Мы с Матильдой одновременно выскочили из кабинок и, даже рук не помыв, бросились вслед за женщинами. Нас гнал инстинкт сыщиков. И не зря. Мы сразу признали собеседниц. Вальяжную блондинку лет тридцати, явно крашенную, и маленькую, плохо одетую женщину, и впрямь похожую на мокрую курицу. Слава богу, они не заметили, что мы вышли из туалета. Мы словно бы невзначай остановились неподалеку от них.
– Ну все, мне пора, – заявила блондинка. – Отдыхай себе, а понадобишься, мы тебя найдем! Арриведерчи, Римма!
– Пока! – криво улыбнулась Курица.
– Да не трясись ты так! Все уже позади!
– Ох, если бы… – простонала несчастная Курица.
Блондинка похлопала ее по плечу. Тут объявили посадку на самолет, вылетающий в Рим, и Блондинка побежала бегом. А Курица понуро побрела в другую сторону.
– Матильда, мы с тобой как старые боевые лошади – кинулись на звук трубы! – рассмеялась я.
– Да уж! Даже руки не помыли. Пойдем, помоем! А ведь дельце-то интересное можно было бы размотать – контрабанда, шантаж! Интересно, что они такое пронесли через таможню? – волновалась Мотька.
– Мало ли… Драгоценности, наркотики, деньги, антиквариат…
– А эту женщину жалко… Она, видно, в долги влезла, а они из нее курьера сделали. Аська, а может, заявить таможенникам?
– Ты спятила, да? Во-первых, мы никуда не улетим, а во-вторых, что будет с Курицей?
– С какой курицей? – ошалела Мотька.
– С Мокрой. Я эту бедолагу так прозвала.
И тут объявили наш рейс на Тель-Авив. Мы со всех ног кинулись к нашему выходу. Народ уже собирался, но в накопитель еще не пускали. Ольга Ивановна с кавалером не спеша направлялась к нам.
– Все в порядке? – спросила она. – Помощь пока не требуется?
– Нет, спасибо!
Наконец нас впустили в накопитель, и мы уселись в кресла. Шел уже второй час ночи, а сна ни в одном глазу.
– Смотри! – шепнула мне Мотька.
Напротив нас сидела Курица с большущей сумкой. Вид у нее был измученный. Очевидно, напряжение отпустило ее, и она вконец обессилела.
– А почему она не сдала сумку в багаж? – поинтересовалась Матильда.
– Мало ли, может, у нее там банки или бутылки какие-нибудь, а может, не хочет в Тель-Авиве багажа дожидаться.
– Аська, мне уже так охота в самолет, кажется, сейчас помру от нетерпения!
– А мне не столько в самолет, сколько в Тель-Авив!
– Ты помнишь тетю Женю?
– Не очень, они уже лет семь как уехали. Папа в прошлом году к ним ездил, привез фотографии… Но не беда, я знаю, что она очень добрая.
– А кем она работает?
– Вообще-то она окончила педагогический, но работает дома, на компьютере.
– А муж у нее есть?
– Нет, они развелись, и он уехал в Канаду.
– Он ей хоть помогает?
– Да, помогает, но у него у самого дела не очень.
Глава III
РАДОСТИ ПОЛЕТА
Между тем народу становилось все больше и свободных кресел почти не было. Курица взяла свою сумку, с трудом взгромоздила себе на колени, оперлась на нее локтями и закрыла ладонями лицо. Мне даже показалось, что она беззвучно плачет. Вот бедолага! Вскоре объявили посадку. Мы с Мотькой вскочили и бросились к дверям, но оказались только третьими. Пока девушки в форме проверяли билеты, Мотька вся тряслась от нетерпения, ее синие глаза горели огнем – скорее, скорее! Пройдя последний контроль, мы очутились в коридорчике, ведущем в самолет.
– Аська, – разочарованно шепчет Матильда, – а где же трап, летное поле?
– Забудь! Может, на обратном пути!
– Ну вот, а я так мечтала…
– Ладно, Мотька, переживешь!
– Да переживу как-нибудь! – счастливо смеется Мотька.
И вот мы в самолете.
– Шалом! – приветствует нас очень красивая стюардесса, заглядывает в наши билеты и показывает куда пройти. Рядом с Мотькой я чувствую себя бывалой путешественницей и решительно иду в глубь салона. Вот и наши места.
– Садись к окошку, хочешь? – великодушно предлагаю я.
– Конечно, хочу!
– Давай, сразу пристегнись! – советую я.
– А как?
Я показываю Мотьке, как пристегнуться, и сама тоже пристегиваюсь. К нам подходит Ольга Ивановна.
– Ну что, девочки? Проблемы есть?
– Нет, спасибо!
– Ну и прекрасно! Только прошу вас, когда прилетим, ждите меня возле транспортера.
– Возле чего? – переспрашивает Мотька.
– Ну, там, где выдают багаж. Кстати, у вас много вещей?
– Две сумки! – отвечаю я.
– Возьмите тележку, погрузите на нее свои сумки и ждите меня. Договорились?
– Да!
– Счастливого полета!
– И вам так же!
Место рядом со мной еще свободно. По проходу идет совсем молоденький паренек в длинном черном сюртуке и в круглой шляпе, из-под которой по щекам свисают два рыжих локона.
