«Не завидую капитану», – сквозь наступающую дрему подумал я. Перед моими глазами мягко заиграли волны, побежали по ним солнечные блики. После всех трудностей и волнений так приятно было погружаться в глубокий сон.
Но не тут-то было.
В дверь забарабанили. Похоже, ногами.
Я даже вздрогнул и заорал, как бешеные игрушки:
– Кто?
– Мы, – запищало за дверью.
Это были тети-Гелины близнецы.
– Вы спятили, друзья? – разозлился я. – Ночь на всей Волге, все спят.
– А мы не спим, – проныли они дуэтом. – Мы боимся.
– Им, наверное, страшный сон приснился, – предположил Алешка. – Впусти их, жалко.
– Чего – впусти? Пусть идут к своей иностранной тете.
– А ее нет, – заявили в два голоса близнецы. – Она исчезла. Потерялась.
Так... Еще интереснее.
Я соскочил с койки, включил свет и впустил в каюту зареванных близнецов.
Они были в одних пижамах и тут же шмыгнули к Алешке под одеяло.
– Ну, – нахмурился я. – Рассказывайте, куда тетку девали?
– Мы не девали! Она сама девалась!
– Говорите по одному, не все сразу. – Они когда вместе говорят, такое впечатление, что их не двое, а в десять раз больше.
Немного поспорив, кто будет рассказывать, они согласились, что старший. Который на пять минут.
– Мы спим, – начал Тедька. – А потом как проснемся! А тети Гели нигде нет!
– А когда засыпали, она была? – уточнил Алешка.
– Не совсем.
Очень понятно. Наполовину, что ли?
– Она сказала: «Спите сейчас же. Я на минутку выйду. Закат посмотреть».
Посмотрела тетя Геля вечерний закат... Уже утренний рассвет начинается, а ее нет. Странно. Не могла она близнецов одних ночью оставить. Она и днем-то их за руки держит.
Мы с Алешкой переглянулись и стали оде-ваться.
– Сидите здесь, – сказал я братьям. – Ничего не бойтесь. А мы сейчас найдем вашу тетушку. – И мы выбрались на палубу.
Начинался рассвет. Было холодно и неуютно. Даже дождик немного моросил.
Мы обшарили все палубы, даже ведра в скамейке перевернули. Прошли на нос. На корму. Спустились вниз. Опять поднялись на верхнюю палубу. Со всех шлюпок содрали брезент, хотя прекрасно понимали, что тетя Геля в шлюпку не полезет.
Нигде ее не было.
А потом Алешка сказал:
– Дим, может, она на дискотеке задержалась и теперь уже спит давно в своей каюте, а мы лазаем везде, как обезьяны.
– Если бы так... – Я вздохнул. – Она бы сейчас весь пароход разбудила – близнецов искать. Ладно, пойдем проверим.
И мы пошли в седьмую каюту. Постучали в дверь – тишина. Ни ответа ни привета. Постучали погромче. Та же реакция.
Я нажал ручку, приоткрыл дверь, просунул голову и позвал:
– Тетя Геля! Близнецы у нас. Не волнуйтесь.
Она и не волновалась. А если и волновалась, то в каком-то другом месте. Потому что в каюте ее не было. Только сочился в иллюминатор слабый утренний свет.
Мы вошли, осмотрели каюту и не обнаружили ни следов борьбы, ни следов поспешного бегства. Только разворошенная койка близнецов. А койка тети Гели аккуратно застлана и накрыта покрывалом.
Загадка века... Исчезновение человека...
Тут я немного растерялся: что делать? И куда близнецов девать? Мы ведь даже их адреса не знаем, не то что родителей.
Хочешь не хочешь, а придется идти к капитану. В конце концов, хоть он и жулик, но отвечает за все, что происходит на борту вверенного ему судна. И за каждого пассажира.
– Иди к детишкам, – сказал я Алешке, – посиди с ними, а я разбужу капитана. – И я поднялся на палубу.
Перед дверью капитана я набрался храбрости и постучал.
– В чем дело? – раздался после долгого молчания сонный бас.
– Извините, капитан, но у вас пропал один пассажир.
Опять молчание, громкий зевок, недовольный ответ:
– Он на острове, завтра заберем. И его, и всех остальных.
– Его нет на острове, – поспешно сообщил я, потому что бас капитана уже плавно переходил в храп.
– Как это нет? Кто такой?
– Ангелина Петровна.
Тяжелый вздох, кряхтенье, скрип койки – повернулся капитан на другой бок.
