- Муранов, почему ты не в форме? - с порога спросила Людмила Петровна, уже с утра чем-то недовольная.
- В стирке она, - хмуро отозвался Влад.
- Где это ты так испачкался? - Химичка просверлила Муранова нехорошим взглядом, словно проверяла его джинсовый костюм на состав материи. - Я смотрю - ты и рюкзак стираешь!
Друзья понимающе молчали. Влад ничего им не рассказал, но по всему выходило, что вчера убежать от девчонок ему не удалось.
Явившийся наконец-то Митька посмотрел на печального Муранова.
- Будем жечь, - изрек он после короткого размышления.
- В каком смысле?! - прошептал Влад.
- В прямом! - Емцов подхватил стул и поволок его из класса.
- Емцов! Ты куда? - Людмила Петровна за ними бдила - как все женщины, она чутко реагировала на уровень напряжения в классе. А сейчас в ее любимом восьмом «А» вот-вот готовы были полететь шаровые молнии - до того обстановка накалилась.
- Там в коридоре лампочку вкручивают, с банкетки до плафона не достают! - соврал Митька и пошел дальше, чуть не сбив стулом первую парту, за которой сидели Хаецкая с Пустячной. Девчонки проводили парней взглядом гремучих змей и тут же повернулись - чтобы обсудить случившееся с Васькой.
- Ты хочешь убить ее табуреткой? - дергал приятеля за локоть Юрка всю дорогу, пока они шли по притихшему в ожидании звонка коридору. - Давай сначала поговорим! Может, она начнет себя вести по-другому! Про вчерашнее спросим. Никто же не умер, все живы.
- Нечего с ней разговаривать, - отрезал Емцов. - Мы ее сразу исправлять начнем!
Митька запихнул стул в туалет, плотно прикрыл за собой первую дверь, вторую подпер шваброй - чтобы туда не ломились.
Они стояли перед обычным предметом школьной мебели и смотрели на него так, словно он вдруг приобрел некие магические качества, превратившись в Волшебную Шляпу Хогвардса. Отныне всякий, кто сядет на его потертое сиденье, станет если не волшебником, так гоблином. А может, и тем и другим вместе.
- Ведьм всегда жгли на кострах, - повторил Митька.
- А еще их топили, - проявил осведомленность Пулейкин.
- В каком смысле? - втянул голову в плечи Влад.
- Связывали и бросали в реку, - мрачно сообщил Юрка. - Если женщина не тонула, значит, она была ведьмой.
- А если тонула?
- Значит, не ведьма.
- Она ведь уже утонула! Выходит, топили безвинных?
- А кого это волнует?
- Тише вы! - Митька перевернул свою добычу. - Не будем мы ее топить. Подожжем немножко. Бесы огня боятся.
- Ты чего, Емцов, рукколы объелся? - попытался отобрать у приятеля стул Юрка Пулейкин. - У нас не Средневековье!
- И чего мы к ней прикопались? - Пока приятели боролись, Влад незаметно отступил к дверям. - Как ты собираешься ее затащить в мужской туалет?
Митька отвоевал стул и только после этого продемонстрировал приятелям перетянутые резинкой маленькие столбики петард.
- Это что?
- Это «Поцелуй смерти», - торжественно хмыкнул Емцов. - Легко загорается. И дыма много. Мы ее подожжем - и тогда узнаем, что она за ведьма! Может, от огня ее колдовской дух сбежит, и Леонова станет нормальным человеком.
- Если всплывет, то ты ее на кол посадишь. А если не сгорит - то… - попытался развить свою мысль про утопленниц Юрка.
- Она же все заранее узнает! - нервно крикнул от двери Муранов. - Зачем ее вообще трогать?
- А вот чтобы не узнала - ты украдешь у нее карты. - Митька улыбался. Нехорошо так. С прищуром. Так добрые вожди смотрят на свой покорный народ. А еще такой прищур рисуют пиковым дамам на картинах.
Влад дернул головой, и глаза его нехорошо сузились.
- Если ты струсил, можешь вообще катиться! - процедил Емцов.
В дверь со стороны коридора постучали. Муранов шарахнулся к кабинкам. Ощерил в улыбке зубы.
- Короче, стул я поставлю обратно в класс. - Митька ловко прикрепил петарды к обратной стороне сиденья, выправил запал. - Как достанете карты - начнем. Мы на пятом уроке опять в кабинете химии будем. Вот и устроим проверку.
