Бывший пират был счастлив, он так улыбался, что мог лопнуть.
– Вашу хижину мы сохранили. Бар там у нас, пользуется успехом. Но можем освободить, если захотите. Место здесь райское. Лучшее в мире, волны так плещутся, звезды светят… А воздух, воздух – просто стекает с гор… Вам хижину очистить или устроитесь в отеле?
– В отеле, в отеле, – сказал Марк.
– Только ты да я, – повторила Даша, – и шум прибоя.
СОБЫТИЕ ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЕ
Прошло несколько дней. Марк и Даша смешались с отдыхающими. Ели, пили, купались. Все бесило Марка, все. Его милый необитаемый остров станет модным курортом. А его народ, маленький талантливый народ, живет в специально отведенном месте и, как сказали бывшие пираты, продолжает там чего-то сочинять, танцевать, рисовать. Несмотря на все уговоры и солидные оклады, которые им были гарантированы: «…Ипортье нам нужны, и сторожа, и официанты… мы же понимаем, пришел в другую страну – давай рабочие места! Нет, не хотят… Ни за какие коврижки… И так мы их упрашивали, и отпуск – на „большой земле“ за счет фирмы… Нет! Повернулись разом и ушли. Темный народ, кхе-кхе, в прямом и переносном…»
Рэй отправился к ним и вернулся потрясенный: столько нового и неожиданного он там увидел. Новые музыкальные инструменты, хор, наскальная живопись. Но особенно его поразили каменные скульптуры гигантских размеров, которые высекались прямо в горах.
– Там есть и твоя, – усмехнулся он.
– Моя? – удивился Марк.
– Да. Ты там очень красивый. Со звездой на голове.
Марк в первый же день хотел пойти к ним, но не решался. Боялся, что и здесь его ждут потрясения, но теперь, после того, что рассказал Рэй, они стали готовиться к походу.
Марк сидел задумавшись: что расскажет он своему народу. Правду? Как он сбежал, струсил, испугался… Или соврать? Нет, он не мог соврать. Детей и любимых не обманывают…
Они собрались в поход на следующий день… Но неожиданное происшествие переменило все планы…
СОБЫТИЕ ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТОЕ
Вечером Рэй пошел купаться. Он нырнул в теплые воды залива и долго плыл под водой. Разглядывал всякие обломки на дне, якоря, полусгнившие доски, креветок с выпученными глазами. Казалось, они тоже были удивлены: раньше этих гнилых обломков в здешних местах не было.
Рэй долго мог находиться под водой. Однажды, когда ловили омаров, Рэй прыгнул с лодки и пробыл на глубине не менее двадцати минут. Марк испугался, что он утонул, а он вынырнул как ни в чем не бывало. С пятью омарами в сетке.
А сегодня Рэй увидел в воде такое, что позабыл обо всем на свете. После гнилых досок, ржавых прутьев и бетонных осколков он вдруг наткнулся на полуразрушенную «тарелку».
Внутри тарелки он увидел большой голубоватый экран, около экрана шевелилось нечто, напоминающее краба. В ответ на шевеление мальчика краб тоже зашевелился, и экран вспыхнул ярким светом. На нем возник странный металлический робот. Вдали за спиной робота стояли синие деревья и два солнца висели над горизонтом. Робота держали на носилках люди. Они улыбались, будто это занятие доставляло им высочайшее наслаждение.
Как только мальчик встретился взглядом с роботом, тот переменился в лице, если можно назвать лицом металлическую маску, и что-то громко каркнул.
Рэй почувствовал, как в него вонзились сотни тонких игл и отбросили его от иллюминатора. Он с трудом пришел в себя и, теряя силы, всплыл на поверхность. Ощущение ужаса долго не покидало его. За что так возненавидел его металлический человек?! За что?
