Андрей Жвалевский, Игорь Мытько
Здесь вам не причинят никакого вреда
– Мама! Мама!
Мальчик лет пяти набирает побольше воздуха:
– Мамаидисюдаскорей!
– Альберт, ну что еще?
На пороге детской появляется заспанный мужчина в пижаме.
– Ну что ты шумишь? Мама спит, маме завтра рано на работу. Мне, кстати, тоже.
– Папа! – громко шепчет мальчик. – А он ко мне ночью не придет?
– Кто?
– Зубастый человек!
– Опять! – вскрикивает папа.
Мальчик вздрагивает. Папа шумно выдыхает.
– Альберт. Мы на эту тему говорили уже тысячу раз. Во-первых, все люди зубастые…
– А него огромные зубы! Вот такие! Он придет и – ам! – откусит голову!
– Альберт, никакого Зубастого человека нет. А раз его нет, то и зубов у него нет, и головы, и рук, и ног. Правильно?
Мальчик кивает.
– Ну вот, – говорит папа. – А раз ног нет, то как он к тебе придет?
– А если все-таки придет?
Папа смотрит на часы. Полпервого ночи! Причем полпервого ночи с понедельника на вторник.
– Хорошо. Ты прав. Зубастый человек все-таки есть. Но к хорошим детям он не приходит. Он приходит только к плохим, непослушным, капризным мальчикам, которые и сами не спят, и родителям не дают.
Альберт натягивает одеяло до уровня глаз.
– Значит, он ко мне придет?
– А как же, – говорит папа. – И знаешь, что нужно делать, чтобы он не откусил тебе голову?
– Нет…
– Спать. Крепко спать. Зубастый человек придет, увидит, что ты спишь, и уйдет. Все, спи.
Мужчина поворачивается к двери.
– Папа! Свет не выключай!
– На свет Зубастый человек как раз и приходит, – говорит папа и щелкает выключателем.
Теперь комната освещается только лампочкой в коридоре.
Мальчик смотрит на закрывающуюся дверь, на расплывающиеся в темноте очертания предметов и, как только полоса желтого света превращается в нить и исчезает, сразу закрывает глаза.
«Надо скорей уснуть, – думает Альберт. – Тогда Зубастый человек меня не тронет».
Он зажмуривается так сильно, что в уголках глаз выступают слезы.
Глава 1
Мозги с яблоками
Пастушок так часто кричал «Волки! Волки!», что волки услышали и пришли.
Наблюдение зоологаЯ мыслю, следовательно, умный.
Спиноза. «Умные мысли»– Завтра финал по рукопашному бою, – сказала Мари. – Шестой отряд против четвертого.
– Наши победят, – сказала Жанна, соседка по комнате, хмурясь на страницы «Полицейского вестника».
– А наши – это кто?
– А кто победит, те и наши.
Мари усмехнулась.
– Беспринципная ты.
– А ты как думала, подруга? – Жанна оторвалась от газеты. – В партнеры надо выбирать победителей, тогда и брак крепкий, и дети здоровые.
– А вот я не согласна. Все люди делятся…
– Правильней будет сказать: «Все люди размножаются». Мы же не амебы.
Мари замолчала и покраснела. Жанна покачала головой:
– И как тебя в полицейские занесло? – Она вернулась к «Вестнику». – Тебе нужно было в ясли, воспитательницей…
Мари и сама не совсем понимала, как ее занесло сначала в пятый отряд, а потом в подразделение 11 Высшей Школы Полиции. Другое дело Жанна, она же Командирша. Для этой решительной девушки не было ничего важнее, чем неукоснительное выполнение законов и постановлений правительства всеми-подряд-без-исключения-вас-это-тоже-касается-и-нечего-мне-тут-глазки-строить!
Мари же в Школе получила кличку Аленький Цветочек. Цветочек – за красоту, а Аленький – за свойство заливаться краской от самой невинной, с точки зрения будущих полицейских, шутки.
