Семен, хмуро глянув на Павла, Кирилла и Руслана тоже не забыв одарить злым взглядом, возмутился:
– Да вы только пришли… три дня здесь покрутились и уже все о нас и нашу жизнь знаете, да? Мы здесь всю жизнь прожили. Ферму эту поднимали…
– Вы ферму поднимали? – я снова возмутилась. – Вспомни, Семен, в каком состоянии все ваши хозяйства были, пока «Агропищтех» сюда не пришел? Вы тут индивидуальные хозяйства потихоньку тащили каждый на своем горбу, а потом, когда мы здесь свои интересы коммерческие внедрять в жизнь начали, еще и митинги стихийные устраивали. Ваши хозяйства убогие включили в процесс, и вот тогда вы настоящие деньги впервые в жизни и увидели, и заработали, наконец. А сейчас ты этой фермой прикрываешься… Нет, дорогой, так не пойдет… Вот Михалыч создавал и поднимал, а вы лишь палки в колеса вставляли.
Уличенный во лжи Семен нахмурился, смутился, но сдавать свои позиции не стал. Тертый он калач, чтобы долго смущаться или маяться угрызениями совести, да и прав он, по сути.
– Это ты права, но извини, Кирюш, если бы не мы, ферма загнулась бы весной еще, а мы…
Михалыч встал и, подняв сухонькую руку, весомо заметил:
– Так! Мы тут что, ферму делим? Землю? Или что мы тут делим? Я не понимаю ваших споров. Я сначала, старый дурак, думал, мы тут собрались общаться и о жизни дальнейшей думать. О будущем: своем и детей наших. А Павлуша прав, Семен, и ты это сам понимаешь, только признать не хочешь. Еще пару поколений, и мы вернемся к каменным топорам и шкурам на голой заднице, ты сам до этого доживешь, Семен… и ты Серега – тоже. Если повезет… вообще выжить. Ты хочешь такого будущего своим детям? Этот рысь верно говорит, ты подумай и представь, Семен, что твоя Наталья через пару лет встретит свою любовь, а потом… рожать в поле или в бане как двести лет назад будет… или помирать в муках. Я это еще помню, ведь как раз тогда сюда приехал…
Семен побледнел, бросив взгляд на испуганное лицо Марты, которая судорожно прижала дочь к себе. Она только потеряла двоих сыновей и последнего ребенка… Да она даже думать об этом боялась, судя по ее круглым от ужаса глазам, и Семен, это понял. Я видела, как поникли его плечи, и он с нежностью поймал взгляд Марты. А потом повернулся к Павлу и спросил:
– И что ты предлагаешь? Какой у нас план? И вообще, насколько он реален?
Кирилл, все это время сидел молча, рисуя что-то в тетради и наблюдая пристальным взглядом за всеми, и главное, я думаю, за реакцией и выражением лиц селян, слушавших Павла. Про себя я решила, что они специально разделили с Павлом свои роли в этой невеселой интермедии и разыграли все по нотам, остался только завершающий акт, и я приготовилась его внимательно смотреть.
Кирилл повел плечами и встряхнулся, снова вызвав у меня ассоциацию с волком. А я, чувствуя себя глупышкой, старалась вслушиваться в слова и абстрагироваться от чувственной вибрации в душе, которая возникала, стоило мне услышать его хрипловатый рычащий голос.
– Нам нужны людские ресурсы – это в первую очередь. Причем грамотные люди, а еще лучше – специалисты во всех областях. Михалыч, ты мне скажи, Васино – подходящая платформа для создания нового города?
– А чем тебе Тюбрин не подходит? – вмешался с вопросом Димон, с недоумением посмотрев на сура. Руслан закатил глаза, в насмешке, видимо.
– Тюбрин – кладбище, – спокойно ответил Кирилл. – Как мне сказала Кира, он только пару месяцев назад от пепла более-менее отмылся, благодаря дождям, и пожары прекратились. Сейчас это склад необходимого товара на ближайшую пару лет, пока ветра, время и вода не уничтожат. Рассадник заразы, крыс и пристанище бандитов с сумасшедшими… Собачьи стаи. Ты бы там захотел свою семью поселить? – Жесткий взгляд голубых глаз пронзил Димона, и тот, тяжко вздохнув, отрицательно мотнул головой. А Кирилл между тем продолжил: – Вот и другие не захотят, а нам важно, чтобы захотели…
– А с бандой что делать будем? – Серега сидел с Зиной на коленях, которая вслушивалась в каждое слово. Она ждет ребенка и теперь сама нервничает. Мне показалось, что слова Михалыча о родах в поле ее не обрадовали, а уж об отсутствии квалифицированной помощи врача – откровенно испугали и заставили задуматься.
