Леопарды африканских лесов гораздо темнее по окрасу животных саванн, и на шкуре Нанди угольно-черные пятна встречались столь часто, что кошка больше походила на пантеру. Она яростно стучала хвостом и не мигая глядела на вошедших. Ее ненависть к людям была почти осязаемой, как и тот густой запах, что окружал ее, наполняя собой тесное и душное помещение.
– Ты сердишься, да, Нанди? – заворковал Сингх, и дикая кошка оскалилась еще сильнее. Она очень хорошо знала этого человека. – Нет, ты недостаточно сердита, – решил Четти и потянулся за тычком, лежавшим на полке возле выключателя.
Леопард среагировал на его движение мгновенно. Зверь слишком хорошо был знаком с электрическим тычком, и в следующий же миг людей оглушил жуткий рык животного, заметавшегося по клетке в тщетной попытке спрятаться от предстоящих мучений. Там, где клетка прикреплялась к небольшой двери в стене склада, она резко сужалась, наподобие трубы, ширина и высота которой достаточна лишь для того, чтобы леопард мог пролезть в нее ползком.
Просунув между прутьями клетки тычок, прикрепленный к длинному алюминиевому шесту, Четти Сингх попробовал дотянуться до леопарда. Охваченная ужасом Нанди пыталась увернуться от страшного орудия, а Сингх, заливаясь смехом, наблюдал за дикими прыжками зверя, которого он стремился загнать в трубу.
Нанди кидалась на стенки клетки, готовая перегрызть Сингху горло, но в слепой ярости лишь кусала и царапала когтями толстые металлические прутья, ибо длинный шест позволял Четти держаться от зверя на вполне безопасном расстоянии.
– Бог ты мой! – весело воскликнул Сингх, легонько коснувшись шеи Нанди кончиком тычка. Из-под него тут же посыпались голубые электрические искры, и леопард, спасаясь от боли, кинулся в узкую трубу, служившую продолжением клетки.
В ту же секунду Четти опустил металлическую сетку, перекрывшую проход, и зверь оказался в западне. Нанди чуть не тыкалась носом в стену склада, но отступать было некуда, ибо задними лапами она упиралась в сетку. И повернуться зверь тоже не мог: клетка почти касалась головы Нанди. Теперь леопард оказался абсолютно беспомощен, и Сингх на минуту передал тычок Чави.
Он вернулся к столу у двери и, раскрутив короткий провод паяльника, воткнул вилку в розетку. Затем двинулся обратно к скрючившемуся в трубе леопарду. Просунув руку между прутьями, Сингх погладил Нанди по спине, по густому и шелковистому меху. Зверь, оскалившись, глухо урчал, напрасно напрягая мышцы своего прекрасного и сильного тела, чтобы избавиться от прикосновения этих страшных пальцев.
Сингх плюнул на раскаленный конец паяльника. Послышалось шипение, и слюна мгновенно испарилась. Удовлетворенно хмыкнув, Четти снова просунул руку между прутьями и ухватил леопарда за хвост. Высоко приподняв его, он поглядел на обнажившиеся гениталии зверя.
Охваченная лютой ненавистью, Нанди зашипела, яростно царапая цементный пол передними лапами. Она знала, какая ей предстоит пытка, и невероятными усилиями старалась опустить хвост и спрятать крайне чувствительные части своего тела.
– Помоги мне, – приказал Сингх, и Чави обеими руками ухватился за извивавшийся змеей хвост леопарда.
Сингх внимательно оглядывал розовевшую кожу гениталий, почти сплошь покрытую шрамами, в большинстве своем совсем свежими и еще не зажившими от недавних ожогов. Выставив паяльник перед собой, Сингх отыскивал глазами участок кожи, к которому можно было бы прикоснуться паяльником. Леопард, почувствовав жар от металла, инстинктивно сжался.
– Прижжем совсем крошечку, моя красавица, – снова заговорил Сингх. – Совсем чуточку, чтобы разозлить тебя как следует на случай прихода доктора Армстронга сегодня ночью.
