- Это ваш человек? – спросил капитан у начальника охраны, обводя внимательным взглядом разношёрстную группу всадников под его началом.
- Мне пришлось нанять ещё людей на рынке в приграничном городке. Нам показалось, что в лесах появились разбойники.
- Вам нужно тщательнее выбирать себе охрану, - сказал капитан послу.
Тот не ответил.
Капитан вернул документы. Сказал своему капралу:
- Рой, поедешь со мной. Возьми ещё людей. Фокс, остаёшься за старшего. К концу дня вам пришлют замену, – и обернулся к послу: - Я поеду с вами. Так будет безопаснее.
Карета тронулась. Посол, шумно вздохнув, откинулся на подушки.
- Этот капитан чересчур любезен. Мне не нравится его навязчивость.
- Ничего страшного. Они проводят нас до тракта, а там можно будет спокойно с ними распрощаться. Возможно, на дорогах действительно небезопасно. Вы заметили, сколько с ним было солдат?
- Да. Слишком много для обычного патруля.
- Это неспроста.
И они глубоко задумались.
Дорога вышла на пересечение с основным трактом. Они поравнялись с указателем, выворачивая на хорошо утоптанный путь, и остановились. Глава охраны кареты склонился к окошку и указал на дорогу, отходящую вправо. К ним в клубах пыли рысил отряд.
Всадники в блестящих кирасах осадили лошадей, облако пыли окутало карету
Один из них вежливо коснулся края лёгкого шлема:
- Наш господин, граф Ноэль, просит вас оказать ему честь и посетить его дом.
- Разве Его сиятельство граф не находится сейчас в своём имении? – церемонно спросил посол, поглаживая ухоженную чёрную с проседью бороду. – Если бы вы прочли наши документы, то увидели, что мы едем по важному делу. Нам бы не хотелось задерживаться, ожидая официального приёма.
- Его сиятельство просит вас посетить его в новой резиденции, - в тон ответил всадник, - и он надеется встретить гостей до наступления темноты.
- Хорошо, мы последуем за вами, - и посол прикрыл окошко, откинувшись на сиденье.
- Граф Ноэль? – спросил его спутник, - это владелец провинции?
- Практически всей земли в округе, – ответил посол.
- Кажется, владельца земель звали граф Симон.
- Это его наследник. Думаю, нам нелишне будет посмотреть на него.
- А ему на нас, - задумчиво произнёс тот.
Сопровождаемые внушительной свитой, они свернули с основного тракта. Какое-то время карета катилась по долине, затем дорога сузилась, запетляла между холмов, несколько раз пересекла дощатые мосты, и, наконец, впереди поднялись каменные стены башен.
- Так вот что за новая резиденция у местного графа, – спутник посла опять беспокойно завертел пальцами.
Их проводили внутрь, нарядный слуга, почтительно поклонившись, отворил дверь, пропуская в просторный зал. Посол и его спутник вошли и остановились перед богато накрытым столом. Человек, расположившийся в просторном кресле, повёл рукой в приглашающем жесте:
- Господа, прошу вас, проходите к нашему столу.
Возникший рядом слуга произнёс:
- Его сиятельство граф Ноэль приглашает вас отобедать.
Капитан, похлопав своего жеребца по крупу, отдал его в руки подбежавшего конюха. Посвистал, оглядывая небо, щурясь на полуденное солнце, и неторопливо направился в сторону казарм. Но в казарму не зашёл, а свернул за угол. Устроился на сваленный у стены тюк соломы.
- Вы всё правильно сделали, Фицпауль, – сказали сзади. На соломе, в тени стены, удобно расположился ещё один человек.
- Возни было с этими голубями, - проворчал капитан, не оглядываясь. – Одна радость, что не передохли.
- Как видите, пригодились, - человек приподнялся, вытащил из тючка соломинку, покрутил в пальцах.
- Я должен сказать кое-что ещё, - капитан нахмурился, обернулся. – Среди охранников мы с капралом кое-кого узнали. И он нас тоже признал. Да так, что дал дёру.
- Поподробнее, пожалуйста, капитан, - попросили его.
