- Я знаю.
- Тогда что?
- Кира, я знаю, то, что я сейчас скажу, может показаться еще более странным, чем то, что звучало до этого, но… - по всему виду Лёшки можно было предположить, что чувствовал он себя совсем неловко. Но молчать явно не собирался, - Кир, ты такая забавная. Ты совсем другая. Таких, как ты, я еще не встречал. Мне легко с тобой общаться, я не боюсь показаться неловким или непонятым. Это так странно, но я так давно не испытывал чего-то подобного. И я боюсь, что вряд ли еще испытаю. Ты, как глоток свежего воздуха в том мире, где я живу. И я не хочу тебя терять…
- У тебя есть жена… - ошарашенная подобным признанием, еле слышно выдохнула девушка.
Ей никто и никогда не говорил таких слов, а как оказалось, это очень и очень приятно. В особенности слышать их от человека, который и самой тебе нравится. Черт, да если бы не эта его жена, Кира тут же бросилась бы ему на шею, с поцелуями. А так… приходится как-то держать себя в руках.
- Кир, жена, это жена. Вы с ней совсем разные…
- Я любовницей не буду! – тихо, но от этого не менее уверенно отчеканила Слепцова.
- Боже, Кира, это совсем не то, что я имею в виду! – закатив недоуменно глаза, выпалил Алексей, - я не прошу тебя быть никакой любовницей. Поверь, в этом нет никакой необходимости.
- А что тогда? – Боже, ей одной показалось, или действительно в её вопросе прозвучали нотки разочарования?
- Я хочу, чтобы ты была моим другом.
- Другом? – неверяще уточнила девушка, - зачем?
- Я, кажется, несколько ранее пояснил.
- А жена? – не унимаясь, настаивала на своем Кира.
- А что жена? Жена, это жена. Знаешь, жена и друг вещи не совсем совместимые. Разве что если между людьми воистину сильная связь, - грустно покачал головой Алексей.
- А у вас?
- Не знаю. Все так сложно.
- Ты её любишь? – вопрос, который преследовал Киру практически с самой первой их встречи, но озвучить который не представлялось повода. А вот сейчас, сказав, прежде чем успела понять, что сказала, Слепцова с неким страхом ожидала этого ответа. Что если правда любит? Хотя, по-другому, по мнению Киры, в браки и не вступают. Но вот сейчас отчего-то она отчаянно и всей душей желала услышать что-то совсем другое…
- Кир, она моя жена. Люблю ли я её? Уж, наверное, люблю, раз наши отношения зашли так далеко, - пожал плечами мужчина, отводя взгляд куда-то в сторону.
Снова повисло неловкое молчание. Кира мысленно пыталась сообразить, почему же тогда его слова звучат так отчаянно и отстраненно? И зачем ему тогда вообще эта странная дружба? А Алексей… он сам пытался разобраться примерно в тех же вещах. Почему в такую рань приехал к девчонке, которую и видел всего-то несколько раз в жизни, и ко всему прочему чуть ли не изливает перед ней тут душу… Но все-таки почему-то для него был действительно важен её ответ…
- Так что, Кир? – с нажимом повторил вопрос Мартынов.
- Значит, дружба? – прикусив губку, задумчиво пробормотала Слепцова.
- Да.
- Самая обыкновенная, без подвохов?
- Да.
- А если я скажу, что дружбы между мужчиной и женщиной не существует? – усмехнулась вдруг девушка.
- А мы попробуем развенчать этот миф, - нашелся Алексей.
- Хорошо. Тем более, нужно еще для Мишки немного подыграть. А то он все время чего-то о тебе спрашивает, - согласилась Кира, подбирая оправдания своему согласию.
Скорее даже не для Алексея, а самой себя. Она ведь планировала все оборвать раз и навсегда. А на деле… Хотя, он ведь ничего запретного и сверхъестественного не предложил. А дружба… это ведь и правда дружба и ничего более? Это должно быть в чем-то даже забавно. У неё ведь никогда не было друзей-мужчин. Да еще и таких взрослых и классных. Вот теперь можно считать, что одной мечтой становится меньше… Если не мужчина мечты, то хотя бы друг мечты…
Резко захлопнув перед собой папку с бумагами, Кира откинулась к спинке кресла. Никакая офисная работа совсем не шла. Ни написание статьи, ни даже какие-то мелкие дела с разбором документации. Все буквы и цифры буквально расплывались перед глазами, а мысли то и дело возвращались к странному разговору с Алексеем. Она сама обещала ему позвонить. И даже порывалась несколько раз за день это сделать, но потом что-то её останавливало. Она до дрожи в коленках одновременно и хотела и боялась этого разговора. Что он даст? К чему приведет?