А когда Мари краснела, она начинала злиться, что стало второй причиной выбора профессии. Первой причиной было любопытство – очень хотелось посмотреть на людей, которые добровольно собираются попасть в полицию, да еще и в качестве полицейских. И когда пожилой капрал в приемной очень добрым голосом – тем самым специальным голосом, которым полицейские общаются с заблудившимися детьми – спросил, что она здесь делает, Мари густо покраснела, разозлилась и записалась в стражи порядка.
Полицейская школа оказалась вполне пристойным местом. Науку «ловить и защищать» Мари усваивала без труда, все нормативы по задержанию условных правонарушителей выполняла на отлично, а за первое же учебное патрулирование получила благодарность с занесением.
Хотя случай тот был совсем не учебным, да и к нормативам имел весьма отдаленное отношение. Ну какие могут быть нормативы, если навстречу прет толпа обкуренных экологистов, а у тебя из оружия только свисток и верная подруга?
Мари и Жанна успели зашвырнуть в реку форменные фуражки и кители, пока их не заметили борцы за чистое небо. После чего смешались с толпой и завопили:
– Купаться! Хотим купаться!
– Купаться! – подхватил еще десяток голосов, и колонна, побросав плакаты «Лапы прочь от озона!», полезла в воду.
Напрасно лидеры бегали по набережной и призывали к экологической сознательности. Чтобы не мешали народу отдыхать, пыл вождей радостно охладили водой из реки. Когда подоспел усиленный наряд полиции, большая часть демонстрантов замерзла, протрезвела и разбрелась кто куда.
На торжественном занесении благодарности начальник курса решил живописать подробности подвига курсанток:
– …И тогда храбрые девушки поснимали с себя то, в чем должны были находиться по уставу, – торжественно громыхал старший майор, – и своими, так сказать… э-э-э… находчивыми действиями направили мысли правонарушителей совсем по другому руслу… Курсант Мари! Что у вас с лицом? Не полицейский, а Аленький Цветочек… Что за хиханьки в строю?! Не полицейские, а стадо чудовищ!
Прозвище к Мари приклеилось намертво и, несмотря на все успехи в учебе и бою, так за ней и осталось. Но именно Аленький Цветочек в числе немногих второкурсников прошла отбор в подразделение 11.
Неделю назад, сразу после завтрака, отрядный лейтенант построил курсантов на плацу и тревожно понюхал воздух. Надо отметить, что нос был самой выдающейся частью отрядного лейтенанта, можно сказать, неотъемлемой его частью, которая с успехом заменяла хозяину остальные органы чувств. Спрятанные в спальном корпусе алкогольные напитки лейтенант находил на спор с завязанными глазами. А иногда – и не на спор, а по долгу службы.
Тревожное нюханье не осталось без внимания курсантов. Пятый отряд уже знал, что отрядный обладает уникальным нюхом не только на обычные запахи, но и на неприятности. Поэтому курсанты приняли максимально молодецкий вид. И не зря – через минуту на плац вышел полковник, начальник Школы. Руки он держал за спиной.
– Смирно! – скомандовал лейтенант и отбежал в сторону.
Полковник кивнул и сказал:
– Что должен уметь хороший полицейский? Хороший полицейский должен уметь эффективно действовать в нестандартных ситуациях. Например, таких.
После чего достал из-за спины автомат и открыл огонь по строю.
Кое-кто так и остался стоять смирно. Беднягам здорово досталось: полковник стрелял резиновыми пулями. Многие бросились на землю, но зарыться в бетонный плац не смогли.
Тест на нестандартность прошли только Мари и Жанна. Они метнулись за спину остолбеневшему здоровяку Эдуарду (первая же пуля попала Эдуарду в лоб), приподняли его за плотно пригнанное обмундирование и с криком, который по громкости соответствовал «Ура!», протаранили полковника.
Когда начальник Школы на носилках отбыл в санчасть, лейтенант сказал:
– Что ж, весьма нестандартно. Закрыть амбразуру грудью раненого товарища…
– Товарищ был уже убит! – отрапортовала Жанна.
– Прямое попадание в голову, ничего не поделаешь, – добавила Мари и покраснела.
