С этими словами он вонзил вилку в бедро Раньи, которая и не шевельнулась. Себастьян подскочил, но Ранюк остановил его, зацокав языком.
– Ну, молодой человек, не надо скандала. Десять моих стражников быстро отобьют у вас охоту спорить. Вы же не хотите, чтобы вас изрешетили стрелами?
Он начал отрезать мясо от бедра. Ранья не шелохнулась. Более того, она улыбалась, думая о чем-то своем.
– Такой вид питания требует неплохого знания анатомии, – продолжал Ранюк, – тут нечаянно можно и артерию перерезать. А я совсем не желаю, чтобы девчонка умерла! Неужели вы меня принимаете за убийцу?
Пэгги Сью покачала головой.
Ужасная церемония затянулась, прерываемая причмокиваниями визиря. Наконец, Ранюк хлопнул в ладоши.
– Позвать хирурга! – приказал он. – С этой малышкой я закончил. Она может прийти еще раз, ее мясо восхитительно.
Он отодвинул стул и встал. Служанка вытерла ему лицо и руки влажным полотенцем.
– А теперь можно и поспать, – весело воскликнул он, – не шумите тут. Я сейчас прикажу, чтобы подготовили транспорт и подали вам… более привычные блюда!
Видно было, что он хорошо отобедал.
Двое слуг вывели Ранью. Подойдя к двери, она вдруг очнулась и решила сделать реверанс, чтобы отблагодарить визиря.
– Как я вам на вкус, сеньор? – поинтересовалась она с надеждой в голосе.
– Очень, очень хороша, дорогуша, – ласково ответил Ранюк. – Я очень доволен. Ты заслужила награду.
Он ушел, оставив Пэгги и Себастьяна одних.
– Я тоже не прочь откусить кусочек этой Раньи, – недовольно проворчал синий пес, – но меня-то никто не спрашивал!
Глава 16
Гора удовольствий
Когда Ранюк ушел, Пэгги Сью вышла в сад, чтобы подышать свежим воздухом и прийти в себя. Какое-то время она бродила среди фонтанов и кустов фиолетовых роз, а друзья следовали за ней. Тут и там, свернувшись калачиком на мраморных скамейках, спали молодые люди. Стоило к ним приблизиться, как они вздрагивали, открывали глаза и снова погружались в сон. Неподалеку от кухни синий пес заметил людей в бинтах. Они уходили из дворца с большими шкатулками с золотом под мышкой. Пэгги Сью поняла, что это жертвы предыдущих «обедов» Ранюка. Немного погодя они заметили и Ранью, бедро у нее было перевязано. Девушка радостно подсчитывала золотые слитки.
Когда Пэгги подошла к ней, та тут же начала оправдываться:
– В бедных кварталах люди живут очень плохо. Для молодежи куда лучше отдать кусочек своего мяса богатым и получить за это золото, чем умереть с голоду. Если все пойдет хорошо, можно накопить денег, уйти из города, поселиться в деревне и забыть о Пожирательнице. И я так сделаю. Ранюк не лгал вам: он никого не тащит на обеденный стол силой. Я сама пришла и стала просить, чтобы меня приняли. У них очень строгий отбор. Хорошо еще, что мы, бедняки, не пристрастились к райскому лакомству! Нам просто повезло: у нас нет денег на волшебное мороженое. А для богатых это не помеха. Они стали рабами розового снега.
Ранья улыбнулась и ушла. Разбогатев, она решила покинуть Кромозу и поселиться в районе, где трещин поменьше, чтобы прожить счастливую жизнь.
Трое друзей уселись на скамейку и сидели так какое-то время, вдыхая сладкий аромат цветов и стараясь отогнать дурные мысли.
– Вот что я вам скажу, – вдруг заговорила Пэгги Сью. – Солдаты только и говорят, что о войне. По-моему, они привыкли называть колдунами всех, кому только стоит заикнуться про чудовище. Если бы они знали о чудовище чуть-чуть побольше, можно было бы начать переговоры и заключить перемирие… Вот только всех, кому пришлось хоть раз столкнуться с Пожирательницей, считают ее сообщниками и нещадно преследуют. Знаменитая «война с колдунами» на самом деле истребила всех ученых Кандарты. Эти люди такие же колдуны, как мы с вами, но они допустили ужасную ошибку: осмелились подойти к чудовищу слишком близко… А ведь я готова держать пари, что и среди них полно людей, кто не прочь отправить посла к центру планеты и вступить в контакт с Пожирательницей. Но военные и слышать ничего не желают о перемирии. Они сотнями и тысячами истребляют ученых. Вот почему Кандарта вернулась в Средневековье. Она утратила научные знания. Взять хотя бы Массалию – ведь ясно, что он рвется к власти. Но если он ее захватит, что будет ждать Кандарту – дикость, варварство, суеверия!
