В наспех поставленной палатке командир пешего отряда, опустившись на походный раскладной стульчик, диктовал адъютанту, коряво строчившему на колене замызганным пером, разбрызгивая кляксы по листу:
- Всепокорнейше прошу, Ваша светлость, господин маркиз, организовать как можно скорее продовольственную доставку, которая была нам обещана… - он посмотрел на адъютанта, - когда была обещана?
Тот, не поднимая головы, ответил:
- До выхода из города, вот когда, господин барон.
Барон Рене, нахмурясь, посчитал на пальцах. Тихо, замысловато выругался.
По двору бегали всполошенные куры, истошно кудахтая. Летели перья. Уже пойманных птиц со свёрнутыми шеями бросали в подобранный тут же мешок. В открытом подполе возились, вытаскивая корзины и крынки. Визжала свинья. Командир десятка, отирая с лица пот вымазанной в курином помёте рукой, перебросил наполненный мешок через плечо и крикнул в подпол:
- Эй, Жак!
- Сейчас, командир! – глухо отозвались снизу. – Ещё одну корзинку, и всё. Да и Жиль ещё не закончил. – И Жак засмеялся.
Командир гоготнул в ответ.
- Так пускай поторопится. А то уйдём без него.
Когда они уходили, сгибаясь под грузом, командир, оглянувшись назад, сказал:
- Удачно мы на этот домишко вывернули. Хорошо, его до нас никто не заприметил.
- Ну, после нас тут уже делать нечего, – хохотнул Жак. И подмигнул товарищу: - правда, Жиль?
- Это точно, - довольно щурясь, ответил тот, потирая расцарапанную щёку. – Уже нечего.
Глава 10
Хозяйка с кряхтением разогнулась, оторвав взгляд от аккуратно проделанной в стене дырочки. Потёрла спину. Выпрямилась в кресле, подвинутом к самой задней стенке шкафа, и довольно усмехнулась, колыхнув двойным подбородком:
- Кажется, эта новенькая ничего. Справляется.
Её соседка, устроившая сухопарый зад на установленном рядышком стуле, деловито ответила:
- Да, неплоха.
И снова прильнула к проделанной рядом такой же дырочке. Из-за тонкой стенки спальни доносились недвусмысленные звуки. Свидание было в разгаре.
- Ну что же, дорогая Жюли, - решительно сказала хозяйка заведения, поднимаясь из кресла и оправляя юбки, - если хочешь, посмотри ещё. Потом доложишь, как и что. А мне пора.
- Конечно, идите, госпожа, - подобострастно отозвалась Жюли. – Воспитывать девочек – моя забота.
Госпожа поднялась по лесенке, ограждённой точёными перильцами, наверх. Вошла в давно знакомый, такой привычный кабинет. С усталым вздохом опустилась в удобное кожаное кресло. Отодвинула письменный прибор, достала маленький ключик, отвернула дверцу в тумбочке письменного стола. Вытащила на свет графинчик тёмного стекла. Повозившись с пробкой, открыла, сделала глоток, облегчённо выдохнула. Она знала, что пить из горлышка – нехороший признак. Она знала, что пить одной – тоже не хорошо. Но ничего не могла поделать. Каждый раз она говорила себе, что это стоит прекратить. И каждый раз откладывала решение этого вопроса на потом. Убрала графинчик, тщательно заперла ящичек. Позвонила в колокольчик. Сказала вошедшему секретарю:
- Пришёл тот господин, о котором мне докладывали?
- Пришёл, госпожа, - ответил тот.
- И как он выглядит?
Секретарь замялся. В конце концов сказал:
- Вполне прилично для клиента. Я его раньше не видел. Но рекомендации достойные.
- Хорошо, веди. И подожди под дверью. Мало ли что. Ну, ты и сам знаешь.
Она подвигалась в кресле, выпрямляясь, и приняв достойный вид деловой женщины. Услышала звук открывающейся двери, отодвинула бумаги, положила взятое было в руки перо, и подняла взгляд на вошедшего. Мужчина в новеньком, дорогом камзоле улыбнулся ей и приложил руку к груди, украшенной кружевами. На пальце у него блеснул перстень с небольшим тёмно-красным камнем.
- Госпожа Ивонна, рад видеть вас в добром здравии. Вы ничуть не изменились. – Он оглянулся и, подвинув к столу кресло, стоящее у стены, уселся. Стул для посетителей, специально сделанный на заказ, неудобный, с жёсткими сиденьем и спинкой, остался им проигнорированным.