Он с трудом выбрался на берег и все рассказал Марку. «Тарелка? Та самая?!» Теперь у Марка имелась возможность как следует ее рассмотреть. Они пошли в офис проката и взяли новенький акваланг. Нет, не тот тяжелый и неуклюжий, с кислородными баллонами на спине, который был в ходу лет десять назад, а малюсенький шлем. Он надевался на голову, в нем была диафрагма – наподобие рыбьих жабер, кислород добывался прямо из воды. В шлем было встроено видеоустройство: на экране все видно и ночью, и в мутной воде. К шлему прилагался костюм – от холода, голода, в смысле голодных акул, и прочих неожиданностей.
Рэй от всех достижений цивилизации наотрез отказался. Он предпочитал плавать так, как плавали его предки…
Солнце село, стало совсем темно. И когда Марк смотрел наверх, розовый цвет закатного неба, как розовой крышкой, накрывал поверхность. Сквозь нее ничего нельзя было разглядеть. А здесь, у дна, было еще темнее.
Марк включил свет – рыбы брызнули в разные стороны. Рэй плыл впереди, его босые пятки болтались перед глазами. Вот он обогнул коралловые ветки – глубина увеличивалась.
Впереди Марк различил конструкцию «тарелки». Теперь он рассмотрел, что она лежит в воронке, образовавшейся после страшного взрыва.
Рэй плыл впереди к отверстию люка, но Марка заинтересовал огромный шар в переплетении проводов. Ясно было, что шар отскочил от тарелки, его удерживал единственный не разорвавшийся от взрыва канат.
Марк подплыл к шару. Он был чуть больше баскетбольного мяча, из черного зеркального металла. В воде он почти ничего не весил. Марк легко подбрасывал его, как настоящий мяч. Он чуть всплывал вверх, но тут же опускался под тяжестью каната, или кабеля, или свинцовой трубки – кто поймет, зачем и для чего все это было.
Марк решил, что осмотрит этот шар на поверхности, он снял с пояса нож и рубанул по канату. По поверхности шара проскочили искры. Он сделался прозрачным, будто из тонкой пленки.
Марк замер, не в силах оторваться от необыкновенного зрелища. В самом центре шара, в розовой студенистой среде, подрагивал человеческий мозг в переплетении золотистых проводков. Он был живой, это ясно. Марк чувствовал это по его подрагиванию. А теперь он умирал. Из отверстия перерубленной Марком трубки тихо выползала студенистая жидкость.
Она медленно растворялась в окружающем пространстве, и так же медленно умирал мозг. Все! Последнее трепыхание – смерть. Это было страшное зрелище. Сколько веков назад произошла катастрофа, а он все жил. И вот Марк его убил. Приплыл и убил. За что? Почему?! И зачем его доставили на Землю? С какой целью?! Разве можно живой разум внедрять на другую планету? Зачем?
Его плеча коснулся Рэй. Он видел все…
Как только Марк выбрался на берег, первым делом он запросил у Хопкинса сведения о Розанове. Все, что можно о здоровье. А сам, закрывшись в номере отеля, стал анализировать шахматные партии с «Филлипком». Особенно последние.
Была какая-то особенность в игре. Машина мгновенно реагировала на обиду, если можно так сказать. Не было пауз. Даже самый нервный мужчина-игрок не бросался на ответную дерзость сразу. Он хоть немного, но выжидал. В игре машины было что-то истеричное… женское!
Пока Марку самому было непонятно, какая связь между разбитой «тарелкой», здоровьем Розанова и заключительными партиями матча, но в голове эти явления переплетались все туже и туже.
Очень быстро пришел ответ от Хопкинса.
Розанов несколько лет назад был при смерти, но неожиданно выздоровел.
– Немедленно отплываем! – скомандовал Марк.
СОБЫТИЕ ДВАДЦАТЬ ПЯТОЕ
Когда шхуна причалила в нью-йоркском порту, полиция арестовала Дашу.
Не теряя времени на ее вызволение, Марк прямо из порта помчался на телевидение. В такси он обдумывал свою речь.