– Ты права, – согласился синий пес. – Прежде, чем убить чудовище, пожалуй, стоит поговорить с ним.
– Да вы с ума сошли! – вскрикнул Себастьян. – Это же монстр! Он пожирает детей! Нужно убить его. Дайте мне только добраться до арбалета, и я выпущу стрелу прямо в сердце Пожирательницы. Надеюсь, что попаду!
Пэгги не успела ему ответить – явился слуга и сообщил, что пора отправляться на Гору Удовольствий, великий визирь не любит ждать. Друзья последовали за слугой. Ранюк расположился в самой обыкновенной с виду повозке, зато изнутри она была роскошно украшена. У конных стражников поверх доспехов были надеты плащи из грубого холста, a оружие они спрятали в кожаных сумках, висевших по обе стороны седла.
Они отправились в путь. Пэгги Сью с друзьями, устроившись на подушках в повозке Ранюка и приоткрыв занавеску, глядела в окно. Процессия двигалась к крепостной стене. Проезжая через городские ворота, лошади замедлили шаг.
– Этот участок дороги небезопасен, – заметил Ранюк. – Тут уже ограбили нескольких лакомок, направлявшихся с золотом в горы.
– Лакомок? – удивилась Пэгги.
– Да, мы так называем тех, кто принимает наркотик. Но вы-то не пробовали «райского лакомства», вам этого не понять.
Вокруг нескончаемо тянулась серая земля. Лошади взбирались по горной дороге. Когда они стали подниматься, все окутал густой туман, похолодало. Пэгги Сью и Себастьян чувствовали себя неуютно под насмешливым взглядом Ранюка, укутавшегося в каракулевую шубу.
– Мы приближаемся к вершине, – сказал он, глотнув теплого вина. – Скоро вы увидите снег, порожденный дыханием Пожирательницы. Однако в этом феномене нет ничего волшебного: поднимаясь к небу, теплое и влажное дыхание чудовища превращается в розовые хлопья, которые толстым слоем покрывают вершину горы. Торговцы держат под контролем всю заснеженную территорию. Они выстроили вокруг нее зубчатые стены и несут караул день и ночь. Они не слишком добры, с ними лучше не спорить. Аристократы Кромозы приезжают сюда отведать «лакомства», ведь в город снег не увезешь. Он мягкий, рыхлый и испаряется за тридцать секунд, стоит температуре подняться хоть на градус. Так что переправить его вниз никак нельзя.
Себастьян приподнял занавеску и выглянул наружу. Вершина горы была окутана розоватым сиянием и утопала в тумане. В воздухе порхали снежные хлопья. По обеим сторонам дороги розоватый снег лежал ровным и чистым слоем.
– Это самое прекрасное зрелище, которое мне только доводилось видеть, – мечтательно протянул Ранюк. – Столько лакомства… м-м…
Тут Пэгги Сью заметила детей, которые собирали снег руками и складывали в большие ведра. От холода у них посинели пальцы, а ноги были обернуты тряпками. Когда процессия проезжала мимо, Пэгги разглядела кожаные маски у них на лицах, а за каждым движением детей наблюдали вооруженные охранники.
– Маски, – сказал визирь, – это чтобы они не вздумали есть снег. Этим обжорам только дай волю, они все лакомство съедят. Какая уж тут выгода?
Пэгги Сью спрашивала себя, смеется над ней Ранюк или говорит серьезно. Но предпочла промолчать. Она видела, что дети совсем окоченели, руки у них были обморожены. А снег все падал сладковатой вуалью, и можно было подумать, что они попали на праздник фей. Пэгги протерла глаза, но видение не исчезло. Стражник, недовольный любопытством девочки, погрозил ей кулаком.
Становилось все холоднее, у Себастьяна и синего пса стучали зубы.
