса, поверь, зачастую мужчины отдают предпочтение невинности, а не отточенному
мастерству, потому что не особо приятно думать, сколько постелей сменила ударница труда перед
тем, как попасть в твою.
- А вдруг тебе не понравится?
- Глупая моя девочка, - Макс улыбнулся. - Я люблю тебя.
- Но...
- Никаких «но», хватит. Научись ценить себя.
Кленова молчала, уткнувшись лбом в плечо парня, и наслаждалась теплом, о котором грезила так
долго. Ей всё ещё не верилось, что её принц теперь совсем близко, и она может дотянуться до него
рукой, о чём раньше могла только мечтать. Её солнечный принц с россыпью задорных веснушек на
бледной коже и заразительным смехом. И пусть Максим не был идеалом красоты в стандартном
представлении девушек её возраста, но для неё он был самым лучшим, единственным и, как бы
банально ни звучало, неповторимым.
А Валеев, поглаживая ладонями узкую спину, вдыхал запах русых волос, получая удовольствие от
спокойствия, которое обволакивало его рядом со школьницей. Он решился, переступил черту и
разломал удерживающие его оковы, чтобы приблизиться к своему маленькому сероглазому счастью, немного наивному, чистому и трогательному. И плевать, что его приятели никогда бы не поняли
этого трепетного отношения к девушке, как к тонкому дорогому стеклу – не имеет значения, что
скажут другие. Да, всё ещё было страшно запятнать её, испачкать, но сердце твердило с каждым
новым ударом: «моя».
Монитор компьютера продолжал выдавать глазам разбросанные кишки и разодранную плоть, что
навело Макса на забавные мысли о несоответствии обстановки и его чувств. Те слова, что он говорил
своей принцессе, нужно произносить в финале какой-нибудь мелодрамы, а не в процессе кровавой
бойни.
Маша, расслабившись, задремала, навалившись всем телом на рыжика и тихо посапывая в его
футболку. Обняв девочку покрепче, он закрыл глаза. Какая разница, что завтра у него будет болеть
спина от столь неудобной для сна позы? Все эти мелочи теряют смысл, когда тебя окутывают
настоящие тепло и спокойствие, греющие душу.
Он менялся, и это немного пугало. Из безответственного сорванца, не пропускающего ни одной
приличной мини-юбки, он превращался в героя дамского любовного романчика, слезливо-сопливого
и нежного. А сможет ли он проявлять прежнюю стойкость и волю, если потребуют обстоятельства?
Стоило вспомнить Стаса, и его передёргивало. Тогда он поставил на кон всё, не было обратного
пути, но он слишком верил в себя и в своё желание защитить школьницу. Что будет, если повторится
подобная ситуация? Выстоит ли он ещё раз?
Да. Непременно, потому что у него нет иного выбора. Он никогда бы не позволил кому-то
прикоснуться к чему-либо, принадлежащему ему.
У него есть что оберегать и, вопреки мнению многих, он не стал слабее, привязавшись к принцессе, наоборот, она наполнила его ещё большей уверенностью и силой. Лишь перед ней он робеет, как
малолетний пацан, но тщательно маскирует это за усмешками и подколами. Знала бы она, скольких