Сперва у близнецов допытывались, зачем им приспичило два раза мучить несчастного больного человека. Димка в ответ заявил, что первый раз они с Машей, Петькой и Настей решили как порядочные люди навестить и ободрить Ростислава Кузьмича, который «лежит в больнице совсем один».
– Между прочим, – добавила Маша, – Павел Потапович тоже ходил его навещать.
– А что Ростислав Кузьмич оказался не в себе, тут мы не виноваты, – подхватил Димка. – Виноват тот, кто его топил.
– А кто его топил? – воскликнули родители близнецов.
– Это пока неясно, – развел руками сын.
– Зато мне теперь совершенно ясно, зачем вы его навещали, – заявила Анна Константиновна. – Значит, опять расследование проводите. В первый раз вам ничего разнюхать не удалось. Так вы еще раз туда пожаловали. Только теперь уже через окно.
– Ничего мы не пожаловали! – возмутился Димка. – Пожаловал кто-то другой. Ростислав как заорет! Этот, другой, как выскочит! Петька полез поглядеть. Тут врач его и зацапал. Видно, ему показалось, что Петька напугал больного. Петька с трудом от врача вырвался. Ну, мы и убежали.
– Понятно, понятно, – сказала бабушка. Маша кинула на брата уничтожающий взгляд.
И Дима с ужасом понял, что опять сболтнул лишнее.
– Я бы еще очень хотела у вас узнать, – тем временем продолжала бабушка, – что за финн приходил с вами в больницу? Где вы его отыскали?
– Финна не было, – воскликнула Маша. – Это нашего Петьку дежурная в больнице приняла за финна.
Разбирательство длилось очень долго. И не только у Серебряковых, но и в других семействах. А вернее, в трех. Павел Потапович, по вине Степаныча, тоже пострадал. Правда, доблестный сторож поселка Красные Горы не хотел поднимать скандала в семье Верещинских. Вызвав Тяпу, он поставил его в курс дела, порекомендовав «следить за отцом». Иначе, по словам Степаныча, «этот псих, чего доброго, в следующий раз Павла Пота-повича вообще убьет». Тяпа сказал, что все уладит. Однако, на беду Павла Потаповича, разговор подслушала Евгения Францевна. Она закатила мужу дикий скандал. Затем действительному и почетному члену множества академий мира было категорически запрещено выходить за пределы участка.
С членами Тайного братства кленового листа обошлись по-другому. Поздним вечером на даче Серебряковых состоялся родительский совет трех семейств. Чтобы отвлечь детей от нового опасного расследования, была выработана обширная культурная программа. Она включала в себя посещение музеев и выставок, чтение книг с последующим обсуждением, а также семейные просмотры шедевров мирового кино. Первое мероприятие этой насыщенной программы взялся провести Петькин папа, Валерий Петрович.
– Завтра же повезу их в Москву, – объявил он. – Там, в Музее частных коллекций, открылась новая выставка. Я думаю, ребятам будет полезно на нее сходить.
– Замечательно! – поддержали его остальные родители.
Глава VIII КУЛЬТУРНОЕ МЕРОПРИЯТИЕ С НЕОЖИДАННЫМИ ПОСЛЕДСТВИЯМИ
Явившись на следующее утро к Петьке, близнецы и Настя застали его за мытьем отцовской машины. Командор со свойственной ему основательностью натирал до блеска уже вымытые под шлангом колпаки на колесах.
– Штрафной батальон в действии, – кисло усмехнулась Маша.
– Чем издеваться, лучше бы помогли, – хмуро бросил в ответ Петька. – Мне и так вчера досталось по первое число.
– Думаешь, нас похвалили? – откликнулся Димка.
– А все из-за Степаныча, – вздохнула Настя.
– Да уж, оперативность он на сей раз проявил завидную, – кивнула Маша.
– Это не он, а дежурная, – уточнил Петька. – Оказалось, что она дружит с Денисовной. Вот все ей по телефону и сообщила. Ну, бывший заслуженный, конечно, своего шанса не упустил.
– Лучше бы уж нырял, – буркнул Димка. – Накрылось теперь наше расследование.
– Это во многом зависит от нас самих, – не согласился Петька.
– От нас самих ничего не зависит, – покачал головой Терминатор. – Раз предки за нас взялись, то теперь глаз не спустят.
