– То есть мне нужно посетить библиотеку, чтобы выяснить адреса? – встрепенулся Ботаник.
– Да, это твое задание, – кивнул Слава. – Правда, в выходные в Звенигороде библиотеки закрыты. Так что начнешь на следующей неделе.
– А пока что будем делать? – спросила я.
– Пойдем в местное отделение милиции и попробуем узнать, не выяснили ли они какие-нибудь еще подробности о похищении Антона.
– С удовольствием, – обрадовалась я. В компании Славы я была готова отправиться хоть на край света!
– Погодите, ханиз, – мрачно сказала Вероника. – Вы что, забыли? Сегодня суббота!
Выяснилось, что по субботам нас будут пытать не только «семейным завтраком», но и «семейным обедом», а также «семейным ужином», и даже «семейным полдником». Так что сегодня из отеля – никуда.
– Только на спорт, – добавила Вероника. – Хоть какая-то радость! Тая ваша – профессионал высокого класса. Но вообще – это дизгастинг… отвратительно. Никакой свободы!
– То, что устроили наши родители, похоже уже не на проживание в гостинице, а на пионерлагерь советского типа, – вздохнул Ботаник.
– Скорее, на ферму! – возмутилась я. – А давайте устроим саботаж? Раз нас считают стадом коров, которые должны все делать вместе и по расписанию, давайте замычим хором на всю столовую?
– Не надо, – остановил меня Слава. – Лучше делать так, как считают ваши родители. Потому что саботаж повредит самому главному – расследованию.
«И нашим встречам с тобой, Геркулес», – подумала я. И вздохнула:
– Ладно. Где там наше стойло с обедом?
Глава 11, в которой мы ссоримся, миримся и устраиваем настоящий допрос свидетеля
На следующий день утром ко мне зашла Вероника. Родителей не было. Насмотревшись вчера на гольф, они решили попробовать свои силы на поле и отправились играть вместе с родителями Вероники.
– Морнинг, хани! – поздоровалась Ника. – Поход в милицию отменяется.
– Потому что сегодня воскресенье?
– Нет. У полиции выходных нет. Просто Слава с утра сам навестил отделение милиции и прислал мне эсэмэску: «В десять милиция будет допрашивать администраторов в комнате отдыха. Сам приду, как освобожусь».
– В какой комнате отдыха?
– В комнате отдыха администрации, – пояснила Ника и ткнула наманикюренным ногтем в план эвакуации из отеля.
– За Ботаником зайдем?
– Нет. Он не очень… э-э-э… ловкий.
– А зачем нам ловкость?
– Подслушивать.
– Подслушивать допрос? Откуда?
– С балкона комнаты отдыха.
– Как же мы туда попадем? Ведь она… – я глянула на план, – на пятом этаже!
– Конечно, хани. Именно тут и потребуется ловкость. Мы перелезем через твой балкон и доберемся до балкона комнаты отдыха.
– Ну да, я тоже живу на пятом, но далеко от нее, – напомнила я.
– Перфективно. Переберемся через несколько балконов. Ведь ты в хорошей физической форме благодаря занятиям аквааэробикой с нашей любимой Таей. Может, кстати, тоже в модели пойдешь?
Вероника подмигнула мне и направилась к балкону.
– Больно надо, – мрачно ответила я и последовала за ней.
* * *Не буду описывать наше путешествие по балконам. От одних воспоминаний об этом меня бросает в дрожь. Скажу только, что на третьем балконе мы разбудили ребенка, спавшего в коляске, и малыш раскричался на весь отель, а на четвертом до смерти напугали толстого дядьку в трусах, который делал зарядку.
Наконец достигли нужного балкона. На наше счастье, и милиционер, и его помощник сидели к окну боком, на диванчике возле стены. В комнату отдыха вошел администратор Игорь, сел на стул напротив диванчика. Мы с Вероникой пригнулись и замерли. Окно было закрыто, и до нас доносились только отдельные слова через приотворенную форточку.
– Я не знаю, кто он, – повысил голос Игорь.
– Посмотрите на фоторобот! – настаивал милиционер. – Мы уверены, что этот человек проживает в вашем отеле.
– Да, проживает, – подтвердил администратор, – только кто он, я не знаю.
