Но разве это так важно? Разве важно то, что скажут люди? Они ведь даже не узнают… Откуда кому знать, что в одной из квартир многомиллионного города происходит то, что невозможно подчинить никаким законам морали, никаким правилам.
Разве есть ли кому-то до этого дело? Разве есть в этом городе люди, небезразличные до чужых проблем, боли… Так почему они должны заботится о ком-то еще? Неужели эти двое не имеют право получить свой малюсенький кусочек счастья? Со вкусом горечи и страданий… Со вкусом боли и обиды… Без какой-либо надежды на будущее. Всего лишь на одну ночь…
- Лёшенька… - невнятное бормотание Киры, в перерывах между поцелуями, - если бы ты только знал, как долго я мечтала об этом…
- Я знаю, знаю, девочка… - потеряв всяческий самоконтроль, мужчина, стянув с девушки футболку, неожиданно подхватил её на руки, при этом продолжая спускаться поцелуями от губ, ниже…
- Осторожно угол, - все еще пытаясь трезво соображать, Кира пыталась направить Алексея в верном направлении к спальни, потому как полутьма мало способствовала этому.
- Ничего, обойдем твой угол, - ухмыльнулся Лёша, каким-то загадочным образом умудрившись проскользнуть вместе с Кирой в узкий дверной проем.
Добравшись на ощупь до комнаты, Алексей бережно уложил девушку на постель. Несколько мгновений он с благоговейным вожделением пытался рассмотреть в полутьме любимую, запомнить каждый изгиб девичьего тела, каждую мелочь, малейшую деталь… Возможно удостоверится, что все это происходит на самом деле с ним. Что это не сон, не злая, слишком жестокая шутка. Что это реальность…
Несколько мгновений, после чего с некой неуверенностью присел рядышком, поймал ледяную ладошку Киры, всматриваясь в темноте в сверкающие глаза, что в упор, без какого либо страха смотрели на него… А потом… девушка вдруг сама потянула его за руку на себя, вместе с этим впиваясь в его губы напористым рваным поцелуем, сплетая их языки в вихре страсти. И снова мимолетная нежность и робость ушли на второй план, оставляя вместо себя лишь сумасшедшую и неудержимую страсть. Застилая разум, вытесняя и оставляя все возможные размышления на потом.
Только двое в полумраке и тиши. Шорох, от сбрасываемых одежд… Бесконечные поцелуи, до тех пор, пока дышать становилось уже практически невозможно… Губы Алексея, спускающиеся к шее, груди. Изучающие каждый миллиметр нежного, неискушенного тела… Нежные руки, сводящие с ума, доводящие до безумного блаженства…
Тихие вздохи Киры, изгибающейся навстречу ласкам любимого мужчины… Ладони, скользящие по оголенному торсу Лёшки, в попытках исследовать все то, о чем она не смела даже мечтать… Попытки воплотить в реальность все самые потаенные желания… Попытки стать еще ближе, когда этого всего стало казаться недостаточно…
И, наконец, то чего оба так долго ждали… Мгновение, и Алексей уже в ней… Легкая боль, заставившая исказится лицо, от осознания, что назад больше пути нет. Понимание, возвратившее на секунды разум, заставляя в полной мере представить, что они натворили. Но вместе с очередным поцелуем Лёши, снова окуная в безмятежное забытье. Любовь с привкусом горечи… Но с каждым мгновением, с каждым движением мужчины в неё, приносящая осознание, что теперь они повязаны навсегда…
Сладость… Боль… Блаженство… Страсть… Желание… Нежность… Ярость… Вожделение… Любовь…
Все чувства в одно. Но обостренное до предела, словно оголенные нервы… И одна единственная мысль, произносимая внутренним голосом, как молитва - быть вместе всегда. Не как друзья, как простые знакомые. А как сейчас… Просто быть вместе… Всегда…
Лишь когда первые солнечные лучи, что пробивались сквозь неплотно задернутые ночные шторы, яркими красками задорно заиграли с кудряшками Киры, что непослушно торчали в разные стороны, пришло осознание всех масштабов случившегося. Устроившись на груди Алексея, девушка все еще мирно посапывала, время от времени забавно морща носик, и слегка передергиваясь.
Нежно проведя кончиками пальцев по щеке девушки, Лёшка тяжело вздохнул. Ему в отличие от Киры сон совсем не шел. Да и какой может быть сон… Черт, насколько паршиво он себя никогда не чувствовал. Он чувствовал себя предателем. По отношению к Кире, жене… По отношению к самому себе. Как же все происходящее было неправильно. Эгоистично. Все, что происходило между ними с Кирой.