– Глубоко ошибаешься, – подмигнул ему Командор. – Если мы сегодня сделаем вид, будто обо всем забыли и наслаждаемся культурной программой, то они завтра же успокоятся. Думаешь, у них вагон свободного времени, чтобы нас до конца каникул изо дня в день возить по выставкам и музеям?
– Или обсуждать произведения классической литературы, которые мы с вами прочтем, – добавила Маша.
– Вот именно, – кивнул Командор. – В худшем случае, кто-нибудь из них еще в следующий выходной сподобится нас куда-нибудь свозить. Но на этом уж атака наверняка захлебнется.
– Естественно, если мы сами не окажемся такими дураками, чтобы нарваться на новый скандал, – сказала Настя.
– А мы осторожненько, – заметно приободрился Димка.
– Тем более что сегодня нам так и эдак с этим делом ничего не светит, – на всякий случай перешел на шепот Петька. – Шмельков предупрежден. Ростислава Кузьмича теперь будут охранять. Мы сегодня постараемся как можно лучше провести время в Москве. А завтра что-нибудь придумаем. А ты чего стоишь? – посмотрел Командор на Димку. – Бери замшевую тряпку и протирай стекла.
– Нет уж. Давай лучше я, – вырвала из рук у брата тряпку Маша. – А то если со стеклами что-нибудь произойдет, твой предок явно не обрадуется.
К тому времени, как Петькин отец, Валерий Петрович, появился из дома, машина сияла чистотой, а четверо членов Тайного братства кленового листа пребывали в отличном расположении духа. Валерий Петрович, наоборот, выглядел как-то сонно и особенного воодушевления от предстоящей поездки не выказывал. Дело в том, что минувшая неделя для него выдалась достаточно напряженной. У крупной фирмы, которую он возглавлял, возникли совершенно непредвиденные трудности, и справиться с ними удалось лишь вчера. Отправляясь на дачу, Валерий Петрович с удовольствием предвкушал два дня безмятежного и неподвижного отдыха в шезлонге с книжкой. И вот все планы его полетели в тартарары.
Теперь, когда страсти несколько улеглись, Валерий Петрович жалел, что поторопился. По его мнению, вообще не стоило пороть горячку с этой культурной программой. И, во всяком случае, можно было бы подождать, пока свои услуги предложат Сашка Серебряков или, к примеру, Настин отец, который сейчас все равно то ли в отпуске, то ли в вынужденном простое. Однако делать было нечего. Назвался груздем – полезай в кузов. «Кстати, буквально», – покосившись на раскаленную машину, отметил про себя Валерий Петрович. А вслух хмуро произнес:
– Садитесь. Поехали.
Ребята залезли в машину. Но не успел еще Валерий Петрович завести мотор, как в дверцу заколотил тяжело дышащий от быстрого бега Павел Потапович. Выглядел почтенный академик весьма экзотически. На нем была полосатая пижама, причем брюки он придерживал рукой.
– Какие новости? – быстро осведомился у ребят Павел Потапович.
– Никаких, – вполне честно отозвались те.
– Тогда я побежав обгатно, – сказал академик. – Женечка меня запегва в комнате. И одежду всю спгятава. Так что я уж в чем быв, – указал он на собственную пижаму. – Пгыгнув в окно, и вот пегед вами.
С этими словами действительный и почетный член множества академий отвесил присутствующим театральный поклон и, продолжая придерживать спадающие пижамные штаны, понесся домой.
– Ну и старик! – развеселился Валерий Петрович. – Он и в моем детстве так бегал. Только у него тогда времени было меньше. Потому что в те времена он заведовал одним физико-стратегическим институтом и постоянно что-нибудь изобретал.
– Он и теперь постоянно что-нибудь изобретает, – сказал Петька. – Только в основном не в физике, а в жизни.
– Молчал бы уж, – выруливая из ворот, строго произнес отец. – Надо же до такого дойти, врача укусить.
– Я случайно, – начал оправдываться Петька. – Он просто мне в плечи вцепился.
– Сам виноват, – ответил Валерий Петрович. «И что меня дернуло на эту выставку ехать, – вновь с большим сожалением подумал он. – Торчи теперь целый день в душном городе. Лучше бы я с ними сходил на пруд. А для музея выбрали бы какой-нибудь дождливый денек.
