Услышав о проделках любимой внучки, Калина Калиныч сначала побледнел, потом позеленел, а когда пришел немного в себя, то выкрикнул в телефонную трубку громовым голосом:
- Все!!! Запрещаю тебе колдовать до следующего года!.. Абрус-кадабрус!!! Все!!!
И вслед за страшными словами заклятия Уморушка услышала короткие и противные гудки: это Калина Калиныч в гневе швырнул трубку на телефонный аппарат. Уморушка, еще не понимая толком, что произошло, тоже положила трубку на место. "Запрещаю колдовать до следующего года!.. Абрус-кадабрус!.. Все!.." - гудело в ее ушах.
И тут она вспомнила Ивана Ивановича, безмятежно прогуливающегося в обществе Мурзика и Пантелеича, вспомнила "лишнего" Петю Брыклина - и слезы градом посыпались на пол из ее чудесных изумрудных глаз.
* ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ПУТЕШЕСТВИЕ ЗА ПРИКЛЮЧЕНИЯМИ *
Глава первая,
в которой принцесса получает записку
Вот и наступил ответственный и праздничный день для Маришкиной школы: сегодня у них представление! Уже установлены нарядные декорации, уже надеты отличные костюмы, уже наложен на актеров грим... Еще минута - и спектакль начнется. Правда, запропастился куда-то главный постановщик всего этого торжества - учитель литературы, Игорь Игоревич; но вот появился и он и прямо с порога заявил:
- Ребята, срочно вносятся поправки. Пьесу будем играть без свадьбы маркиза Карабаса и принцессы. Так что ты, Королева, участвуешь только в первом действии. А спектакль закончим победой Кота над Людоедом.
- Почему, Игорь Игоревич? - удивилась Маришка. - Ради чего тогда Кот в сапогах старался? Ведь без меня маркиз Карабас ничего не получит!
- Он получит моральное удовлетворение, узнав о гибели пожирателя французских тружеников. А сцены замужеств играть третьеклассницам, пусть и бывшим, еще рановато. И не спорь, Королева! - предупредил попытавшуюся ему возразить Маришку Игорь Игоревич. - Новый текст сказки уже утвержден в районном отделе образования. Так что вопрос решен окончательно и бесповоротно.
И, обернувшись к остальным участникам спектакля, он громко спросил:
- Друзья, вы все готовы? Иван Иванович готов? Начинаем!
Видя, что Маришка не на шутку расстроена, Уморушка поспешила ее утешить:
- Вот и хорошо, что свадьбу отменили! А то мальчишки потом тебя задразнили бы: "Жених и невеста!.. Жених и невеста!" А теперь дразнить не за что. Давай лучше занавес открывать будем, это в сто раз интереснее, чем с женихом целоваться.
Тем временем Игорь Игоревич вышел на авансцену и, очень волнуясь, обратился к переполненному зрителями залу:
- А сейчас, дорогие ребята, перед вами выступит коллектив драмкружка пятнадцатой средней школы города Светлогорска! Он покажет вам спектакль по сказке французского писателя Шарля Перро "Кот в сапогах". В главной роли старейший учитель нашей школы Иван Иванович Гвоздиков!
Зал радостно захлопал, услышав посление слова.
- Постановка спектакля, эскизы декораций и костюмов - мои, - скромно потупившись, признался Игорь Игоревич.
Зал охотно наградил аплодисментами и его.
- Итак: Шарль Перро! "Кот в сапогах"! Ассистенты, занавес!
И Игорь Игоревич исчез со сцены. Маришка и Уморушка дружно стали вертеть ручку, при помощи которой приходила в действие сложная система открывания занавеса.
- Ни пуха ни пера! - шепнула Маришка Ивану Ивановичу, в волнении теребящему лапами шикарную шляпу с петушиными перьями.
- Муррнау!.. - откликнулся Гвоздиков и, нервно махнув хвостом, метнулся на сцену.
Спектакль начался.
Уморушка и Маришка стояли за кулисами и восхищались игрой своего старшего друга, а также игрой своих товарищей по школе, которым волей-неволей приходилось соответствовать актеру-премьеру.
- Молодец, Гвоздиков! - время от времени гордо произносила Маришка. Совсем в образ вжился!
- Молодец, Станиславский! - в тон Маришке шептала Уморушка. - Это он Ивану Ивановичу помог!
Возможно, спектакль и закончился бы весьма благополучно (для зрителей он и закончился с большим успехом), если бы не Петя Брыклин. В самый разгар представления он заявился в пятнадцатую школу черный, как туча, и мрачно, без всяких объяснений, вручил Маришке конверт. На конверте было написано:
"Маришке, Уморушке и И.И. Гвоздикову".