Эта ночь… Нет, он не жалел о ней. Более того, он не может отрицать, что произошло именно то, чего он так отчаянно желал последнее время. Он мечтал о Кире ежедневно. Каждое мгновение, каждый вздох, каждую секунду… Как бы не отрицал, как бы не пытался списать на какую-то случайность, с каждым днем отрицания становились все более напрасными. Да и какие могут быть отрицания, когда образ Киры теперь маячил перед глазами при любом удобном случае.
Лёшка давно уже понял, что влюбился. Как мальчишка. Разве мог он представить когда-нибудь, что будучи достаточно взрослым и опытным, будучи женатым, он влюбится. Причем не в свою жену. В совершенно постороннюю, на первый взгляд неприметную девчонку. В ту, кому однажды предложил дружбу, уже тогда, видимо, понимая, что это только прикрытие, чтобы быть ближе. Пообещал, что первый никогда не позволит себе как-то даже взглянуть на Киру под другим, более опасным, совсем не дружеским углом. Не переступит первым ту черту. Вот и не переступил. А что толку? Можно подумать, он сопротивлялся? Не сопротивлялся. И, пожалуй, даже имея огромное желание, сне смог бы этого сделать.
Последнее время он начинал догадываться, что Кира так же испытывает к нему далеко не единые дружеские чувства. И хоть она всеми силами пыталась это скрыть, порой её взгляды, когда она видно считала, что Лёшка не видит этого, были гораздо красноречивее любых слов. Он не раз пытался убедить себя, что ему показалось. Пытался доказать себе, что все это только домыслы его воспаленного разума. Потому что так было гораздо проще. Для Киры. Для него. Для всех. Иначе он не представлял, как сможет сдержаться, если вдруг однажды поймет, что его чувства взаимны… Порой ему казалось, что это всего лишь легкая, немного детская наивная влюбленность. Просто, как часто бывает у юной девушки к взрослому мужчине. Обыкновенное восхищение. Порой проскальзывала мысль, что даже если это и нечто гораздо более серьезное, то лучше даже не пытаться как-то поощрять это чувство. Ну что он мог дать Кире? Да ровным счетом ничего. Ей нужен нормальный мужчина, без совершенно излишних проблем.
Так Алексей считал, или пытался считать, вплоть до вчерашнего вечера. До тех пор, пока Кира не призналась ему в любви…
Еще днем, когда она позвонила и попросила о встрече, голос Лёшке показался до боли странным. Он старался не придавать этому значения, списывая на то, что они просто слишком долго до этого не виделись. Но потом, когда не обнаружил Киру в кафе, странные мысли, снова стали возвращаться к мужчине. А уж когда увидел едва ли не плачущую хрупкую фигурку в той злосчастной беседке, то едва ли сдержал себя, чтобы не сорваться. Сумасшествие какое-то.
Он даже не смог внятно ответить на её такое неожиданное и одновременно ожидаемое признание. Пытаться убедить, что она сама не понимает, что говорит? Но зачем? Если Алексей отчетливо знал, видел, понимал, что Кира прекрасно отдает отсчет своим словам. Признаться в ответ? Это было бы гораздо хуже, чем первый вариант. Дать надежду? Но на что? На совместное светлое будущее? Но ведь он и сам не был, ни в чем уверен. Будет ли оно вообще когда-то это светлое будущее. Смолчать было, пожалуй, единственно верным вариантом. Во всяком случае, Лёшке так показалось. Хотя… разве это выход? Когда вместо того, чтобы образумить Киру, он набросился на неё с поцелуями. И это оказалось… гораздо примечательнее любых слов и признаний.
Это стало… его ошибкой. Потому что когда Кира на пороге дома едва ли не умоляла остаться на одну единственную ночь, он уже не отдавал себе отсчет в том, что творит. Сопротивления? Какие к черту сопротивления, если разум помутился от одного её присутствия. Как так вышло, что молоденькая девчонка стала для него самым главным человечком во всем мире? Концентрируя в себе все самое важное и такое необходимое для жизни…
И теперь, после этой ночи он вдвойне ответственен за Киру. За ситуацию в целом. Разве может он так просто уйти? Зная, как она его любит? Зная, что она наверняка будет страдать. Да и сам слишком сильно влюбившись в неё… Разве теперь можно будет вообще жить без этой девчонки? Без её озорного смеха? Без ласкового взгляда? Просто без неё?