Когда Фицпауль, отряхиваясь, вышел из-за угла казармы и направился по своим делам, барон ещё полежал немного на соломе, задумчиво крутя в пальцах соломинку. Потом потянулся, раздирающе зевнул и неторопливо слез с соломенного тючка. Взглянул в небо, как давеча капитан.
- Ну что же, - сказал он сипло, - вот и началось.
Глава 3
Горели толстые цветные свечи. Плотные занавеси надёжно закрывали окна от послеполуденного солнца. Потомственная ведьма, искоса взглянув на посетителя из-под вьющихся светлых волос, взяв тяжёлый хрустальный шар в ладони, поводила им перед собой, тихо шепча неясные слова. Подошла к маленькому круглому, покрытому тёмной тканью столу, осторожно установила шар в подставку.
Невесомо присела, разложив вокруг шара в ведомом только ей порядке несколько совсем разных предметов. Положила руки ладонями вниз на скатерть.
Посмотрела на сидящего напротив человека, внимательно следящего за её действиями.
- Говорите.
У неё был глубокий, красивый голос женщины в самом цвету.
Посетитель сглотнул. Каждый раз, слыша её, он покрывался мурашками.
- Я хотел бы знать, чем закончатся предпринятые мной шаги, - он кашлянул, прочищая горло, - и не будет ли от них беды для меня.
Ведьма склонила голову, прикрыв глаза. Светлые волосы, отливающие серебром в свете цветных свечей, горевших почти бесшумно - лишь изредка потрескивал тлеющий фитилёк - заслонили ей лицо. Посетитель сидел тихо, боясь двинуться на неудобном сиденье. Он много раз предлагал ей новую, добротную мебель. И та каждый раз вежливо, но твёрдо отказывалась.
Он не заметил, опять не заметил, когда она взглянула в свой шар, и глаза её застыли, словно обратившись внутрь.
- Ты сделал многое, - голос звучал глухо, низко, внятно выводя слова, - и ещё много сделаешь такого, что заставит твоё сердце трепетать в страхе.
- Но получится ли задуманное? И не обернётся ли то, что я сделал, бедой?
Она помолчала, лицо её стало напряжённым. Брови сдвинулись.
- Пока всё идёт так, как хочешь ты. Но потом я вижу, как дорога расходится. Возникают препятствия. Их можно преодолеть.
Ведьма опять смолкла. Вздохнула, очнувшись. Посмотрела на посетителя затуманенным взглядом.
- Будущее неопределенно, - сказала она хрипловато, приходя в себя, - но ты ещё можешь всё обернуть к своему счастью.
Потом она сидела, склонив голову, слушая, как уходит её гость. Он, как всегда, оставил плату на столике у двери. Она слышала, как глухо звякнул увесистый кошелёк. Этот человек хорошо платил, хотя она никогда не называла свою цену.
Когда он ушёл, ведьма встала, взяв в ладони тяжёлый шар. Вгляделась в жуткую бездонную глубину, которую, кроме неё, никто не замечал. На лбу у неё выступили капельки пота.
- Кто ты? – спросила глухо, - почему я тебя не вижу?
И, опустив шар в выложенный чёрным бархатом ящичек полированного дерева, сказала в пустоту комнаты:
- Ох, ждёт тебя беда, господин, если не побережёшься.
Ужин был в разгаре. Виконт Вин Горин”т, полномочный посол и личный друг великого герцога, вежливо улыбаясь и деликатно поводя руками, рассказывал любезному хозяину о способах охоты на диких уток. Тот слушал с интересом заядлого охотника.
- Да что утки, - повторял монотонно спутник посла, старательно изображая изрядное опьянение, - а что вы скажете о кабанах?
Сам посол гордился тем, что может перепить многих крепких мужчин, даже значительно моложе, в чём сам неоднократно убеждался за долгие годы практики. Сейчас он полностью себя контролировал – он знал, что речь его тверда, а жесты уверенны. В отличие от господина графа, который раскраснелся и, блестя глазами, порывался начать рассказ об особенностях ловли местной птицы.
Посол шутливо отмахнулся от соседа, снова принявшегося рассуждать о своём, и улыбнулся хозяину.
- У вас прекрасные угодья для охоты, дорогой граф. Я бы на вашем месте не вылезал из леса, гоняясь за дичью.