Ничего не говоря, Влад выдернул из упора швабру, бросил ее к кабинкам и вышел из туалета. В дверь заглянула малышня из началки.
- Вы чего здесь делаете? - попытались высказать свое недовольство мальчишки. Но старшеклассники их не услышали.
- Заложит, - проводил приятеля злым взглядом Митька.
- Просто в следующий раз ты сам девчонок отвлечешь. - Юрка осторожно поставил швабру на место. - Не тебе же вчера больше всего досталось.
Митька ухмыльнулся. Свою порцию счастья он уже получил - до сих пор нормально наступить на ногу не мог. После вчерашней пробежки колено ломило, боль не давала ему уснуть. И все же он не сдается, решает проблему, в отличие от некоторых слабонервных типов, которые после первой же потасовки норовят спрятаться.
- А ну, разошлись! - Емцов океанским лайнером пошел сквозь толпу возмутившейся «молодежи» к выходу. Пулейкин пристроился в кильватере.
Доставая из портфеля учебники, Юрка вновь встретился с лукавым взглядом пиковой дамы. И тут его осенило. Карты не обязательно красть. Достаточно их подменить! Но перед этим новенькую колоду надо испортить. Следующая перемена наступила быстро. В течение всего урока Юрка подбирал компанию для игры.
- В дурака сыграем? - Юрка поудобнее устроился за своей партой и сделал приглашающий жест Коготкову. Андрюха радостно подсел к нему.
- И мне раздай! - Митька нервно потер ладони, недовольно покосился на Влада. Муранов смотрел в окно. И молчал. Молчал с прошлой перемены.
- Что вы делаете?! - ахнула борец за справедливость Вербицкая. - В школе играть нельзя!
- Леоновой можно, а нам нет? - Руки у Пулейкина дрожали, но он выглядел упрямым, как молодой бычок.
- Аня не играет! На ее картах вообще играть нельзя! Они же гадальные!
- А наши - обыкновенные, поэтому с ними все можно делать!
К Пулейкину пришел туз, но порадоваться он не успел.
- Игра в азартные игры в школе карается по закону, - жизнерадостно сообщил ребятам историк, Дмитрий Степанович. - От двух до пяти двоек! С конфискацией!
Мальчишки бросились к своим местам. Юрка поспешно сунул рассыпавшуюся колоду в карман. Вот теперь - самое время заняться подменой. Гадают только на новых колодах, которыми еще никто не играл. Побывавшие в игре карты теряют свою магическую силу.
- Емцов! Не садись! - Дмитрий Степанович резко распахнул журнал. - Ты, кажется, собирался мне сегодня отвечать?
И Митька остался у доски. И получил свою законную двойку. Впервые в жизни Юрка услышал, как бьется его сердце. Сильно. Быстро. Как будто выскочить хочет из груди. От двух до пяти. Мать его дома убьет! И без происков Андалузии будет понятно, что в будущем ему светит быть только дворником. О чем и твердит ему постоянно отец.
Урок истории закончился полным разгромом поляков. Теперь и Митька смотрел в окно.
Девчонки презрительно фыркали, словно предчувствуя что-то нехорошее. Аня колоду из рюкзака не доставала. Все перемены фанатки гадалки вились вокруг нее возбужденным пчелиным роем. Щебетали о своем, недовольно косились на Муранова. Влад сидел один, изучая пейзаж перед школой. Губы поджал, демонстрируя свое полное и окончательное онемение. Не посвященные в священнодействие мальчишки ждали развития событий: предсказаний или каких-то других чудес. Но Андалузия не спешила с прогнозами. И только белый лист бумаги, лежавший на ее парте, резал всем глаза.
Что-то будет. Что-то должно произойти!
- Держи! Поменяешь эту колоду на ту, что у нее. - Юрка все еще верил, что Муранов их не подведет.
- Она уже все знает, - одними губами произнес Влад - ему теперь везде чудились враги, подслушивающие каждое его слово.
- Почему ты ее так боишься? - презрительно скривился пристроившийся к ним Митька - после двойки ему был сам черт не брат. - Хочешь, я с ней заговорю, и ничего мне за это не будет?
Муранов покачал головой - он ни во что не верил и ничего не хотел.
Митька демонстративно сел на парту и уставился на шушукавшихся девчонок.
- Чего уставился? - Пустячная посмотрела исподлобья, недовольно насупив брови.
