Договорить Вован не успел. Ветки невысокой елочки задрожали, и прямо нам под ноги с хеканьем вывалился огромный волк. Знакомый серебристый ошейник туго обхватывал могучую шею, с длинного языка срывалась тягучая слюна, мохнатые бока запаленно ходили, вздымаясь и опадая.
Глаза Кузнецова округлились, рот открылся. Он почти с ненавистью уставился на незваного гостя. А я изумленно прошептал:
– Гор…
Глава 13
Трудный день
Шесты мы заготовили только к обеду. Впрочем, о нем старались не думать. В пустых желудках и без того урчало, языки едва ворочались в пересохших ртах. Неподвижные водные зеркала? притягивали наши взгляды, как магнитом, и делали жажду еще более мучительной.
Гор будто издевался над нами. То и дело подбирался к ближайшей лужице и жадно, шумно лакал. Мельчайшие брызги каплями хрусталя разлетались в стороны, вода казалась идеально чистой.
Ребята смотрели на волка с бессильной завистью. Периодически я ловил на себе недобрые взгляды Витька или Лильки: они считали Гора моим зверем.
Я горько усмехнулся: хорошо еще, не знают всей правды о волке! Невольно оглянулся на друзей и подумал, что вряд ли мне поверили бы. Решили бы – свихнулся я на нервной почве.
Вспомнились мои размышления, как легко избавиться от Гора. Смешной показалась вчерашняя проблема – подумаешь, слегка порезать руку! Залил бы руну на рюкзаке кровью, и этого гада тут же вышвырнуло бы в его мир. Интересно, Гор знал об этом?
Впрочем, это могла быть и ошибка. Обычная дурость или некомпетентность владельца странного сайта. Ведь вряд ли там все правда, наверняка процентов на девяносто – вранье, как обычно и бывает.
Хотя вот с руной… да, тут мы вляпались! Осторожнее нужно обращаться со всей этой мистикой, а то мы вроде и не верим в нее по-настоящему, просто любопытно, вот и летим… как мотыльки на огонь.
Я мрачно покосился на волка: теперь от него отделаться будет не так просто. Раз руны вызова нет, придется рисовать руну изгнания. И, если верить распечаткам, понадобятся трое жителей нашей реальности: те, кто не хочет видеть здесь Гора. И руна должна быть начертана на земле – не на бумаге или тряпке, – а кровь должна бежать к ней по трем желобкам… кровь каждого из нас, питая гадскую руну…
Кстати, я ее помню?
Вроде помню пока.
Я невольно представил, как подкатываю со своей дикой идеей к друзьям, и хмыкнул: сочтут меня за идиота, и правильно. Бумаги-то в Орловском рюкзаке остались, а сам Серега (знаю я его!) вряд ли прочел все до конца.
Я оглянулся на друзей: уже хорошо, что нас требуется всего трое, – не девчонкам же кровь пускать?
Да и Казанцев ни в жизнь не согласится, он всегда вида крови боялся, особенно своей. Как-то раз его даже рвало от ужаса, когда он палец порезал – помогал мне (хозяйственный наш!) картошку чистить. А потом едва сознание не потерял, пока я промывал ему ранку и пластырь накладывал.
Черт, кто же стащил наши рюкзаки?!
Поймаю – убью!!!
Впрочем, что я привязался к волку? Он ничем не мешает, просто бегает по лесу, иногда навещает нас. Ну, наблюдает якобы, чем-то мы ему интересны… мне-то какая разница?!
Когда волк в очередной раз вернулся с болота и упал мне под ноги, я раздраженно прошипел:
– Специально, да? Не можешь уйти подальше в сторону?
Гор ответить не соизволил.
После своего возвращения он не сказал мне ни слова. Я уже начинал всерьез подумывать, что ночные приключения – результат моего больного воображения. Сон, бред, галлюцинация, как ни обзови. И руна вызова, и руна изгнания – все это лишь измышления моего воспаленного мозга. Сон и явь перемешались, я запутался, напридумывал себе черт-те что…
А этот волчара – действительно кем-то прирученный зверь. Ну, остался по каким-то причинам без хозяина, прибился к нам. Предпочитает почему-то держаться ближе к людям.
Я криво усмехнулся: вот это гораздо больше походит на правду, чем мои путаные воспоминания о страшной ночи. И о духе, якобы нечаянно вызванном легкомысленным Серегой.
