Акра была куда больше и красивее Тира. На городе почти не сказалась даже длительная осада. Ну разве что в некоторых местах были порушены стены и сгорело несколько зданий, попробовавших «греческого огня».
Город стоял на берегу моря, был обнесен высокой каменной стеной и построен из квадратных тесаных камней. Высокие и чрезвычайно прочные башни стояли по бокам всех ворот Акры. Улицы внутри города были удивительно чистыми, все дома одинаковой высоты и выстроены из одного и того же тесаного камня. Их украшали стеклянные окна и мозаичные картины, а улицы были затенены навесами из шелковых и иных тканей. Знатные франки ходили и ездили по городу с королевской пышностью, многие с золотыми коронами на голове, со своими рыцарями, свитой, наемниками и слугами. Одежда и боевые кони у крестоносцев были украшены золотом и серебром, один старался перещеголять другого в выдумке, наряжаясь в красивые и дорогие одежды.
Много было в Акре и купцов, которые съехались сюда почти со всех стран Запада и Востока. Кварталы генуэзских, венецианских и пизанских торговцев соседствовали с замками госпитальеров и тамплиеров, а в порту находилось столько кораблей, что вызывало удивление и вопрос: как они там все помещаются? Большой замок, в котором располагалось руководство командорством, и где поселился Робер де Сабле, мало чем отличался от других рыцарских крепостей. В нем находились большой рыцарский зал с высоким сводчатыми потолками, часовня, просторные дортуары, поварня с буфетом, кузница, мастерская шорника, мрачные подземные казематы, конюшни, больничные покои, подземные ходы-лабиринты, ристалище и водосборники – на случай длительной осады.
Но особенно поразил Вилка длинный тоннель, соединявший порт с замком тамплиеров. Он давал возможность очень быстро оказаться под защитой мощных крепостных стен. Нижняя часть тоннеля была выдолблена в скале, а верхняя построена из тесаных камней. По нему можно было проехать даже на лошади. Тоннель заканчивался на берегу, возле маяка, где по ночам и в пасмурные дни зажигался огонь.
Время от времени Вилку удавалось вырваться в город, чтобы накоротке пообщаться с Ачейко, сходить в хамам, к которому он очень привык, и просто пошататься по Акре. Робер де Сабле большей частью отсиживался за стенами замка, – решал какие-то сложные проблемы – поэтому выйти в город не представлялось сложным делом, тем более, что второй оруженосец, которого звали Хуго, даже был рад, когда язычник уступал ему свое дежурство возле двери кабинета Великого магистра. Хугобыл верным псом и не доверял никому, а уж Вилку – тем более.
Ачейко определили в свиту Робера де Сабле – конюхом. Он, как и Вилк, постоянно сопровождал Великого магистра и при этом всегда держал наготове свой лук. Все выходило на то, что второй рус (Вилк не стал говорить, что Ачейко кривич; это было не суть важно) тоже стал телохранителем Робера де Сабле. Действительно, более верных слуг, чем два новичка, у Великого магистра не было, потому что они всецело зависели от него.
– Домой бы… – с тоской сказал Ачейко, доедая порцию хумуса; это блюдо пришлось по вкусу и ему, и Вилку.
Говорили, что хумус впервые приготовил повар Салах ад-Дина, но этот вопрос мало волновал и одного, и другого. Для них главным было то, что в бараний горох – нут, – из которого готовился хумус, добавили орехов, кунжута, чеснока и приправили различными специями, уксусом, оливковым маслом и ароматными травами, а посредине порции хумуса лежал добрый кусок свежеиспеченной на угольях баранины, что лишь добавляло аппетита. Все-таки еда, которую готовили на поварне замка тамплиеров, была пресноватой.
Вилк и Ачейко сидели в портовой чайхане, под навесом. С высоты помоста, куда им подали заказ (франки обычно ели отдельно от мусульман), было хорошо видно скопище военных и торговых судов в гавани. У причалов шла разгрузка товаров, а недавно прибывший в порт огромный неф окружила целая стая небольших лодок. В них сидели местные жители и наперебой предлагали матросам и пассажирам судна всякую дребедень, которую на базаре даже не увидишь из-за ее сомнительной ценности.
– Мне почти каждый день снятся родные места, – признался Ярилко-Вилк. – Но отсюда не убежишь…
– А что если спрятаться в трюме какого-нибудь большого корабля?