Лейтенант тоскливо посмотрел на небо. Его переводили из пятого отряда в подразделение 11с перспективой и дальше командовать Жанной и Мари. Хотя грустил он по другому поводу: подразделение было секретным и для конспирации его фамилию официально сокращали до одной буквы – О. Теперь лейтенант скучал по прежней фамилии, которая состояла из тринадцати букв и начиналась с «3».
Так началась учеба в подразделении 11, или «две дубины», как называли его завистливые однокурсники. Впрочем, на обучение полицейских этот процесс походил так же мало, как выщипывание бровей – на прополку кукурузы.
Перед первым занятием будущие специалисты по нестандартным ситуациям Мари и Жанна грамотно выбрали места в аудитории – у задней стены рядом с окном – и обеспечили себя подсобными предметами в количестве, достаточном для отражения любой нестандартной напасти, будь то атака террористов или нашествие павианов.
Напасть оказалась еще более нестандартной. В аудиторию впрыгнул всклокоченный старичок, который с порога понес удивительную ахинею об остатках древних рас, что до сих пор живут среди людей, отводя им глаза мороками.
– Каждому, кто обезвредит и приведет одного древнего, – кричал лектор, – зачет автоматом! За двух древних – два зачета! За трех – три!
Мари и Жанна уже тихо обсуждали, получат ли они зачет, если бережно обезвредят старичка и приведут его в медицинское учреждение. Но тут параноидальная лекция закончилась, и эксперта по древним расам сменила пышная дама в черном с глазами навыкате.
– Здравствуйте, дети, – сказала глазастая дама. – Я научу вас, как правильно задавать вопросы духам умерших…
Затем пришел, точнее, с трудом пролез в дверь человек, поведавший о глобальном похолодании, в котором выживут лишь люди со стратегическим запасом подкожного жира. Потом появился лысый очкарик с колпачком из фольги на голове и рассказом о психоделическом оружии вражеских спецслужб, которое заставляет людей поступать наперекор своим желаниям. «Например, у меня, – сказал очкарик, – нет никакого желания носить этот дурацкий колпачок». Следом в аудиторию проник обвешанный связками чеснока и укропа худой тип в черной коже, который первым делом потребовал, чтобы все присутствующие отразились в зеркале…
Лекторы менялись каждый час, и с каждым часом подразделению 11 открывали глаза на все более поразительные факты. Они узнали об инопланетянах, вселяющихся в головы высших руководителей с целью подготовить вторжение в головы руководителей среднего звена; о вампирах, по поддельным рецептам скупающих в аптеках гематоген; о параллельных Вселенных, что то и дело пересекаются; о Чужих, которые объединились с Иными против Не Местных…
Будь на месте отборных курсантов… ну, скажем, курсанты неотборные, они бы извелись, извертелись и изрисовали все парты. Но 25 боевых единиц подразделения 11 держались, стойко внимая безумным лекторам и терпеливо ожидая, когда придет лейтенант О. и скажет, к чему все это.
Единственным большим плюсом и дополнительным поводом для зависти других групп стало полное отсутствие в подразделении 11 марш-бросков по пересеченной местности и ночных учебных тревог. Впрочем, за неделю сидения на лекциях большой плюс превратился в маленький плюсик, скорее даже крестик – курсанты соскучились по активным действиям.
– Сил моих больше нет! – сказала Жанна и швырнула «Полицейский вестник» в угол. Потом встала, подняла газету и аккуратно сложила на тумбочке. – Хоть бы тревогу какую объявили.
– Действительно, – поддакнула Мари. – Раз уж мы все равно не спим.
– Эгоистка, – лениво произнесла Жанна, стягивая рубашку. – А почему мы, собственно, не спим? Час ночи. Все хорошие девочки уже спят.
– А плохие что, бодрствуют?
– Все девочки хорошие, – зевнула Командирша, забираясь в постель. – Это мальчики плохие. Вот пусть они и бодрствуют…
«Я сплю… я сплю… я сплю…»
Альберт очень старается. Он считает до сорока, читает наизусть стих про серого волчка, даже пытается себя заколдовать. Ничего не помогает.