Чувствуя себя полным кретином, я легонько толкнул волка в мохнатый бок и зло пробормотал:
– В молчанку играем? Ну-ну!
Гор шумно вздохнул и равнодушно повел на меня янтарным глазом. Я срезал с осинки последний сучок и взял следующее деревце.
– Хочешь, чтобы я считал себя самого шизофреником? Руна вызова, Витек посреди костра, наш с тобой идиотский договор… Выходит – всего лишь сон?
Волк протяжно зевнул. Продемонстрировал мне ярко-розовый язык, великолепные зубы и пристроил морду на передних лапах.
Зверь как зверь. Понятно, что прирученный, раз в ошейнике. И к людям тянется, привык к ним.
Я уныло констатировал:
– Ладно, твоя взяла: я – шизик.
Мой мысленный монолог прервал Вован. Он тщательно осмотрел подготовленные мною шесты. Потом отобрал нож и занялся последней осинкой. А мне сказал:
– Отдохни. Минут через пятнадцать пойдем.
Я с наслаждением вытянулся на траве. Подул на покрасневшие от непривычной работы ладони и негромко спросил:
– Думаешь, к вечеру мы болото пройдем?
Вован пожал плечами.
– Не думаю. Ежли б я один шел, а так…
Я встревоженно посмотрел на него:
– Хочешь сказать – ночевать там придется?
– Ага.
– Но где?! Везде же вода!
Вован неохотно буркнул:
– Островков там полно. Глянь сам. Видишь, деревья торчат? Вот на таком островке и переждем ночь.
– Деревья, тоже мне!
– Что есть.
Мы помолчали. Вован угрюмо заметил:
– Лилька с Витьком мешать будут. Ты за ними приглядывай. Чтоб без самодеятельности. Болото – не Воскресенский проспект! Утопнут еще сдуру.
Я кивнул. Вован стряхнул с себя пахучие стружки. Вскочил и бодро воскликнул:
– Пора!
Он вручил каждому из нас по шесту и строго сказал:
– Порядок тот же. Сашок – замыкающий, я – впереди. Идти след в след. Слушаться каждого моего слова! Понятно?
Ответом ему было молчание. Кузнецов посмотрел на наши хмурые лица и с натужной веселостью сказал:
– Ничо, суслики! Живы будем, не помрем! Хотели поход – получили! Да какой…
Лилька коротко всхлипнула. Кузнецов подбадривающе пошлепал ее по спине и выдохнул:
– Надо идти. Время!
Мы мрачно переглянулись. Кузнецов шагнул прямиком в воду. Обернулся к нам и насмешливо улыбнулся.
– За мной! Воды не бойтесь. Я пробовал, идти можно, не топко. Двигаемся во-о-он к той кривой сосне. Там и передохнем.
Лилька жалобно пискнула, но порскнула следом за ним. Серега обернулся и с чувством сказал мне:
– Знаешь, какие слова я больше всего ненавижу?
– Ну?
– «Надо идти». И – «время». У меня на них аллергия!
Он с тяжелым вздохом двинулся за Лилькой. Я посмотрел на Гора, жавшегося к моим ногам.
– Пойдешь с нами?
И едва не упал, услышав:
– Обязательно. Сейчас начнется самое интересное.
Я возмутился:
– Скотина! Что ты нашел здесь интересного?! Мы едва на ногах стоим!
Глаза волка странно блеснули. Он почти вежливо ответил:
– Экстремальные ситуации – лакмус для души человеческой. Впрочем, для любой другой – тоже.
Я изумленно смотрел на своего невольного спутника. В голове мелькнула смутная мысль, но я поспешно отогнал ее: не смешно! Шесть рюкзаков, и один из них – абсолютно неподъемный…
Я проводил взглядом осторожно ступившую в воду Лену и ехидно заметил:
– Кто-то обещал стать мне другом!
– Я помню.
– Так выведи нас к реке! Уверен – ты сможешь.
Гор долго молчал, рассматривая меня как-то чересчур внимательно. Потом вкрадчиво предложил:
– Тебя – хоть сейчас.
– Что значит – меня? Нас шестеро.
Гор небрежно бросил:
– Забудь о них! Из этого болота им не выбраться. Слишком много ловушек.
– Как это – не выбраться?!
– Вероятность остаться тут навсегда – процентов девяносто. Может, больше. Я не могу просканировать болото полностью. Но то, что я вижу… Поверь, ничего там хорошего нет.
