Затем Ян шутовски поклонился и двинулся было обратно к своей комнате, чтобы предаться сладчайшему из грехов — чревоугодию, когда его окликнул другой женский голосок.
— Вот это популярность. Может быть, я проснулся в теле принца Уильяма? Вот была бы незадача! — пробормотал Ян себе под нос и повернулся навстречу спешившей к нему Ольге.
Маша еще не ушла и наблюдала за ними со стороны, поэтому Ян позволил себе чмокнуть девушку в щечку и тут же, подхватив под локоть, потащил ее к своей комнате.
— Считай, что на двери у меня табличка «Не беспокоить», — добавил он специально для странной служительницы.
Ольга, несколько ошарашенная его поведением, безропотно последовала за своим спутником.
— Тебе нужна помощь? Что-то случилось? — спросила Ольга, встревоженно заглядывая Яну в глаза.
— Ну… в принципе, наверное, нужна… — Он сел на кровать и поставил на колени тарелку с бутербродами и сделал приглашающий жест. — Для меня это слишком плотный завтрак, так что помогай!
— Я серьезно! — Девушка подошла к нему ближе. — Ты же знаешь, что я тебе обязана…
— Слушай, — Ян с явным сожалением отставил тарелку и взглянул на Ольгу из-под занавешивающей глаза челки, — не надо строить из себя святую благодарность, а то у меня несварение случится, и я окончательно укреплюсь в мысли, что добро наказуемо.
— Ян, — девушка присела перед ним на корточки, — зачем ты носишь эту маску. Я ведь вижу, что ты другой…
— Ага, белый и пушистый, только сейчас болею. Уже проходили… — Он отвернулся к окну.
— И мой отец очень хорошо о тебе отзывался, — продолжала Ольга, — он немного знает твоего отца…
— Но не знает, какие отношения царят в нашем домашнем серпентарии, — хмыкнул Ян.
— Знает. Он говорил, ты хочешь доказать своему отцу, что можешь достигнуть всего сам, и обещал тебе помочь. Хочешь?
— Благодарствую, как-нибудь обойдусь без одолжений. — Парень откусил от бутерброда и принялся сосредоточенно живать, всем видом демонстрируя, что ему безразличны даже самые заманчивые предложения.
— Вот и я сказала папе, что ты слишком гордый, чтобы согласиться принять чью-то помощь!.. Ян, а можно я тебя нарисую?… — вдруг спросила девушка.
— А может, лучше Глеба? — ответил он, прожевав.
— Глеб… — Ольга поднялась и отошла к окну. Теперь она стояла спиной к своему собеседнику — так, что он не мог разглядеть ее лицо, только слышал спокойный, немного печальный голос. — Мне казалось, что я люблю его… Но потом… даже не знаю. Он очень хороший. Может быть, слишком хороший для меня.
— И настало время мальчишей-плохишей, а отличницы всегда влюбляются в хулиганов и двоечников, — мрачно добавил Ян. — Кстати, никогда не был хулиганом, а вот учился то на пятерки, то на двойки. Забавно, учителя почему-то никогда не верили, что я чего-то не знаю, и считали, будто, не отвечая урок, я над ними издеваюсь, а я всего-то не хотел открывать учебник.
— Ян, зачем ты меня позвал? Зачем ты меня мучаешь? — Ольга стремительно повернулась к нему, и парень заметил на ее глазах слезы.
— Ладно, не плачь, — произнес он примирительно, — не хватает тебе еще плакать из-за всяких подонков… Поживи пока здесь, отдохни от своей Англии. Я правда не хотел тебя обидеть, но, сама понимаешь, привычка…
Девушка кивнула, улыбаясь сквозь слезы. Ее улыбка была похожа на солнце, проглядывающее сквозь дождевые облака сначала робко, едва-едва, а затем — все увереннее, самовластнее.
— Хочешь бутерброд? — Ян протянул ей тарелку.
— Нет, спасибо. Я, наверное, пойду… — Ольга шагнула к дверям и остановилась, оглянувшись на парня, — так все-таки насчет портрета…
— Рисуй, покуда я добрый. — Он махнул рукой.
* * *— Ты это видел?! — Динка возмущенно повернулась к Северину.
— А что такого? — тот неуверенно пожал плечами.