Сингх отлично знал, что если леопарда специально не беспокоить, то он, в общем, не представляет для человека серьезной угрозы. В естественной среде леопард на человека не охотится, избегает встреч с ним и не пытается напасть. Однако раненый зверь, и в особенности тот, которому намеренно причинили боль, становится крайне опасным и превращается в одного из самых злобных диких африканских животных.
Четти Сингх дотронулся раскаленным железом до нежной ткани возле анального отверстия зверя. В помещении запахло горелой кожей и палеными волосами, Нанди завизжала от боли, беспомощно кусая прутья клетки.
Сингх осмотрел ожог. По опыту он знал, что в таком месте рана болела сильнее всего. Но заживала она в течение недели и не оставляла некрасивых следов на теле Нанди, позволяя зверю двигаться с прежней легкостью во время атаки.
– Отлично! – поздравил себя Четти, положив паяльник на место. Поверхностный ожог был очень болезненным, и золотисто-черная кошка теперь смертельно опасна.
Четти Сингх взял со стола маленький пузырек с коричневой жидкостью. Смазав йодом рану животного, Сингх разъярил леопарда еще больше.
Желтые глаза зверя горели жгучей ненавистью, с морды хлопьями свисала пена, когда, злобно рыча, Нанди пыталась перекусить металлические прутья.
– Ну, вот теперь достаточно. Открывай дверь, – приказал Четти Сингх.
Чави отпустил хвост леопарда и приподнял засов на двери. Прикрыв хвостом рану, Нанди с грозным рыком подползла к открытой двери и исчезла в глубине склада.
Когда зверя только что привезли, поначалу трудно было по утрам загонять его обратно в клетку. Однако электрический тычок, а также свежая козлятина, которой кормили леопарда, сделали свое дело, и постепенно животное приучилось возвращаться в клетку по команде.
Это была единственная команда, которую знал леопард, всю ночь метавшийся по складу, готовый напасть и убить любого, кто попадется ему на пути. На рассвете животное возвращалось в клетку, где, тихо урча и зализывая раны, поджидало случая в полной мере отомстить за свои унижение и боль.
Закрыв задвижку на двери склада, Чави последовал за хозяином на улицу, где последние лучи заходящего солнца быстро догорали у горизонта. Четти Сингх устало отер пот со лба.
– Оставайся на проходной у ворот, – приказал он Чави. – Но тревоги не поднимай, увидев, как этот белый забирается на склад. Стоит ему только туда проникнуть, как Нанди даст знать об этом…
И от одной только мысли, что леопард сотворит с незваным гостем, мужчины развеселились. В памяти всплыл последний вор и состояние, в котором его отвезли в больницу.
– Как только услышишь рев Нанди, немедленно позвони мне. Телефон стоит у меня прямо в спальне, так что через каких-нибудь пятнадцать – двадцать минут я прибуду. Без меня на склад не заходи. Думаю, Нанди как следует «позаботится» об этом белом.
На ужин жена приготовила его любимое кэрри,[9] и Сингх с большим аппетитом поел. Жена прекрасно знала свои права и никаких вопросов по поводу его опоздания не задавала.
После ужина Сингх еще часа два поработал. В бухгалтерских книгах разбирался только он сам, ибо для налоговой инспекции существовала одна отчетность, а истинные цифры доходов и расходов записывались, и очень тщательно, в другой тетради. Именно по этим записям он проверял, сколько денег перечислялось в храм. Сингх никогда не забывал, что обманывать налоговые службы – это одно, но совсем другое дело – шутить с Богом.
Перед тем как лечь в постель, он открыл стальной сейф за стенкой платяного шкафа и вытащил оттуда двустволку и коробку с патронами двенадцатого калибра. Официальное разрешение полиции на ношение оружия у него имелось: там, где это выгодно и удобно, Четти Сингх оставался весьма законопослушным гражданином.
Жена бросила на него озадаченный взгляд, но спрашивать ничего не стала. Так и не удовлетворив ее молчаливого любопытства, Сингх поставил ружье в угол возле двери и выключил свет. Забравшись под простыню, он деловито занялся с женой любовью, а через десять минут уже громко храпел.
Телефон у кровати разбудил его в десять минут второго. Сингх плотно приложил телефонную трубку к уху.
– Нанди на складе поет свою победную песнь, – услышал он голос Чави, говорившего на ангони.