Я оторопело смотрел на волка. Гор отстраненно заметил:
– Какой смысл погибать вместе с ними? Ты совсем молод, вся жизнь впереди, подумай!
Я судорожно сглотнул перехвативший горло плотный комок. Внезапно закружилась голова. Я растер запылавшие виски и прохрипел:
– Они… они тоже молоды. Спасай всех!
Волк отрицательно помотал тяжелой головой. Я с ненавистью уставился в тускло поблескивающие круглые глаза и выдохнул:
– Тогда – вон!
– Глупо.
– Вон!!!
Лена, ушедшая довольно далеко, обернулась и встревоженно позвала:
– Саш, не отставай! Ты должен ступать след в след, тут опасно, не забывай.
Я крикнул:
– Иду! Вы такую грязь со дна подняли, не ошибешься!
Действительно, ребята оставляли заметный след – в относительно прозрачной воде змеилась широкая взбаламученная полоса. Головой этой огромной змеи был Вован, шедший первым, хвост заканчивался у моих ног.
Меня колотило. В голове теснились мысли, заставлявшие меня стыдиться себя самого. Вдруг подумалось: может, Гор в чем-то прав? Незачем погибать сразу всем. Я не виноват, что именно мне предоставилась возможность выжить.
И стиснул зубы: ладно, я хоть как-то мог бы помочь остальным, так нет же. Я беспомощнее Вована! Никогда раньше не бывал на болотах. Вообще мало интересовался лесом, больше книгами.
Еще раз обернулась Лена, и мои уши жарко запылали. Я буквально ненавидел себя за нечаянное предательство.
Не оставляя себе времени на раздумья, я ступил в воду, и меня передернуло от отвращения: от нее явственно попахивало тухлыми яйцами. Увидев мелькнувшую у самых ног длинную узкую тень, я вздрогнул и торопливо пошел вперед. Потом развернулся к Гору, оставшемуся на берегу, и холодно пообещал:
– Мы выберемся! Все. А ты лучше не подходи ко мне близко. Съезжу по спине шестом! Понял?
* * *Островок, казавшийся с берега довольно близким, никак не хотел приближаться.
К сожалению, путь к нему не по линейке вычерчивали. Не знаю, чем руководствовался Вован, но петлял он почище иного зайца. И шел много медленнее, чем вначале.
Я даже успел догнать Лену и теперь едва не клевал носом в ее спину. Да и между остальными расстояние было не больше двух-трех метров.
Ноги разъезжались на глинистом скользком дне, и я пару раз окунулся с головой. Вода, к моему удивлению, была ледяной. Где-то били ключи.
Лена тоже упала. С трудом поднялась, брезгливо отплевываясь. С нее водопадом стекали дурно пахнущие ручейки, на темных волосах остались какие-то травинки, ряска. Лицо стало голубоватым от холода, хотя над нами вовсю палило жаркое июльское солнце.
Загребая ногами тучи ила, я подобрался к ней поближе и предложил:
– Давай куртку, выжму. А ты футболкой займись, я отвернусь.
Лена жалко улыбнулась и прошептала:
– Один плюс – пить совсем расхотелось. Знаешь, я, кажется, наглоталась этой дряни.
Я махнул рукой:
– Плюнь. И я хлебнул.
Я подождал, пока Лена натянула отжатую футболку, и мы осторожно двинулись дальше. Меня удивляло: рассеянный обычно Казанцев ни разу не упал, берег свою гитару.
Витек словно почувствовал мой взгляд. Обернулся и хрипло пробормотал:
– Саш, пожевать бы чего! Голова кружится…
Орлов хохотнул:
– Голова – это ладно. У меня, например, желудок бунтует. Я ему – мол, завтракал ты сегодня, сволочь, а он мне – когда это было! Урчит, бурчит, рычит, аж гул в ушах. Тяжко, сэры!
Лена засмеялась. Серега с угрозой пообещал:
– Не кинете что-нибудь в мою топку, ей-ей, сгрызу Витькову гитару! Вован клялся отдать ее самому голодному!
Вован выбрался из воды на толстый слой мха. Я видел: он напряжен, как струна. Зеленый ковер опасно колыхался под ногами, и Кузнецов не чувствовал под собой дна. Обходить же длинную зеленую полосу не было сил.