— Как «что»?! — Девочка сердито нахмурилась. — Среди белого дня привести в комнату какую-то девицу!
— Он ее спас, — возразил парень.
— И что теперь? — не унималась девочка, припирая Северина к стене. — У нас что, есть закон — «спас принцессу — обязан на ней жениться»? Ну, ты меня, допустим, тоже спас, так что, женишься на мне?
— Подрасти сначала, — ответил парень и почувствовал, что отчего-то краснеет. Ох, не мастер он был вести подобные разговоры!
— Струсил! — Динка презрительно поморщилась. — Не бойся, не заставлю на себе жениться. Мне, может, Ян больше нравится. Он такой… такой… — Она по привычке принялась теребить кончик косы, подбирая нужное слово, — такой готичный! — закончила девочка восхищенно.
Северину стало обидно. Интересно, почему девушки всегда влюбляются в плохих парней, а потом страдают и жалуются? Надо признаться, этот Ян не такой, как показался им вначале, однако у него в голове, очевидно, свои тараканы, и причем весьма откормленные. Динка — надежный друг и старый товарищ, и он, Северин, в какой-то мере несет за нее ответственность, а поэтому пусть бы она лучше выбрала кого-то постабильнее, понадежнее. И вообще рано ей влюбляться.
— Я в твои годы… — наставительно начал он.
— Парни вообще развиваются позднее девчонок, — перебила его Динка. — Но я вообще-то подумаю. Может, и не влюблюсь в Яна.
Девочка, наклонив голову к плечу, искоса посмотрела на Северина.
«Надо же, — поразился тот, — и как это у них получается? От горшка два вершка, а кокетничает!»
* * *Днем Глеб собрал всех членов команды, чтобы запланировать на ночь долгожданную вылазку. Даже Александра обрадовалась тому, что они наконец приступают к действиям. Вся команда пылала энтузиазмом, кроме, разве что, самого Глеба, который, несмотря на прилагаемые старания казаться сосредоточенным на делах, все же оставался нервным и обеспокоенным. По крайней мере, Ян четко видел это и даже знал тому причину.
Глеб избегал встречаться глазами с новоявленным соперником и проявлял максимальную корректность.
«Страдает, — думал Ян, глядя на нервно сцепленные руки Глеба. — Ничего, потом еще мне спасибо скажет».
Сразу после импровизированного собрания все ребята разошлись по своим делам, а Ян отправился в библиотеку. Конечно, он не надеялся найти там нечто особенное, однако нужно же как-то тратить если не отпущенную вечность, то хотя бы время до вылазки.
Книжный фонд, как Ян и полагал, оказался не слишком роскошным, а трудности с финансированием и комплектованием были налицо и здесь: новинок почти не видно, библиотека словно застыла где-то в доперестроечном советском времени. Только зачитанные детективы в мягких обложках, очевидно, оставленные самими отдыхающими, свидетельствовали о том, что на дворе двухтысячные годы.
Ян уже собирался уходить, когда его внимание привлек толстый потрепанный корешок. Парень и сам не мог бы сказать, что именно его заинтересовало, однако книга словно излучала нечто, притягивая к себе, как магнитом.
Замирая, Ян вытащил книгу и… не смог сдержать разочарованного вздоха.
«Основы животноводства. Практикум по сельскому хозяйству для тружеников полей», — значилось на тканевой обложке.
Ян заглянул внутрь, пролистав пожелтевшие страницы. И вправду, совершенно неинтересно. Все приводимые в книге рекомендации устарели лет на семьдесят-восемьдесят и не могли заинтересовать уже даже самого ярого любителя сельского труда. Впрочем, наверняка книга представляла некую библиографическую редкость. Можно было, конечно, показать ее Александре, которая понимала в книгах гораздо больше самого Яна, но зачем? Если бы том был посвящен хотя бы искусству или истории…
Парень закрыл книгу и поставил ее обратно на полку, когда вдруг почувствовал чей-то внимательный взгляд.
Ян оглянулся и увидел Машу. Девушка смотрела на него, и во всей ее позе чувствовалось напряжение.
— Что-то случилось? — Ян иронически приподнял бровь. — Ты боишься, что я могу устроить сатанинский обряд прямо в библиотеке?