Она была невысокой, с длинными темными, всегда распущенными, сильно вьющимися, взлохмаченными волосами. Из-за плохого зрения она часто щурилась, что порою выглядело довольно-таки воинственно. Вот и сейчас ее лицо изображало крайнюю степень презрения - мол, вчера вы, парни, получили, и сегодня получите!
- Да вот, гляжу, какие вы тут все крейзи!
В наступившей тишине очень звонко затрещали лампы дневного освещения.
- А вы что думали? - понесся вперед Митька. - Будете на нас всяких привидений насылать, а мы и стерпим? Завели себе персональную колдунью - и жируете!
- Замолчи! - тонко вскрикнула Васька.
- Сам ты псих! - обиделась Лерка.
- И никакое это не привидение. - Аня смотрела Емцову не в лицо, а куда-то в переносицу и выше, взгляд ее терялся в спутанных Митькиных вихрах. - Это Броккенский призрак, обыкновенный оптический эффект. В Интернете посмотри!
- Ничего себе - обыкновенный! - Митька словно сдувался. Голос его сползал с уверенного тона на просительный. - Карточная ведьма!
Аня резко встала.
- Я - не ведьма, - негромко произнесла она. - А еще…
- Еще - не надо, - заторопился Митька - со всех сторон на него смотрели девчонки, и он явно сдавался под этим общим натиском. - Нашлешь свой призрак снова - башку откручу.
- Пугливый какой!
Митька от такой наглости вспыхнул и шагнул вперед, поднимая кулаки.
- А ну отойди! - кинулась на помощь подруге Васька. - И руки убери!
Она смело налетела на высоченного Емцова, уперлась ладонями ему в плечи.
Васькин порыв, прикосновение ее рук, насмешливый взгляд Андалузии - драться Митьке тут же расхотелось.
- Сдалась она кому… - зло прошептал Митька в макушку Вербицкой. Одноклассница неожиданно оказалась на голову ниже его.
И вновь все вокруг загомонили, зашуршали страницами учебников, заскрипели стульями.
- Вы еще пожалеете! - бросила, отходя, Васька.
- Испугала, - буркнул Емцов. Кого-кого, а маленькую Вербицкую он и не думал бояться.
Но его гвардия была другого мнения. Юрка сидел бледный, с тревогой поглядывая на столпившихся вокруг Аньки девчонок.
- И что это за Броккен такой? - все еще громко, с нарочитым равнодушием произнес Митька. Но это уже все было показное, на самом деле он ничего не понимал. Молчание приятелей его напрягало. Неужели они проиграли?
- В Германии одна горная вершина так называется, - тихо ответил Юрка.
Митька уставился на него во все глаза. Пулейкин не то чтобы не любил географию, но, подведи его к карте, он с ходу Баренцево море от моря Лаптевых не отличил бы. И вдруг - такие познания!
- Это мне Вербицкая вчера сказала. - В Юркином голосе появилась хрипотца, хотя мысленно он все еще уверял себя, что бояться нечего. Это же свои девчонки! Что они могут им сделать?
- Зачем сказала? - умирающим тоном спросил Влад. Было понятно, что из игры он выходит.
- Может, предупредить хотела?
На вопросительные взгляды мальчишек Вербицкая ответила таким взглядом, что мысли о ее добрых намерениях у них сразу улетучились.
- Ну, и чего там с горой? - Митька засопел, яростно раздувая ноздри. Будь его воля, он прямо сейчас разыграл бы представление, как москали поляков с земли русской погнали!
- Горы Гарц называются. - Юрка достал сотовый. Все это надо было еще раз проверить по Инету.
- Что за бредятина? - сам себя накручивал Митька. Как спортсмен он понимал, что, пока не разозлит себя, он не победит. Но сейчас вместо злости в душе почему-то пробивался страх. А с таким чувством в драку лучше не соваться.
- Там шабаши ведьм обычно проходят.
- Карты стащишь? - коротко спросил Митька.
- Может, в покое ее оставим? - Пулейкин вертел сотовый, не зная, куда спрятать руки. - Ну их, пока они тихие.
- Струсил?
Юрка не ответил. Страх тут был ни при чем. Его тоже раздражала Андалузия. Очень уж неуютно было чувствовать себя в зависимости от чьего-то предсказания. Как только будущее открывалось, оно как будто становилось свершившимся фактом - будет так и никак иначе. Пока же ты ничего не знаешь - все еще может закончиться хорошо. И почему пророчества чаще всего выпадают именно плохие?