– В каком номере его поселили?
– А вы с какой целью интересуетесь?
– Он подозревается в похищении мальчика, Антона Родионова.
– Почему именно он? – не отступал Игорь.
Да, «Созвездие» умеет защищать своих клиентов.
– Потому что был единственным, кто заходил к Родионовым в их отсутствие в тот вечер. И администраторы «Гроссвальда», и няня Антона это подтвердили.
– Выходит, он сначала засветился и перед администратором, и перед няней, а потом похитил мальчика?
– Мог приходить на разведку, – брякнул помощник следователя.
Его начальник шикнул на него, а потом снова обратился к Игорю:
– Послушайте, молодой человек…
Милиционер заговорил тихо. Я осторожно выглянула. Помощник теребил в руках фоторобот. Смешной он парнишка – с торчащими волосами и острым носом… Похож то ли на редиску, то ли на редьку. Администратор спокойно смотрел на обоих. О чем они шепчутся?
– Я тоже хочу посмотреть! – заявила Вероника. И высунула голову.
Ее, конечно, сразу заметили. Игорь и помощник милиционера вскочили. Игорь открыл дверь балкона.
– Что вы здесь делаете, девочки?
Помощник милиционера вышел за ним.
– Кто такие? – спросил он. – Их тоже допросить нужно.
– Оу, – заговорила Вероника, – ноу! Я… мы играем! Мы перепутали балкон. Думали, тут живет мистер Травинский, и хотели сделать сюрприз его сыну. Сорри!
– Надо допросить, – настаивал помощник милиционера.
– Да перестаньте! – с досадой сказал Игорь. – Они же дети, просто играют. Только, девочки, игры у вас опасные какие-то. Заходите внутрь.
Мы вошли в комнату.
– На выход, – скомандовал нам следователь, – не отнимайте у меня время.
Игорь проводил нас к двери. Я успела взглянуть на листок с фотороботом, который помощник милиционера положил на стол, и чуть не ахнула. На нем был дядька, который делал зарядку на соседнем балконе! Как странно, что милиционеры его не заметили! Или мне померещилось сходство?
– Это он, – подтвердила Ника в коридоре, – я тоже заметила.
– Тогда они сейчас перейдут в соседний номер, – сообразила я, – давай опять ко мне? Перелезем и подслушаем допрос!
Но ничего не вышло, когда оказались на балконе моего номера, то увидели внизу наших родителей. Судя по выражению их лиц, они видели, как мы перелезали с балкона на балкон!
Папа помахал нам, чтобы мы спускались. Через несколько минут я и Вероника стояли возле родителей.
Папу Вероники я видела так близко впервые. Богатырь в стильном костюме для игры в гольф. Пшеничные волосы, густые усы и суровый взгляд из-под бровей. Я съежилась, но при взгляде на маму Вероники чуть не рассмеялась. Она надела ярко-розовый, с серебряной вышивкой спортивный костюм и походила на сверкающую новогоднюю игрушку. У всех в руках я заметила клюшки для гольфа.
– Хелло, дэдди! – небрежно бросила Вероника и, широко расставив ноги, встала к отцу вполоборота. Кулаки она выставила перед собой, а голову слегка наклонила.
– Для удара хорошо, для защиты слабовато, – улыбнулся ее отец и шутливо ткнул ее пальцем в бок.
«Кикбоксинг», – сообразила я. Не такой уж отец Вероники и суровый.
– Что ты там делала? – строго спросил меня мой папа.
– Мы… – Я запнулась и посмотрела с мольбой на подругу.
Ей всегда удавалось выкрутиться из подобных ситуаций, придумав изящное объяснение.
– Видите ли, мистер Арутюнян… – начала было объяснять Вероника.
– Спасибо, Вероника, – твердо сказал мой папа, – thanks a lot[10]. Но я думаю, нам с дочерью необходимо поговорить наедине.
* * *Папа отвел меня в бар при гостинице и купил кофе латте[11]. Мы заняли самый дальний столик. Я опустила в чашку ложку и разрушила сердечко на поверхности кофе, которое бармен выложил корицей. Папа молча смотрел на меня и пил чай.
– Скажи мне, дочь, – наконец заговорил он, – что ты делала на балконе комнаты отдыха?