Ей бы сейчас с кем-то поговорить, посоветоваться, но… и говорить, по сути, опять не с кем. Хотя, в данный момент, Слепцова готова была уже все рассказать Нинке, но той как на зло уже большую половину дня не было на работе. Собственно, как и шефа. Похоже, примирение состоялось. Хорошо, что у кого-то все хорошо. Но с другой стороны… может, хватит уже трястись и позвонить Лёшке? Может, тогда и для неё самой станет не далек тот час, когда можно будет облегченно вздохнуть и с уверенностью сказать – «все хорошо!»?
Действуя скорее на эмоциях, нежели следуя разуму, Кира поспешно вытащила мобильный и стала набирать знакомый, давно заученный наизусть, номер.
Длинные гудки, разрывающие тишину, словно невидимой нитью прокладывали путь к Алексею и говорили, что отступление невозможно. В какой-то момент Кира готова была поспорить, что он не ответит, и уже намеревалась отключиться. Но именно в этот момент в трубке послышалось равномерное дыхание, с еле слышным:
- Я ждал, когда ты позвонишь…
- Откуда ты знаешь, что это я? – самый глупый вопрос, какой, только могла задать.
- Кир, ну что ты, в самом деле? – усмехнулся мужчина. И хоть этого девушка сейчас не могла видеть через телефонную связь, она чувствовала. По интонации его голоса, негромкому дыханию… Она просто слишком хорошо знали его и его привычки…
- Да, извини, - согласилась, что несет глупости Слепцова, поспешно уточнив – в общем, я это… освободилась вроде как, - бросив взгляд на часы, прикидывая, что ей будет, если Максим сегодня все-таки явится в издательство, и не застанет на рабочем месте. Хотя вряд ли его гнев будет очень уж сильным…
- За тобой заехать?
- Нет, я на машине, - напомнила Кира.
- Тогда давай через час в нашем кафе, - предложил мужчина.
Под «нашим» конечно же имелось ввиду небольшое уютное кафе на причале, в котором в свое время они проводили немало времени вместе, иногда сбегая туда от любых проблем. Символичный выбор. А еще… очень удачный ход со стороны Лёшки, если он хочет вызвать у Киры какие-то ностальгические воспоминания…
Если бы он только знал, что она никогда и не забывала…
- Хорошо, - эхом повторила девушка, словно свыкаясь с мыслью, что Алексей снова появился в её жизни, - через час в нашем кафе…
Глава 6
Нервно постукивая пальцами по деревянной столешнице, Алексей то и дело бросал взгляд в сторону входа в кафе, по-прежнему не уверенный – придет ли Кира. Да, она сама позвонила… Сама согласилась на разговор, но… Мужчина уже не мог быть уверен ни в чем. Не сейчас. После всего того, что между ними произошло. Особенно после стольких лет молчания. После стольких лет боли, обиды и недопонимания.
Господи, да он сам сотни раз уже пожалел о своей глупости и том, что в свое время умолчал и скрыл от неё самое главное. Наговорив вместо этого такой ерунды, что удивительно, как Кира вообще может иметь с ним хоть что-то общее. Даже если это всего лишь быстрые и ничего не значащие разговоры.
И теперь… как же он боялся, что теперь опоздал со всякого рода объяснениями. Что Кира попросту не захочет его слушать. Или выслушает, но в ответ просто посмеется. Или хуже того, совсем не придет…
Черт, да ведь если даже и придет! Что он ей скажет? Как враз признается в том, что боялся рассказать долгие бесконечные годы? Сможет ли? Вряд ли… Но ведь и тянуть больше некуда. Хватит уже, что в свое время затянул дальше некуда. Сам, первый сделал шаг на тропу, ведущую к боли разрухе. Ни Кира. Ни даже Ева. А сам. Собственными руками. Словами. Сам, затянул их бесконечную пучину лжи, в которой они погрязали с каждым днем все сильнее. До тех пор, пока это было возможно. Пока потоп был неизбежен.