– И куда он нас довезет? – со скепсисом спросил Вилк. – В следующее рабство? Здесь мы, по крайней мере, хоть не носим ошейник раба. Накормлены, напоены, одеты и при деле.
– Твоя правда… – Ачейко тяжело вздохнул и потупился.
Оба надолго умолкли.
– Вот если бы купить судно, да набрать команду – тогда другое дело, – спустя какое-то время прервал Вилк затянувшуюся молчанку.
– Скажешь такое… Это все мечты.
– Как знать, как знать…
Ачейко внимательно посмотрел на друга и увидел, что в его глазах разгорелся огонь – словно перед боем.
– Али что придумал? – спросил он с интересом.
– Есть одна мысль. Кабы нам большие деньги… Да где же их взять?
– У сарацин, – улыбнулся Ачейко. – Говорят, у них много золота.
– Есть квас, да не про нас. Вон как ходят знатные франки – в шелках, парче, все в драгоценных каменьях. А кони у них какие, оружие… Вот им и досталось сарацинское золото. Остальным – пригоршня медяков и увечья.
– Ну, нам и медный фульс как подарок судьбы…
Вилк улыбнулся. Ачейко высказал почти такую же мысль, как и он, только другими словами. Действительно, при великом магистре им живется неплохо. А что если с ним что-нибудь случится? Ведь Робер де Сабле уже далеко не молод. И пошлют тогда двух русов, как скотину на убой, – воевать (притом в первых рядах) за Святую землю, которая не относилась к ним никаким боком.
– Мы еще над этим подумаем, – сказал Вилк. – Если уж и придется мне умирать, так хочется, чтобы это произошло на родной земле.
– Согласен. Даже больше, чем согласен. Ты ведь почти не ходил в рабах, а мне довелось и кнутов попробовать, и еду, которую у нас даже свиньям не дали бы. Что с тобой?
– Сиди смирно, не верти головой и разговаривай! – прошипел на него Вилк. – Или хотя бы делай вид, что занят беседой.
– Да что случилось-то?!
– Справа от тебя старая смоковница. Только не смотри туда! Под ней сидит компания сарацин. Они пьют чай и вроде должны бы радоваться отдыху в тени, но вид у них почему-то как у тех, кто провожает покойника на кладбище.
– Может, что-то случилось…
– Или должно случиться. Я готов побиться об заклад, что это ассасины.
– Не может быть!
– Не дергайся, говорю тебе! У них вид воинов, а не дехкан, под которых они замаскировались. Поверь мне, я теперь наемных убийц за сотню шагов чую.
– Верю, – ответил Ачейко и покосился на смоковницу.
Благодаря этой смоковнице портовая чайхана пользовалась большим успехом. Это было толстенное высокое дерево с искривленным стволом и такой густой и пышной кроной, что под ней помещались не менее чем полсотни человек. Легкий ветерок, который почти всегда дул с моря, приносил желанную прохладу, и некоторые завсегдатаи чайханы нередко просиживали в тени смоковницы с утра до вечера.
– Похоже, ты прав… – озадаченно пробормотал кривич. – Что им здесь нужно?
– Ждут, – коротко ответил Вилк.
– Кого?
– Меня.
– Иди ты! С какой стати?
– Одного из них я знаю. Когда напали на короля Иерусалима, он был в одежде монаха. Мне пришлось с ним сразиться. Он прячет свое лицо за спинами остальных «дехкан», но я заметил его взгляд, который не спутаешь ни с каким другим.
– Думаешь, они нападут на нас? – несколько растерянно спросил Ачейко.
– Непременно. А иначе зачем бы им здесь быть?
– Но их слишком много для нас двоих!
– Не волнуйся. В самый раз, – решительно ответил Вилк. – Мы с ними сейчас сыграем в занимательную игру. Она называется «приманить зверя». Ты помнишь двор сгоревшего дома неподалеку от крепостной стены? Мы любовались там кустами роз. Вот уж где красота…
– Да, припоминаю.
– Ты сейчас уйдешь и спрячешься в этом доме. Он хоть и без крыши, в завалах, но затаиться там есть где. Выбери такое место, откуда сможешь держать под прицелом весь двор. Лук твой в порядке?
– Вчера поменял тетиву. И еще одна есть в запасе.
