Глава XIII
ШКЕТ И МОНАШКА
Утром Женя кормила нас завтраком.
– Девочки, вы не знаете, что с моим парнем творится?
– А что? – насторожилась я.
– Да ведет себя как-то уж очень странно. Обычно его не добудишься, а сегодня сам вскочил ни свет ни заря и куда-то умчался. Вам что-нибудь известно? А то вы сейчас с ним больше общаетесь…
– Нет, мы ничего не знаем, – сказала Мотька, ни чуточки не соврав. Куда это Володька убежал? – Женя, а может, он влюбился?
Мотька все и всегда объясняет любовью и, как ни странно, очень часто оказывается права.
– Влюбился? – рассмеялась Женя. – Маловероятно.
– Почему? Очень даже возможно, и возраст такой, – гнула свое Матильда.
– Но явно не в кого-то из вас. Иначе чего ему исчезать? Наоборот, ходил бы с вами как приклеенный.
Мартын, сидевший на подоконнике, вдруг решительно направился к двери.
– О, вот и мой сыночка! Легок на помине.
В самом деле, это явился Володька с каким-то пакетом в руках и, коротко поздоровавшись, кинулся в свою комнату. Мы с Мотькой переглянулись. Вскоре Володя появился на кухне с нарочито веселой рожей, потирая руки.
– Бабы, привет! Мать, чем кормишь?
– А куда это тебя с утра носило? – осведомилась Женя.
– Куда-куда, на кудыкину гору!
– Владимир, я не выношу этих отговорочек!
– Это, мамочка, не отговорка, а поговорка. Разницу чувствуешь?
– Ну что ты с ним будешь делать! – вздохнула Женя. – Никогда от него толку не добьешься.
– А что это за пакет ты припер? – поинтересовалась Матильда.
– Да, Володя, в самом деле! – подхватила Женя.
– Да так, пустяки, и вообще это не мое…
– А чье же? – не отставала Мотька.
– Андрюхино!
– Кто такой Андрюха? – вмешалась я.
– Друг! – с вызовом отвечал Володя. – Имею я право общаться с друзьями?
– Да имеешь, имеешь! – отмахнулась Женя. – Девчонки, он просто голодный, сейчас поест, подобреет!
– Тебе, мама, не чужды светлые мысли!
– Спасибо на добром слове. Яичницу будешь?
– Все буду. И побольше. А у вас, бабы, сегодня на утро какие планы? Опять в море кваситься пойдете?
– Конечно! Это от вас море никуда не денется, а в Москве… – напомнила я.
Жене кто-то позвонил, и она ушла в комнату.
– Бабы! Чтобы в четыре были дома! Поедем в аэропорт.
– Мы помним! А ты что-то новое узнал? – подозрительно спросила Мотька.
– Да вы что! Откуда?
– А по-моему, ты врешь! – не отлипала от него Матильда.
– Да ты, Мотька, просто спятила, – возмутился Володя. – Своих уже подозреваешь!
Тут на кухню вернулась Женя. Мы позавтракали. Женя ушла работать, мы с Матильдой взялись мыть посуду, а Володька опять незаметно куда-то слинял.
– Аська, – шепотом начала Матильда, – печенкой чую, Вовка что-то затевает!
– Мне тоже так кажется, – согласилась я.
– Знаешь что, давай сейчас посмотрим, что он там приволок!
– А вдруг он нас застукает? Или, того хуже, Женя?
– Ни фига! Ты постоишь на стреме, а я там у него пошарю.
– Ладно! Давай!
Я села за стол в гостиной, держа в поле зрения и входную дверь и Женину. Мотька юркнула в Володину комнату. Мне показалось, что она пробыла там целую вечность. Но наконец она появилась. Вид у нее был недоуменный.
– Ну что?
– Да ничего интересного.
– А что он принес?
– Сахар!
– Сахар? – удивилась я.
– Ну да. Сахарную пудру.
– Так зачем он ее в комнате держит?
– Он же сказал, что это не его пакет, а какого-то Андрюхи.
– А тому зачем сахарная пудра?
– Ну мало ли… Наверное, у нас с тобой уже мозги на этом деле повернутые. Подозреваем всех кого не лень!
– Похоже на то! – засмеялась я.
Тут вернулся Володька, заглянул к себе в комнату и сразу вышел.
– Ну что, сыщицы, уже порылись у меня?
– Да ты что? Спятил?
– Я не спятил! Я там оставил ниточку незаметную. Ниточка-то тю-тю! Ну и что вы нарыли?
– А зачем тебе сахарная пудра? Да еще столько? – накинулась на него Мотька.
– Мне она на фиг не нужна! Я же сказал, это для Андрюхи! К ним бабушка из Петербурга приезжает, вот они и решили наделать для нее всяких сладостей, местных, еврейских. А это требует большого количества сахарной пудры. Вы удовлетворены?
