— Какие странные имена, — сказала Алиса. — Совсем не подходят к рыцарям.
— Почему? Это же имена очень страшных зверей.
— Страшных? — Пашка не смог удержать смеха. — Подземные кроты! Рыцари черных норок! Победители дождевого червя!
— Ты странно говоришь, — сказала Белка. — Я тебя не понимаю. Вас-то самих как зовут?
— Меня — Алиса.
— Меня — Павел. Павел Гераскин.
— Вот у вас странные имена, — сказала Белка. — Я таких никогда еще не слышала. Что они значат?
— Ничего, — сказала Алиса. — Просто имена.
— Просто имен не бывает. Наверно, у вас бедные родители и они не смогли вам купить красивых имен. Откуда вы сюда приехали?
— С Земли, — сказал Пашка.
— Это выше по реке?
— Нет, это в космосе. За звездами.
— Ох! — испугалась Белка. — Что ты говоришь, Павел Гераскин? А вдруг кто-нибудь услышит?
— И что случится? — спросил Пашка.
— Тебя отведут к повелителям неба, вкушецам. И они тебя убьют.
— За что?
— За то, что ты говоришь, о чем говорить нельзя. Разве тебе не известно, что небо твердое, а звезды прибиты к нему?
— Ну прямо Средневековье какое-то! — возмутился Пашка. — Люди не знают самых очевидных вещей. А ведь каких-нибудь триста лет назад ваши прадедушки летали в небо и даже долетали до нашей планеты.
— Наши прадедушки, — громко сказала Белка, — жили в этом замке и во дворцах великого Города.
— Ребята! — улыбнулась Алиса. — Я предлагаю сделать вот что: ты нам расскажешь, что сможешь, о вашей жизни здесь. А мы тебе расскажем, что захочешь, о нашей жизни у нас.
— А если это будет неправда?
— Захочешь — поверишь, — буркнул Пашка.
— Ладно, начинайте, — сказала Белка.
— Я разбужу Ирию, — сказала Алиса. — Ей тоже надо все знать.
— Ни за что, — сказала Белка. — Тогда я ничего не скажу. Пускай ваша поклонка спит.
— Хорошо, — не стала спорить Алиса. — Рассказывай.
И Белка рассказала о Старом Кроте, о том, как он украл себе жену, как родились близнецы, как появились в замке единороги. Кое-что Алисе стало яснее, но многого она, конечно, и не поняла, потому что Белка всю жизнь прожила в замке-обсерватории и никогда не была в Городе. Она не могла объяснить, кто такие помники, только повторяла, что это очень страшные люди, они крадут детей и потом их едят. И еще призналась, что очень боится пигмея Вери-Мери, который сказал Белке, что обязательно на ней женится.
Белка вдруг замолкла и схватила Алису за руку.
В щели от телескопа на фоне звезд показалась человеческая фигура.
— Стой! — воскликнул Пашка.
— Тише, — послышался в ответ громкий шепот. — Что с вашими нервами? Это я, Ирия.
— А мы думали, что ты спишь, — сказал Пашка.
Ирия не спешила спрыгивать на пол. Она помогла взобраться в щель другому человеку.
Ирия спрыгнула вниз, второй человек последовал ее примеру. Алиса услышала его голос:
— Здесь трое. Кто третий?
— По-моему, мои друзья обзаводятся знакомыми, — ответила Ирия.
— Ничего удивительного, — сказал Пашка. — Ты же обзаводишься!
Алиса держала Белку за руку, чтобы та не убежала. Рука девушки дрожала.
Когда Ирия и ее спутник подошли к скамье, пламя свечи осветило их, и Алиса поняла, что это тот самый юноша, которого они встретили в лесу.
— Как же ты спустилась отсюда в подземелье? — спросил Пашка. — Там гладкая стена, метров десять.
— Гладких стен не бывает, — коротко ответила Ирия.
— Но мне бы без помощи Ирии сюда не забраться, — сказал юноша.
Ирия обернулась к Белке и спросила:
— Кто эта девочка?
— Это сестра близнецов, — сказала Алиса. — Она нам рассказывала о себе. Она тебя боится.
— Хорошим людям меня бояться не надо, — ответила Ирия. — Я тоже не теряла времени даром.
Тут Алиса увидела, что на плече у Ирии висит холщовая сумка.
Она положила ее на скамью, вытащила оттуда большой ломоть хлеба, кусок вареного мяса и глиняную бутыль с водой.