Каким же он был эгоистом! Да, Кира была юной, неопытной, несмышленой, глупой… Но он-то? Он уже тогда был взрослым мужиком. Достаточно зрелым, чтобы быть способным здраво мыслить и соображать. Чтобы не позволить зайти им так далеко. А вместо этого…
Ладно, он пошел на поводу у Киры, когда согласился на авантюру с представлением брату. Но… черт возьми, чем он думал, когда полез целоваться? Когда предложил дружбу, заранее понимая, что дружба это только красивое название тем странным отношениям, которые уже тогда были неизбежны. Быть может, пытался, заставлял себя верить, что они смогут не переступать черту, но здравым рассудком не мог не понимать, что это всего лишь отговорки и рано или поздно все изменится… Ему ведь тогда едва ли не сорвало крышу. Женатый, взрослый, в чем-то состоявшийся… Влюбился, как мальчишка.
Когда он это понял, Лёшка сейчас точно не мог сказать. Да и понимал ли, что то стремление быть ближе, видится, защищать и оберегать, это то самое чувство? Любовь, которую, как оказалось, до Киры он никогда не испытывал. Даже к Еве. Страсть, влечение, но не любовь.
Если бы он только знал об этом раньше… Если бы имел хоть малейшее представление, что спустя несколько лет встретит ту, с кем будет мечтать прожить всю оставшуюся жизнь, женился бы он на Еве? Вряд ли. Знал бы, к чему приведет это… Их общая совместная жизнь… Разрушенные судьбы и нечем неисправимые вещи, которые никогда не изменить. То, с чем придется жить всегда…
Отвернувшись к окну, мужчина невидящим взором уставился в бездонную водяную гладь… А ведь правда, если бы он заранее предполагал, что их ждет после, отказался ли от Киры? Смог бы уйти сразу, как только спектакль, разыгрываемый для брата, перестал быть необходим? Нет, не ушел. Быть может поторопил события и оставил Еву ранее, чем случилось самое страшное…Плюнул на все предрассудки, уговоры и угрозы, но ушел бы. Но не Кира… За неимоверно короткое время она стала для него значить гораздо больше, чем все то, что было в его жизни до этого…
Внезапно какое-то шестое чувство, внутреннее чутье, заставило Алексея отвернуться от окна и посмотреть в сторону входа кафе. Кира. Он будто чувствовал, что в этот миг она появится. Остановившись практически на пороге. Выискивая средь посетителей глазами именно его.
Поспешный взгляд по залу, и, вырвав средь других Алексея, несколько мгновений упрямо всматривается в его лицо, словно пытаясь что-то увидеть. Распознать намерения, поймать возможную, сквозящую ложь… Понять, стоит ли вообще идти дальше. Нужен ли этот разговор… Такая красивая. Еще эти её рыжие кудряшки, что озорными локонами обрамляли любимое лицо… Такая, как и тогда, почти четыре года назад. С одной лишь разницей… Боже, что он сделал со своей любимой девочкой! В её глазах теперь была лишь боль, сожаление и отчаяние… А ведь когда-то она вся светилась от радости, словно солнечный лучик… Тогда, когда все было по-другому…
- Лёшка! – махнув приветствующе ручкой, Кира поспешно направилась к мужчине, озорно улыбаясь и размахивая сумочкой. Подойдя к столику, она, рвано чмокнув Мартынова в щеку, плюхнулась на противоположный стул, затараторив - ну привет. Как дела? Почему такой хмурый? Опять с женой поругались?
- Да так, неважно, - попытался отмахнуться Мартынов. Меньше всего он сейчас хотел обсуждать с Кирой то, что с ним происходит. И пускай эта девушка и так уже знала о нем предостаточно, но… не сегодня. И уж тем более не о Еве. И в надежде перевести тему, заинтересованно спросил – а ты чего такая довольная?
- Ну как чего? Сегодня был последний экзамен, сессия сдана! Свобода! И к тому же я теперь официально больше не первокурсница! – откинувшись к спинке кресла, выкрикнула девушка, и тут же резко наклонившись к Алексею, заговорщицки прошептала – Можно со спокойной душой наслаждаться летом. Ты даже не представляешь, какое это счастье
- Хм... да куда уж мне, - ухмыльнулся мужчина.
