Бензин кончился!
– Ничего, Дим, – успокоил меня Алешка. – До этих Подосинок под горку доедем. А там и шоссе недалеко.
Отчасти он прав. Мы застряли в самой середке села, возле церкви, на верхушке горушки. Но под горку нам до заправки все равно не докатить. Да и денег у нас нет.
Из дома напротив – дом такой кирпично-черепичный – вышел пожилой дядька и, улыбаясь, пошел к нам. Мне он понравился сразу, и я решил рискнуть. Вышел из машины и, тоже улыбаясь, пошел ему навстречу. И спросил очень вежливо:
– Извините, у вас случайно бензина нет?
Дядька заулыбался еще шире, даже уши у него подпрыгнули.
– А вам какой нужен?
– Все равно, лишь бы ехать.
И тут случилось странное. Дядька пожал мне руку и сказал:
– Ну, наконец-то, а я уже беспокоился. Доехали нормально? – тут он увидел помятый бампер. – С приключениями…
У меня в голове словно молния сверкнула. Я догадался, что мы с этим дядькой обменялись паролем. Я – случайно, а дядька – нет.
Опять влипли! И главное – удрать не можем. Надо Алешку как-то предупредить.
– А Витька молодец! – опять засмеялся веселый дядька. – Здорово придумал пацанов послать. Он вас на трассе ждет?
– Ага, – наудачу сказал я. – На другой машине.
– Понятно, что на другой. Эта уж теперь больно приметная. А задок-то ты как расшиб?
Я помялся как бы в нерешительности, потом признался:
– Менты нагоняли. Так я тормознул порезче. Они и вмазались.
– Ай, молодец! Ну и ребята у Витьки! – Тут он будто вспомнил о деле. – Так, ну что, будем грузиться?
Что я мог ответить? Кивнул неопределенно. И попросил:
– Вы нам водички не принесете? Очень пить хочется.
Алешка тоже вышел из машины и приближался к нам.
– Зачем водички? – ответил дядька. – Я вам кваску принесу. – И ушел в дом.
Я быстро и четко обрисовал Лешке ужасное положение, в котором мы оказались. Его это не смутило.
– Подумаешь, – сказал он. – Погрузят они нам оружие, наркоту или взрывчатку. А может, миллион баксов. Ну и что? Тебе жалко?
Действительно – ну и что? И совсем не жалко.
Дядька вышел из дома со здоровенной кружкой, похожей на ковш Петра Великого. Который мы, кстати, никогда не видели.
Пока я пил, Алешка поздоровался с ним и спросил:
– Извините, у вас случайно бензина нет?
– А вам какой нужен? – расхохотался дядька. А я чуть не поперхнулся. – Ишь ты! Конспиратор! Правильно, Вадик, доверяй да проверяй.
– Я не Вадик, – возразил Алешка. А я похолодел и чуть кружку не выронил. – Вадиком меня папка зовет. А мамка – Вадимом.
Дядька аж чуть не лопнул от смеха. Отсмеялся:
– Ну что? Будем грузиться? Откроем багажник-то? Сильно помялся. Федор! – крикнул он в дом. – Иди, подмогни!
Из дома вышел здоровенный Федор в майке до пупка и в трусах до колен.
Я отпер багажник. Федор подцепил железными пальцами края крышки, рванул – багажник испуганно распахнулся. Я заглянул внутрь. Там ничего особенного не было. Только сумка-чемоданчик с инструментами и автомат. Дядька переложил их в сторону:
– Давай, Федя, загружай.
– Может, к гаражу подогнать? – пробасил Федя. – Не ровен час, кто углядит.
– Да нет никого, давай по-быстрому.
И Федя стал перетаскивать в машину аккуратные ящики и коробки. Их было много. Он забил ими весь багажник, захлопнул его и стал снова таскать ящики, укладывать их в салон.
– Не взорвемся? – спросил Алешка.
– Ну, шутник ты, Вадик! – Этому дядьке фигу покажи – и он рассмеется. Веселый очень. Только вот на кого он похож? Где-то я что-то такое недавно видел…
– У нас в самом деле бензин кончился, – сказал я. – Не рассчитал дядя Витя.
– А вам какой нужен? – подмигнул дядька.
– Все равно, лишь бы ехать, – подмигнул Алешка. – Гы!
И дядька – что удивительно – тоже ответил:
– Гы! – А потом сказал Феде: – Тащи канистру.
Федя залил в бак бензин, дядька сказал:
– Ну, ехайте. Витьку привет. И Надьке тоже.
