— Ведь вы старше нас, Владимир Ильич, — уговаривал Борисов. — Не утруждайте себя, пожалуйста! Вам-то уже пятьдесят, а мне только двадцать восемь.
Владимир Ильич отвечал ему:
— Раз я старше — значит, вы должны слушаться меня.
И снова брался за самый тяжёлый конец бревна.
Курсант — высокий крепыш — решил было пойти на хитрость. Шепнул своему товарищу, который нёс бревно рядом с Ильичём, чтобы тот отошёл в сторону, а сам стал на его место. Бревно сразу легло на плечо высокого курсанта, и, конечно, всем стало легче.
Владимир Ильич обернулся и сказал, обращаясь к этому курсанту:
— Плутовать нельзя, товарищ! Идите в свою группу. Мы и сами справимся!
Неподалёку, весело перекликаясь, работали кремлёвские школьники. Они разбирали ограду, подбирали доски и всё это грузили на телегу. А сами посматривали то и дело на Владимира Ильича и курсантов. Им было очень приятно, что и они трудятся рядом с Лениным.
Поработали курсанты и решили устроить перекур.
Откровенно говоря, всем не так хотелось курить, как поговорить с Лениным.
Курсант протянул Ильичу кисет:
— Пожалуйста, Владимир Ильич!
— Спасибо, не курю, — отказался Ленин. — Когда был гимназистом, пробовал, но мама просила не курить. Так я не стал, бросил: не хотел маму огорчать.
Ребята перестали нагружать телегу и слушали этот разговор.
Но вот все отдохнули и взялись за работу.
Комиссар Борисов забеспокоился:
— Не достаточно ли, Владимир Ильич? Ведь у вас есть дела и поважнее.
Ленин в ответ:
— Нет, нет. Сегодня это самое важное. Все должны работать.
Ильич работал вместе с курсантами, пока ему не напомнили, что надо ехать на закладку памятника Карлу Марксу.
Он с сожалением расстался с курсантами и отправился на закладку памятника, прихватив с собой кремлёвского школьника, одного из тех, кто работал на субботнике. Так и сказал ему:
— Молодец, хорошо потрудился, Володя, поедешь со мной на закладку памятника.
Зашёл Ильич домой переодеться — да вот оказия, подмётка у ботинка оторвалась.
Надежда Константиновна даже пожурила его:
— Тебя на такую работу и пускать нельзя. Ботинок не напасёшься.
Сохранилась редкая фотография «Ленин на субботнике в Кремле». Её сделал кто-то из фотолюбителей. Только ребят, к сожалению, не видно за курсантами.
У этого снимка, между прочим, оказалась необыкновенная судьба. Один из австрийских коммунистов выпросил его у московского друга и увёз на родину. Снимок этот обошёл затем многие страны.
И рабочие этих стран видели на фотографии их вождя, их правофлангового, когда он сам, как простой рабочий, переносил дубовые кряжи.
Говорят, будто эта редкая фотография побывала даже в тюрьмах, где сидели коммунисты — борцы за народную свободу.
И уже позднее художник Соколов разыскал фотографию, совершившую такое путешествие, и написал известную всем картину «Ленин на субботнике в Кремле».
Художник изменил только самую малость. На картине Владимир Ильич не в ботинках, а в сапогах.
Вскоре после субботника состоялся очередной выпуск кремлёвских курсантов. Он происходил как раз на Ивановском плацу, теперь просторном, очищенном от брёвен и мусора.
Парад принимал Владимир Ильич Ленин.
Ленин обошёл длинный строй выпускников, с которыми недавно работал бок о бок, сфотографировался и простился с ними.
Курсанты, теперь уже красные командиры, отправлялись из Кремля прямо на фронт.
Подарок от Ленина
Ленин прохаживался по запруженному людьми перрону, заходил в здание вокзала, прислушиваясь к разговорам пассажиров. Вокзалы в ту пору были переполнены.
Казалось, вся Россия снялась с места и отправилась в путь. Одни ехали на фронт или возвращались из госпиталей домой на побывку. Другие перебирались с детьми из голодного Питера на юг или везли хлеб из сытых южных губерний в Питер. Их разговоры и рассказы не могли не интересовать Владимира Ильича.
Но вот станционный сторож бьёт в колокол — пора ехать. Владимир Ильич садится в вагон, и поезд трогается. И в ленинском купе снова зажигается лампа с зелёным абажуром. Свет её виден на всех станциях и разъездах, мимо которых мчится поезд не останавливаясь.