- Слушай, а чего именно это кафе? – игнорируя замечание, Кира увлеченно осмотрелась по сторонам.
- Тебе не нравится?
- Да нет, почему так решил? – бросила равнодушный взгляд на мужчину, и снова с любопытством уставилась в окно, отмечая, - красивый пейзаж. Просто я никогда здесь не была. И никогда бы не подумала, что с виду неприметное здание, на самом деле может быть столь приятным и уютным внутри.
- Как видишь, порой внешность обманчива, - с нежностью наблюдая за ерзанием Киры, выдал Мартынов, и, улыбнувшись, добавил – а еще тут очень вкусные десерты. Особенно безе. И довольно неплохое капучино.
Реакция на последние слова была мгновенной. Расширив глаза, Слепцова позвав проходящего мимо официанта, и выхватив у него меню, стала лихорадочно перелистывать страницы, очевидно в поисках сладкого. Такая милая и забавная. Прикусив губку, она, скорее всего, металась, решаясь, что заказать. Наверняка, глазки разбежались и решение, чего она сегодня хочет больше, давалось ой как непросто. Сладкоежка. Это Лёшка знал наверняка и довольно давно.
Вообще за последние месяцы он многое узнал о Кире. Знал, что её самой большой слабостью является сладкое. Особенно безе. За это, как говорила сама, она готова продать душу. Знал, что любит капучино, а от обычного черного кофе, готова плеваться. Знал, что если нервничает, то у неё всегда замерзают руки. Причем не по морозу, а именно в моменты испуга или любых других неприятных нервных потрясений. Своего рода защитная реакция, что зачастую выдавала её с потрохами. Знал, что она любит бродить по парку под теплым весенним дождем, но при этом ненавидит дождь и слякоть осенью… Любые абсурдные желания, мечты и даже планы на будущее. Порой Лёшке казалось, что о Кире он знает гораздо больше всего, нежели о самом себе. И это за какие-то несколько месяцев.
Да-да, с тех пор, как он ранним морозным утром предложил девушке дружбу, прошло уже ни много, ни мало, а чуть больше трех месяцев. За этот период они действительно сблизились. Не в физическом плане, нет. В духовном и моральном они стали действительно близки друг другу. Они часто встречались, общались, созванивались и разговаривали обо всем на свете, развенчивая старый, как мир, миф, о невозможности дружбы мужчины и женщины. Пока что они с уверенностью оба могли утверждать обратное.
Даже после отъезда Мишки обратно в Канаду. То, что началось, как простой спектакль для одного зрителя, с каждым днем приобретало все большие масштабы.
За это непродолжительное время они узнали друг о друге столько, сколько вряд ли могли знать другие близкие им люди, находящиеся где-то рядом. Они стали воистину родными.
Кому-то это могло показаться странным, кому-то очень забавным и интересным. А вот Лёшка сам не мог определить конкретно, к чему относить их отношения. Вроде бы и дружба, доверие, участие, но… Он наверное, озабоченный придурок, потому как все чаще в последнее время в его памяти всплывали воспоминания о том, первом и все еще единственном их поцелуе в подъезде Киры. А еще… возникало неконтролируемое желание повторить его.
Но мужчина не мог позволить себе эту непростительную роскошь. Он обещал Кире, что не переступит эту недозволенную черту, и он должен сдержать обещание. Слишком дорогой и близкой стала ему эта юная девчонка. Слишком сильно он дорожил их дружбой. А еще, не стоит забывать, что у него есть жена. И плевать, что последнее время их отношения все больше стали походить на фарс, все сильнее отдаляя друг от друга.
Они пытались сохранить брак. Ева пыталась. А он… черт, он, даже не понимал толком, хочет ли этого. Все эти бесконечные ссоры и упреки на пустом месте, лишь бы задеть. Начиная от элементарного бытового «ты не туда повесил полотенце», заканчивая напоминаниями о том, что именно отец Евы и никто иной, помог Алексею выбиться в люди. И доводы, что он регулярно выплачивает определенную сумму, чтобы отдать долг, мало волновали. Недомолвки и тотальный контроль стали слишком частыми за последнее время. Порой казалось, что Ева готова ревновать к каждому столбу. Быть может именно это стало одной из главных причин, почему жена, даже спустя столько времени не знала, что у Алексея есть друг женского пола. Уж к Кире она бы точно приревновала.