Больше разговоров об этом никто не заводил. Коготков было сунулся к девчонкам за прогнозом на ближайшую алгебру, но на него зашикали, и Андрюха вернулся к своему бдению над закрытым учебником.
Напряжение в классе угнетало всех. Девчонки, как по команде, в сторону парней не смотрели. Ребята ерзали на своих местах, отвечали невпопад.
Юрка решил все-таки заглянуть в учебник, чтобы понять, что им сейчас пытаются втолковать и вообще какой у них сейчас урок.
Из учебника на парту вывалился сложенный листок. Белый, без разлиновки. Где-то он такой видел.
Разворачиваясь, бумага неприятно хрустнула.
«Это письмо пришло к тебе из далекой страны…»
Текст был набран на компьютере, шрифт какой-то странный, летящий, с загогулинами. Читать неудобно.
«…из далекой страны Испании. Двести лет назад там жил бедный мальчик Хосе. Ему уже совсем стало есть нечего, и он вот-вот должен был умереть. Но Хосе повезло - он встретил богатую женщину, она накормила его и дала ему много денег. И тогда Хосе поклялся поделиться с людьми своей радостью…»
Пулейкин оглядел класс. Математичка, стоя у доски, вещала о вечном, пытаясь доказать мало кому нужную теорему. Уже привыкший к предсказаниям класс нервно гудел - все боялись худшего. Андалузия не шевелилась. Юрка приподнялся, чтобы посмотреть, что там у нее лежит на столе. Лежит. Белый лист бумаги. Исписан он был наполовину. Синей ручкой. Белый лист…
Он вернулся к посланию.
Пока что связи никакой. Подобная бумага продается повсюду. Но знакомый уже червячок тревоги вновь шевельнулся в его душе. И когда он успел там поселиться? Когда Юркина спокойная жизнь стала вот такой - с оглядками, с ожиданием плохого, с постоянным недовольством?
«Он стал писать письма друзьям, и вместе с этими письмами к друзьям стало приходить счастье».
Читать дальше ему не хотелось. Но и бросить это дело он не смог. В этом была и своя притягательность - знаешь, чем все кончится, но читаешь в надежде, что наткнешься на что-то необычное. Принц ошибется и выберет в невесты не Золушку, а дочку мачехи. Ну, или американцы не высадятся на Луне.
«Твое счастье в твоих руках. Скопируй и разошли это письмо десятерым друзьям, поделись с ними своим счастьем, и уже через неделю ты будешь сказочно богат, сбудутся любые твои желания. В эти слова не надо верить или не верить. Просто знай, что так будет».
Кто бы сомневался!
«Не храни у себя письмо дольше сорока восьми часов. Отправь его вместе с десятью размноженными копиями. Тех, кто не послушается предсказания, ждет тяжелая кара. Судьба не любит предателей. Иван из Ростова не поверил письму и забыл о нем, бросив на столе. Сначала у него умерла мать, а потом тяжело заболела дочка. Он нашел письмо, размножил его, отправил друзьям, и дочка выздоровела, а ему удалось найти новую хорошую работу. Джон из Манчестера выбросил письмо, не дочитав, и его сбила машина. В больнице он по памяти восстановил текст послания, и выздоровление его прошло очень быстро, на удивление врачам.
Верь нам, и твоя удача будет с тобой».
- Пулейкин, кажется, ты меня не слушаешь, - с грустью в голосе произнесла математичка.
- Извините, - пробормотал Юрка и на сложенном пополам письме написал: «Я стащу карты!»
Перспектива смерти мамы и собственной гибели под колесами машины его отнюдь не порадовала. Вообще - достали его уже с этими предсказаниями!
Записка по классу поплыла к Емцову. Митька прочитал ее, понимающе кивнул и сунул письмо в рюкзак. И никто не обратил внимания, какими глазами на перемигивание приятелей смотрит Вербицкая.
* * *
Подменить карты оказалось не таким уж и сложным делом. Отправляясь на обед, в столовую, все оставляли портфели в классе. Этот раз тоже не стал исключением. Юрке надо было только дождаться, когда все уйдут, запереть за собой двери и сунуть руку в нужный рюкзак. Колода, как по заказу, лежала сверху. Пулейкина пронзила нехорошая мысль, что все это неспроста. И записку ему подбросили не просто так, и карты дались ему в руки так легко вовсе не случайно.