Бардин, выслушав Костю, обнял его:
— Ну спасибо! Ведь тут твой нелегкий труд. Интересно, кого они могли зацепить из наших. Теперь об этом узнаем в Тамбове. А может, и никого. Взяли подводы под убитых, а на двух поехали сами. Теперь надо достать подводу нам и укладываться.
Вечером они выехали в Тамбов.
В приемной начальника Тамбовского ГПУ Бардина с Костей встретили веселыми возгласами, шутками, заказами на лужение посуды.
Они прошли в кабинет. Начальник ГПУ обнял Бардина, потом стиснул Костю.
— Ну, дорогие, спасибо! Великое вам спасибо! И от нас и от всей Тамбовщины…
— Кто пострадал во время операции? — перебил его Бардин.
— Никто. Оцарапало пулей плечо одному оперативнику. Залили йодом.
В кабинет вошел «плотник», которого звали «старшой».
— Вот он может рассказать все подробно, как шла операция.
«Старшой» пожал руку Бардину, взлохматил Костины волосы.
— Молодец! Спасибо тебе за объяснения. Вышли мы точно к усадьбе. Зашел с одним человеком во двор. Постучали. Никто не отвечает. Подергали дверь, заперта изнутри. Тут подошла хозяйка с крынкой молока. Спрашиваю: «Кто в доме?». Она отвечает: «Никого». — «А почему дверь заперта? Откройте!» Она заплакала, говорит: «Какие-то двое, незнакомые, зашли. Попросили молочка напиться, вот несу…» Говорю: «Мы из гэпэу, постучите и скажите, чтоб открыли!» Она еще пуще в слезы. Тогда я велел ей отойти в сторону. Сам подошел к двери. Дверь приоткрылась — и бац! бац! — хорошо, что я стоял за притолокой. Тут товарищ, стоявший на улице, стал стрелять по двери. Мы отбежали в глубь двора к сараю, а в это время из окон выскочили двое и, стреляя, бросились через двор к конопляникам. Группа встретила их выстрелами со всех сторон. Бандиты добежали до изгороди, вот-вот уйдут в коноплю, а за ней лес.
— Садитесь, товарищи! — пригласил Дзержинский.
Чекисты уселись на стулья вдоль стен. Феликс Эдмундович выслушал доклад начальника Тамбовского ГПУ о ходе операции по ликвидации банды Антоновых, задал несколько вопросов, после чего поблагодарил всех и поздравил с благополучным, а главное, быстрым завершением операции.
— Чем скорее уничтожишь ядовитую змею, тем спокойнее для окружающих, — сказал Феликс Эдмундович. — А ведь это наша основная обязанность и долг перед народом.
Он кивнул головой товарищу, сидевшему за маленьким столом, и, назвав его по имени-отчеству, сказал: «Приступим!».
Товарищ встал, прочел постановление Коллегии ОГПУ о награждении группы за отличное выполнение задания и стал называть фамилии.
Чекисты один за другим подходили к столу. Феликс Эдмундович еще раз благодарил каждого, пожимая руку, и вручал награду.
Все это виделось Косте, как в тумане. Но вот прозвучала фамилия Бардин. Кирилл Митрофанович поднялся со стула, не торопясь подошел к Феликсу Эдмундовичу и получил почетное революционное оружие — маузер. Он надел его через плечо, и только сейчас Костя заметил на его груди орден. Взволнованный, он не спускал глаз с Дзержинского и больше никого не видел и не слышал.
— Иди! Иди! Тебя вызывают! — подтолкнул Костю сидевший рядом с ним чекист.
Костя заторопился к столу.
Феликс Эдмундович подробно расспросил — сколько ему лет, учится он или только работает.
Отвечая, Костя смотрел ему в лицо и только сейчас разглядел его глаза. Были они очень внимательные и добрые, особенно когда он улыбался. Костя объяснил, что сейчас он не учится. Готовился к поступлению на рабфак, во время операции был ранен бандитами, находился в больнице и не поспел к началу занятий. «А из-за меня, — добавил Костя, — опоздал к приемным экзаменам и Кирилл Митрофанович».
— Ну, это поправимо, — заметил Дзержинский. — А что собираетесь делать сейчас?
— Год поработаю, буду вести борьбу с врагами…
Феликс Эдмундович чуть нахмурился. Глаза его стали строгими, и Косте показалось, потемнели. Он закурил, помолчал и сказал:
— Знаете, Константин, чтобы умело бороться с врагами, мало одного желания, храбрости и даже геройства! Мало! Сегодня врагов с ножом и обрезом остались единицы. Сейчас враги стали изворотливее, хитрее. Оружие у них иное. Бороться и обезвреживать их значительно труднее, чем бандита с обрезом. Для такой борьбы нужны знания! Нужны люди грамотные, образованные!
Протягивая Косте коробочку с наградой и пожимая руку, Феликс Эдмундович строго заметил:
— Надо учиться, Горлов! — Еще строже повторил: — Учиться! — и добавил, уже тоном приказа: — В ближайшие дни пойдете на учебу!
Только выйдя из здания ГПУ на Лубянскую площадь, Костя раскрыл коробочку. В ней лежали серебряные часы. На их верхней крышке было выгравировано: «Константину Горлову», а ниже надпись: «За геройство, проявленное в борьбе с врагами Революции от Коллегии ОГПУ. Москва, 1922 год».