- Читай скорее! - стала теребить подругу Уморушка. - Может быть, там секретная тайна написана! Читай, Мариш!
Маришка открыла конверт - он был уже распечатан Брыклиным - и достала небольшой лист бумаги. Потом стала читать вслух. И вот что она прочла:
"Дорогие друзья! Нет больше моих сил смотреть на то, как мучается Петя. Я хорошо понимаю его: потерять в себе целого человека - потеря не маленькая. Я сам чувствую, что мне чего-то или кого-то не хватает, наверное, Пети. Уморушка ни в чем не виновата: она хотела сделать, как лучше. Не мучайся, Умора, ты не виновна! А я принял решение: еду в Москву к ученым НИИЗЯ (есть такой институт, я о нем прочитал сегодня в газете). Пусть ученые соединят нас с Петей обратно
в одного человека. Обо мне не печальтесь и постарайтесь меня поскорее забыть. Привет вам и всего доброго.
Ваш Альтер Эго (он же Петя Брыклин N 2, он же Костя Травкин из Костромы.)"
- Если он своего добьется, - сказал Брыклин после того, как Маришка прочитала записку, - то одного из нас не станет. - Губы Пети вдруг искривились, и он, едва сдерживая плач, договорил: - И я знаю, кого не станет!.. Его!"
- Тихо ты! Не реви! - прошипела Уморушка. - Ивана Иваныча заглушишь!
Но Брыклина будто прорвало:
- Я места себе не нахожу!.. Во мне снова кто-то сидит и шепчет: "Из-за тебя все!.. Такой человек погибнуть может!.. Альтер Эго!.. В расцвете лет!.. Не вкусив... не вкусив этих самых...
-...прелестей жизни, - подсказала Маришка.
- Их самых! Прелестей! - обрадовался Брыклин. - А я что могу? Колдовать-то я не умею! И она теперь не умеет! - кивнул он в сторону Уморушки.
- Колдовать я умею получше вашего, - обиделась юная лесовичка. - Просто я пока права колдовать не имею, до следующих каникул.
- Только приедь еще! Только поколдуй! - зарычал Брыклин.
- Тихо!.. Тихо вы!.. - замахала на поссорившихся приятелей Маришка. Не спорить нужно, а Костю спасать!
- А как? - удивилась Уморушка. - До следующих каникул...
- Без колдовства обойдемся. Хватит колдовать! - перебила ее Маришка. Найдем Костю, уговорим его не ехать в Москву...
- Он уже уехал, - вмешался Петя. - Записку-то он вчера написал.
- Значит, и мы поедем. У тебя есть в копилке деньги? - обратилась Маришка к Брыклину.
- Рублей пятнадцать было... - нехотя ответил тот.
- Жалко, да? - ехидно спросила, прищуривая изумрудный глаз, Уморушка.
И хотя сейчас Пете было жальче расставаться с деньгами, чем неделю назад, он сказал: "Нет, не жалко".
- Вот и хорошо, - подытожила Маришка, - и у меня семнадцать рублей есть. Да еще мама с папой тридцать рублей на жизнь оставили.
- На чью жизнь? - удивилась Уморушка.
- На мою. Но потратим на Костину. - Маришка подумала о чем-то еще и сказала: - Ждать Ивана Ивановича не будем. Времени нет, да и какой от него толк сейчас? Еще потеряется в Москве.
- Мы ему записку оставим, - предложил Петя Брыклин. - Чтоб не волновался он.
- Ага., - поддержала его Уморушка. - Напишем еще, что окно в спальню открыто. Пусть через окно в квартиру лазит, дверь-то ему не открыть.
Так и решили.
Маришка быстро написала записку, вложила ее вместе с Костиным посланием в его же конверт и попросила одноклассника Пузырькова передать все это Коту в сапогах. В награду за услугу Пузырьков получил право закрыть занавес после того, как закончится спектакль. Пузырьков охотно согласился и, пряча за пазуху конверт, стал на рабочее место.
- Идите, раз вам так некогда, - милостиво разрешил он, - сделаю все в лучшем виде, будьте спокойны.
Бросив прощальный взгляд на сцену, на Ивана Ивановича, с жаром уговаривающего Людоеда превратиться в льва, друзья поспешили на улицу.
- Деньги-то я выну из копилки, - хмуро бормотал Петя, стараясь не отстать от быстроногих спутниц, - а вот с бабушкой как?
- А что с бабушкой? - не поняла Уморушка. - Бабушку с собой брать не надо.
- А кто ее брать собирается? - удивился Брыклин. - Я, например, не собираюсь! Меня не отпустит - вот чего боюсь!