Вован хмуро распорядился:
– Всем стоять на местах. Я попробую перебраться на ту сторону. Ежли что…
Лена ахнула. Вован замялся. Отвел глаза и неохотно бросил:
– Сюда не лезть в любом случае! Сашок, шест мне протянешь, ясно? Остальные – в сторону.
Он сделал осторожный шажок, тут же мох под его правой ногой прорвался, и в трещину хлынула желтоватая вода. Вован потянул носом и смертельно побледнел. Едва заметным движением скользнул назад, снял с себя куртку и процедил сквозь зубы:
– Сашок, прими! Там нож и спички…
Неожиданно для всех молчавшая до сих пор Лилька громко взвизгнула:
– А еда?! Там была и еда!
– И еда, – криво улыбнулся Кузнецов. – Куда ж ей деться…
– Куда? – с нескрываемым сарказмом протянула Лилька.
Вован помрачнел. Посмотрел на меня и твердо сказал:
– Еда на утро, поняли, нет? Нам еще дальше идти надо! И силы нужны.
Лена торопливо воскликнула:
– Конечно! Мы не тронем, не беспокойся!
Лилька зло проворчала:
– Не тронем! Небось жрали в два горла за завтраком, а я еще толком и не проснулась тогда.
– И я, – поддержал ее Витек. – Пару ложек всего и проглотил утром…
– Пару ложек?! – возмутился Орлов. – А кто два раза добавку брал?!
Мы с Леной переглянулись. Я надел спортивную куртку Вована и едва не утонул в ней. Закатал рукава, покрепче перехватил двумя руками шест и угрюмо сказал:
– Двигай, Кузнецов. Только осторожнее. А эту куртку с меня только вместе с головой снимут!
Вован кивнул и быстро пробежал несколько метров. Зеленый ковер под его ногами прогибался, но держал. Вован замер на секунду. Потом, к нашему изумлению, размашисто перекрестился и птицей перелетел через оставшийся участок мха. Вновь скользнул в воду. Подпрыгнул, пробуя крепость дна, и счастливо крикнул:
– Живем еще, суслики! Давай, Лилька, твоя очередь!
Лилька побледнела и попятилась назад. Лена успокаивающе сказала:
– Не бойся. Ты раза в два легче Кузнецова, проскочишь.
– А почему не ты?! – плачущим голосом закричала Лилька, с ужасом глядя на тяжело колыхавшееся зеленое поле.
Мне послышался чей-то смешок. Я вздрогнул, повернул голову и поймал напряженный, заинтересованный взгляд волка.
Я нахмурился: пока мы с ребятами кружили по болоту, он ни разу не потерял нас из виду. Все время двигался параллельным курсом, немного опережая нас. Потом ложился на какое-нибудь полузатопленное бревно и гипнотизировал меня взглядом. Правда, свои гнусные предложения он держал при себе, просто наблюдал за нами.
Лилькины вопли почему-то вогнали меня в краску, и я вкрадчиво заметил:
– Вообще-то гораздо безопаснее идти сейчас.
– Почему это?!
Я пожал плечами:
– Представь себе перетертую старую веревку. Первый человек по ней спустится, второй и третий тоже, а вот под четвертым она оборвется. Ты ж физику учишь, понимать должна…
Лилька физику никогда не знала. Но ссылка на нее показалась Кочетковой вполне солидной, и она сдалась. Тоненько поскуливая, взобралась на моховое полотнище и застыла дрожащим столбиком. Серега широко ухмыльнулся:
– Стоять намного опаснее, чем идти!
Лилька побледнела и сделала робкий шажок. Орлов насмешливо предупредил ее:
– Будешь топтаться на месте – прорвешь мох!
Вовану наш затянувшийся спектакль надоел, и он рявкнул:
– Бегом, колченогая!
Лилька этого крика никак не ожидала. Она вообще не привыкла, чтобы на нее повышали голос. Поэтому автоматически подчинилась.
Перелетела через опасное место за несколько секунд и с облегченным всхлипом почти упала на руки Вовану. Кузнецов отставил ее в сторону, как куклу, сурово оглядел и воскликнул:
– А шест где?!
– Там, – пискнула Лилька, бледнея.
Вован разъяренно сплюнул и крикнул нам:
– Еще кто забудет шест, побежит обратно! А Лилькин – Сереге передайте.
Мы дружно закивали. Вован возмутился:
– Ну? Сколько ждать? Орлов, давай!
– Почему он?! – визгливо запротестовал Витек. – У меня – гитара!
– И что? – удивился Вован.