– Аська, чего это он? Какой странный!
– А ты не слышала, дедушка объяснял, что так одеваются правоверные евреи.
– Надо же! И что, в Израиле все так ходят?
– Не думаю! А еще дед говорил, что жены у таких всегда в париках.
– Но ведь там жара!
И тут к нам подходит Мокрая Курица.
– У меня место 23 С. Это здесь? – застенчиво спрашивает она.
– Здесь!
Курица с трудом закидывает сумку в багажное отделение и садится рядом со мной. Вид у нее какой-то отрешенный.
Матильда в упоении озирается.
– Аська, это что? Телевизоры?
– Вроде да! Наверное, кино будут показывать!
– Здорово! А это они уже на иврите говорят?
– Наверное!
Курица вдруг с улыбкой обращается к нам:
– Девочки, вы что, одни летите?
– Одни! – гордо отвечаю я. В самом деле, Ольга Ивановна не в счет.
– Первый раз?
– Да.
– Я тоже первый.
Теперь я вижу, что у нее милое и даже красивое лицо, добрая улыбка и ужасно несчастные глаза.
– А кто там у вас? – спрашивает она.
– У меня там двоюродная тетя, – отвечаю я.
– А вы разве не сестры? – удивляется она.
– Нет, мы подруги!
– Но все равно как сестры! – сообщает Мотька.
– Понятно. И как же вас зовут?
– Меня зовут Мотя, а ее Ася.
– Ася… Это Анна?
– Нет, Анастасия.
– А Мотя? Неужели Матрена?
– Да нет, Матильда!
– А я – Римма Львовна!
– Очень приятно!
– И мне тоже. Вы на каникулы?
– Да и еще недельку прихватим!
– Я тоже на две недели, к брату.
Наконец загорается сигнал: «Пристегнуть ремни и не курить».
Самолет катит по взлетной полосе. Мотька вцепляется в ручки кресла и бледнеет.
– Боишься? – спрашиваю я шепотом.
– Есть немножко!
Мы даже не заметили, как оторвались от земли. Мотька смотрит в окно и ахает. Огни Москвы остались далеко внизу.
– А днем, наверное, такая красота! Обратно мы тоже ночью прилетим? – спрашивает она.
– Да.
– Жалко!
И вот мы уже набрали высоту. Народ начинает шляться по проходу. Стюардессы разносят напитки. Мы берем апельсиновый сок и медленно, с наслаждением потягиваем его.
– Как в кино! – шепчет Мотька.
Включается телевизор. Показывают старый боевик с Чаком Норрисом. Неинтересно. Курица рядом со мной мирно посапывает. Мы с Мотькой тоже пытаемся заснуть, но где там! А вскоре уже приносят то ли ужин, то ли завтрак. Мы откидываем столики и начинаем изучать содержимое коробочек на подносе.
– Так! Это горячее. Это сладкое. Это салат. Это сок. А это что? – интересуется Мотька.
– Это просто чашка.
– Для сока?
– Нет, потом, наверное, чай дадут!
– Еще и чай? Здорово! Ой, Аська, а что это за штучка?
– Какая?
– А вот красненькая, вроде вишенки.
– Это помидор, – говорит вдруг Курица.
– Помидор? Такой малюсенький? – ахает Мотька и тут же отправляет помидор в рот. – А вкуснота!
Я тоже пробую помидор. Действительно, очень вкусно. Жалко, что всего один. С завтраком покончено. Мы съели и выпили все, что нам дали. Потом по самолету прошел молодой человек с тележкой, предлагая пассажирам спиртное, духи, сигареты, украшения. Потом всем раздали листки декларации. На английском. Мы с Матильдой быстро их заполнили и еще помогли вконец растерявшейся Курице.
– Вот спасибо вам, девочки, не знаю, куда бы я без вас…
Потом к нам подошла стюардесса с… горячими салфетками. Она щипчиками вынимала их из коробки и подавала пассажирам, которые прикладывали их к лицу. Мы, понятное дело, поступили точно так же. Это оказалось необыкновенно приятно.
Матильда была на седьмом небе.
– Я про такое даже в книжках не читала! – восторгалась она. – Мама мне и не поверит! – Она глянула на часы. – Ой, Аська, мы что, через полчаса уже прилетим?
– Да, – вместо меня отвечает Курица, и на губах ее играет улыбка облегчения. Хоть на какое-то время избавилась от своих мучителей. А может, она просто боится летать и радуется скорому окончанию полета?
Мы даже не заметили, как самолет коснулся земли и пассажиры зааплодировали.
– Чего это они? – удивляется Мотька.
– Летчикам аплодируют за отличную посадку, – опять объясняет Курица.
Вот мы уже и по-настоящему за границей. Интересно, что нас тут ждет?
Спускаемся по трапу и садимся в большой автобус. Уже светает. Несколько минут, и мы входим в здание аэропорта, мгновенно минуем паспортный контроль и оказываемся в зале выдачи багажа. Народу никого, кроме пассажиров нашего рейса. Все устремляются к дальнему транспортеру. Мы хватаем тележку и бежим за ними. И вот по транспортеру поплыли чемоданы и сумки. Мы не сводим с них глаз.