Нет, не теперь! Вкусив любви с ней. Попробовав, каково это, быть с нею во всех смыслах этого слова. Вместе душой и телом. После того, как он стал первым её мужчиной…
Черт, не этого он хотел! Совсем не этого! Чтобы это было не так. По-другому. Она заслуживала совсем другого... Кира… Его девочка. Теперь он просто обязан хотя бы в будущем дать ей все то, что она должна иметь. Он просто обязан!
И чего бы там Кира не говорила, он не уйдет! Ни за что! Более того, он сделает несколько по-другому. Да, теперь Алексей наверняка знал, как поступить. И будь что будет. Но Кира заслуживает большего. Иначе он себя не простит… К тому же, в его жизни давно пора что-то менять. Чем не повод?
- Лёша? – словно подслушав мысли мужчины, полувопросительно, еще сонно, пробормотала Кира, приподнимая голову к мужчине, - что ты тут…?
Ошарашенный взгляд, пробежавшийся по Мартынову. А потом, испуганно охнув, будто вспомнив все, что между ними произошло этой ночью, резко подхватилась, стыдливо заматываясь одеялом едва ли не до самого подбородка. Неверяще закивав головой, медленно стала отодвигаться на край постели, сама того не понимая, как ранит этим Алексея.
Хотя, имеет ли право он на это обижаться? Неужели она жалеет обо всем?! Неужели… сердце мужчины разрывалось от одного лишь предположения подобного развития ситуации.
- Боже, что же мы наделали? – боязливо прикрыв рот ладошкой, беззвучно выдохнула девушка, - что же теперь будет? Лёша, какая же я дура!
Будто пытаясь прогнать наваждение, Кира замотала головой со стороны в сторону. А в глазах заблестели капельки слез. Жалела. Испугалась. Стыдилась…
- Кирюша, все хорошо, - приподнявшись, Алексей осторожно, боясь спугнуть, протянул руки к девушке, пытаясь поймать и заключить в объятия.
- Нет, не хорошо, - уворачиваясь, отчаянно пробормотала, - я ведь не этого хотела! Не этого! Точнее… - пробежав взглядом по смятой после ночи страсти постели, заговорщицки, ее слышно, с надрывом, прошептала – я хотела, но не так… Когда я говорила тебе вчера, что всего одна ночь, я не это имела в виду… я совсем не отдавала себе отчет в происходящем… я думала, что этого будет достаточно, но я… Теперь я еще больше не хочу, чтобы ты уходил, понимаешь?! Я не хочу тебя терять!
- Кирюш, я не уйду, слышишь? – поймав-таки девушку, Алексей, притянув её к себе, и прижимая спиной к груди, приглаживая непослушные волосы, повторял Кире на ухо снова и снова, - я не уйду больше никогда от тебя. Ты меня не потеряешь. Мы будем вместе. Я тебе обещаю это. Слышишь?
- Но как, Лёшенька? Как? – с придыханием, неверяще выдохнула девушка.
- Все будет хорошо, я тебе обещаю.
- Хорошо… - убаюканная ласковыми поглаживаниями и уверенными словами любимого мужчины, вторила Кира, - все должно быть хорошо. Так ведь?
- Обязательно.
- Да ни черта не будет хорошо! – резко дернувшись, пытаясь высвободиться из таких родных и любимых объятий, закричала девушка, - У тебя есть законная жена, Лёша! А я всего лишь незначительный эпизод в твоей жизни! Ты уйдешь и забудешь!
- Нет, Кира, я не уйду! – раздражаясь, с нажимом повторил Мартынов, заламывая руки девушки.
- Но я не хочу быть твоей любовницей! – резко повернувшись к мужчине, четко выдала Слепцова, с вызовом глядя в глаза любимого мужчины, - да, ты можешь сейчас сколько угодно говорить, что я уже стала! Уже переступила черту! Я сама отлично все понимаю. Но… я не согласна на роль второй! Не теперь! Я не хочу, понимаешь?! Не хочу и не буду!
- Ты не будешь второй, Кира! – уверенный в собственной правоте, настаивал Алексей, - ты будешь единственной!
- Уходи лучше, Лёш, - словно и, не слыша, бормотала девушка, - уходи, так будет лучше всем. Тебе еще перед женой оправдываться за то, что ты не ночевал сегодня дома…
- Кира, я не собираюсь оправдываться ни перед кем!