– Ну, ставить вторую тебе будет недосуг, так что проверь тетиву хорошенько. И стрелы приготовь. Когда будешь уходить, не смотри в сторону ассасинов! Иди прогулочным шагом, что-нибудь насвистывай. Но дальше смотри в оба – чтобы за тобой никто не увязался. Если же все-таки пойдут, то заведи их куда-нибудь и расстреляй. И никакой жалости или промедления!
От этого зависит и твоя, и моя жизни. Понял?
– Понял.
– На месте начнешь стрелять только по моей команде. Запомни – по команде! И пусть хранит тебя Род…
Ачейко ушел. А Вилк заказал себе еще чай. Как ни удивительно, но он уже привык к этому напитку сарацин и пил его с удовольствием. Юноша не выпускал из виду компанию «дехкан» ни на миг, но никто из них даже не дернулся, когда Ачейко покинул чайхану. Значит, охота идет на него… Вилк криво ухмыльнулся, допил чай, расплатился и неторопливо направился в город. Как он и предполагал, вскоре сзади показались и «дехкане». Все они тащили хурджины – а как иначе? Без этих мешков крестьянину никуда.
Вилк вошел во двор и тихо засвистел. Услышав ответный свист, он успокоился – значит, Ачейко уже на позиции. Юноша подошел к розовым кустам и стал делать вид, что любуется едва распустившимися бутонами. Услышав за спиной шорох шагов, он обернулся и, увидев знакомое лицо, сказал на языке франков:
– А может, разойдемся по-доброму?
Ассасин – это был Хасан – несколько опешил. Казалось, что этого странного франка забавляет ситуация: будто перед ним стояли не семеро ассасинов с оружием в руках, а и впрямь простые дехкане.
– Вряд ли, – ответил Хасан. – Уж извини, нам нельзя оставлять тебя в живых. Ты видел наши лица. – Он тоже говорил на языке франков.
– Ну и что с того? Вполне приятные физиономии. То, что вы убили короля Иерусалима, мне до этого нет никакого дела. Я простой воин и даже не член ордена тамплиеров.
– Так кто же ты?
– Я рус. Слыхал о таких?
– Да, – ответил Хасан и помрачнел.
О русах он был наслышан от отца. Более храбрых и сильных воинов в армии византийских императоров найти было невозможно.
– Так что, договорились? Я забуду вас, а вы меня.
– Нет! – вскричал Хасан, который уже подобрался мелкими, едва заметными шажками почти вплотную к Вилку.
Он ударил отравленным кинжалом, как его учили, – молниеносно, словно змея. Хасан точно знал, что от этого удара спасения нет. И тем не менее клинок пронзил пустоту. А в следующее мгновение он едва увернулся от молнии, в которую превратилась блестящая сталь скрамасакса.
Остальные ассасины тут же последовали примеру даи. Увы, они были обучены гораздо хуже Хасана, поэтому за считанные мгновения двое из них оказались у престола Аллаха, а еще один сидел под стеной и зажимал рукой рану в боку. Тем не менее схватка продолжалась. И Вилк, уже не уповая на «живу», – все-таки ассасинов было слишком много, – крикнул:
– Ачейко, давай!
Кривич не подвел; его жалящие стрелы били так быстро и точно, что вскоре у Вилка остался только один противник – Хасан. Он мгновенно смекнул, что их завели в западню, и теперь старался держаться так, чтобы рус был для него щитом от засевшего в развалинах стрелка. Хасан действительно был сильным и очень искусным противником. Близость неминуемой смерти добавила ему сил, и он метался по двору как вихрь. И все равно Вилк постепенно рушил его защиту – тяжелый скрамасакс был куда эффективней длинного кинжала.
Неожиданно в развалинах послышался сдавленный крик Ачейко, а вскоре появился и он сам. Его состояние было незавидным: на шее кривича чернела удавка, а позади стоял Авар.
– Брось меч, иначе я убью его! – резко сказал Авар.
– Сначала его, а потом я на очереди? – ответил Вилк, отбивая очередной наскок Хасана. – У меня есть другое предложение…
Хасан был ошеломлен – как такое могло случиться?! Этот проклятый рус одним движением выбил из его руки кинжал, а затем, прыгнув, как тигр, очутился позади и приставил клинок скрамасакса к горлу.