Проехав какое-то время по шоссе, они попали в пробку. Настроение у Валерия Петровича упало еще на градус. И, чтобы хоть как-нибудь разрядиться, он снова начал читать ребятам мораль.
– Вот мы в вашем возрасте ходили в театры и на концерты…
– Здесь, в Красных Горах, ходили? – переспросил Петька.
– Ну, конечно, не здесь, – несколько смутился отец. – Но вообще ходили. И книги читали.
– Мы, между прочим, тоже читаем, – обиделся Димка.
– Мало читаете, – покачал головой Валерий Петрович.
Димка хотел возразить, что он лично читает достаточно, но Маша вовремя ткнула его в бок.
– Во всяком случае, мы не ввязывались во всякие сомнительные истории, – тщетно пытаясь объехать чадящий выхлопом грузовик, продолжал нудным голосом Петькин отец. А про себя подумал: «Нет, я, по-моему, сошел с ума. Такое пекло! Не продохнешь! А я потащил ребят в город. Лучше бы в лес пошли. Шашлыков бы нажарили. Я бы пивка холодного выпил…»
Тут соседняя машина, подрезав «Форд» Валерия Петровича, лишь каким-то чудом не разбила ему габаритный фонарь.
– И старшим от нас не было никаких беспокойств, – начал было Валерий Петрович, но вдруг осекся.
– Не было, папа? – уставился на него Петька.
– Не отвлекай меня, пожалуйста. – Отец сделал вид, будто бы целиком и полностью сосредоточен на дороге.
Дело в том, что, когда Валерий Петрович был в возрасте сына, Степаныч почти каждую неделю наносил визиты его ныне покойным родителям. Причем являлся на дачу Мироновых совсем не для того, чтобы сообщить, какой чудный мальчик их сын. А в особенности сильный скандал вспыхнул в Красных Горах, когда юный Валерий Петрович и не менее юный отец близнецов Александр Дмитриевич чуть не взорвали с помощью одного хитроумного самодельного устройства сторожку доблестного сторожа Красных Гор. Естественно, Валерий Петрович не собирался делиться подобными воспоминаниями с Петькой и его друзьями. Однако и продолжать нравоучения у него язык не поворачивался.
Путники еще какое-то время помаялись в заторе. Затем пробка неожиданно рассосалась, и Валерий Петрович, подумав, что жизнь не так уж плоха, а выставка и впрямь может оказаться интересной, понесся по направлению к городу.
Когда, добравшись до места, Валерий Петрович склонился к окошку кассы, билетерша не смогла скрыть радости: «Вот молодцы, что пришли!»
В Музее частных коллекций Валерий Петрович и члены Тайного братства оказались единственными посетителями. «Остальные умные люди уехали за город от такой-то жары», – тут же отметил про себя отец Командора.
– Давайте экскурсовода возьмем, – предложил Димка.
– Где ты его возьмешь? – не понял Валерий Петрович.
– Над кассой висело объявление, – пояснил Терминатор. – Музей частных коллекций – за отдельную плату предоставляет желающим экскурсовода.
– Мы предоставляем! – немедленно откликнулась смотрительница одного из залов. – Очень интересная лекция, – заученно продолжала она. – Особенно полезно молодым, – выразительно посмотрела она на ребят.
– Может, мы лучше сами? Так сказать, стихийно? – не хотелось связывать себя маршрутами экскурсовода Валерию Петровичу.
– Я бы предпочел экскурсовода, – словно заело Димку.
– А сколько он стоит? – обратился к смотрительнице Валерий Петрович.
– Совсем недорого, – еще сильней оживилась та и назвала сумму.
– Если тебе охота, иди в кассу и плати, – протянул Димке деньги Валерий Петрович.
– Конечно, охота, – кивнул Терминатор. – Если уж пришли сюда, то надо получить основательное представление об экспонатах.
– Если бы наш Димочка еще так же в школе учился… – фыркнула Маша.
Но Димка уже ушел по направлению к кассе. Чуть погодя Терминатор вернулся с еще одним билетом в руках. Рядом с ним, тяжело отдуваясь и обмахиваясь огромным веером, вышагивала очень толстая женщина в длинном платье из черного бархата.