— Ян… — Маша подошла к нему и вдруг, словно в мольбе, сложила на груди тонкие белые руки. — Мне очень нужна твоя помощь! Пожалуйста, ты же не откажешь мне?
— Какого рода помощь? — уточнил Ян, удивленный этой неожиданной просьбой, которую Маша вывалила на него, не позаботившись даже о каких-либо приличествующих случаю вступительных словах.
— Это связано с кое-какими материалами…
Становилось все интересней.
— Попроси Глеба, он специалист в истории, — ответил тем не менее парень, стараясь не выдать собственной заинтересованности. — Или Александру, она у нас главная по книжкам.
Девушка нахмурилась.
— Если бы я хотела получить их помощь, то обратилась бы к ним. Мне нужен именно ты, — ответила она, не сводя с Яна немигающих широко распахнутых глаз.
Парень присвистнул. Все удивительней и удивительней. Интересно, чего она все-таки от него хочет, почему привязалась к нему с момента их появления в санатории? И вправду говорят — неземную красоту не спрячешь!
Ян вовсе не верил в сказочки и сильно сомневался в том, что похож на прекрасного принца, воспламеняющего сердца всех девушек в округе, но в последнее время ему отчего-то особенно везло на женское внимание. «Не к добру», — подумал Ян.
— И когда тебе потребуется эта помощь? — уточнил он, прикидывая, что, если повезет, может обнаружить в архиве этой странной Маши что-либо полезное и интересное. А чем дьявол не шутит, вдруг где-то по волшебству завалялась магическая книга самого Брюса. Если бы она попала Яну в руки… О, это было бы очень, очень полезно!
— Сегодня вечером, когда я закончу работу. У тебя нет планов часов на одиннадцать? — Девушка улыбнулась.
Все-таки она была очень красива. Нереально красива. Эти правильные и нежные черты лица, необыкновенные огромные глаза… Мария казалась идеальным человеком, словно прибыла из прекрасного будущего, где необыкновенные генные технологии, как и мечтали ученые, превратили людей в эдаких бескрылых ангелов, совершенных созданий, лишенных малейшего изъяна.
И это совершенство тоже несколько смущало Яна. Он не верил и в совершенство.
— И это никак нельзя отложить на завтра? — Парень старался не смотреть на Машу, чтобы невольно не поддаться обаянию девушки. Ян остро ощущал нежный запах духов и чувствовал ее тепло слишком близко от себя, чтобы оставаться совершенно спокойным.
— Сегодня. Ты согласен? — переспросила Маша чуть настойчивее.
«Ладно, — подумал Ян, разглядывая носки ее аккуратных черных туфелек, — только посмотрю, вдруг у нее и вправду есть что-то ценное. А если нет, слиняю по-быстрому и еще успею присоединиться к ребятам».
Ян поднял голову и наткнулся на взгляд глубоких голубых глаз.
— Не помочь прекрасной даме — это преступление, — выдавил он из себя шутку, однако нервно сглотнул. Ее обаяние было слишком сильно, а значит, лучше держаться от этой Маши подальше. Он надеялся, что та сочтет его девушкой Ольгу и займется кем-нибудь другим, уж если местной красотке приспичило искать мужское внимание, однако, как говорится, упс, не сработало.
— Спасибо, Ян. — Нежные пальчики на миг коснулись его руки, и Маша стремительно вышла из библиотеки.
— Может, я по ошибке повесил на себя что-то вроде эльфийского чарма [9]и кажусь теперь убийственно привлекательным всем особам женского пола? — пробормотал Ян задумчиво.
— Молодой человек, чего это вы встали в проходе? — раздался над ухом высокий женский голос, враз разрушивший Яновы иллюзии. Подошедшая к нему полноватая тетенька в синем служебном халате уж точно не пала жертвой его привлекательности.
— Уже ухожу. Не смею мешать вам, прелестнейшая из нимф! — Парень шутовски поклонился растерявшейся от такого обращения библиотекарше и вышел на улицу.
Глава 4
Что скрывает тьма
— Идем без Яна, — объявил Глеб.
Ребята стояли на дорожке неподалеку от главного дома. На землю уже опустилась ночь. Беззвездная и темная, как раз подходящая для задуманного дела.
— Но как же… — попробовала возразить Динка.
— Да ладно, ходили же мы и без него, и даже с большим успехом! — перебил ее Северин.