— Подкрепитесь, — сказала Ирия. — И благодарите Ручейка.
— Это меня так зовут, — сказал юноша.
Глаза его были живыми, движения уверенными.
— Значит, вы притворялись? — спросил Пашка.
— Когда?
— Когда вас нашли в лесу.
— Разумеется, — сказал юноша. — Иначе бы мне не попасть в замок.
— А я думала, что вы — бе-пе, — сказала Белка. — И все так думали.
— Кто-нибудь скажет мне наконец, что такое бе-пе?! — потребовал Пашка. — Мне никто ничего не рассказывает.
— Бе-пе — это значит беспамятный, — сказал юноша. — Человек, который потерял память.
— Почему потерял?
— В лесу есть такие опасные места, — сказал Ручеек. — Если человек туда попадет, он теряет память.
— Ой! — воскликнула Алиса. — Наверно, старик Меркурий потерял память! И погиб.
— Да, — сказала Ирия. — Я это тоже поняла. Но, к сожалению, все еще хуже.
— Что? Ты узнала о Тадеуше?
— Да, — сказал Ручеек. — Ваши друзья у нас. Мы их нашли в лесу. Они — бе-пе.
— Не может быть! — воскликнула Алиса. — Надо скорее их найти и вылечить.
— Чего же мы ждем! — сказал Пашка. — Ручеек, показывайте нам, как отсюда выбраться.
— К сожалению, — ответил Ручеек, — я ничем не могу вам помочь. Ворота замка закрыты, на стенах часовые. И через стены нам не перебраться. — Он посмотрел на Ирию. — Может быть, госпожа Ирия и смогла бы… но остальные — нет.
— Тогда ты, Ирия, — сказал Пашка, — иди.
— Нет, — ответила Ирия, — я не могу вас здесь оставить. Мы уйдем все вместе или все вместе останемся.
Алиса поняла, что Ирию не переубедишь. А раз так, то и говорить не о чем.
— А как же вы догадались встретиться? — спросила она.
— Я выбрался наружу, когда стемнело, — сказал Ручеек. — Меня ведь не очень стерегли, кто боится бе-пе? Я подошел к башне и тихонько свистнул.
— А я не спала, — сказала Ирия. — И думала, почему лицо молодого человека, которого нашли в лесу, мне так знакомо.
— Тебе тоже? — сказала Алиса.
— Да, — сказала Ирия. — И я догадалась. Юноша похож на Речку…
— Еще бы! — улыбнулся Ручеек. — Я ее родной брат.
— Ваш отец думает, что вас украли помники, — сказал Пашка.
— Не может быть, — вмешалась Белка. — Если бы помники украли, они бы давно его съели.
— Во-первых, — возразил Ручеек, — помники не едят детей.
— Нет, едят! Это все знают.
— Все знают только то, что им говорят вкушецы и поклоны, — сказал Ручеек. — А вкушецы и поклоны ненавидят помников и боятся их.
— Их все боятся, — сказала Белка. — Они страшные. Как дикие звери.
— А ты видела когда-нибудь живого помника? — спросил Ручеек.
— Нет, что ты! — отмахнулась Белка. — Кто их увидит, ослепнет.
— А если я тебе одного покажу?
— Нет, нет, не надо! А то я закричу!
— Но здесь тебе некого бояться, — сказала Ирия.
— Здесь некого, а вдруг он прилетит? Они же летают на птицах!
— Не буду с тобой спорить, — сказал Ручеек. — Но многие говорят, что я — помник.
— Врешь!
— Значит, вру, — быстро согласился Ручеек.
И Алиса поняла, что он в самом деле — помник. Она не знала, кто такие помники, но Ручеек был помником. Это точно.
— Я же тебя видела, — сказала Белка с недоверием. — Ты был бе-пе. А теперь говоришь, что помник.
— Ты смешная девчонка, — улыбнулся Ручеек, и в полутьме сверкнули его белые зубы. — Не все ли равно, кто я? Просто человек.
— Просто?
— А разве так не бывает?
— Не бывает, — решительно ответила Белка. — Потому что бывают повелители, бывают угодные небу вкушецы, бывают поклоны, бывают воины, бывают помники, бывают бе-пе, бывают пигмеи, бывают простаки и рабы, а бывают страшные люди из ночи.
Алиса с Пашкой тем временем ели. Оказывается, они очень проголодались. Алиса подумала: «Никогда еще в жизни не ела такого вкусного хлеба».