Этот процесс обычно не приносил Марку пользы. Каждый следующий вариант резко отличался от предыдущего, а предыдущий никак не мог принести пользу следующему. И слова, и мысли каждый раз были новыми. Что толку обдумывать!
На этот раз директор первого канала не был столь учтивым и ласковым. Видно, предыдущее выступление Гарднера принесло ему не только радость.
– Чем на этот раз нас порадует самый активный гражданин страны?
– Не волнуйтесь, – ответил Марк. – Это истинная сенсация.
– Это как раз и беспокоит меня больше всего, – пробурчал директор.
«Я, пожалуй, становлюсь профессиональным проповедником», – подумал Марк.
– Дорогие друзья, в нашей студии находится бывший чемпион мира по шахматам, человек, бросивший недавно вызов счетной машине, Марк Гарднер. Он принес какое-то сенсационное известие. Ихоть не в наших правилах прерывать передачу «Утренние события», ради него мы это сделаем.
– Друзья, – спокойно начал Марк. – Может быть, кто-то помнит мое прошлое выступление. Я говорил, что человечество превращается в придаток к компьютерам, что идет массовое оглупление, что это путь в тупик. Почему я снова появился перед вами? Да потому, что понял наконец: это не самопроизвольный путь! Это путь, направленный железной силой. Человечество, как стадо баранов, гонит в тупость чужая, внеземная цивилизация. А это уже другое дело. Когда мы сами сибаритствуем, сами избираем путь сладкого оглупления, это можно понять. Но когда нас заталкивают на этот путь силой – извините. Человечество никогда не позволяло никому ехать на себе, как на лошади. Марк сглотнул слюну.
– Я приведу доказательство. Я только что вернулся с острова Шушйе. Там в полукилометре от берега лежит огромная летающая тарелка. Она потерпела аварию. Но самое страшное – я видел живой мозг, превращенный в счетную машину. Это одна из немногих тарелок, запущенных на нашу Землю. Я узнал, что люди или машина, в общем, представители той внеземной цивилизации, подкупают и вербуют землян, заставляют их работать на себя. Эти завербованные земляне очень опасны. Они, как козлы, идут впереди стада баранов и ведут это стадо в сладкую пропасть слабоумия.
Требовалось передохнуть.
– Чем же они подкупают этих людей? Здоровьем, жизнью. Их медицина на порядок сильнее нашей. Они имеют чудодейственные лекарства от самых страшных болезней. Они находят нужного им человека со смертельной болезнью и вылечивают его. Великий ученый Земли, который мог бы умереть, выздоровев, становится их агентом.
Он не предатель, он никого не убивал, не предавал. Он просто свой мозг ставит на службу компьютеризации.
Марк чувствовал себя усталым, измученным, разбитым, но победителем. Должно же теперь что-то произойти.
Выйдя из студии, он зашел в ближайшее кафе выпить воды.
– Только похолоднее! – попросил он бармена.
– Минутку, – ответил тот, – ради Бога, подождите минутку.
– Минутку. Почему?
Марка Гарднера передают.
– ???????????????????????????????
Марк взглянул на экран. Это он. Передавали его речь… в прямом эфире! В прямом!
– Друзья, может быть, кто-то помнит мое прошлое выступление. Тем не менее я тезисно напомню его. Я спрашивал вас: хотите вы быть творцами, изобретателями, открывателями нового? Или вам нравится роль обслуживающего персонала при домашних компьютерах? Идет массовое оглупление жителей страны. Я говорил, что это путь в тупик. Но разговор настолько важен, что я решил повторить его.
На этом выступление заканчивалось.
– Это что, повтор? – спросил Марк.
– Какой повтор? – удивился бармен. – Все как есть!
– Я бы хотел узнать, есть ли у вас другой выход на улицу.
– Есть, конечно есть… мистер Гарднер. Пройдемте сюда.
«Узнал!!! Наконец!» – подумал Марк.