– Завтра, дорогой, все завтра. Ангелина Петровна наверняка племянников где-то отлавливает. Спи!
Не нравятся мне такие капитаны. Он должен был поднять тревогу, собрать весь экипаж и бросить его на поиски. А он рассуждает так, будто для него это не новость, и он прекрасно знает, где находится тетя Ланч. Только не говорит...
Я вернулся в нашу каюту. Близнецы спали на Алешкиной койке, а мой брат сидел на моей, поджав ноги.
– Я им сказку рассказал, и они вырубились, – сообщил он.
– Какую сказку?
– Про тетку Ланч. Как она один раз исчезла, а потом сразу нашлась. Утром.
Психолог! Мудрец!
– Что капитан сказал?
– Да ничего! Ему, видно, наплевать на пассажиров. Надо как-то ихним родителям сообщить.
– По телефону, – сказал Алешка. И добавил в ответ на мой вопросительный взгляд: – На столе, у них в каюте, – он кивнул на близнецов, – стоит тети-Гелина сумочка. Там наверняка записная книжка. Пойдем посмотрим. – Я в чужую сумку не полезу. Ни за какими телефонами, – наотрез отказался я.
– А я полезу, – Алешка спустил ноги на пол.
– Я тебя не пущу!
– Не пускай, – легко согласился мой брат. – Только до самой Астрахани будешь их пасти, – и он опять кивнул на спящих близнецов. – Это они сейчас смирные, когда спят. А как проснутся...
Да, это довод. Очень весомый.
И я согласился.
Мы снова пошли в каюту номер семь, подошли к столику. Совсем рассвело, и сумочка хорошо была видна на столе. Она стояла, немного накренившись, в ярких лучах солнца.
Я вздохнул и потянул «молнию».
И мы заглянули внутрь, едва не стукнувшись лбами.
Записной книжки в сумочке не было.
В ней были карманная рация и пистолет.
Глава X
БЕДНАЯ ТЕТУШКА ЛАНЧ
– Ни фига себе! – не сдержался Алешка. – Мы куда попали-то? – Он выскочил в коридор, посмотрел номер каюты, вернулся с распахнутыми глазами. – Вот так тетя! А на вид такая простодушная. – Он протянул руку к сумочке: – Дай посмотрю.
– Не трогай, – сказал я. – Отпечатки оставишь. Мало ли...
Да... Ну и пароход! Чего только на нем нет. И гробы с музыкой, и сумасшедшие роботы, и настоящие пистолеты!
– Дим! – Алешка еще шире вытаращил глаза. – А я все понял!
– Что ты опять понял?
– Понял, почему тетя Геля все время такие «размахайки» носит.
Вот уж это, на фоне последних событий, мне было совсем не интересно. А напрасно.
– Чтобы пистолет под мышкой не заметили. Понял, нет? – У него это получилось совсем как у старшего механика.
– А зачем ей вообще пистолет? – сказал я задумчиво. – И рация?
– А как же! – удивился Алешка моей наивности. – У бандитов они всегда есть. Это их... эти... средства производства.
– С чего ты взял, что она бандит? Она папина знакомая! Забыл?
– Ну и что? Помнишь, мы с папой в цирк ходили? И с ним там один богатый дядька очень вежливо поздоровался? Помнишь? И мы еще спросили: кто такой? А папа сказал: крупный международный бандит.
– Это, Леха, совсем другое дело. Папа не отправил бы нас в путешествие с бандитами.
Лешка сразу же переиграл в другую сторону. Это у него очень легко получалось.
– Значит, наоборот. Она – папина сотрудница. И находится здесь на задании.
– А близнецы? – притормозил я его фантазии. – Тоже на задании? Это они по поручению руководства Интерпола чуть пароход не взорвали? И на мель его посадили?
Но с Лешкой трудно спорить. У него всегда аргументов полно.
– Близнецы для маскировки. Может, они вообще не ее племянники. А совсем чужие дети.
Ну, пошло-поехало!
– Ты, Дим, как хочешь, а я буду тете Геле помогать.
Для этого ее найти сначала надо. И я сказал об этом Алешке.
– Найдем. Она где-нибудь прячется, выслеживает.
В этом, конечно, есть здравая мысль. Я подумал о том, что тетя Геля вполне могла оказаться на пароходе, чтобы проследить за этими вредными игрушками: кто их везет, кому продает и как помешать преступникам в этом гнусном деле?