Над башней дул ветер, он залетал в щель, свистел, ворошил волосы. Было зябко. Алиса натянула на себя шкуру.
— Ручеек мне рассказал кое-что, — сказала Ирия. — И я хотела, чтобы он повторил свой рассказ для вас.
— Нет, — сказал Ручеек, — здесь я говорить не буду. Потому что здесь знатная госпожа и ей об этом не надо знать.
— А я не уйду, — заявила Белка. — Мне здесь интересно, а спать скучно. И к братьям идти скучно. Они сейчас напились и делят добычу.
— Тогда иди к маме.
— Мама любит скучать одна. Ей все надоели.
— Ну сколько же можно говорить! — с раздражением произнес Ручеек.
— А ты лучше помолчи, — ответила Белка. — Кто ты такой? Бе-пе? А я здесь хозяйка. Это мой замок, это моя башня. А когда мама умрет, а моих братьев убьют помники или другие поклоны, я стану хозяйкой. И всех, кто меня обижал, обезглавлю.
— Интересно, — сказал Ручеек, — кто же вложил в твою курчавую головку такие мысли?
— Это мои мысли!
— Твои?
— Мне Вери-Мери сказал. Он только один меня любит.
— А ты его? — спросил Пашка, которому Вери-Мери очень не нравился.
— Ты с ума сошел! — воскликнула девушка. — Он же гадкий.
— А ты ему веришь?
— Он хоть со мной разговаривает, — произнесла Белка. — А больше никто и разговаривать не хочет. Я сюда пришла. Здесь такая хорошая девочка, она со мной стала разговаривать. Мне интересно. А теперь приходит этот притворщик бе-пе со страшной ведьмой, которая ползает по стенам, и велит мне уйти. Уж лучше я буду верить Вери-Мери. Он — самый богатый человек на всем свете. Он только кажется маленьким. А на самом деле его все боятся!
Девушка даже запыхалась, так быстро и яростно она говорила. Она замолчала. Остальные тоже молчали. И вдруг ее губы задрожали, маленький вздернутый нос сморщился, брови сошлись к переносице, и наследница сокровищ Старого Крота заревела, как маленькая девочка.
— Я не хотела… — повторяла она. — Я не хотела так говорить! Я боюсь Вери-Мери, он хочет, чтобы я стала его женой. Он страшный, и мне страшно. Здесь всегда темно… убегу отсюда…
— Не надо плакать. — Алиса обняла Белку. — Мы тоже не хотели тебя обидеть. Мы знаем, что ты хорошая.
— Я тебя гнал не потому, что ты плохая, — сказал Ручеек, — я тебя гнал, потому что ты поклонка. Ты расскажешь лишнее своим братьям или этому пигмею… И нам будет плохо.
— Я никому ничего не расскажу. Честное слово. Я клянусь лесной чащей, священным белым деревом, небесной оленихой, дрожащей трясиной, что никому ничего не расскажу…
— Ну хорошо, хорошо, — сказала Ирия. — Оставайся. Начинай, Ручеек.
Но Ручеек ничего не успел сказать, потому что вдруг Белка, у которой был удивительный слух, встрепенулась, вырвалась из объятий Алисы и прошептала:
— Они идут.
Не говоря ни слова, Ручеек метнулся к щели, перемахнул через стену и исчез.
Дверь в зал распахнулась.
Вошел старый воин. Он нес факел.
— Уважаемые поклоны, — сказал он, — Великие Кроты велят вам спуститься к ним.
Тут он заметил горящую свечу и сидевшую на скамье Белку.
Девушка подбежала к нему и тихо сказала:
— Сук, не говори никому, что ты меня здесь видел.
— Ясное дело, — ответил он.
Белка скользнула мимо него, и ее легкие шаги простучали по лестнице.
Глава 11
Кроты рассердились
Братья Кроты ждали пленников в главной комнате замка, которая находилась за каменной перегородкой на первом этаже.
Комната была похожа на дольку арбуза: одна стена полукруглая, вторая — прямая. В глубине, у выгнутой стены, стояли три деревянных, покрытых резьбою трона. Средний, самый большой, был пуст. На двух поменьше, по сторонам, сидели близнецы. Перед ними стоял длинный, похожий на полумесяц стол. На нем — миски и кружки с едой и питьем. А между ними, за ними, перед ними — сотни горящих свечей. Свечи были вставлены в старые подсвечники, различные бутылки, вазы и вазочки, даже в химические колбы, словно в этом замке жил сумасшедший коллекционер, собиравший предметы, в которые можно вставить свечу.
