Галина Гордиенко
Руна смерти
Глава 1
Выходка Сереги
День казался бесконечным. Меня с самого утра мучили мрачноватые предчувствия, из рук все валилось. И комп не утешал, а я ведь только на днях поменял материнку, о чем мечтал последние полгода.
Даже солнечный день не радовал, и на пляж не хотелось. Воздух казался влажным, тяжелым, как в парной. А на солнце временами будто мутную пленку набрасывали, оно напоминало тусклую медную монетку. Впрочем, стоило присмотреться, и глаза начинали слезиться: солнце как солнце – яркое, слепящее.
Меня передернуло от внезапно нахлынувшего отвращения – непонятно к чему. Я торопливо обернулся, осматривая комнату. И пожал плечами: никого.
Естественно, никого! Родители на работе, я дома один. Откуда же странное ощущение чужого присутствия? Не только присутствия, но и взгляда – липкого, тягучего, и даже – осторожного прикосновения.
Я помассировал без причины ноющее плечо: именно до него только что дотронулись, или у меня просто «крышу сносит»?
Мама сказала бы – неудивительно. Ее всегда раздражало, когда я «рылся в Сети», особенно на сайтах любителей мистики, как сейчас. А мне нравилось – на что только тут не наткнешься…
Я повернулся к монитору и лениво защелкал мышью. Время застыло, стрелки на настенных часах едва двигались. И мои электронные наручные – вредничали, цифры на табло никак не хотели меняться. И сотовый капризничал, так неохотно ползли секунды. А все из-за нашего завтрашнего похода, уверен!
Я покосился на заботливо набитый мамой рюкзак и невольно скривился: шестнадцать килограммов! Примеряя его, я чувствовал себя жалким ишаком. Видел таких по ТВ: ползет груда мешков по горной тропе, а из-под нее лишь четыре тонкие ножки просматриваются. В моем случае, правда, ног будет две.
И я в очередной раз проклял свою чрезмерную доверчивость: купиться на такую авантюру! Где была моя голова?!
А всё – Лилька с Серегой, вот уж точно – паршивые овцы в нашей тесной компании.
Кстати, Серега Орлов – мой ближайший друг и причина большинства моих проблем. Еще есть – Витек, Вован и Лена.
Наша небольшая компания проверена временем, мы держимся друг друга едва ли не с первого класса. И по понятным причинам: все – одногодки, все из одного двора.
Наш старый дом стоит в конце Гоголевского переулка, в нем пять этажей и два подъезда. Мы их поделили поровну. Лилька, я и Вован – в первом, Лена, Витек и Серега – во втором.
Удобно!
В плохую погоду мы чаще собираемся у меня или у Лены. У нас свои комнаты, мы не делим их с братьями и сестрами. И родители никогда не возражают против наших сборищ. А Лилькина мама, например, не терпит шума. И Серегу Орлова! Он и тишина – несовместимы.
Без ссор и разборок, само собой, не обходится, но заканчиваются они обязательным примирением. Так проще жить и держать оборону против остального мира.
* * *Я тупо уставился на монитор: в голову ничего не лезло, хотя документ попался любопытный. Я его уже пару часов изучал – руны престранных очертаний, прямо-таки марсианская письменность. И комментариев полно, почти к каждой «картинке». Жаль, вчитаться толком не могу, мысли заняты завтрашним походом.
Так громко Серега обозвал предстоящую прогулку на хутор к Лилькиной бабушке. Якобы нехожеными тропами, по практически девственным лесам. Орлов и карты какие-то под нос мне совал.
Очень надо!
Серега вообще болтал много. Но я лишь запомнил: к Лилькиной бабке тащиться придется почти неделю. Действительно, настоящий поход получается.
Неделя – с ума сойти!
Целых семь дней кормить собственной кровью комаров и вместо нормального туалета «осваивать» пыльные кустики!
Понятно, рюкзаки получились не из легких, что уж за маршрут эти умники выбрали, не знаю. Зато обратная дорога займет всего сутки, да и то, из-за пересадки на другой автобус в каком-то районном центре.
Мои мрачные мысли прервал басистый «мяв» Василия. Я вздрогнул от неожиданности.