- Для доброго дела? - снова удивилась Уморушка. - Для доброго дела меня мой дедушка куда хошь отпустит!
- Не "хошь", а "хочешь", - поправила Маришка. - Это во-первых. А во-вторых, объяснять Виолетте Потаповне наше "доброе дело" никак нельзя! У нее, может быть, сердце слабое.
- Ну, не будем объяснять, - пошла на уступки Уморушка. - Напишем записку, как Ивану Ивановичу, и в поход!
- Вот это правильно, - поддержала ее Маришка. - Напишем, что срочно в турпоход ушли, на денек-другой. А предупредить не успели: Виолетта Потаповна в магазин за продуктами ушла. Ну как? - обратилась она к Пете.
Но Брыклин вдруг заупрямился.
- Нет, - сказал он грустно и чуть обреченно, - обманывать бабушку я не стану.
- Для доброго дела!!! - простонала, сердясь на упрямца, Уморушка.
- И для доброго дела не стану. Все: хватит. Иначе... иначе он меня загрызет.
- Кто? - удивилась Маришка.
- Кто?! - поразилась Уморушка.
- Он... Альтер Эго... - И Петя Брыклин несколько раз ударил себя кулаками в грудь. - Еще один завелся мучитель... Я теперь снова его слышу... Вредный такой... Со свету сживает, из-за Костьки... И из-за бабушки. Просто проходу не дает. "Не жалеешь ты ее", говорит.
После некоторых колебаний Маришка решила:
- Придется тебя оставить, ничего не поделаешь. В Москву мы и вдвоем с Уморушкой съездим. А вот в Муромскую Чащу все вместе отправимся, если Костя с учеными дров не наломает. А в Муромской Чаще Калина Калиныч решение примет!
- А бабушка? - снова напомнил Брыклин. - Она туда вовсе меня не отпустит.
- А мы Виолетту Потаповну тогда с собой возьмем. Свежий воздух полезен пожилым людям.
- Калина Калиныч враз мои чары развеет, - посулила Уморушка Пете. - И будет все, как прежде. А может, и по-другому, уж дедушке лучше знать.
- Ну что: по рукам? - спросила Маришка Петю.
- По рукам... - нехотя согласился Брыклин.
- Тогда за деньгами - и на чугунку! - весело скомандовала Уморушка. И добавила: - Давненько я по чугунке не ездила - поди, неделю! А в Москве, так сроду не была. Вот оказия!
И, тряхнув золотисто-зелено-каштановыми кудряшками, Уморушка взяла за руки Петю и Маришку и потащила их к подъезду дома, где жили Брыклины.
Глава вторая,
в которой Иван Иванович съедает мышку
и дает интервью корреспонденту местного радио
А покинутый своими друзьями Гвоздиков, не подозревая о случившемся, играл роль Кота в сапогах так, как не играл ни одной из своих ролей в жизни. Когда поддавшийся на его уговоры Людоед превратился в льва, Иван Иванович с шипеньем и фырканьем забился под стол и уже оттуда, сверкая позеленевшими очами и тщетно пытаясь утихомирить вставшую на спине дыбом шерсть, попросил, а точнее, умолил Людоеда превратиться в мышь. И лев исчез, а на его месте возникла маленькая серая мышь, сделанная из папье-маше и других подручных материалов в кружке "Юный дизайнер". И Гвоздиков увидел мышь - и этот момент был вершиной его перевоплощения.
Великий реформатор сцены Константин Сергеевич Станиславский непременно уронил бы слезу восторга и восхищения при виде поклонника своей системы, сигаюшего из-под стола на беззащитную жертву театрального искусства. Тихий треск, легкое шуршание - и Людоед исчез в пасти вероломного слуги маркиза Карабаса. Людоеду пришел конец, а вместе с его концом пришел конец и спектаклю.
Пять раз Пузырьков закрывал и открывал занавес, и все пять раз подряд под шумные крики "браво!" и гремящие аплодисменты выходили участники спектакля на поклоны к зрителям. "Скорей бы они раскланялись! - подумал он, облизывая пересохшие губы. - В буфете лимонадом торгуют, вот бы напиться сбегать!"
И его мечта сбылась: после пятого выхода на поклоны Игорь Игоревич сказал: "Довольно, братцы! Больше не выходим".
Зрители, похлопав еще немного, успокоились и пошли по домам. А Пузырьков кинулся в буфет и с аппетитом опустошил целую бутылку лимонада. Отдышавшись, он хотел было, как и все, идти домой и тут вдруг вспомнил о втором поручении Маришки Королевой.
- А письмо-то я не отдал Иван Иванычу!.. - хлопнул он себя ладонью по лбу. - Хорошо, хоть вовремя вспомнил!