Руслан криво ухмыльнулся и включился в разговор, скорее процедил лениво, чем сказал:
– Поохотимся! И лучше сейчас, чем весной, когда они голодные и злые будут. Сейчас они разомлевшие от беззакония, ведь реальной противостоящей силы, которая их к ногтю прижмет и заставит ответить за все…
– Какой ты смелый, однако, – покачал головой Димон, – мы вот уже пообщались с ними на военной базе и еле ноги унесли. Там ребятки с лицами интеллектом и совестью не отягощенными. Да и моральные принципы у них вряд ли присутствуют.
Кирилл ухмыльнулся уже привычной улыбкой, и взглянул на Димона, от чего тот вздрогнул и побледнел. А я мысленно усмехнулась. Я эту улыбку уже обожаю…Тьфу! Опять кто о чем, а я… не о главном, в общем.
– Эту задачу мы берем на себя, – медленно протянул Сур, – но с этого момента мы разделим обязанности, и каждый будет отвечать за свои головой. Все мужчины, включая подростков, обязаны – пока еще можно спокойно передвигаться – собираться здесь для тренировок, потом сделаем три раза в неделю до весны. Наша безопасность зависит, прежде всего, от нас самих. Так что приемам самообороны и защиты, я берусь вас научить. И повторяю вопрос, Михалыч, Васино походит для нового города?
Старик задумался и, лишь хорошо подумав, выдал:
– Я летом ходил чуть ближе к городу, смотрел… думаю, лучше в Таюгре. Там домов много осталось от большого коттеджного поселка. Инфраструктура развита неплохо, и от Васино пять километров, между нами поля – есть куда расширяться при дальнейшем строительстве. Да и поля вокруг, многих прокормим если что…
– Значит, решено, новичков сначала здесь селим, а потом в Таюгре.
Семен внимательно посмотрел на Кирилла и осторожно предложил, при этом еще и своих друзей окинув пристальным взглядом:
– Что ж, сур, вижу, мужик ты деловой, ответственный, предлагаю тебя старшим назначить, а Михалыч твоим замом будет…
Остальные промолчали, Павел добродушно улыбнулся, а вот Руслан хитренько так ухмыльнулся, словно соглашаясь со своими мыслями, или он поспорил сам с собой и выиграл. И я так думаю, был практически уверен в таком исходе дела и принятии подобного решения.
Кирилл, внешне не обращая на все это никакого внимания, с абсолютным спокойствием кивнул, затем обратился к Семену:
– Тебе придется проехать со мной и Русланом, чтобы показать, где та военная база, на которой вы побывали.
Тот с недоумением уставился на только что избранного руководителя нашего поселка.
– Зачем? Я уверен, что эти… вывезли все, что может стрелять.
Кирилл ухмыльнулся, и к чести Семена, надо сказать, что тот не дрогнул от этого саркастического оскала.
– Семен, я так понял из ваших слов, что банда состоит в основном из котов и магов-отщепенцев. То есть, профессиональных силовиков среди них нет? – Семен согласно кивнул, потом отрицательно помотал головой, отвечая на слова сура. – На военных базах сверху лежит только стрелковое оружие… для охраны того, что спрятано внизу. Это первое, а второе – мне не только оружие требуется.
– А что еще там может храниться кроме оружия? – Серега подался вперед с горящими глазами.
– Связь, Серега! Без связи мы – село и все. Со связью мы – сила и будущее у нас, уж я постараюсь. – Он нашел взглядом мои глаза и посмотрел, так странно… обещая, успокаивая и… предвкушая. А я опять не могла вырваться из этого голубого плена, в котором смешиваются льдинки и теплые смешинки, когда он смотрит на меня.