- А какие у нас кабаны, - покачиваясь, сказал спутник посла и удобно устроился щекой на салфетке.
- Должно быть, довольно скучно сидеть здесь, не видя свежего воздуха,– продолжил тот свою мысль.
- Вынужден признать, что тут вы правы, господин виконт, - кивнул граф Ноэль.
И, внезапно поднявшись, повернулся, поведя рукой в сторону появившегося у стола молодого человека в простом камзоле:
- Позвольте вам представить моего господина. Его величество Леонел д”Эксент.
И склонил голову.
Посол застыл. Улыбка примёрзла у него на лице. Его спутник перестал сопеть. Внезапно расширившимся зрением посол заметил, как кожа на его лысине пошла волнами.
- Не вставайте, господа, - молодой человек опустился в почтительно подвинутое графом кресло. Помолчал, глядя на вытянутое лицо посла и его побагровевшего спутника, отлепившегося от стола. И сказал негромко:
- Думаю, нам с вами стоит о многом поговорить.
Охрана посольской кареты, разместив лошадей, отправилась вслед за приветливым конюхом в сторону кухонь. Устроенные с удобствами кони уже отдыхали в своих стойлах. Человек со щеголеватой бородкой, не пошедший за начальником охраны и остальными, последний раз огладил гладкую шкуру своего серого. Он не любил перетруждать себя, но заботу о лошади не доверял никому. Те, кто его хорошо знал, уверяли, что своего коня он любит гораздо больше людей.
Наклоняясь, осмотрел серого, кивнул:
- Ну, кажется, всё.
- А где твой буланый? Или ты решил сменить масть?
Человек резко обернулся. Барон, улыбаясь, смотрел на него. Тот попятился.
- Тайс? – и, приходя в себя, сказал, кривя побелевшие губы: - А мы уже тебя похоронили.
- Значит, долго буду жить, – барон не двигался с места, рассматривая собеседника. – А ты стареешь, Молль.
Человек, названный Моллем, пугливо оглянулся:
- Теперь меня называют Мерк.
Барон улыбнулся ещё шире, так, что стало видно, что у него не хватает пары коренных зубов.
- Думаю, тебе придётся меня выслушать, если ты хочешь и дальше так называться, дорогой мой бывший друг.
Когда барон вместе с Мерком вышли из двери конюшни, они постояли ещё немного, обменявшись несколькими негромкими словами. Потом Мерк повернул в сторону служб, следуя на запах кухни, а барон, поглядев немного ему вслед, тихонько посвистал сквозь зубы. От стены конюшни отлепился капрал, выйдя из тени, и тоже прищурился вслед уходившему.
- Охота вам возиться с такими типчиками, - сказал он. – У него на лице написано – мать родную продаст.
- Я всегда знал, что ты гораздо умнее, чем кажешься, Рой, - ответил барон.
Тот хмыкнул:
- Ну, вам-то он тоже не по вкусу, ваша милость. – И добавил: - Можно, конечно, назвать купчишку выжигой, можно бабёнку – шлюхой. Но чтобы мужика назвали молью – такого я раньше не слышал.
Послов со всей возможной любезностью проводили в выделенные им комнаты. Леонел, глубоко вздохнув, откинулся в кресле, покусывая губу и хмуря брови. Ноэль не решался нарушить молчание, наблюдая за ним. Наконец тот сказал задумчиво:
- Дорогой граф, многое ли из того, что мы обсудили, дошло до их голов?
- Мой дядя всегда говорил – делай как должно, и будь что будет, - ответил граф.
- Ваш дядюшка Симон был незаурядный человек. Но мы сейчас не можем себе позволить ошибиться.
Ноэль посмотрел на него, покрутил головой. Улыбнулся.
- Я помню, как мы развлекались, кажется, совсем недавно, передразнивая наших дядей и прочих солидных родичей. Их манеры казались нам похожими на павлиньи, а походка – такой же важной, как у гусей на птичьем дворе.
- Помню. Кажется, твой покойный отец велел тебя посечь, когда ты подслушал под дверью разговор двух важных господ, а потом изображал их перед всем двором.