– Еду, – коротко бросил Четти, опуская ноги с кровати на пол.
Глава XI
Ни один фонарь на улице не горел. Это облегчает дело, подумал Дэниел, припарковывая джип на открытой площадке примерно метрах в трехстах от забора центрального склада Четти Сингха. Последние полтора километра или чуть больше он двигался, погасив фары, со скоростью пешехода, а теперь выключил и двигатель и катил по инерции в полной темноте, пока машина не остановилась. Он прислушивался минут десять, затем посмотрел на часы. Было начало второго.
Дэниел натянул на голову вязаный шерстяной шлем, закрывавший лоб и шею до самого подбородка. Одетый в голубые спортивные брюки и черную кожаную куртку, к поясу он прикрепил прочную нейлоновую сумку с инструментами, которые постоянно находились в машине.
На крыше джипа были прикреплены две легкие алюминиевые раздвижные лестницы, каждая весом менее трех килограммов. Он возил их с собой, чтобы подкладывать под колеса, если машина забуксует в песке или грязи. Подхватив обе лестницы, Дэниел двинулся через заросший травой и кустарником пустырь к складам.
Здесь устроили настоящую свалку, и под ноги ему то и дело попадались осколки битых бутылок, обрывки провода и прочий мусор. Дэниелу пришлось двигаться очень осторожно, чтобы не порвать свою легкую резиновую обувь.
Метрах в пятнадцати от металлической сетки забора он опустил обе лестницы на траву и спрятался за какой-то проржавевшей машиной. Он вглядывался в темноту, находя весьма странным, что в складских помещениях нет дежурного освещения. Не горели и прожекторы у забора.
«Не слишком ли легко я сюда пробрался? Не кажется ли это подозрительным?» – спросил себя Дэниел, подбираясь ближе.
Освещалась только будка у ворот. Кружок света от лампы падал и на сетку забора. Дэниел сразу же заметил, что забор обесточен и сигнализация, похоже, также не работает.
Крадучись, он обогнул забор с противоположной стороны и тихонько двинулся к бетонному столбу на углу. Если по периметру установлена сигнализация с инфракрасной защитой, то камера должна быть где-то тут. Неожиданно на верхушке столба что-то блеснуло, и Дэниел, невольно вздрогнув, рассмотрел побелевший череп бабуина чакма. Дэниела охватило какое-то смутное беспокойство, когда, повернув обратно, он двинулся за оставленными возле разбитой машины лестницами.
Возвратившись к ограде, Дэниел подождал, не появится ли откуда-нибудь охранник, однако, просидев в кустах с полчаса, он заставил себя думать, что забор никем не охраняется.
И начал действовать. Самым верным и безопасным способом перебраться через забор было перерезать электрический провод, однако никаких следов своего пребывания ему оставлять не хотелось. И, растянув обе лестницы до конца, Дэниел опустил одну из них на верхушку столба на случай, если вдруг завоет сирена. Но кругом по-прежнему царила тишина, и Дэниел облегченно вздохнул.
Балансируя на последней ступеньке лестницы и стараясь не задеть колючую проволоку над забором, он осторожно подтянул вторую лестницу и перекинул ее на другую сторону. Он надеялся опустить ее совершенно бесшумно, однако лестница выскользнула у него из рук и полетела на землю.
Она упала на траву, что несколько смягчило удар, но Дэниелу показалось, что загрохотало так, словно начали палить из «магнума». Он замер наверху в ожидании предупредительного окрика или выстрела.
Ничего подобного не произошло, и Дэниел облегченно вздохнул. Затем он вытянул из-под рубашки свернутый кусок губчатой резины, которым иногда пользовался вместо подушки, если приходилось вдруг спать под открытым небом. Резину в три сантиметра толщиной колючая проволока не протыкала. Натянув перчатки, Дэниел крепко уцепился руками за проволоку между торчавшими шипами и бесшумно перемахнул через забор, накрытый губчатой резиной. Он пролетел метра три, прежде чем коснулся газона по другую сторону ограды. Перекувыркнувшись через голову, он замер на траве и прислушался.
Ничто не нарушало тишины.