– Кому – Надька, – вдруг рассудительно проговорил Алешка, садясь в машину, – а кому – Надежда… Кузьминична.
Дядька расхохотался. Мы поехали.
На колокольне кто-то тронул колокол, и над землей поплыл тягучий задумчивый звон.
– От мамы попадет, – совершенно не к месту сказал Алешка.
– И от папы, – вздохнул я.
– Давай хоть посмотрим, чего там, а? Как мы с тобой разбогатели, да?
– Только не на дороге, – сказал я, сворачивая в кустарник.
Мы отперли и с трудом раскрыли багажник. Я достал из сумки монтировку. Выбрал ящик попроще.
– Ща как рванет! – сказал Алешка, когда я подсунул кончик монтировки под крышку ящика. – И от мамы попадет.
– И от папы, – сказал я и надавил на монтировку.
Ящик скрипнул – крышка приподнялась. Я отложил монтировку и содрал крышку. Ящик был набит аккуратно уложенными свертками из мягкой бумаги. Разных размеров и форм. Сверху лежало что-то похожее на плоскую шкатулку. Я развернул ее. Ящичек, полированный, со сдвижной крышкой. Ну я ее и сдвинул. И мы чуть не ослепли.
Ящик был полон старинных золотых монет с орлами, уложенных в гнезда из зеленой материи.
– Ни фига! – ахнул Алешка. – Давай еще посмотрим. Разворачивай дальше.
Я развернул дальше. Сверток был какой-то бесформенный. Но в нем оказался необыкновенной красоты серебряный эфес шпаги, усыпанный блестящими камнями.
– Неслабо! – выдохнул Алешка. – Давай еще!
Еще оказался какой-то высокий бокал, такой прозрачный, что если бы не легкий рисунок на нем, его бы вообще не было видно.
– Хрусталь всякая, – небрежно заметил Алешка. – А еще?
Еще: подсвечник без свечей, икона в золотом окладе, еще икона, чей-то бюстик, записная книжка в сафьяновом переплете и со страничками из слоновой кости…
– Это не наркотики, – сказал я.
– Гы! – ответил Алешка.
– Это не оружие.
– Это не взрывчатка.
Это коллекция профессора Чижова…
Мы стали аккуратно заворачивать предметы старины и укладывать их в ящик. И тут раздался голос, и между нашими головами появилось небритое лицо, от которого несло водкой:
– Клево отоварились, пацаны. Фифти – вам, фифти – мне. А то ментам заложу.
Я, честно скажу, испугался. А Лешка, честно скажу, нисколько.
– Дим, – как-то очень спокойно произнес он. – Нам нужны свидетели?
– Зачем они нам? – почему-то тоже спокойно ответил я.
Спокойно потому, что у Алешки в руках был автомат, а небритое, нетрезвое и неустановленное лицо, побелев, пятилось в кусты и приговаривало:
– Вы что, пацаны? Я так шуткую. Какой я свидетель?.. Вы что?.. – Затрещали ветки, зашелестела листва – и настала тишина.
– Надо удирать, – сказал я. – А то он сейчас всю деревню приведет.
Мы заколотили крышку ящика, захлопнули багажник и вскочили в машину.
Где-то рядом протрещала автоматная очередь. Мы вылетели задом на дорогу, развернулись и помчались к трассе. А в другую сторону запылил в панике синий трактор.
И только потом мы сообразили, что никакой очереди не было. Это лихорадочно трещал пусковой двигатель трактора.
– Куда будем ехать? – по-федотовски спросил я через некоторое время.
– Как – куда? Прямо в больницу, к Чижику. Он как увидит свое добро, так обалдеет от радости.
– Едем до первого поста ГАИ, – сказал я. – Все равно нам дальше поста не проехать. Машина в угоне, да еще и битая. Прав у меня нет. Позвоним с поста Сергееву, пусть у него голова болит.
– А когда он про все папе расскажет, – заметил Алешка, – что у нас с тобой болеть будет?
Не головы, уж точно…
Мы благополучно выехали на трассу и свернули на Москву. Ну и денек сегодня.
Но это еще не все. По дороге мы обогнали грузовик, который тащил на буксире побитую нами «девятку». Алешка не удержался, высунулся в окно и скорчил им такую злорадную рожу, что они разом завопили. Да так, что водитель грузовика в испуге резко затормозил, и «девятка» лихо, со звоном достала его своей битой мордой.
– Ох, если они нас догонят, – я покачал головой, – мало не покажется.