- Ну, тут вы были первым. Только никто вас не решался посечь. Ваш батюшка всегда был так занят государственными делами… - Ноэль осёкся, смутившись.
- Ничего, дорогой друг, - печально сказал Леонел. – Я был не слишком почтительным сыном, и многое упустил. Зато теперь я ничем не отличаюсь от тех, кого мы так весело дразнили.
- Это наш любезный барон на вас так действует. Когда он заходит в комнату, мне самому хочется встать и доложить о состоянии наших дел.
- Не стоит обижаться на барона, - ответил его величество, - он делает это ради нас.
- Да, - сказал задумчиво граф, - но только уж слишком усердно. Боюсь, он скоро всех нас здесь выстроит.
- Не бойтесь, дорогой друг, - решительно ответил Леонел, вставая из кресла, и направляясь к выходу, - до этого дело не дойдёт.
В затихшей крепости громко стрекотали влюблённые сверчки. В сонной темноте наступившего позднего вечера осторожный перестук маленьких ножек, обутых в кожаные туфельки, был еле слышен. Тихонько приоткрылась заботливо смазанная дверь, и девушку подхватили, обнимая, крепкие мужские руки.
- Почему ты так долго? – нетерпеливо распуская завязки на её платье, спросил любовник.
- Никак не могла уйти, - задыхаясь, проводя маленькими ладошками по его шее, ответила она.
- Я представлял, что ты там не одна, - глухо сказал он, поднимая её и относя на постель.
- Не думай об этом, - и она поцелуем заставила его умолкнуть.
Когда маленькое окошко из густо-синего стало серым, девушка решительно отвела руки любовника, встала, оправляя спутавшиеся густые волосы и зачёсывая их назад заранее припасённым гребешком. Он приподнялся на локте, глядя, как она одевается.
- Когда ты придёшь опять?
Она изогнулась, оглядываясь на него, приподняла в улыбке уголки пухлых губок:
- Жди, я дам тебе знать.
И тихонько выскользнула за дверь.
Глава 4
В комнате для совещаний камин решили не разжигать по весеннему времени, и теперь тут было зябко. Ноэль потрогал покрасневший нос, шмыгнул:
- Кажется, я уже простудился. Думал, не дождусь, пока эти церемонные господа послы наконец усядутся в свою карету.
Его величество, устроившись в любимое кресло, указал на буфет:
- Господа, можете взять графин. Мы все продрогли.
Хмурый комендант почтительно принял графинчик из рук графа, налил в рюмку, утонувшую в его широкой ладони. Сразу выпил и сожалеюще посмотрел на донышко маленькой посудины.
- Следует обсудить сложившуюся ситуацию, - начал Леонел, когда рюмки дважды опустели, и полупустой графин очутился перед ним на столе. – Мы не можем упустить благоприятный случай, и не повернуть визит послов в нашу пользу…
Дверь распахнулась, и в комнату влетел барон, пританцовывая от холода и отряхивая манжеты.
- Дождь, господа, - весело сказал он, лучезарно улыбаясь присутствующим и направляясь к кушетке.
- Вы опоздали, господин барон, - сухо сказал его величество, - совещание уже идёт.
Тот, устроившись поудобнее, ответил:
- Ну, думаю, ничего важного я пока не пропустил.
Граф поднял брови и посмотрел на Леонела. Тот покраснел:
- Вы хотели что-то сказать, господин барон?
- Да, - ответил тот, - хотел. Я хотел сказать, что неразумно было так рано отпускать этих милых людей. Пусть бы погостили у нас подольше. Гляди, и остались бы.
- Это решение принято нами, и оно больше не обсуждается, - резко ответил его величество, ещё гуще краснея.
- Это неразумно.
- Неразумно делать нам замечания.
Барон склонил голову набок, разглядывая его величество. Лениво сказал, растягивая слова:
- Но надо же кому-то их делать. Особенно когда кое-кто не вылезает из-под женской юбки.
Граф Ноэль вскочил с места. Леонел остановил его движением руки. Сказал сдавленным голосом, глядя на барона:
- И это говорит человек, который полжизни проходил в кружевных панталончиках?
Лицо барона застыло. Леонел добавил:
- Если вам так не нравится наш образ жизни, любезный, вы можете поискать себе другого хозяина.