– Мы играли. В «Мафию».
– Ты ведешь себя вызывающе. Это может не понравиться.
– Кому? Тебе?
– Не только, – туманно ответил папа, – много кому.
– Но мы просто играли, пап. Мы с Вероникой…
– Кстати о Веронике. Твоей задачей было подружиться с этой девочкой. А не совершать необдуманные поступки вслед за ней.
– Почему?!
– Потому что Вероника тебе не ровня.
– Пап, так говорили в прошлом веке.
– Но с прошлого века мало что изменилось. Все равно существуют люди, которые зависят от других.
– И от кого зависим мы?
– От отца Вероники. Вообще-то я не хотел тебе рассказывать. Чтобы ты вела себя естественно. Но ты с естественностью перебарщиваешь. Поэтому слушай. В конце года отец Вероники с кем-то из коллег едет в Америку. Поскольку это длительная командировка, он хочет присмотреться к семьям своих сотрудников. Мне необходимо поехать с ним.
– А при чем тут мое поведение?
– Оно может ему не понравиться.
– Пап, но его дочка делала то же самое, что и я! А он улыбался!
– Одно дело – то, что делает собственный ребенок, и совсем другое – ребенок человека, с которым тебе, возможно, придется жить и работать бок о бок долгое время. Это не главная причина, но она может повлиять на ход событий. Я не хочу, чтобы выбрали Травинского.
– То есть вы с отцом Ботаника конкуренты?
– Да. Я, кстати, заметил, что ты сдружилась с сыном Травинского. Это бессмысленно. Все равно в Америку поедет только один из нас.
Иногда мне кажется, что мой папа – робот. Ну как можно так говорить: дружба – это бессмысленно? Я разозлилась.
– А дружба с Вероникой имеет смысл, да?
– Конечно. Вдруг все-таки выберут меня?
– И тогда я стану неплохой игрушкой для дочки твоего босса, да?
– Ты станешь ее подружкой, – поправил меня папа. – Ну все, мне пора. Пришел Травинский, надо обсудить с ним кое-что по работе.
Папа встал, помахал появившемуся в баре отцу Ботаника и уселся с ним за другой столик.
Я с горечью подумала, что папа привел меня сюда не для того, чтобы купить мне кофе латте или поговорить со мной о моих друзьях. Он просто скоротал время до появления в баре Травинского, а заодно прочел мне нотацию. Робот, он и есть робот!
Свое раздражение я перенесла на Веронику. Меня злило не то, что мой отец зависит от решения ее отца. Папа прав, всегда существовали те, кто зависит, и те, от кого зависят. Меня огорчило то, что я должна принимать это в расчет, а она – нет. Что Вероника может вести себя так, как хочет, а я должна предугадывать, понравится ли мое поведение ее папе или нет, поскольку от него зависит карьера моего собственного отца.
* * *Эта несправедливость довела меня почти до слез. Поэтому, когда я встретила в холле Веронику, Славу и Ботаника, дожидавшихся меня на диванчике, я буркнула «Привет!» и отвернулась к аквариуму с осьминогом.
– Досталось от отца? – сочувственно произнес Слава.
Я пожала плечами.
– Почему твой дэдди так ведет себя? – возмутилась Вероника. – Ты живешь в свободной стране и…
– Хватит! – оборвала я ее. – Ты не в своей Америке. Давайте о деле.
Вероника обиженно поджала губы.
– Ты остановилась на том, как Игорь вас заметил, – подсказал ей Слава.
Мне показалось, что он смотрит на нее с восторгом. Я возненавидела и Славу. Не глядя в мою сторону, Вероника продолжила повествование. Я слушала вполуха. Во мне зрела неприязнь ко всем. Лишь Ботаник вызывал дружеские чувства. Наверное, потому, что именно с ним мне было запрещено дружить.
– Гаянэ, мэйби, ты добавишь хоть слово в мой рассказ? – сердито воскликнула Вероника.
– Гаянэ витает в облаках, – с улыбкой сказал Ботаник. – Творческие люди зачастую немного в стороне от реальной жизни.
Тут во мне что-то лопнуло, Ботаник тоже начал меня раздражать.
– Не я, вы, – закричала я, – вы все оторваны от реальности! Играете в сыщиков, как дети малые!