- Да, конечно, ночь с воскресенья на понедельник… клуб… удачный период для этого всего… - отстранившись, Слепцова медленно сползла с постели, опуская босые ноги на пол.
- Я сегодня же поговорю с Евой, - сверля обеспокоенным взглядом Киру, признал вслух спонтанно принятое после этой ночи решение, Алексей.
- О чем? О том, что изменил красивой и успешной жене с ничего не стоящей и не имеющей в этой жизни девчонкой? – фыркнула Кира, боясь даже взглянуть на Лёшу, - я не советую тебе, если надеешься на прощение. Даже тот факт, что я не модель с обложки не облегчит её переживаний. Более того, найдется что-то, к примеру, мой возраст, за что упреки усилятся. Оно тебе надо? – молчание, лишь подтверждающие догадки, - вот и я думаю, что не надо.
- Кира мне плевать на упреки Евы, потому что в ближайшее же время я намерен с ней развестись, - с нажимом выдал Мартынов.
- Зачем? – не без любопытства, Кира, вздернув подбородок, повернулась к Лёшке.
В её глазах скользнуло… любопытство? Слава Богу! Значит еще не все потеряно! Он на правильном пути. Главное, чтобы Кира не оттолкнула. Поверила. Позволила ему сделать верный выбор. Выбор в её пользу. Хотя, какая теперь разница, позволит или нет? С Евой оставаться он больше не сможет. И не останется! Чтобы Кира ему сейчас не ответила.
- Потому что я теперь более чем уверен, что хочу быть только с тобой, - честно признался, и почувствовал, что даже на душе стало от этого легче. От признания, которое он столько держал в себе. А сейчас… можно сказать, что он одновременно признался и Кире и самому себе. Последнее оказалось так же немаловажным фактом.
- Зачем? – глухо повторила вопрос девушка, - из-за одной ночи? Неужели это что-то меняет для тебя?
- Потому что я люблю тебя, девочка, - заключая лицо любимой в кольцо своих рук, нежно признался мужчина.
- Издеваешься? – прикусив губку, нахмурившись, бросила с вызовом Слепцова.
- Нет, Кирюш, не издеваюсь, - отрицательно закивал головой Алексей, - Я на самом деле тебя люблю. Давно. Ты мне не веришь?
- Почему ты тогда молчал все это время, раз говоришь, что давно? – громко шмыгнув носом, не унималась девушка, - я столько времени, как идиотка, мучилась, переживала… Боялась, что малейший неправильный взгляд с моей стороны и ты все поймешь и… сбежишь от полоумной влюбленной дурочки. А ты… Лёшка, ты дурак! – поморщившись, пытаясь сдержать слезы, Кира с силой толкнула мужчину кулачком в грудь.
- Милая моя… солнышко мое… - тяжело дыша, шептал Алексей, покрывая легкими поцелуями лицо девушки, пытаясь стереть слезы, что неудержимо текли вниз, - да, я дурак. Дурак! Называй меня, как хочешь, только не отталкивай больше. Пожалуйста.
- Я же так тебя люблю… - в ответ обхватив хрупкими ладошками щеки мужчины, Кира едва ли не мурлыча от сладких невыносимых, мучительных ласк, прикрыла блаженно глаза, - ты хоть знаешь, что эта твоя дружба мне была поперек горла… Я готова была тебя убить каждый раз, когда ты «по-дружески» делился со мной своими семейными проблемами… Я ненавидела тебя за это… Но и прогнать, не идти на встречи тоже не могла… Мне было просто жизненно необходимо снова и снова увидеть тебя… Просто знать, что с тобой все в порядке, что ты… дышишь… живешь… А ты оказывается любил и молчал! – скрипнув зубами, девушка снова отчаянно стукнула Лёшу кулачками.
- Прости меня, Кирюша, - перехватив хрупкую ладошку, Мартынов, прижался к ней губами, - если бы я только знал… Я ведь считал, что буду только мешать тебе этой любовью. Ну, зачем тебе такой, как я? Странный мужик с кучей проблем. Я считал, что твоя влюбленность она пройдет. А пользоваться этим в своих сомнительных целях, чтобы потерять в тебе ту малость, что я имел… Потерять хотя бы друга я не хотел…
- Странный мужик с кучей проблем, - передразнила Кира, - да ты для меня самый лучший, неужели ты так и не понял? А проблемы… черт с ними! Можно подумать, у кого-то их нет.