Альберт набирается храбрости, высовывается из-под одеяла и быстро осматривает комнату. За последний час он научился проверять комнату правильно. Нельзя вглядываться в черные силуэты, надо просто вспомнить, что на их месте было днем.
«Это не вампир, это мой халат на стуле. Это не паук, это люстра. Это не робот-убийца, это шкаф, и внутри у него ничего нет, только моя одежда…»
Дверь шкафа скрипит и приоткрывается. Альберт захлопывает глаза.
«Я сплю!»
Темнота под веками оказывается не черной. Там движутся лохматые бурые пятна, часто дергаясь в такт грохочущему сердцу. В ушах звенит, но сквозь грохот и звон мальчик слышит, как с тихим шорохом раздвигается одежда в шкафу.
«Я сплю, я сплю, я сплю!»
– Подразделение 11, подъем! Тревога!
Мари и Жанна давно научились одеваться на бегу – пока не начались нестандартные лекции, курсанты только так и одевались. Они даже успели поболтать о долгожданной тревоге.
– Помяни мое слово, – говорила Жанна сквозь зубы, в которых она держала портупею и носок, – сейчас нам объявят, что один из лекторов – серийный убийца, и нам надо за 45 минут его выследить и взять с поличным.
Мари только хмыкнула, потому что ее рот был набит куда плотнее: прорезиненная беретка, прорезиненный плащ и резиновая дубинка. Иначе она бы вслух усомнилась в таком развитии событий – оно было предсказуемым. Что нестандартного в серийном убийце? Обычное, повседневное дело.
На плацу курсантов подразделения 11 ждал полковник – весь в черном, только загипсованная рука ярко белела под лучами прожекторов.
– Все собрались? – как-то не по-боевому поприветствовал он строй. – Хорошо. Это не учебная тревога.
Кто-то во второй шеренге зевнул, не раскрывая рта. Полковник нахмурился.
– Вижу, вы мне не очень верите. Вы думаете, если бы это была учебная тревога, я бы все равно сказал, что она не учебная. Даже не знаю, как вас переубедить. И не стану. Просто буду рад на утреннем построении увидеть хотя бы человек десять.
Взвыли авиационные двигатели. Прожекторы метнулись по плацу и осветили военный транспортный вертолет. Огромные лопасти завращались, рубя лучи и темноту в тревожный коктейль «Щасчтотобудет!».
– Погрузка! – гаркнул лейтенант О.
Летели долго, снижались, поднимались, закладывали виражи. Иллюминаторы в десантном отсеке были задраены, и Мари попыталась по реакции вестибулярного аппарата угадать маршрут.
– Круг сделали! – прокричала она Жанне через двадцать минут.
– Что?! – проревела в ответ Командирша, лишь немного проиграв по громкости реву двигателей.
– Я говорю, круг сделали! – Мари изобразила руками круг, но тут вертолет тряхнуло, и курсантке пришлось для устойчивости махнуть руками, как перелетной птице.
– Да! – закивала Жанна. – Далеко летим! Границу уже точно пересекли! За границу летим, говорю!
Однако в месте высадки заграницы не оказалось. Там вообще не оказалось ничего, кроме бетонного круга в голом поле и пяти микроавтобусов с задраенными окнами. Пилот вертолета пять раз показал растопыренную пятерню. Двадцать пять курсантов сноровисто разбились на пять групп по пять человек и разбежались по автобусам.
– Так-то лучше, – проворчала Жанна, оглядывая свою пятерку. – Терпеть не могу геройствовать в толпе, вечно кто-нибудь вылезет вперед тебя.
– Пять человек тоже, конечно, многовато… – сказала она после получаса подъемов, спусков и виражей.
Микроавтобус остановился, и выскочившие наружу курсанты увидели пять мотоциклов с колясками. Мари и не знала, что такие еще сохранились. За рулем каждого мотоцикла сидел офицер, а пологи колясок были заботливо откинуты. Желание Жанны исполнилось с лихвой – геройствовать курсантам предстояло в одиночку.