Васька – это наш кот. Жуткий нахал, обжора и мамин любимчик. Васька черен как уголь, и я с ним предельно вежлив: Васькины когти уступают лишь его аппетиту. Кот пускает их в дело без излишних сомнений и угрызениями совести потом не мучается.
Васька только на маме их не пробовал. А у меня вечно все ноги в царапинах, свежих и подживших, про руки я уж и не говорю.
Василий орал и неприветливо косился на входную дверь. Мне не хотелось срываться с места – настроение было на редкость поганое, – и я раздраженно бросил:
– Пасть закрой, лады?
Кот уставился на меня изумленно: мол, бунт на корабле?! Лениво потянулся и демонстративно выпустил когти. Я торопливо сказал:
– Да понял я, понял! Идет кто-то. И не мама с папой.
Василий пренебрежительно фыркнул. Спрыгнул с кресла и сделал крошечный шажок к прихожке. Мол, кончай маяться дурью, беги к двери.
Я застонал и обреченно сполз со стула. Надо сказать, вовремя. Как раз в эту секунду прозвенел звонок.
Василий раздраженно заворчал. Я хмыкнул: и в глазок смотреть незачем, достаточно бросить взгляд на Васькину недовольную морду. ТАК он встречал единственного человека в мире – Серегу Орлова.
Само собой, я не ошибся.
Как и Василий.
Серега ворвался в дом, словно торнадо, привычно опрокидывая по пути какую-то мелочь в коридоре и почти срывая с петель все встреченные двери. Я едва успел посторониться.
Зато Васька – он терпеть не мог шумного Орлова – мгновенно исчез, что вполне меня устраивало.
Если честно, Васькин диктат порою действовал угнетающе. Кот из меня веревки вил, по-другому не скажешь. Всю еду приходилось делить с этим проглотом. Я вечно уступал ему место в кресле. Открывал дверь, когда он рвался погулять. Покорно спал без подушки, потому что именно мою подушку выбрал для себя бессовестный кот. Вечно ходил в рваных носках – Васька обожал жевать их.
Мои ручки, фломастеры, ластики и карандаши он считал своей собственностью и азартно гонял по всем комнатам. Не терпел громкую музыку, и я вечно сидел в наушниках…
Но видели бы вы, каким ангелочком прикидывался Васька при моей маме! Он даже мяукать при ней пытался. Заметьте – не орать дурным голосом, а именно мяукать. Он приносил маме мячик, предлагая поиграть. И терся об ее ноги. И лизал ей руки. И умильно заглядывал в глаза…
Наивная мама наверняка видела нимб над его ушастой головой. И не обращала внимания на мои жалобы.
Васька всегда прав!
Я – никогда.
Серега влетел в мою комнату и хищно потер руки. А я, пытаясь отвлечь его – знать бы, что делаю! – воскликнул:
– Взгляни-ка на это, – и кивнул на монитор.
Орлов мгновенно заинтересовался:
– Чего тут у нас? Ага, ясно…
Он деловито поизучал текст на экране. Отпихнул меня в сторону и занял мое кресло. Присвистнул и выразительно продекламировал:
– Рунная магия, советы по начертанию и применению рун! – И насмешливо хмыкнул: – И где ты выкопал эту чушь?
Я пожал плечами.
– В Сети, где же еще…
Мои слова любопытного Серегу заинтриговали. Он снова прилип к монитору и энергично защелкал мышью. А через пару минут радостно заявил:
– Во! Руна вызова. Вытаскивает на свет белых духов. Начертать на личном предмете и соблюдать осторожность!
Оглянувшись, Серега увидел у стены мой рюкзак. Я встревоженно постарался прикрыть его спиной, даже не пытаясь угадать, что за очередная идея посетила этого авантюриста. Но Орлов моего неловкого телодвижения не заметил.
Одобрительно шарахнул меня по спине и жизнерадостно заорал:
– Ага, в поход ты все ж идешь, маг-самоучка! А упирался-то, упирался!
– Почему – маг? – тупо удивился я.
– Как – почему? – возмутился Орлов. – А рунная магия?!