– Смотря кому, – философски заметил Алешка. – У нас автомат есть.
…Вот и пост ГАИ. Нас тут как будто ждали. Инспектор вежливо и настойчиво показал нам жезлом прижаться к обочине и остановиться. Медленно подошел к нам.
– Ну что, молодые люди, покатались? – спросил он. Обошел машину, осмотрел, сказал подошедшему сержанту: – Пробей-ка этот номерок, наверняка машина в угоне.
– Тут и ДТП налицо, – сказал сержант, уходя в будку.
– Документы есть? – спросил инспектор и сам ответил: – Конечно, нет. Будем разбираться. Багажничек откройте. И в сторонку отойдите.
Мы пока помалкивали. Пусть уж он все узнает и увидит. А тогда уж мы ему все расскажем и покажем.
Я мыкался, открывая багажник, и тут вернулся сержант.
– В угоне не значится, в ДТП не зафиксирована.
Я открыл багажник. И первое, что они увидели, был автомат, лежащий поверх ящиков.
– Опа! – сказал инспектор. – Неслабо. А это что? – Он указал на ящики.
– Это украденная коллекция, – ответил я, – стоимостью много тысяч баксов.
– Хороший букет, – растерянно произнес молодой сержант, – для такого возраста. Угон, ДТП, кража, незаконное хранение оружия…
– Пошли разбираться, – кивнул нам инспектор на будку, – а ты, – это он сержанту сказал, – вызывай наряд.
Минут через двадцать мы уже пили кофе в дружеской компании.
– Я вам, конечно, верю, – говорил инспектор, – но мне не верится. Просто сериал какой-то.
– А я вам, ребята, даже сочувствую, – говорил молодой сержант, поглядывая на клещи, которые Алешка предъявил в качестве вещественного доказательства. – Я даже вами немного горжусь.
– Погоди гордиться, – придерживал его старший по званию, – вот приедет полковник Сергеев, вот он их опознает, тогда и погордимся. А ты иди пока, посмотри, не пропустить бы этих, с битой «девяткой».
Не пропустили. Вскоре сержант нам дал сигнал – идут!
– Вы, ребята, – сказал инспектор, – стойте рядом с джипом и как бы оправдывайтесь. Такие все из себя испуганные и виноватые, поняли? А если битва начнется – сразу пузом на асфальт.
Он снял со спинки стула автомат и повесил его на плечо. Мы вышли на трассу.
Грузовик с включенными фарами и аварийными мигалками был уже рядом. Сейчас они увидят свой джип, задержанный работниками ГАИ, и злостных угонщиков в самом жалком виде.
Так и получилось. Грузовик подрулил к посту, из «девятки» выскочили трое бандюков-зубодеров во главе с Арнольдом и радостно заорали:
– Вот они! Попались!
– Ваша машина, граждане? – спросил их инспектор, поправляя на плече автомат.
– Наша! Наша! Вот эта шпана ее угнала. И побила – видите?
– Документы на машину, удостоверения, паспорта. – Инспектор посмотрел документы, возвращать их не стал. – Проверьте, все ли цело в машине.
– Да чего там проверять! Там ничего и не было.
– Порядок такой. Откройте багажник.
Вот тут они засмущались:
– Да ладно, командир. Все путем. Забираем тачку и – разбежались. Держи стольник за оперативность.
– Откройте багажник, – настоял инспектор.
Бандюки переглянулись. Один из них зачем-то шагнул к «девятке».
– Стоять! – крикнул сержант и вскинул автомат.
– Откройте багажник! Я требую!
Арнольд, озираясь, подошел к джипу и открыл багажник.
– Отойдите в сторону! У вас в багажнике находится оружие. Разрешение на него имеется? Предъявите.
Еще секунда – и они либо бросятся в «девятку», где у них наверняка есть оружие, либо бросятся в кусты. Но не успели. Возле поста лихо затормозила оперативная «Газель», из нее высыпали вооруженные люди в камуфляже, и в одно мгновение все трое лежали на асфальте – руки за голову.
А к нам неспешно направлялся полковник Сергеев…
Глава XI
Тетя Надя и дядя Витя
Влетело нам с Алешкой, в общем-то, не очень. Особенно когда Сергеев узнал, что мы не своей волей попали на эту бетонную серую дачу. Мне даже показалось, что он этому обрадовался. Во всяком случае, он так и сказал одному своему сотруднику:
– Вот и хорошо. Есть что им предъявить. Так, глядишь, и до Витьки Сизаря доберемся.