– Ой, прости-и-ите, – гнусаво протянул Ранюк, – я совсем забыл вас предупредить, что надо одеться потеплее. Какая непростительная забывчивость с моей стороны!
Но Пэгги Сью была уверена, что именно в этом и заключался коварный замысел визиря: преподать урок дерзким чужестранцам, посмевшим упрекнуть его манеру питаться.
– Нельзя ли нам взять покрывало? – робко спросила девочка, едва шевеля посиневшими губами. – Мы, земляне, плохо переносим низкие температуры.
– Неужели? – притворно удивился Ранюк. – У меня нет лишнего, но скоро будет остановка, тогда вы сможете купить шубы.
Он и не подумал предложить им свою шубу или хотя бы покрывало, на котором сидел.
– Выпейте теплого вина, – насмешливо предложил он. – Разве такие отважные ребята, как вы, испугаются какой-то снежной бури? Вы справитесь с любыми трудностями… вы настоящие герои!
В словах его чувствовалась насмешка.
Себастьян бросился к обжигающему кубку и глотнул вина. Его тут же сморило, и он свалился в угол.
«Вот идиот, – подумала Пэгги с раздражением. – Теперь он напился! Вот что значит мальчишки!»
– Как только мы окажемся на вершине, попробуем попасть к королю, – объявил Ранюк. – В последнее время Его Величеству нездоровилось. Нервы, конечно. Он изводит себя из-за чудовища, которое искромсало всю планету. Совсем измучился, пытаясь решить: пустить в него стрелу или нет? Не отрицаю, одной стрелы будет достаточно, стоит только прицелиться как следует… но дальше-то что? Кто знает, может, как только Пожирательница умрет, Кандарта погибнет вместе с ней? Вдруг воздуха не станет, исчезнет сила тяжести… мы все улетим в космос и задохнемся… Не исключено, что только магическая сила чудовища поддерживает жизнь на планете. Как знать? Наши волшебники пытались пролить свет на эту тайну, но доблестный генерал Массалия всех их казнил как сообщников Пожирательницы. А кроме того, лакомки недавно организовали оппозиционное движение, они готовятся к восстанию, хотят захватить власть, если у них попытаются отнять благодать, посылаемую чудовищем.
Очевидно, что, говоря от имени лакомок, визирь высказывал собственное мнение. Так кто же правит в Кромозе? Глупый король Вальнер или наркоман Ранюк, питающийся человеческим мясом?
– Поверьте мне, Массалия – настоящий злодей, – настаивал великий визирь. – Он не любит животных… Клевещет на чудовище. Знаете, ребятки, не надо верить всему, что говорят. Люди часто преувеличивают. Пожирательница не так плоха. Нам многому стоит у нее поучиться. Лучше жить с ней в мире. Если мы не будем на нее охотиться, она подобреет и перестанет пожирать крестьянских детей.
Прибыв на вершину горы, процессия остановилась у бревенчатого частокола, который образовывал что-то вроде оборонительного сооружения, закрытого с четырех сторон. Тут и там стояло несколько домиков для любителей зимних видов спорта.
«А вместо тренеров здесь вооруженная до зубов стража», – подумала Пэгги.
– Пока что мы слишком низко, – объяснил Ранюк, – райское лакомство пробуют на самой вершине. Лакомок везут в прогретых повозках, покрытых кожей, туда, где снег самый чистый и самый дорогой. Сами увидите: он совсем другого цвета.
Он небрежно указал на домик, где можно взять напрокат шубу. Пэгги с друзьями спрыгнула с повозки, а визирь приказал своим людям подтянуть упряжь.
Юные путешественники направились к бревенчатому частоколу.
Пэгги Сью дрожала от холода, она взяла под мышку синего пса, который по грудь провалился в снег и недовольно тявкал. Розоватые хлопья липли к коже, холод пробирал до костей. По рассеянности Пэгги провела языком по губам, проглотив несколько снежинок. У нее тут же ужасно закружилась голова, и в то же время она неожиданно испытала блаженство. Короткое, но сильное, ей показалось, что она падает в обморок.
– Осторожнее, – прошептала она Себастьяну и синему псу, – прикройте лицо от снежных хлопьев. Если вы лизнете снег, как это только что сделала я, на вас нападет ужасный голод. А это мошенники знают: гляньте, у них на лицах маски!