Я растерянно открыл рот. Серега выхватил откуда-то маркер и мгновенно изобразил на моем несчастном рюкзаке ту самую руну, что светилась в эти секунды на экране, я с утра к ней несколько раз возвращался – уж очень она была странная. Орлов хохотнул и удовлетворенно констатировал:
– Будем в походе на духов охотиться, класс!
Я оторопело рассматривал замысловатый рисунок, не будучи в силах найти подходящие случаю слова. Больше всего хотелось съездить ближайшему другу по шее. Мешало одно: Орлов все равно не поймет – за что.
Я обернулся: Серега уже вернулся к компьютеру. Он привычно сиял и еще энергичнее работал мышью, просматривая найденный текст. При этом что-то восхищенно бормотал себе под нос и почему-то все косился и косился в сторону моего поруганного рюкзака.
Из-под стола неожиданно выскользнул взъерошенный Василий. Неодобрительно глянул на гостя и бесшумно канул куда-то в коридор.
Серега победно взревел и закрыл программу. А потом торжествующе уставился на меня, явно ожидая вопросов. Или протестов, что устроило бы его куда больше.
Но не дождался.
Еще чего!
Я лишь обреченно вздохнул: связываться с Орловым – глупо. Серегу проще воспринимать как стихийное бедствие.
Впрочем, он и был им. По крайней мере, для меня.
Глава 2
Ночные кошмары
Вечер прошел как-то странно. «Аура» предстоящего похода витала в воздухе.
Озабоченная мама суетилась в кухне и прикидывала: не забыла ли о чем-нибудь важном. Она то и дело сверялась со списком, врученным ей – вообще-то – мне! – предусмотрительной Леной.
Папа посматривал на нее с недоумением. Он до сих пор не мог понять, как вообще дал согласие на подобное безумство.
Современные городские подростки – в лесу!
Одни!
Целых семь дней!
Папа ходил вокруг меня кругами, а я мысленно подзуживал его: ну, запрети! Заяви – я, мол, передумал. Мол, незачем тебе шляться по лесам!
Скажешь, и я останусь. Подчинюсь, как и положено примерному сыну. Ну же!!!
Но папа словно воды в рот набрал. Только вздыхал и укоризненно косился в мою сторону. Знать бы заранее, ЧЕМ обернется наше небольшое путешествие, я бы как-то спровоцировал его, но…
Оказался глуп, каюсь.
Удивлял и обычно невозмутимый Василий. Весь вечер он выглядел каким-то странно пришибленным. Не крутился возле стола, пока мы ели. Не подлизывался к маме, не терся об ее ноги и не мурлыкал.
Напротив, жался по углам: острые уши плотно прижаты к черепу, пышный хвост – к животу. Казалось, кот был по-настоящему напуган.
Но чем?
А после ужина Васька наотрез отказался заходить в комнаты. Вообще выходить из кухни не захотел.
Встревоженная мама решила – несчастное животное заболело, и все трогала у кота нос. Васька и это стерпел, держался кротко, как ягненок. Нос оказался влажным, как и положено, и я уговорил маму не звонить ветеринару.
Заявил, что Васька просто переел сегодня, и почти не оговорил его – восемь котлет за один присест!
На самом деле Васька слопал шесть, но какая разница?
Моя скромная цифра маму впечатлила, и она успокоилась.
Зато Василий поглядывал на меня враждебно. И раздраженно шипел, как только я оказывался рядом с ним. В результате у меня вновь возникло неприятное ощущение, что эта черная бестия все понимает.
Не должен, не может, но понимает!
* * *Когда я вошел к себе, меня удивила духота в комнате. Причем какая-то странная – при открытом настежь окне воздух казался плотным, удушливым. Я невольно схватился за горло, внезапно перехватило дыхание.
Включил свет и удивился: над полом стелилась мутноватая мгла. Она словно сочилась из невидимых щелей в стенах. Неприятно колебалась и выглядела опасно вязкой.
Неизвестно откуда у меня опять возникло ощущение чужого присутствия, и я непроизвольно отпрянул в коридор. И тут же нервно хмыкнул: клочьев тумана больше не было. Его словно выжгло электрическим светом.