В порыве злости я забыла, что сама и начала игру в сыщиков.
– Все это расследование – полная ерунда! Мы все равно ничего не сможем найти! Так что вы сами в стороне от реальной жизни! Ты, Ника, со своими нарядами и косметикой! И ты, со своей Древней Грецией! И ты тоже…
Я ткнула пальцем в Славу, но придумать, почему он тоже оторван от реальности, не смогла. Поэтому просто безнадежно махнула рукой и выбежала в холл.
– Гаянэ! – окликнул меня из-за стойки Игорь. И сообщил радостную весть: – В отеле заработал Интернет.
Я только кивнула, отдышалась и направилась к лифтам.
* * *В номере я подключила к сети ноутбук и самозабвенно окунулась в новости любимого сайта «Создай комикс». А их была куча: галерея супермастеров пополнилась новыми фантастически искусными рисунками, раздел «Великие люди» предлагал интервью с Миядзаки и кучу фотографий с фестиваля, а мой почтовый ящик был переполнен письмами друзей. Кое-кто уже нетерпеливо барабанил в мою аську.
Но чем больше я болтала с Санни, Космой и другими интернет-друзьями, тем больше я ощущала какую-то пустоту. Мне не хватало моих друзей в реальной жизни – Вероники, Ботаника и, конечно, Славы. Да и игра в сыщиков была, как ни крути, увлекательной. Жалко, что для меня она теперь закончена.
Вдруг раздался стук. Я вскочила и открыла дверь. На пороге стояла Вероника.
– Привет, – тихо произнесла она. – Ты за что на меня обиделась?
Не такая уж наша «мисс Вселенная» и бесчувственная… Я вкратце пересказала ей свой разговор с отцом.
– Раньше я думала, – сказала Ника, ходя по комнате туда-сюда, – что друзья – это связи. Но теперь, когда познакомилась с тобой и бойзами, поняла: дружба – это как еда или сон. Без дружбы тяжело.
– Ага, – согласилась я, – мне без вас тоже тяжело.
– Тогда будем дружить. А твой дэдди… Он все-таки не имеет права так себя вести. Ты свободный человек, живешь в свободной стране…
– Вероника!
– Молчу, хани. Собирайся. Нам надо спешить. Суровый полисмен уже выяснил, где проживает тот мэн с фоторобота.
– Опять подслушивать?
– Да.
– А где мальчишки?
– Слава будет отвлекать игроков в гольф, чтобы они не увидели нас с тобой, снова ползущих через балконы.
– А Ботаник?
– Будем надеяться, что это он стучит в дверь, а не твой дэдди, – пробормотала Ника, направляясь к выходу.
За дверью действительно был Ботаник. Лезть решили немедленно.
* * *На этот раз мы внимательно осмотрели с балкона всю открывающуюся взору местность. Родителей поблизости не наблюдалось.
Ника скомандовала: «Вперед!», мы по очереди стали перелезать. Ботаник замыкал нашу троицу и отстал – его штанина зацепилась за гвоздь – он вывернулся в какую-то немыслимую позу, чтобы освободиться. В это время мы с Вероникой добрались до балкона, где шел допрос.
– Я ничего вам не скажу! – неслись крики из номера. – Дело, по которому я заходил к господину Родионову, касается только меня и вышеупомянутого господина!
– Вы обвиняетесь…
– Да как я могу обвиняться, если девушка-администратор видела, как я уходил?!
– Однако вы единственный были у Родионовых в тот вечер!
На этот раз Вероника последовала моему примеру, и мы осторожно заглянули в окно номера. «Гимнаст» уже надел брюки и рубашку и теперь стоял напротив милиционера, сложив на груди руки, как оперный певец.
– И что же? – непонимающе спросил он. – Я поэтому преступник? Там была еще няня.
– Няню нашли связанной, – напомнил милиционер.
– И что же? – повторил дядька. – Возможно, она соучастница преступления – пустила внутрь своих подельников. Те украли мальчика и связали ее. Вот если бы ее обнаружили задушенной, как Дездемону…
– При чем тут Дездемона? – разозлился милиционер.
– Потому что в порыве гнева я всегда вспоминаю арию Дездемоны из оперы «Отелло», – объяснил дядька.