Воздух словно загустел, и Александре казалось, будто он огнем опаляет легкие. Намек был очень прозрачен. Обе экспедиции, проходившие без Яна, увенчались успехом, и только последняя, уже с его участием, провалилась. Все, кроме нее самой и, похоже, Динки, почти не сомневались, что предатель — Ян. Именно он наводит на след «русичей» конкурирующую организацию и мешает добиваться успеха. Предательство Яна казалось таким логичным, что Александра просто не могла в этом не усомниться. Уж она-то знала, куда ведут легкие дороги.
— А где сейчас Ян? — спросила девушка.
— Представляешь, — оживилась Динка, — я видела его с этой красоткой, с Марией! А еще к нему сегодня другая девица приехала. Рыжая такая. Они вместе выходили из его комнаты, прикинь!
Укол оказался неожиданно болезненным, и Саша обрадовалась, что темнота надежно скрывает ее от друзей. Удивление? Разочарование? Досада? Девушка и сама не понимала, откуда взялись эти странные чувства.
— Хватит болтать. — Голос Глеба прозвучал несколько напряженно. — Пора идти. Даже лучше, что Ян отвлекает Машу. Она и так слишком много знает. Стоит поторопиться, пока нас никто не заметил.
Они уже давно приглядели место, откуда было легко проникнуть в здание. Динка, подсвечивая себе крохотным фонариком, свет которого был незаметен со стороны, если прикрывать фонарик ладонью, справилась с защелкой окна не более чем за пару секунд. Северин первым легко вскочил на подоконник, шагнул в здание и подал руку, помогая перебраться девушкам. Глеб проник в старинную усадьбу последним.
Внутри пахло запустением — плесенью, сырой штукатуркой, старыми слежавшимися тряпками. Чувствовалось, что дом уже давно нежилой. Сейчас он напоминал печальный призрак, и уже с трудом верилось, что внутри него когда-то кипела жизнь. Впрочем, вспоминая прочитанное о Якове Брюсе, можно поручиться, что у этого дома всегда была странная судьба. В нем никогда не играли дети, не устраивались модные в те времена балы и маскарады. Должно быть, этот дом даже родился стариком — мрачным, одиноким, немного брюзгливым, недовольно поскрипывавшим половицами и оконными ставнями, словно жалующимся на сквозняки.
Вот и сейчас эти поскрипывания и негромкие шелесты напоминали недовольные стариковские вздохи. «Ну что, явились? — словно спрашивал незваных гостей Брюсов дом. — Ну посмотрим, посмотрим, чего вы стоите».
Ребята, стараясь поменьше шуметь, хотя кто бы мог услышать их в пустом полузаброшенном доме, обошли первый и второй этажи, разглядывая комнаты при помощи прикрытых сверху листами плотной бумаги фонариков — специальная мера, чтобы свет не был виден из окна. Вроде ничего необычного, даже к потрескиванию половиц постепенно привыкаешь.
— Старое дерево часто скрипит, — объяснил Глеб. — От влаги доски разбухают, а высыхая, уменьшаются, образуя зазоры. В общем, со временем начинает скрипеть даже самый хороший деревянный пол.
— А почему он скрипит, даже когда мы на него не наступаем? — не поверила Динка.
Словно в подтверждение ее слов неподалеку послышался скрип, будто к ребятам подбирался кто-то невидимый.
— И такое бывает. Доска «гуляет» — опять из-за той же сырости. Распространенное явление, даже в жилых домах, — без тени сомнения ответил Глеб.
Его объяснения были вполне правдоподобными, однако Александру не оставляло совершенно жуткое и иррациональное ощущение, будто за ними на небольшом расстоянии действительно кто-то ходит.
— Ты что-нибудь чувствуешь? — Она посмотрела на Северина: у него был необыкновенный, сверхчеловеческий нюх, и парень, несомненно, учуял бы в доме постороннее присутствие.
— Не знаю даже… — Голос парня звучал озабоченно. — Вроде никого и нет, а с другой стороны, у меня вся шерсть… все волосы дыбом стоят.
— Это призрак Брюса! — с торжеством объявила Динка. — Что, уже жалеете, что Яна не взяли?!
— Кто-то хочет повернуть обратно еще до того, как мы что-то обнаружили? — спросил Глеб спокойно.