Он быстро приставил к забору упавшую лестницу на случай экстренного отхода. Алюминий тускло поблескивал в темноте, и охрана без труда заметила бы лестницу. – У меня все равно нет выбора, – пробормотал Дэниел, успокаивая себя и осторожно направляясь к складу. Он остановился на углу, пристально всматриваясь в темноту. Где-то залаяла собака, и с товарной станции донеслось приглушенное посвистывание локомотива. Больше он ничего не услышал.
Еще раз оглядевшись по сторонам, Дэниел медленно, на корточках двинулся вдоль стены. С этой стороны дверей не было, и только высоко под навесом островерхой крыши виднелся сплошной застекленный ряд окон примерно метрах в десяти над землей.
А впереди он различил неясные очертания какого-то строения, примыкавшего к задней стене склада и чуть ли не вполовину ниже самого склада. Приблизившись к этой постройке, Дэниел уловил слабый, но мерзкий запах, похожий то ли на запах гуано[10], то ли на запах невыделанных звериных шкур.
Обойдя пристройку, Дэниел почувствовал, что запах усилился, но не придал этому значения, занятый осмотром этого странного сооружения. С той стороны, где постройка примыкала к стене склада, она резко сужалась и опускалась, наподобие туннеля. Дэниел навалился на стену всем телом и, убедившись, что постройка прочная, легко взобрался наверх и улегся поудобнее, чтобы рассмотреть окна, поблескивавшие под крышей склада. Теперь они виднелись в каких-нибудь трех метрах у него над головой. Он заметил, что створки двух окон распахнуты.
Вытащив из мешка крепкую нейлоновую веревку, он завязал на одном конце особый узел.
Стоя на крыше, он размахнулся и зашвырнул тяжелый узел наверх. Узел ударился о косяк между открытыми створками и свалился обратно, задев Дэниела за плечо. Дэниел попробовал еще раз, но вновь безрезультатно. И только с пятой попытки он угодил в раскрытое окно, тут же резко дернул, и конец веревки по инерции трижды обернулся вокруг косяка. Он потянул снова, проверяя, хорошо ли зацепилась веревка К счастью, держалась она крепко, и Дэниел начал ловко карабкаться наверх, упираясь мягкими резиновыми подошвами в асбестовую стену.
Он добрался почти до самого верха, когда почувствовал, что конец веревки стал раскручиваться. Опасно покачнувшись, он соскользнул вниз сантиметров на тридцать, однако ему удалось рывком подняться снова и ухватиться рукой за нижний конец рамы.
Он повис в десятке метров над землей, упершись ногами в стену. Острая металлическая рама врезалась ему в пальцы даже сквозь перчатки. Слегка оттолкнувшись, он зацепился второй рукой и теперь смог осторожно подтянуться и перекинуть ногу через край окна.
Несколько секунд он сидел неподвижно, отдыхая и прислушиваясь к звукам внутри помещения. Потом расстегнул сумку и вытащил оттуда фонарь. Прежде чем выйти из гостиницы, Дэниел прикрепил поверх стекла красный пластмассовый фильтр, и сейчас склад осветился неярким рубиновым светом, который вряд ли заметен снаружи.
Внутри склада Дэниел разглядел горы ящиков, коробок и мешков всех размеров и объемов.
– О нет! – со стоном выдохнул он. Такого он не ожидал – чтобы осмотреть все это, потребуется целая неделя, а кроме того, здесь ведь еще четыре склада.
Дэниел посветил фонарем вниз. Рифленые щиты соединялись аккуратно сваренным угловым железом. Спуститься по такой стене не составляло особого труда, и через несколько минут Дэниел уже стоял на цементном полу, погасив фонарь.
Его глаза постепенно привыкали к темноте, и он бы успел заметить охранника, если бы тот вдруг откуда-нибудь появился. Дэниел спрятался между двумя ящиками, раздумывая, откуда начинать осмотр. Он собрался уже двинуться дальше, но внезапно застыл на месте, услышав за спиной какое-то движение. Скорее даже не услышав, а почувствовав чье-то безмолвное присутствие, впрочем, тут же все стихло, и Дэниел не смог бы с уверенностью сказать, а слышал ли он вообще что-либо.