– Готов меняться, – весело скалясь, сказал Вилк. – Обмен равноценен. Как тебе мое предложение, ассасин?
Какое-то время Авар и Хасан переговаривались взглядами. У Авара вдруг возникло желание убить захваченного им франка, чтобы наконец закрыть проблему с Хасаном. А она в последнее время начинала приобретать зловещие очертания. Хотя бы потому, что Хасан перестал ему доверять и, судя по всему, что-то задумал.
– Если убьешь моего друга, – продолжил Вилк, – то и сам долго не заживешься на этом свете. Наэтот раз я точно догоню тебя и зарежу, как свинью.
– Хорошо, – наконец ответил Авар. – Отпусти его.
– Э-э, нет. Вам нельзя верить. У наемного убийцы нет чести. Сначала ты отпускай, потом я.
– Что ж, пусть будет так. Иди… – Он сильно подтолкнул Ачейко вперед, да так, что тот едва не упал.
– Вот и ладушки, – сказал Вилк, бросил меч в ножны и тоже толкнул Хасана в спину. – Ступай. Но прежде я хочу вернуться к моему предложению: мы забудем вас, а вы – нас. И чтобы больше никаких засад! Иначе еще одно нападение на меня или моего друга будет для вас последним.
– Хорошо! – твердо ответил Хасан. – Мы готовы в этом поклясться.
– Клятв не нужно. Мы люди другой веры и не знаем, как выглядит ваша настоящая клятва. Просто разойдемся и выбросим все из головы. Ничего такого не было, все это сон.
– Отлично сказано. Но нам нужно позаботиться о своих товарищах… – Хасан указал на мертвых и раненых ассасинов.
– А это само собой, – ответил Вилк. – Бывайте…
И они ушли.
Хасан подобрал свой кинжал, посмотрел на Авара; тот с пониманием кивнул. Тогда он подошел к раненому ассасину и одним точным ударом клинка прекратил его страдания. Спустя час, когда убитые были зарыты в садике за домом, Хасан задумчиво сказал:
– И что теперь дальше делать? Шейх не простит нам самоуправства. Эти мертвецы на нашей совести. Мы не имели права использовать их по своему усмотрению.
– Да, это была ошибка… – Авар огорченно покачал головой. – Нам хотелось прикрыть себя, а получилось, что мы подставили других. Как ни горько это сознавать, эти русы оказались и мне, и тебе не по зубам. Надо продолжить за ними охоту!
– Ты так торопишься к Аллаху? – Хасан иронично улыбнулся. – Разве ты не заметил, что у этого руса голубые глаза[115]? Это плохой для нас знак. И потом, насколько я узнал тебя, ты никогда не испытывал чрезмерного рвения сложить голову за правое дело.
Авар внимательно посмотрел на него и парировал:
– То же самое можно сказать и о тебе.
– Верно, – ответил Хасан. – Вот поэтому я предлагаю больше в Масйаф не возвращаться. Нас там ждет позорная смерть. Не нужно обманываться тем, что ас-Синан относится к нам более чем благосклонно. Мы нарушили давно установленный порядок, а в таком случае ждать пощады не приходится.
– Мне некуда идти…
– Ой ли? – Хасан иронично осклабился. – А я вот думаю, что Азермехр уже заждался тебя…
Он не успел закончить фразу – сверкнул кинжал Авара, и Хасан лишь чудом избежал смерти. Авар бросил кинжал молниеносно, но Хасан все же успел слегка уклониться в сторону; похоже, он ждал такой реакции напарника.
Ответ последовал незамедлительно. Однако и Авар оказался на высоте. Он использовал «прием дервиша» – завертелся юлой, и полы халата отразили брошенный кинжал, словно они были сделаны не из толстой хлопковой материи на ватной подбивке, и из металлических колец, как кольчуга.
А затем они сцепились, как мартовские коты, и покатились по земле, награждая друг друга увесистыми тумаками. Конечно, каждый из них знал несколько смертельных ударов, но все они наталкивались на жесткую защиту, поэтому проходили лишь примитивные пинки, которые используют в драке необученный простой люд. В какой-то момент клубок, катавшийся по замусоренным плитам дворика, распался, и запыхавшиеся драчуны стали друг против друга с явным намерением продолжить поединок. В их глазах полыхала злоба, а лица были искажены от ярости.