Госпожа Ивонна сощурилась, разглядывая посетителя. Пошарила в торопливо выдвинутом ящичке стола, вынула стёклышко на шнурке. Вставила в глазницу.
- Ох, деточка моя, - сказала потрясённо, всплёскивая руками. Стёклышко выпало из глазницы и упало на стол.
- Сколько лет, сколько зим, - сказал гость, любезно улыбнувшись.
- Сколько мы не видались, уж и не упомню, - качая головой, сказала хозяйка, разглядывая наряд гостя. – Как ты изменилась, дорогая моя детка. Тебя узнать нельзя.
- Это точно, - ответил гость, названный деточкой. – Кажется, когда мы виделись в последний раз, я ещё не начинал бриться.
Госпожа Ивонна хмыкнула.
- Ты всё так же любишь пошутить. Узнаю мою любимую детку.
- Не только самую любимую. Но и самую дорогую.
Госпожа с тревогой посмотрела на него.
- Не хочешь ли ты сказать, что я должна тебе деньги? Но ведь и ты, кажется, со мной не попрощался, деточка? Не так ли?
Гость, усмехнувшись, небрежно махнул рукой.
- Кто старое помянет, тому глаз вон.
Госпожа Ивонна торопливо хихикнула, опасливо глядя на него.
- Как поживает Анни? – небрежно спросил гость, глядя на новенькие манжеты и стряхивая невидимую пылинку.
Глазки мадам Ивонны превратились в голубенькие щёлки. Она сладко пропела:
- Как жаль, милая Анни у меня больше не работает.
- Неужели разбогатела?
Хозяйка порозовела.
- Анни накопила достаточно денег на приличное приданое. Она нашла подходящего человека и вышла замуж. – И сладко улыбнулась, глядя на гостя:
- Гадкая девчонка, ведь она так нехорошо с тобой обходилась. Такая меркантильная.
- Я рад за Анни, – ответил гость. – А зарабатывает каждый, как может. Я к вам по делу, госпожа Ивонна.
- Если вам нужны наши услуги, дорогой гость, - умильно сказала госпожа, - то у нас богатый выбор, на любой вкус.
- О девочках мы поговорим позже, любезная мадам, - ответил тот, – я здесь не за этим.
И, глядя ей в глаза, спросил вкрадчиво:
- Давно вы не видались со своим дорогим Мишелем?
Госпожа Ивонна схватилась за сердце. С пухлых щёк её сразу сошёл румянец, они опустились и затряслись.
- Что ты знаешь о моём сыночке, изверг? Я тебя знаю! Во что ты его втянул?
Гость покачал головой, укоризненно глядя на трясущуюся, как желе, мадам.
- Ну почему сразу – о плохом, мадам Ивонна? Знали бы вы, какое участие я принял в судьбе вашего недоросля, вы бы облобызали меня как родная мать. Впрочем, я не настаиваю. Можете не лобзать.
Госпожа Ивонна взяла себя в руки. Выпрямившись в кресле, она холодным, немного надтреснутым голосом сказала:
- Хорошо. Так о чём вы хотели поговорить, господин?
- Зовите меня господин барон, - ответил барон Эверт, устраиваясь в кресле поудобнее. – У меня к вам деловое предложение, мадам, от которого вы не сможете отказаться.
Гонец, запылённый и усталый, в который раз объяснял лакею суть своего вопроса. Он уже готов был развернуться и уйти. Человек, с которым он раньше, ещё при старом короле, привык иметь дело, не нашёлся. Всё теперь было по-новому, и знакомцы, с помощью которых он преодолевал неизбежные при дворах знатных вельмож препоны, исчезли. Подумав о том, что его карьера будет под угрозой, если он подведёт пославших его господ и подмочит себе репутацию самого быстрого и ловкого гонца, он опять принялся объяснять суть своего дела тупому, ничего не желающему знать слуге. При этом в глубине его души зашевелилась мысль, что хорошо бы так подмочить эту свою безупречную репутацию, чтобы его выгнали, и он наконец-то смог бы отдохнуть. И молодая жена наконец перестанет ворчать. Но он отогнал эту мысль.