Комната смотрелась вполне невинно. Темно-зеленый палас – идеально чист, я лично перед ужином его пропылесосил. Все вещи находились на строго отведенных местах. У самой стены притулился новый рюкзак.
Я с ненавистью посмотрел на него: завтра придется надрываться! А в следующую секунду попытался протереть глаза. Вдруг померещилось: воздух над рюкзаком как-то странно загустел, и его очертания стали расплывчатыми, неверными.
Какая-то неясная угроза заставила меня сделать еще один небольшой шажок к коридору, и я разозлился – чтобы МЕНЯ выжили из собственной комнаты?!
Я всегда отличался ослиным упрямством – по словам родителей, – а собственные слабости ненавидел, как личного врага. Поэтому пулей влетел обратно. Изо всех сил пнул рюкзак и с яростью прошипел:
– Место, слышишь?!
Старался я зря. Естественно, рюкзак оказался обычным рюкзаком, а я почувствовал себя полным кретином.
Я еще шире распахнул обе оконные створки, жадно вдохнул прохладный ночной воздух и криво улыбнулся: вот что значит – идти на поводу у других! Тащиться в дурацкий поход, когда обычно самая дальняя моя прогулка – наш парк.
Я угрюмо усмехнулся: вот в предвкушении завтрашней вылазки нервишки и пошаливают. Надо же, даже воображение заработало на полную катушку, не зря я столько фантастики проглотил…
* * *Заснуть не получалось. Я ворочался в постели, подушка в жизни не казалась такой комковатой. Чуть ли не впервые я обратил внимание на лунный свет. Раньше как-то не замечал его, а тут…
Необычайно яркий, холодный и странно тревожащий. Привычная комната вдруг стала совершенно чужой. Знакомые вещи и мебель выглядели враждебно, словно были перенесены сюда из какого-то другого мира.
Я не хотел присматриваться. Старательно зажмуривался, но, забывшись, вновь и вновь таращил глаза на письменный стол или книжные полки. И мне казалось, что они излучают свой собственный свет, мрачноватый и неприятный.
Блеклые светлые квадраты, будто живые, ползли по полу и по стенам. Нахально взбирались на постель и жалили в лицо, заставляя меня все глубже и глубже забираться под одеяло.
Наконец, нервы не выдержали. Я подбежал к окну и наглухо задернул тяжелые шторы. Комната сразу погасла, я успокоился и уснул.
Кажется, уснул.
И сейчас не могу сказать – ЧТО это было.
Я спал и даже во сне понимал, что нахожусь в своей комнате – и оказался там не ОДИН. Чужое присутствие ощущалось все сильнее и вскоре стало совсем нестерпимым.
Я попытался проснуться, открыть глаза – и не смог. Что-то давило на меня, виски ломило, вдруг затошнило, и я тоненько заскулил от страха.
Самое страшное, что я отлично слышал это трусливое поскуливание, сознавал – оно мое, и все равно, не мог поднять веки. Они как свинцом налились.
Почему-то казалось: ломились именно в мою голову, в мой мозг. Ломились бесцеремонно и нагло, не считаясь ни с чем.
Меня пытались вскрыть, как консервную банку!
Потом нажим уменьшился, стал мягче, но опаснее. Я почему-то твердо знал: кто-то ждет, пока я расслаблюсь. Стоит мне перестать держать оборону, и…
Все это время я прекрасно понимал, что мой кошмар – просто сон. Обычный сон. Что на самом деле я нахожусь в своей комнате, в собственной постели, а рядом, за стеной, спокойно спят папа и мама. Что, естественно, никого постороннего в квартире нет и быть не может. И незачем дергаться. Тем более – трусить. Все это глупо, и днем я сам над собой посмеюсь. И все же…
Все же, что-то мешало мне с этим согласиться! И, стиснув зубы, я подкарауливал чуждое нечто, притаившееся где-то у меня под боком. И по-прежнему пытался проснуться.
В какую-то секунду я неожиданно почувствовал – все! Чужак исчез. Я остался один.
Я рывком сел в постели и открыл глаза. И увидел, что в комнату уже пробивается из-за портьер серенький рассвет. Все смотрелось самым обыденным образом, и я криво улыбнулся: хорош – путать сон с действительностью!