– Пошли к себе, – спохватился я. – А то вдруг опять близнята проснутся.
– А пистолет?
– Спрячем, – сказал я. Взял носовым платком пистолет и рацию, и мы пошли в свою каюту. Там я завернул наши трофеи в два полиэтиленовых пакета, туго перетянул их аптечной резинкой и засунул в бачок унитаза.
– Не уплывут? – спросил Алешка.
– Не уплывут, – усмехнулся я.
Тут проснулись близнецы и заныли:
– Где наша тетя?
Мы им наплели, что она уехала в город, заставили умыться и пошли в кают-компанию, на завтрак.
И когда мы проходили мимо окон капитанской каюты, нам опять пришлось замедлить шаг. Уж больно интересный нам послышался разговор.
Капитан сказал кому-то с тревогой в голосе:
– У меня пропал ключ от трюма.
А я только сейчас подумал с тревогой в душе, что забыл вернуть ключ на место.
– Потеряли, кэп? – спросил этот «кто-то». Тот же – по голосу, – который беседовал с капитаном ночью, старший механик.
– Ты что? Как я мог? Это Ангелина сперла!
– Как она могла? Вчера вечером ключ был на месте, а она уже...
Вот это да! Что они с ней сделали?
– Я сейчас из нее душу вытрясу вместе с ключом!
– Да не могла она взять его, кэп! Подумайте головой!
Решение созрело, план выскочил сам собой.
Я стукнул в дверь каюты и, не дожидаясь ответа, ввалился к капитану.
– Там... – запыхавшись, заорал я. – Там... на острове... это... наши «робинзоны»...
Капитан и механик сначала уставились на меня, а потом разом сказали:
– Ну и что?
– Они умирают от голода. И отчаянья. Я сюда на чужой лодке приплыл, передать сигнал бедствия.
– Плыви обратно, – мгновенно среагировал капитан. – Скажи, что помощь скоро будет.
– И зайди к коку, – добавил механик, – возьми им чего-нибудь пожрать. Кругом!
– Есть! – ответил я и вышел из каюты.
И сразу нырнул в какой-то настенный шкафчик, забитый спасательными поясами и нагрудниками, оставив щелку между его дверец.
Следом за мной из каюты быстро вышел капитан, осмотрелся вдоль коридора, встал на цыпочки и что-то сделал на потолке. Разглядеть я не мог, но услышал, как что-то негромко щелкнуло.
Капитан тут же пошел по коридору. Я высунулся немного (один нос и один глаз), чтобы не пропустить – куда он свернет. А потом тихонько – за ним.
Капитан спустился внутренним трапом на нижнюю палубу, потом еще ниже и пошел к машинному отделению. Миновал две стальные двери, завернул за какой-то выступ и исчез.
Я прислушался – и услышал, как звякнул ключ и скрежетнул замок. Хлопнула дверь. Ага, догадался я, он куда-то вошел. И я подобрался поближе.
Вот она, эта дверь, тоже металлическая. Я прижал к ней ухо – она была холодная, но не очень толстая, и кое-что мне удалось услышать. В основном голос капитана. А с кем он разговаривал и что ему отвечали – не разобрал.
– Где ключ от грузового трюма? – грубо настаивал капитан. – Куда ты его спрятала? Не вынуждай меня к крайним мерам! Где ключ? Или я привяжу тебя к якорю и опущу вместе с ним на дно. Давай ключ, зараза!
Вот это джентльмен! Да, Ангелина Петровна?
У меня уже не было сомнений, что за железной дверью томится в неволе наша славная тетушка Ланч. Наверняка в наручниках и со скотчем на губах – бандиты так всегда делают, когда кого-нибудь захватят.
– Даю тебе полчаса на размышление! – гремел очаровательный капитан. – Подумай о своих племянниках. Им будет очень не хватать тебя. Дура упрямая!
Я успел отскочить от двери и отбежать на безопасное расстояние.
Разъяренный капитан захлопнул дверь – она грохнула, как пушка, запер ее на замок и... натолкнулся на меня.
– Ты что? – сверкнул он глазами. – Ты что за мной бегаешь?
– Я вас ищу, – заблеял я. – По всему пароходу. Кок без вашего приказа ничего мне не даст. Скажите ему.
Капитан цепко взял меня за плечо железной рукой и приблизил свое лицо с тараканьими усиками.
– Ты мне не нравишься, – прошипел он. Я ему мог ответить теми же словами, вполне искренне. – Ты следишь за мной, парень?