И правда. Все часовые были одеты в особые костюмы, закрывавшие их с головы до ног. На лицах – кожаные маски. Себастьян выругался и прикрыл рот ладонью. И только синий пес из упрямства высунул язык и стал ловить пролетавшие снежинки.
– Вкусно! – тявкнул он. – Ммм, как вкусно! Еще хочу!
Перед дверью в домик Себастьян притянул друзей к себе и, убедившись, что никто его не слышит, прошептал:
– Мне кажется, нельзя верить этому Ранюку. Он явно на стороне Пожирательницы. Похоже, Массалия прав: Ранюк – главный «друг осьминога». Он же его защищает! Он ни за что не позволит нам воспользоваться арбалетом, так что придется обойтись без его разрешения.
Пэгги Сью смотрела нерешительно, а Себастьян продолжал:
– Совершенно ясно, что у нас с ним разные интересы. Боюсь, он уже заманил нас в ловушку. Мне кажется, он собирается от нас избавиться… И здесь мы в руках наркоторговцев.
Себастьян запросто сразился бы с десятью противниками, но его пугало предательство Ранюка.
– Ранюк мне не нравится, – отчеканил он. – Он не станет нападать прямо, а сделает это исподтишка.
– Если боишься, оставайся тут, – заявил синий пес, – а я отправляюсь на вершину отведать чудесного мороженого.
– Дурак! – прошептал мальчик. – Посмотрите-ка на эту шавку! Проглотил несколько снежинок и уже на стороне Ранюка. Что же будет, когда ты съешь еще?
Чтобы положить конец ссоре, Пэгги толкнула дверь домика. Оттуда на них пахнуло теплом. Внутри стоял резкий запах пота, жира и дубленой кожи. В углу висел огромный балдахин и отбрасывал красный отсвет на стол, заваленный шкурами. Подойдя ближе, девочка запустила руки в мех. Из темноты вышел маленький угодливый человечек и предложил помочь клиентке. Шубы оказались довольно дешевыми, и это удивило Пэгги. Быть может, торговец узнал повозку визиря и решил таким образом завоевать его расположение? Себастян надел медвежью шапку, Пэгги расхохоталась, до того смешно она сидела. Но услужливый продавец быстро подобрал им вещи по размеру. И через десять минут друзья были полностью одеты. Пэгги вынула три монетки из кошелька, который дал ей Массалия перед отъездом, и вручила их продавцу. Она наконец согрелась. Довольные, они вышли из домика. Теперь холод и ветер им были нипочем.
Дети нагнали повозку Ранюка под пристальными взглядами солдат, которые посмеивались над их нелепыми нарядами. Себастьян шел позади повозки, готовый, в случае чего, запрыгнуть в нее. Дети сомневались, что король их ожидает. Быть может, Ранюк придумал эту ловушку, обнаружив, что разрешение поддельное.
«Возможно, он раскрыл наш замысел, – подумал мальчик. – Завез нас сюда, чтобы мы держались как можно дальше от арбалета».
Повозку тряхнуло: она проехала в ворота. По ту сторону стены туман оказался таким густым, что в нем тонули все звуки. Такое впечатление, что дорога была устлана розовой ватой. Пэгги Сью сделалось дурно: заболел живот, более того, она все четче осознавала, что, после того как она проглотила снежинки, у нее проснулся небывалый аппетит. Никогда она не была так голодна. Перед глазами поплыли странные видения. Она вновь увидела Ранюка за чудовищным обедом, когда тот без колебаний отрезал кусочек от бедра Раньи. Но самое странное было в том, что теперь это воспоминание не вызывало у нее отвращения.
Она собралась с силами и прогнала галлюцинацию, но в груди у нее возник пока еще не осознанный страх.
Повозку то и дело подбрасывало на камнях. И вскоре процессия вырвалась из пелены тумана.
Тут снег был ярко-розового цвета, почти красный. К повозке приблизились слуги в масках. Повсюду разгуливали аристократы с золотыми перстнями на пальцах. Все они лакомились снегом, падавшим с неба.
Увидев это, Ранюк засуетился. Он вспотел, ноздри его затрепетали, как у льва, который преследует дичь.
– Это самый лучший снег, – глухо произнес он, – самое райское из всех лакомств. Пища богов. Стоит отведать этого снега, и самое изысканное блюдо покажется вам омерзительным, как козий навоз.