– А то! Я этого гада каждую ночь во сне вижу, за решеткой.
Витька Сизарь, как мы поняли, и есть тот загадочный и неуловимый Сизов. Жулик, проходимец и бандит. И еще мы поняли, что милиция никак не могла с ним справиться, у него были очень сильные и умные адвокаты (Герман с чемоданчиком в том числе), и они всегда доказывали, что он «тут ни при чем, а вас тут не стояло». А теперь есть факт похищения бандитами Сизаря двоих несовершеннолетних – Алексея Сергеевича и Дмитрия Сергеевича. И уж от этого факта они не отвертятся. Их так «раскрутят», что они и обо всех своих других делах и делишках расскажут.
Однако не очень-то все получилось, как хотелось. Бандиты категорически уперлись. «Мы никого не похищали. Это нас похитили. То есть у нас похитили и разбили машину вот эти малолетние хулиганы!»
Тогда Сергеев их спросил:
– А откуда малолетние хулиганы угнали вашу машину?
– Со стоянки.
– А где находится эта стоянка?
– Мы не помним.
Было ясно – они ни за что не скажут, где находится серая дача, Сизова очень боятся.
На том дело пока и кончилось. Следователи записали наши показания и отправили зубодеров туда, где им и положено находиться.
А нас отправили домой. И сказали спасибо за то, что мы обнаружили украденную коллекцию Чижова. Кстати, в тот же день Сергеев послал оперативников в Скуратово, и они привезли смешливого дядьку и его Федора. Но те тоже ничего не знали. Уперлись как два барана. Они даже про нас сказали, что «впервые их видим».
А когда мы приехали домой, Алешка сказал мне:
– Мы с тобой найдем эту дачу. Милиция без нас не справится.
– Найдем… Как мы ее найдем, если никто не знает, где она?
– Знает, Дим, знает.
– Кто?
– Тетя Надя. Которая в слезах. – И Алешка в двух словах пояснил: – Это она нас выдала, Дим. Не зря ее Чижик предательницей назвал.
Я подумал – и согласился. Похоже на правду. Посадили эту тетю Надю в джип, отвезли на дачу, попугали зубодробительным креслом – и она призналась, что мы к ней приходили с приветом от относительно здорового Чижова.
– Заодно, Дим, узнаем, чего они от нее хотели? Не зря же они ее украли. Гы?
На следующее утро мы забрали рукопись книги о великом Чижике и поехали в «Антиквар».
Надежда Кузьминична очень обрадовалась, что видит нас живыми и здоровыми, и разрыдалась от счастья. Она провела нас в рабочий кабинет профессора, который занимала во время его отсутствия.
Кабинет был очень скромный, небольшая комнатка. Почти все стены ее были уставлены застекленными стеллажами, на которых расположились в идеальном порядке всевозможные раковины, кораллы, сушеные крабы и омары. А мебели никакой не было, кроме школьного письменного стола и нескольких простых стульев. И на столе этом тоже ничего особенного не было, ни компьютера, ни ноутбука, ни органайзера, только подставочка для перекидного календаря, стопка бумаги, несколько книг и простенькая глиняная кружка, из которой торчали карандаши и авторучки.
Надежда Кузьминична достала из стола стаканы и стала поить нас молоком из пакета. «Что я, кошка, что ли?» – прочитал я в Алешкиных глазах.
И я поскорее завел разговор о будущей книге.
– Нам очень понравилось, – сказал я. – Вы так тепло о нем пишете. А вот Иван Василич почему-то сердится на вас.
Слезы на ее глазах мгновенно высохли, в них зажглась обида:
– Да потому что он ничего не знает. Я хотела спасти его бесценную коллекцию… А получилось все наоборот.
Мы переглянулись.
– Да, да! Это все так ужасно…
– Нереально ужасно, – прошептал Алешка. А потом громко сказал: – Вы только не плачьте.
– Ладно, не буду… Постараюсь, во всяком случае. Ванечка, когда уезжал, очень беспокоился о своей коллекции – как она там будет одна в пустой квартире. И попросил меня пожить у него это время, ему так спокойнее. Я, конечно, согласилась. И переехала в его квартиру. И ждала его возвращения. А через некоторое время мне позвонил Виктор Петрович и сообщил ужасную вещь. Он сказал, что один из московских коллекционеров нанял двух грабителей, чтобы они обокрали Ванечку. Чтобы забрали все ценные вещи. Я так испугалась…