– Ни капельки! Там ее килограмма четыре, не меньше! – волновалась Матильда.
– Ну и что? Просили меня купить четыре кило, я и купил. Мне-то какое дело, на что им столько пудры? Это вам все надо знать, – разозлился Володя. – Любопытные Варвары! Смотрите, без носа останетесь. Ладно, идите скорее на море, а то у меня от вас голова разболелась!
– Ну ты и наглый! – возмутилась я. – Очень ты нам нужен! Пошли, Матильда.
– Пошли, но он еще пожалеет!
Уже в автобусе Мотька сказала:
– Брешет он все!
– Кто? – не поняла я.
– Володька! Все как есть брешет!
– Почему ты думаешь?
– Я не думаю, я чувствую! Он что-то задумал!
– Да ну тебя, Матильда! Вечно ты со своей интуицией! Помнишь, тебе интуиция твоя знаменитая велела под ноги той женщине кинуться?
– Подумаешь! Ну, облажалась я один раз, и что с того?
– Да ничего, просто не надо так уж доверяться интуиции. Ты же не думаешь, что Володька что-то плохое затеял?
– Нет, конечно! Просто он что-то затеял втайне от нас. А это нечестно!
– А может, у него какие-то дела, с нами вовсе не связанные?!
– Ага! Щас! Женя же говорит, что он целыми днями с книжкой валялся, пока нас не было! А как мы появились, так его и прорвало!
– Вот именно! Он просто вошел во вкус!
Мотька посмотрела на меня с сожалением, как на недоразвитую. Разве что пальцем у виска не покрутила.
Но на пляже мы забыли обо всех разногласиях. Кроме ежедневно купающейся в одно время с нами старушки и привычной компании картежников, мы обнаружили там Вальчика и… Тамару.
– Кончилась его свобода! – злорадно хохотнула Мотька.
Мы полезли в море. В воде отступили все тревоги. Хотелось вопить, прыгать, качаться на волнах!
– Аська, давай на всякий случай не будем орать по-русски!
– На какой случай? – удивилась я. – Мы же просто купаемся.
– Знаешь, пусть думают, что мы по-русски ни в зуб ногой! Может, что интересное услышим!
– Молодец, Матильда!
Вскоре мы увидели, что Томка и еще одна, не менее пышная дама, решили искупаться. Они кокетливо пробовали ногами воду, взвизгивали, брызгались, вопили «Ой, мама, не могу!» под одобрительные смешки всей компании и, наконец, погрузили свои телеса в изумрудную воду Средиземного моря. Теперь они резвились неподалеку от нас.
– Девчонки, а вы тоже с России? – спросила нас Томка.
Мы сделали вид, что ничего не понимаем.
– Вы нерусские, что ли?
Мотька подняла брови.
– Русс? Ло! Ло!
– Да нет, местные, видать! – сказала Томкина подружка.
– А говорят, местные сейчас не купаются. Может, приехали откуда…
– Шпрехен зи дойч? – нагло спросила Матильда.
Я похолодела. Еще по-английски Мотька с грехом пополам объяснится, но по-немецки? Впрочем, дамы в немецком тоже были несильны.
– Чего она сказала? Клав, ты разобрала?
– Да вроде спрашивает, говорим ли мы по-немецки.
– Парле ву франсэ? – окончательно обнаглела Матильда, поняв, что тут ей разоблачение не угрожает.
– А теперь, говорим ли мы по-французски.
– Ага! Сейчас! Скажи этой соплячке, что мы только по-русски разумеем, и ничего, где надо, нас понимают!
– Да ты что, Томка! Девчонки совсем зеленые, а вон уже сколько языков знают!
Я со смеху чуть не утонула! Мотька как-то подозрительно взмахнула руками и с головой ушла под воду.
Мы вылезли и улеглись на песке. Дамы вскоре вернулись на берег и устроились неподалеку.
– Клавка, а ты, похоже, тут балдеешь? – спросила вдруг Томка.
– Это точно! Мне тут все по кайфу!
– А мне не нравится!
– Почему?
– Ну что это за пляж? Народу никого, купальник некому показать, покадриться не с кем!
– Какой тебе кадреж, у мужиков на глазах!
– Самое оно!
– А ты надолго? Вальчик тут вроде прочно обосновался?
– Он-то да, ему в Москву пока дорога заказана, он там немножко палку перегнул. Так что мне за него дела делать приходится. Сегодня опять в Москву лечу, надо одного человечка отследить…
Мы замерли.
– А вернешься когда?
– На той неделе. В воскресенье подружку отсюда встречу, а потом вернусь.
– Понимаешь? – шепнула я Мотьке.
– А то!
– Чего ж ты все сама-то? – спросила Клава.