– Но там же люди от голода умирают. Вам же отвечать за них придется.
– Человек – чтоб ты знал – может прожить без пищи сорок суток!
– Это не те люди, капитан.
Он неожиданно ухмыльнулся и выпустил мое плечо.
– А ты не глуп, парень. Ладно, беги на камбуз, я сейчас приду. Распоряжусь.
Я пошел к коку не сразу. Сначала проводил капитана. Он, конечно, об этом не знал. И у своей каюты опять привстал на цыпочки, что-то быстро сделал на потолке и опять чем-то там щелкнул...
Кок, между прочим, оказался очень отзывчивым человеком. Выслушав мой трагический рассказ о бедствиях на необитаемом острове, он сразу же собрал в две коробки «сухой паек». И тут как раз пришел капитан, подтвердил свое распоряжение и велел добавить к пайку несколько бутылок воды.
– А то эти неумехи у воды от жажды сдохнут, – презрительно сказал он.
Кок помог мне вытащить коробки на палубу и погрузить их в ялик.
Я сходил к Алешке, предупредить его, что отплываю на остров, предвидя его горячие возражения – как же без него!
Но ничего подобного не случилось. Он увлеченно занимался с близнецами. Они уже достали где-то ножницы, бумагу, клей и мастерили что-то очень интересное, но совершенно непонятное.
– Осторожней, Дим, – напутствовал меня Алешка, не отрываясь от дела – прямо воспитательница детского сада. – А когда вернешься, я тебе что-то полезное расскажу.
А я «кое-что полезное» рассказал ему на ухо сразу. О том, что нашел тетушку Ланч, которую капитан зачем-то запирает в трюме, и обо всех его угрозах.
– Ничего, – сказал Алешка. – Когда вернешься с острова, мы ее спасем.
– А если он и впрямь ее вместе с якорем опустит на дно?
– Не опустит, – отмахнулся Алешка. – Здесь мелко.
Опять он прав. И я со спокойной душой оставил ему на всякий случай ключ от трюма, забрал из шлюпки весла, отвязал ялик и отправился на остров.
Глава XI
ОПЕРАЦИЯ «КОШЕЛЕК»
Теперь плыть пришлось против течения. Да еще и лодка была нагружена довольно тяжело.
Я старался держаться поближе к берегу, знал, что течение здесь слабее, его берега немного «тормозят», а на стрежне я вообще течение не победил бы. И болтался бы напротив парохода весь день.
Но вот все-таки показался остров. И на нем не было ни души. Я даже подумал, что «робинзонов» подобрало какое-нибудь проходившее мимо судно. Однако все они находились на своих местах – в палатках. Как они объяснили: чтобы экономить жизненные силы.
Очень мудро. Вместо того чтобы обеспечить себя едой, они все это время провалялись в палатках. Силы экономили.
Сначала они меня встретили неласково:
– Где пароход?
– Почему ты так долго?
– Где ты шлялся?
– Когда кончится это безобразие?
– Выпивку привез?
Но вот когда я вытащил из лодки коробки и рассказал о том, что «Илья Муромец» сел в тумане на мель и что, как только его с этой мели сдернут, он сразу же придет к острову – тут они обрадовались и стали меня хвалить.
А потом набросились на еду и питье. И вид у них был голодный и изможденный. Только один Вова был бодр и весел. И неутомим: все никак не мог успокоиться и даже переворачивал опустошенные коробки вверх дном в надежде отыскать в них хотя бы баночку пива. А потом сказал мне разочарованно:
– Я думал, ты мне друг. И так жестоко в тебе ошибся!
А «Илью Муромца» тем временем снимали с мели.
Подошли к нему два мощных буксира, впряглись друг за другом и разом дали «полный вперед». Забурлила под их винтами вода, туго натянулись стальные тросы, дрожа от напряжения.
«Муромец» крякнул, вздрогнул и медленно пополз с мели на глубокую воду. Буксиры отцепили свои тросы и ушли по своим делам. А капитан дал команду разводить пары и стал срочно связываться по радиотелефону с Ильей Ильичем Муромцевым.
Алешка с близнецами принимали в процессе снятия парохода с мели самое деятельное участие – вертелись у матросов под ногами, задавали сотни вопросов и давали тысячи советов. И самое интересное – близнецы ничего не натворили; они, как ни странно, слушались Алешку. Наверное, он сумел внушить им уважение. А после обеда, чего вообще отродясь не случалось – они послушно улеглись в нашей каюте спать!