Алису так и подмывало спросить, зачем нужно столько свечей и кто собирает такие подсвечники. Но она не спросила, она понимала, что в этом мире порой лучше обойтись без вопросов. Так она никогда и не узнала, что этот обычай родился в замке после того, как Старый Крот в бою потерял глаз, а второй стал слабеть. Бандиту казалось, что он плохо видит, потому что зал плохо освещен, и он велел вечерами зажигать столько свечей, сколько поместится на столе. Вот и собирали его слуги где придется разные вещи, которые хоть как-нибудь могли сойти за подсвечник. Чем хуже становилось зрение у Старого Крота, тем больше свечей зажигали на столе. Говорят, что Крот истратил на свечи половину своих сокровищ, и после его смерти в подвалах осталось столько свечей, что его сыновьям ничего не оставалось, как жечь свечи, хотя у них со зрением все было в порядке. Так родилась традиция. А традиция — это то, что никому не нужно, но от чего трудно отказаться.
— Добро пожаловать, дорогие гости, — сказал Крот, что сидел справа и был, наверное, Правым Кротом.
— Садитесь, — сказал Левый Крот.
Ирия и ее друзья уселись на табуретки, что стояли с их стороны стола.
Братья внимательно разглядывали Ирию, и Алисе очень не понравились их взгляды. Они были хищными, волчьими. Перед близнецами стояли большие жбаны, откуда они подливали себе в кружки какую-то коричневую жидкость. И вряд ли это был квас.
— Слушай, приезжая поклонка, — сказал Правый Крот, — у тебя золотые волосы и длинные ноги.
— У тебя красивое лицо, — сказал Левый Крот.
— Ты нам понравилась, — сказал Правый Крот.
— И мы решили на тебе жениться, — сказал Левый Крот.
Тут братья захохотали. Это был неприятный смех, потому что они смеялись, изгибая губы, показывая желтые зубы, булькая горлом, а глаза оставались такими же жестокими и пустыми, как прежде, словно кто-то пробуравил в их лицах глубокие черные дыры.
Ирия ничего не ответила. Братья оборвали смех. Правый Крот продолжал:
— У нас, зубастых и страшных Кротов, есть такой обычай: мы не просим себе жен, а мы берем их силой. Так поступил наш отец. Так поступим и мы. Но нас двое, а ты одна. Поэтому мы разыграем тебя в кости.
Второй брат вытащил из кошеля, привязанного к его серебряному поясу, мешочек и высыпал из него на стол два кубика.
— Простите, — сказала Ирия, поправляя волосы и вежливо улыбаясь. — Но у меня уже есть муж, который мне нравится куда больше, чем вы оба вместе взятые. К тому же я знатная поклонка и со мной нельзя разговаривать неуважительно.
— Да! — не удержался Пашка. — Муж Ирии — великий и могущественный поклон. У него есть большое войско. А я его друг. И если кто-нибудь хоть пальцем тронет Ирию, он будет иметь дело со мной, Павлом Гераскиным!
Рыцари расхохотались и долго не могли остановиться.
Они трясли головами, длинные прямые черные волосы, перехваченные серебряными цепочками, метались, как трава под ветром, унизанными перстнями пальцами они стучали по столу — по стенам прыгали длинные тени.
— Мальчики, мальчики! — послышался скрипучий голос. — Ну опять вы расшалились.
В комнату вошла пожилая грузная женщина, одетая в вышитое цветами платье. Ее седые волосы были забраны в пук на затылке и скреплены усыпанной сверкающими камнями заколкой. В руке женщина несла корзинку.
— Не мешай, мать, — отмахнулся от нее Правый Крот, — мы решили жениться.
— Наконец-то, — пропела женщина. — Давно пора образумиться. А то все по лесам шастаете.
Рыцари снова рассмеялись. Веселый у них получился вечер.
— Ой, мама! — сказал наконец Левый Крот. — Ты даже и не спросила, кто наша невеста.
— А чего спрашивать? — вздохнула женщина, усаживаясь на табуретку и доставая из корзинки вязанье и спицы. — Вы же мне все равно не скажете.
— Вот она, сидит перед тобой.
Женщина поглядела на Ирию. Алиса уже догадалась, что эта женщина — госпожа Сороконожка, вдова Старого Крота.