- Кто это здесь у тебя, милейший? – это был приятный молодой человек, появившийся незаметно. За ним топтался тощий мальчишка в новенькой ливрее, который, как вспомнил гонец, недавно тут отирался. Лакей склонился в почтительном поклоне. Молодой человек спросил нежным, приятным голосом:
- У вас важное дело, мой дорогой? - при этом он моргнул, показав длинные пушистые ресницы, и улыбнулся.
Гонец, обрадованный, что хоть кто-то проявил к нему интерес, принялся с жаром излагать своё дело. Молодой человек оборвал его, поманив рукой в тонкой перчатке.
- Пойдёмте со мной. Я решу ваш вопрос.
- Ну что же, а теперь можно поговорить и о девочках.
Госпожа Ивонна тяжело вздохнула. Порылась в выдвинутом верхнем ящичке, достала стопочку листов, отложила один. Похлопала пухлой ладошкой по листу:
- Вот, все красотки.
- Нисколько не сомневаюсь в вашем выборе, дорогая госпожа, - пропел гость, не прикасаясь к списку. - Но мне нужно кое-что особенное.
Госпожа поморщилась:
- Неужели это то, о чём я думаю?
- Не знаю, о чём вы думаете, дорогая госпожа, но вы не так меня поняли. Мне нужна самая свеженькая девушка. Так сказать, только с грядки. Ещё не всем известная.
- Ну, я даже не знаю... - протянула мадам, потупив глазки.
- А я мог бы посодействовать скорейшему получению вами весточки от Мишеля.
- Так это всё-таки ты его увёл? - глухо спросила мадам. - Ладно. Есть у меня такая. Как раз как тебе нужно.
Тяжело вздохнула.
- Кабы не мой оболтус, не видать бы тебе её, как своих ушей.
Позвонила в колокольчик и приказала вошедшему секретарю:
- Приведи Мадлен.
- У меня плохие вести с юга, - Анри хмуро потеребил нижнюю губу. - Как мне сообщили, через границу переходят передовые части войск Великого герцога. Они движутся на север.
- Разве они не послали герольда с объявлением войны?
- Зная характер герцога, я не сомневаюсь, что их герольд едет впереди армии, опережая её лишь на длину корпуса лошади.
- Я слышал, что королём было отправлено послание с гонцом. Что мы не виновны в пропаже послов.
Анри фыркнул.
- Между желанием и исполнением большая дистанция. Пока собрались, да пока послали…
- Есть предложение, - мягко сказал барон.- Мы можем попросить помощи у наших северных друзей.
- Не в коем случае! - резко ответил герцог.- Разве вы не знаете, чем всегда кончалась помощь этих людей? Им дай палец, они норовят отхватить всю руку!
- Но мы-то не наши предшественники, - вкрадчиво сказал барон.
Анри посмотрел на него исподлобья. Опять потеребил губу, с силой дёрнул и поморщился.
- Вы можете предложить что-то конкретное, любезный? - спросил с досадой.
- Наши северные гости разумные люди. Конечно, они гораздо больше, чем мы, предпочитают решать вопросы дракой. Но они не откажутся от выгоды, которая сама плывёт в руки.
- Выгоды? - поморщился Анри, - что вы собираетесь им отдать? Хороший кус земли? Они только об этом и мечтают!
- Не обязательно. Вы можете пообещать им хорошие условия для торговли. Среди них много купцов, которые этого хотят.
- Это всё? - недоверчиво спросил герцог.
- Не только это. Вот что я подумал... Вы брали большую сумму у купеческой гильдии. Вы могли бы пообещать нашим северным соседям хорошие деньги взаймы, под длительный срок возврата. Скажем так, очень длительный.
- А где мы возьмём деньги? - запутавшись, спросил ошеломлённо герцог.
- Мы возьмём их у гильдии.
- Но это деньги на войну!
- Разумеется. Мы можем одними и теми же деньгами расплатиться с теми и другими.
- Я не понимаю.
- Сейчас поймёте. Я всё объясню.
В лучшем в этой части города кабачке было в меру шумно. Завсегдатаи, посещавшие кабачок «У старой бабушки», уже начинали расходиться. Усталые, вспотевшие служанки разносили предпоследние кружки. Сидевший в дальнем углу человек почесал бровь, пересечённую белесым, давно зажившим шрамом, сейчас порозовевшим от тепла кабачка, и плотнее натянул на лоб старенькую шапочку с наушниками. Немного отхлебнул из кружки, сонно оглядывая уютный зал кабачка. Отворилась дверь, звякнул колокольчик. Молодой человек в лёгком кафтанчике, войдя, принялся озираться, всматриваясь в сидящих за столами людей. Человек в шапочке вздохнул, отхлебнул ещё из кружки, и, поперхнувшись, закашлялся. Оглядываясь, ткнул большим пальцем назад, жестом прося новенького оказать услугу. Тот, продолжая всматриваться в склонившихся над кружками посетителей, небрежно постучал поперхнувшегося по спине.