СОБЫТИЕ ДВАДЦАТЬ ШЕСТОЕ
Марку все было ясно. На него должна начаться охота. Его знание было опасным для ТЕХ, даже непонятно, как их назвать, а значит, и для него.
И точно: к телецентру уже подъехала какая-то слишком спешащая машина, и два человека быстрыми шагами направились внутрь.
Он понимал, что при помощи мощной компьютерной сети и наличия большого количества фотографий, его найдут очень быстро. Единственный выход: не высовываться. Легко сказать. Как, не высовываясь, передать в газеты сведения о тарелке, о вмешательстве враждебной цивилизации в дела Земли, о покупке сильнейших мозгов планеты?
Итак, надо было не высовываться.
Надо было сообщить…
Его мозги плавились. Единственным местом, где бы он был в безопасности, оставалась квартира президента. Да и то сомнительно.
Неужели во всем городе у него нет ни одного друга, никакого тихого убежища?
И тут он вспомнил об особнячке его компьютерной суженой – Кэт. Это было спасение!!! Марк пошел к особняку пешком. Он давно обратил внимание, что в городе никому ни до кого нет дела. Никто не смотрит друг другу в лицо.
Отправься он в особнячок на такси, таксист обязательно вспомнит его, если кто-то будет им интересоваться.
Через час он был за городом.
А вот и тихая обитель.
Он нажал на кнопку звонка.
Никого не было.
Марк громко выругался. Замок щелкнул, и дверь тут же распахнулась. Очевидно, его голос был заложен в программу домашнего компьютера. «Ах, Кэт, Кэт! – подумал Марк. – А ведь большой компьютер был прав. Любимый все-таки вернулся!»
Первым делом Марк включил лэп-топ и стал набирать тексты для газет. Заголовки у него получались один страшнее другого.
Для «Ньюсуик»:
«Чужая цивилизация выращивает на Земле мозговые машины».
Для «Нью-Йорк-таймс»:
«Летающая тарелка из злого космоса ждет свои жертвы».
Для журнала «Деловые женщины»:
«Если вы смертельно больны, купите здоровье путем предательства интересов Земли».
Марк печатал тексты и сразу запаковывал их в конверты. Благо, в этой «семейной» обители все было приготовлено для его счастья!
Безусловно, можно было отправить тексты по компьютерной сети, но это означало сразу же рассекретить себя.
Работа приближалась к концу. Начинало смеркаться. Марк не решился зажечь свет. Он отвалился от стола и заглянул в холодильник. Там имелось все для полного удовольствия. И замороженные фрукты, и итальянские макароны, заливаемые кипятком. И шикарное мясо для микроволновой печки, а также вечно мягкий хлеб в целлофане. Там было даже шампанское.
«Если появится Кэт, я попрошу ее отнести конверты на почту. Она теперь тоже ненавидит компьютеры. Они ей поломали жизнь. Теперь мы с ней по одну сторону баррикады».
Все вышло по-другому. Марк увидел почтовый джип, едущий по другой стороне улицы.
– Ура!
Когда левосторонний джипик стал возвращаться по их стороне, Марк вышел и вручил водителю все свои конверты.
Все! Маховик запущен, он сделал все, что мог.
Постепенно дом окутывали сумерки. В соседней комнате заиграла тихая музыка. Очевидно, она была запрограммирована.
Марк налил себе большую дозу виски со льдом, полистал какие-то журналы и начал укладываться спать.
Постель была удобной и теплой.
Сон захватывал Марка все сильнее.
И снилось ему, что он не один. Что его обнимает какая-то очень красивая и сильная девушка. И сон становился все реальнее и реальнее. И объятия все крепче и крепче.
«Надо же! – подумал Марк. – Стоит мне оказаться в постели, как немедленно возникают какие-то неизвестные гражданки».
– Милый, – сказала гражданка, – наконец-то мы вместе. Это была Кэт.
«Как хорошо, – только и сумел подумать Марк, – что я успел отправить конверты».