– А чужим нельзя доверять. Вальчик вот доверял и чуть не погорел. Я тогда ему сказала: теперь сама буду за всем следить. Он тут уже три месяца кантуется, а я гоняю как оголтелая! Но ничего, зато мы теперь такие бабки делаем!
– Мой тоже неплохо зашибает, но я про его дела знать не знаю. На кой мне это? У меня и так все есть.
– Дело вкуса! Мне, например, нравится не сидеть на одном месте. За последнее время где только не побывала! А вот будут у меня пять «лимонов» «зелененьких», я Вальчику ручкой сделаю и закачусь куда-нибудь, на Гавайи, например! Куплю себе домик, найду парня помоложе…
– Размечталась! Да если ты Вальчика кинешь…
– Зачем кидать? Я с ним поделю все по-честному, как уговорено было, но жить с ним всю оставшуюся жизнь – извини, подвинься!
– А он про твои планы знает?
– Знает, не знает, какая разница? Думаешь, он от меня не гуляет?
– Гуляет. Даже знаю, с кем.
– Да ну? Клавка, скажи, умоляю!
– Тут на днях с Ритулей его видела, уж он перед ней рассыпался…
– Козел! Ну он, понятно, она девка видная, а ей-то что в этом борове? Бабки? Так она сама не бедная вроде.
– Что это ты так родного мужа?
– А! Надоел хуже смерти!
– Окрутела ты, подруга!
– Что есть, то есть, – со смехом согласилась Томка. – Но только не трепись, Клавка!
– Да ты что! Я – могила!
Подруги замолчали. Теперь они лежали на спинах, прикрыв лица соломенными шляпами. Мы с Мотькой побежали в море.
– Аська, не нравится мне эта история. Она, значит, тоже будет сегодня в аэропорту! Нам нельзя ей на глаза попадаться.
– Хорошо, что мы это знаем! Будем держаться в сторонке. И надо на всякий случай Арье предупредить.
– Володька его предупредит. А как ты думаешь, она уже до Курицы добралась?
– Надо позвонить и выяснить.
– Скорее всего добралась. Она ведь к отлету Курицы не вернется, будет в Москве встречать с грузом. Ох, плохо, хуже некуда!
– Погоди, не каркай! Может, все еще и обойдется!
– Знаешь, Аська, давай-ка сейчас домой поедем. Во-первых, Володьке надо сообщить, а во-вторых, план действий в аэропорту продумать до малейших деталей. Вальчик нас не раз видел, Томка тоже узнает, так что сама понимаешь…
– Да, ты права!
Мы выскочили из моря, мигом ополоснулись под душем, переоделись и бросились бегом на автобусную остановку. Через четверть часа мы уже подходили к дому. Дверь почему-то была закрыта на цепочку. Странно! Мы позвонили. Открыл нам Володька.
– Вы чего так рано? – недовольным тоном спросил он.
– Новости есть! – сообщила я.
– Какие?
Мы быстро рассказали ему о Томке.
– Да, – озабоченно проговорил он, – это сильно осложняет дело. Наверное, не стоит вам в аэропорт ехать. Они насторожиться могут!
– Еще чего! – возмутилась я. – Не много ли ты на себя берешь?
– Ровно столько, сколько надо! – отрезал Володька. – Вся операция вообще будет в мужской уборной происходить, так что вам там совершенно нечего делать. Вы мне даже сигнал бедствия подать не сможете.
– Ни фига! Я переоденусь парнем! – заявила Матильда.
– Что? – разинул рот Володька.
– А что такого? Я вполне за парня сойду. Аська вот на это не сгодится, у нее формы пышные!
– Это точно! – заржал Володька. – А ты, значит, переоденешься и в мужской сортир сунешься?
– Надо будет, сунусь! – решительно сказала Мотька. – Вот обожди, я сейчас! – Она юркнула в нашу комнату и через пять минут вернулась. Ее нельзя было узнать. В джинсах, полосатой майке и джинсовой куртке на «молнии», в Вовкиной джинсовой кепочке и в кроссовках, она вошла такой размашистой, мальчишеской походкой, что никто не признал бы в ней хрупкую изящную девочку. Недаром моя мама говорит, что Матильда прирожденная актриса!
– Мотька! Класс! – закричала я.
Володька просто остолбенел.
– Да! Ну ты даешь, Матильда! Хотя, если приглядеться… По лицу видно, что ты девчонка!
– Да кто там будет вглядываться!
Она надвинула кепку пониже на глаза.
– А так?
– Вот теперь здорово! Клевый шкет из тебя вышел! – одобрил Володя. – Аська, а тебе тоже надо что-то придумать. Ура! Идея! Ты будешь монашкой! Монашка Монахова!
– Монашкой? Какой?
– Не все ли равно? Думаешь, это жулье в конфессиях разбирается? Постой, я сейчас.
Он выскочил и через две минуты вернулся с Женей.
– Мам, погляди, как Мотька на маскарад вырядилась!