- Спасибо, дорогой друг, - хрипловато сказал человек в шапочке. И указал на незанятое место рядом с собой: - садитесь, прошу вас.
Тот продолжал вертеть головой.
- Садись же, кретин, - тихо повторил человек другим голосом.
Молодой человек вздрогнул, взглянул на него, и торопливо уселся.
- Я вас не узнал.
- Я догадался. – Человек жестом попросил служанку принести ещё кружку. – Ты сделал, как я просил?
Тот кивнул. Служанка, неторопливо переступая, подошла, со стуком поставила полную кружку. Посмотрела на новенького посетителя и улыбнулась. Протёрла чистый стол передником и ушла, оглянувшись на красавчика.
- У меня есть важные сведения, - дождавшись, пока служанка перестанет оглядываться, сказал молодой человек. – Прибыл посланец от Грязной гавани. Что за глупое название!
Человек в шапочке стал внимательно слушать. Задал несколько вопросов. Призадумался. Собеседник почтительно ожидал, что он скажет, слегка прихлёбывая из кружки нелюбимое им пиво. Он предпочитал другие напитки, к которым пристрастился в заведении своей матушки.
- А где его бумаги? – наконец спросил человек.
Тот торопливо порылся в кармане.
- Вот они.
Барон Эверт аккуратно расправил листок, тщательно изучил и так и сяк. Повертел в руках, посмотрел на свет.
- Хорошо, Мишель. Ты молодец.
Мишель польщённо улыбнулся, закрасневшись.
- Вот что ты ещё для меня сделаешь…
Мальчишка в ливрее, оглядываясь по сторонам, прошёл по украшенному гобеленами со сценами сельской жизни коридору, ведя пальцем по стене и новеньким полотнам. Приостановился у одного, открыв рот, разглядывая пастушку в откровенном декольте. Засопел, и, нагнув голову, поскрёбся в одну из дверей.
Отворивший ему лакей, узнавая, снисходительно кивнул, пропуская внутрь. Сидящий у камина человек отхлебнул из пузатого кубка цветного стекла. Поправил краешек платья примостившейся на коленях девицы:
- Прикройся, милашка. Не надо смущать молодёжь.
И милостиво обратился к мальчику:
- Я слушаю тебя, дорогой. Что ты хочешь сказать?
- Тот красавчик, ну, с голубенькими глазками… Ну, он поговорил сегодня с одним мужиком…
- Фи, милый мой, - прервал его герцог, - нужно говорить – мужчиной. Или хотя бы – человеком. Продолжай, продолжай. – И он провёл пальцами по глубокому вырезу декольте девицы.
Мальчик, мельком глянув на оголившуюся розовую часть тела и уставившись в пол, сказал:
- А потом он пошёл встречаться с господином бароном.
Анри улыбнулся. Ласково поманил мальчика к себе. Вытащил из кошелька, поданного слугой, монетку, бросил на ковёр:
- Вот, возьми. Приходи ещё, как что-то узнаешь.
Глава 11
. Внезапно налетевший проливной дождь согнал в наспех поставленную палатку предводителей пехоты и командира конного отряда с адъютантом и двумя пажами.
Барон Рене, шмыгая покрасневшим носом, высморкался на пол, и сипло сказал:
- Кто бы мог подумать, что на юге нам не повезёт с погодой.
- Как нарочно, когда мы тут, – так же сипло отозвался другой командир, отхлебнув из походной кружки и откашлявшись.
За тонкими полотнищами палатки громыхнуло. Сверкнула молния, осветив призрачным огнём щель неплотно прикрытого входа. Все подняли головы, прислушиваясь к грохотанию тяжело гружёных небесных телег, трясущихся по булыжникам небесной мостовой.
Командир кавалерии, граф Эдгар, зябко повёл плечами, отряхиваясь:
- Надеюсь, это ненадолго. Я беспокоюсь за лошадей.
- А я за своих людей, – угрюмо сказал барон Рене.