Ольга Матюшина
МАЛЯРКА
Вечером отец спросил:
— Чем занималась сегодня, дочка?
Валя положила перед ним рисунок.
— Да это наша берёза! Как хорошо она у тебя вышла! Девочка была счастлива. Отец сам узнал! Ей не пришлось объяснять, что это ветки, а это ствол.
— Значит, можно?..
Но что «можно», она и сама не знала.
А отец всё смотрел на рисунок. Вспомнил своё детство.
— Мне тоже очень хотелось научиться рисовать. Так ничего и не вышло!
Гладя Валю по кудрявой голове, он ласково сказал:
— В получку куплю тебе цветные карандаши.
Валя не знала, что это такое, и с нетерпением ждала подарка. Ждать ей пришлось очень долго…
Однажды мать вернулась с работы домой раньше обычного. Она была чем-то подавлена и срывала на Вале своё дурное настроение. Даже приход отца не успокоил её.
— Уволили меня из прачечной! — с горечью сказала она.
— Что поделаешь, безработица! — говорил Димитрий. — Проживём и на один мой заработок. Ничего! Ты побудешь немного дома. А потом безработица кончится…
Он замолчал. Молчала и Дуня. Она сидела на лавке, опустив руки на колени.
Валя не поняла, о чём говорят, и тихонько спросила отца:
— Что такое «безработица»?
— Это значит, — нет работы.
Девочке казалось: очень хорошо, если нет работы! Значит, мама целый день будет с нею и не станет запирать её в доме одну. Почему же они такие скучные?
Валя залезла к отцу на колени. Думала, — поиграет с нею. Но он молча поставил её на пол, а мать строго сказала:
— Не мешай старшим разговаривать!
Валя вышла на крыльцо. Мурзик, спрятав под себя лапы, лежал на завалинке. Девочка примостилась рядом с ним.
Длинные густые тени легли на грядки. Листья свёклы, яркие днём, теперь казались совсем чёрными. Даже подсолнухи и те потемнели.
Как скучно всё выглядит без солнца! А там, на пустыре, еще светло.
Девочке очень хотелось побегать по траве, попрыгать в мягкий песок.
Папа всё разговаривает и не выходит сюда!
Валя заглянула домой. Отец взволнованно ходил по комнате и говорил:
— Пойми, Дуня, надо бороться за своё счастье. Покорность — она к добру не приводит. Твоего отца на заводе искалечили и даже пособия ему не назначили. Твоя мать умерла с голоду. Неужели ты такую же судьбу готовишь нашей Baлюшке? Нет, Дуня, мы так жить не хотим. Мы добьёмся своего. Пусть меня, как одного из зачинщиков, выбросят, посадят в тюрьму. Зато дети наши будут жить хорошо. — И, заметив Валю, Димитрий подошёл к ней.
— Пошли гулять.
Девочка обрадовалась. Она прыгала около него, кричала:
— Посмотри, папа, как светло там, в поле! А на нашей крыше тоже солнышко!
Димитрий оглянулся на свою хибарку. Она походила на сарай или хлев. Столбовы за ничтожную плату взяли её в аренду. Димитрию нравилось, что домик стоит на пригорке, вдали от жилья. Кругом — широко, и всякого, кто подходит, видно… И до Мотовилихи близко, но дым от заводских труб сюда не долетает.
Они спустились с пригорка. Отец сел на камень, словно поджидая кого-то. Вскоре рабочий, в синей рубахе, подошёл к нему.
— Пойди, дочка, пособирай цветы! — сказал Столбов и тихо заговорил с ним. Когда чужой человек отошёл, отец позвал Валю домой. И как быстро они пошли, почти побежали!
— Почему ты так запыхался? — спросила мать.
— Мне надо на собрание, — торопливо бросил Димитрий. Дуне хотелось расспросить мужа, но он, взяв кепку, уже бежал к воротам.