– А с кем нам связываться-то? – вновь переспросил Серега. – Друг с другом что ли? Так рации у нас уже есть…
Павел с Русланом недоуменно посмотрели на друга в ожидании ответа. Кирилл, наконец, оторвавшись от меня и заметив интерес и любопытство, которые, впрочем, уже у всех были написаны на лицах, ответил:
– Со своими попробую связаться… кто живой остался. У некоторых семьи, многие на западе, а еще на востоке части есть. Хочу попробовать, может быть новости узнаю…
– Ну, то что ты военный – любому видно, но чего ж со своими-то не остался, а сюда попал? – Семен с недоумением и легким подозрением уставился на Кирилла, лицо которого враз потемнело. Мне показалось, что ему сейчас не хотелось бы озвучивать причину. Приблизилась к суру и, встав у него за спиной и положив на окаменевшие плечи ладони, ответила Семену сама:
– Мы все потеряли близких, родных, и тебе ли не знать, как невероятно тяжело это пережить, а уж с детьми расстаться…
Лицо Семена тоже потемнело от неловкости и от своих переживаний. Он кивнул и, прерывая меня, тихо извинился:
– Прости, старший, не хотел…
– Ничего Семен, у нас у каждого горе, и с этим мы научимся жить… не извиняясь друг перед другом. Со временем, быть может. – негромко ответил Кирилл. Затем поднял голову, задирая подбородок и ловя мой взгляд, поймал мою соскальзывающую ладонь и поцеловал, вызывая краску смущения на моих щеках. И его голос уже не был тоскливым, он был… многообещающим: – Спасибо, милая ты моя защитница! Мне пр-р-риятно! Я, можно сказать, счастлив…
Мое охмурение прервал Павел, который жестко оборвал:
– Так, не отвлекаемся, у нас еще много вопросов на повестке дня!
– Паш, ты раньше секретаршей был или директором? – ухмыльнулся Серега.
Павел нахмурился, тяжело глянул на Серегу, но тот продолжал ухмыляться. Пришлось Паше отвечать:
– Нет! Я был командиром подразделения в пожарной части.
– Вот! Кирилл, – Семен встрепенулся и, ткнув в Павла пальцем, предложил остальным, – а почему бы нам не назначить его главным за город… Правильное строительство, пожарные, ну и куча всего, что в его обязанности включить можно…
– Павел относится к тем людям, с которым очень легко и приятно работать. Думаю, ты прав Семен. А ты тогда за агрокомплекс отвечать будешь, раз меня к Кириллу отфутболил. – улыбнувшись, заметил Михалыч.
– Михалыч, так я потому…
– Да знаю я, знаю, не переживай, мне лестно и приятно, что ты о моих умственных способностях так хорошо думаешь. – Махнул рукой хавшик.
Кирилл все записывал, похоже, назначения и мероприятия, которые требовались.
– Так, с этим утрясли, теперь дальше идем. Пока снега не навалило, надо с окрестными домами решить, те которые готовы к заселению протопить, посчитать и, вообще, составить реестр пригодных к проживанию домов. Если надо, окна и двери вставим. Это на вас, Серега и Зина. Еще необходимо озаботиться дровами для них и углем… на всякий случай. Это на нас с Пашкой и Русланом, нам еще и для своих топливо нужно. Серега, вы с Зиной еще списки необходимой мебели составьте и ее количество укажите, чтобы мы в городе не гадали чего и сколько. – получив согласный кивок, Кирилл продолжил. – Каждый составит свои собственные инвентарные списки: чего и сколько легко можете передать в дар новичкам, у которых ничего нет, касается это и продуктов.
Зинаида тяжело вздохнула и заметила:
– Эх, нам бы школу небольшую организовать, ведь знания – это важно, а у нас подростки…
– А педагогов где взять? – тут же озаботился Кирилл. – Мы ее однозначно организуем, это один из приоритетных аспектов нашего плана. Знания передавать будем, учить ими пользоваться – тоже.
– Я преподавала естественные науки в нашем университете, у меня же магия земли, хоть и слабенькая, но для учителя вполне достаточно.
Все сразу заинтересованно уставились на нее, а Кирилл, окинув всех мрачным взглядом, предложил:
– Отложим открытие школы до весны, но ты, Зинаида, теперь директор и первый ее преподаватель. Кстати, надеюсь не надо напоминать родителям, чтобы дети пока занимались самостоятельно, но под вашим руководством. – Отметив счастливое лицо Зины, продолжил. – И еще… сейчас каждый опишет свои умения и профессиональные навыки. Для этого надо создать регистрационную книгу жителей. Дмитрий, это на тебе. Посоветуйся с Кирой как правильно оформлять и регистрируй всех новичков тоже. Причем, подробно. Кто, откуда, когда и как? Понятно? – Димон смущенно улыбнулся, кивая, чувствовалось, что ему приятно получить какое-то ответственное дело, а Кирилл, между тем, вспомнив что-то, тут же добавил: – Да, заведи еще две книги для регистраций браков и рождений… и смертей.