– Итак, начнем нашу экскурсию! – бодро проговорила она. – Сперва несколько слов о музее. Наш музей основан в 1985 году. Начало ему положило собрание знаменитого коллекционера и исследователя русской и западной живописи шестнадцатого-девятнадцатого веков Аристотеля Панайотовича Константиниди. В ней представлены как работы величайших художников этого периода, так и произведения второстепенных мастеров. За последние годы наши фонды пополнились еще несколькими замечательными коллекциями, благодаря которым вы теперь можете наслаждаться произведениями французских импрессионистов, а также русским авангардом первой четверти нашего столетия.
Далее последовало скрупулезное перечисление коллекционеров, пожертвовавших музею свои собрания. Затем женщина-экскурсовод, поднимая настоящие вихри своим огромным веером, поведала об уникальной конструкции здания, в котором расположен музей. А также, многозначительно поглядывая на Валерия Петровича, сообщила, что многие современные бизнесмены жертвуют музею солидные суммы, благодаря которым и удается выжить в это непростое время.
Валерий Петрович пропустил заявление экскурсовода мимо ушей. Во-первых, его доходы еще не доросли до того, чтобы способствовать выживанию целого музея. А во-вторых, сейчас единственной мечтой Петькиного отца было выпить хоть глоток воды. И он напряженно размышлял, в какой стороне музея находится буфет. И есть ли он тут вообще.
Найдя в себе силы дослушать вступительную часть лекции, которая длилась добрые четверть часа, Валерий Петрович шепнул сыну:
– Мне надо на пять минут отлучиться. Не беспокойтесь, я догоню!
Петька кивнул. Экскурсовод как раз повела ребят в другой зал. Командор последовал за остальными. Залы и имена коллекционеров сменяли друг друга. Экскурсовод говорила, не умолкая. Веер ее работал, словно заправский вентилятор.
– И как у нее только рука не устанет, – завороженно смотрела Маша на равномерно двигающийся веер.
– У нее масса большая, вот и не устает, – с умным видом объяснил Димка. – И вообще, – добавил он, – не зря заплатили. Она нам хорошо вентиляцию обеспечивает.
Все четверо уже порядком устали как от обилия картин, так и от многословных объяснений экскурсовода. Валерий Петрович пока так и не появился. Объяснялось это довольно просто. Войдя в буфет, он добрых десять минут прождал продавщицу. Наконец та вернулась, но с ходу объявила, что вся вода теплая, ибо холодильник испорчен. Валерий Петрович был согласен даже на теплую воду. Кое-как утолив жажду, он решил немного отдохнуть. И только после этого пустился неспешной походкой по залам музея. Валерий Петрович слышал, как откуда-то издали раздается голос экскурсовода, однако присоединяться к организованному осмотру не спешил. Ему куда больше нравилось наслаждаться шедеврами живописи в одиночестве.
Тем временем экскурсовод привела членов Тайного братства в очередной зал, где были выставлены последние поступления. Ребята уже ничего не воспринимали. Им было жарко. Ужасно хотелось пить или, по крайней мере, мороженого. А ноги у всех четверых гудели, как это происходит всегда, если задержишься слишком долго в музее или на выставке.
– Среди новых поступлений нам открывается еще несколько впечатляющих шедевров русской живописи второй половины девятнадцатого века, – рассказывала экскурсовод.
– Не могу я больше про шедевры, – ныл в унисон ей Димка. – У меня все внутри пересохло. И дышать тут совершенно нечем. Тоже мне, Музей частных коллекций.
– Заткнись, – прошептала Маша. – Потребовал экскурсовода, теперь терпи.
– В особенности ценным для нас в этом зале является аллегорический портрет «Плачущая русалка» работы художника Трофимова.
– И тут русалки, – проворчал Димка. Петька скользнул усталым взглядом по картине и едва не вскрикнул.
– Ребята, – повернулся он к остальным. – Поглядите. Лицо-то прямо как у нашей русалки.
– Ты уверен? – спросил Димка, которому не слишком хорошо помнилось лицо коварной русалки.
– Ну да, – кивнул Командор. – Только на той, нашей картине, она улыбается, а тут плачет.
– И место похожее, – пригляделась Маша. – Пруд. Камень на берегу.