Вызванные первыми словами сура улыбки в конце сменились хмурыми минами, но такова жизнь. Кирилл повернулся к Руслану и мрачно произнес:
– Я чувствую, что пожалею об этом решении не раз, но уверен, что лучше так, чем… – немного подумав, выдал, – Руслан, ты назначаешься исполняющим обязанности полицейского. Выявляешь преступления, собираешь доказательную базу и выносишь на суд общественности.
Мгновение осмысления, а потом сначала загоготал Павел, затем мы с Лидой и Михалыч уже утирал бегущие от смеха слезы. Руслан же, невиданное дело, растерялся, пока Кирилл говорил, затем, все же собравшись с силами, осторожно спросил, с неудовольствием поглядывая на нас:
– Ты пошутил или наказать хочешь? – Кирилл мотнул головой, тоже оскалившись в ухмылке, поэтому Руслан, прищурившись, предположил: – Ага-а-а, это ты мне мстишь за флирт с твоей Кирюшей, да? – Кирилл тут же стер ухмылку и тяжело, можно сказать, убийственно посмотрел на друга, а тот сразу же пошел на попятную: – Ну, все, все, я понял, что сказал чушь. И вообще, я согласен… я же… я согласен и постараюсь оправдать ваше доверие. – Не выдержал проникновенно-покаянного тона и хихикнул.
Михалыч поднялся тяжело, все же преклонные годы просто так не приходят, и предложил:
– Ну что… горожане, пойдемте, отметим рождение нового города и новой общины?
Все с большим энтузиазмом приняли предложение Михалыча, потянувшись за ним к уже давно накрытому столу. Мы были последними. Повернулась спиной к Кириллу с намерением помочь Лиде и Марте с горячим, как меня, уже кажется привычно, обхватили большие сильные ладони, прижимая к телу сура, и тягучий рычащий голос выдохнул мне в ухо:
– Моя маленькая защитница… Заботишься, переживаешь, защищаешь, а как сладко целуешь, р-р-р-р, мой волчонок. – Ладони скользнули по животу вверх, а я судорожно вскинула глаза, проверяя, не смотрят ли на нас остальные. Нет, каждый занят своими делами и мыслями.
Тихо охнула, когда его длинные пальцы, добравшись до моей груди, ущипнули за вершинку. Я дернулась, словно между телами искра проскочила и разомлела.
– Ты что делаешь, сур бесстыжий? Здесь же… – попыталась гневно прошипеть, но получилось скорее жалобно прохрипеть.
Меня легонько ущипнули уже за другую грудь, и я вцепилась в его руки. Какие же сильные ощущения – мои ладони на его руках, которыми он сжимает мою грудь. О, Триединый, дай мне сил выдержать и не растечься тут лужей.
Затрепыхалась в его руках, пытаясь освободиться, но смогла только после того, как он сам неохотно отпустил, тут же сграбастав мою руку и прошептав:
– Ненадолго, милая, но оцени усилия в демонстрации лично тебе, что ты моя, а я твой. Навсегда!
Ноги дрожали от переживаемых ощущений: смущение, возбуждение, предвкушение… А еще, как ни странно, удовольствие от этой игры в провокации. Это было так, потр-р-рясающе, заставляло буквально кипеть мою кровь. Разгонять холод… Наверное, поэтому я ответила, провоцируя и… обещая:
– Оценила! – Искоса глянула на мужчину, который довольно ощерился, провожая меня к столу. Похоже, нам обоим нравится эта игра.
Домой мы вернулись как раз к вечерней дойке, и самое интересное, что мужчины этим делом занялись сами. На мой недоуменный взгляд Кирилл коротко пояснил:
– Доить корову надо уметь теперь всем, но мужчин сам научу. – И нахально подмигнул мне. Я покраснела, а сур уже привычно довольно ощерился. Гад!
– Да не очень-то и хотелось, идите, пожалуйста, а у меня еще коза есть и птица, вот их и проведаю.
Потом мы с Лидой перебрали грязные вещи, решив их завтра постирать, немного прибрались, но у меня все равно создалось ощущение, что делать нечего – раз доить не надо. Странное чувство. Зато позанималась с детьми, пока Лидия есть готовила. И спать легли рано, снова вернувшись к режиму, к которому мы привыкли с Лизой, пока у нас столько гостей не поселилось.