Формализованное досье придумано не нами, ещё со времён царя Гороха плюсы и минусы систематизировались.
Основанием для заполнения становилось моё личное общение и сведения из других источников.
Что мне нужно было решить. Пойдёт ли человек на вербовку, станет ли достойным помощником. Насколько качественно он сможет выполнять задачи.
К тому же необходимо было спрогнозировать, как поведёт себя объект, и направление по его психологической и физической нейтрализации.
Одно дело, что я «лоханусь» и Марь Петровна, в негодовании поджав губы, откажется со мной сотрудничать, но в силу имеемого на неё компромата, или её моральных устоев, которые не позволят закладывать сослуживицу, она не побежит к нашему «безопаснику». Другое дело, если вся предварительная работа сорвётся из?за её попытки вывести на чистую воду конкурентов фирмы.
И что тогда? Боюсь, что может Марь Петровна скоропостижно попасть под трамвай или, не дай бог, получить острое пищевое от несвежего пирожка.
Вроде бы игрушки, но, если вспомнить, что на кону стоят миллионы, а иногда и сотни их, то иллюзии пропадают.
Я, конечно, размышляла на тему нравственности моего занятия. Не знаю, может это психология Альтер эго, может ещё какие факторы, но никаких моральных терзаний я не испытывала. Чем?то мне это напомнило рыбалку или охоту. Есть дичь, есть охотник. Действия контрразведки тоже характерны полным отсутствием морали, так что мы играем на равных.
Тестирование, разработка, вовлечение, механизмы отлажены и работают.
Отобрав несколько кандидатур, принялась за работу.
Леночка Иванова родилась в Москве. Родители смогли переломить уклад своей жизни, и когда она подросла, ничто уже не напоминало о первых годах постсоветского бардака. Отец работал в крупной компании технологом по сырью, мать служила в одном из департаментов городского хозяйства. Лена особенно и не интересовалась где.
Окончив институт, устроилась в фирму «Атолл». Начинала с менеджера, через год получила повышение. Однако двадцать три года — возраст, как говорят у лётчиков, принятия решения. А вот с женихами как?то не складывалось. Избалованные москвичи жениться не спешили. Иногородние как?то не вдохновляли. Столичная жизнь блестела неоном рекламы и убеждала. — Ты москвичка, ты лучшая, всё это для тебя. Однако деньги для того, чтобы попробовать это лучшее, почему?то к рекламе не прилагались. Просить у родителей, получая примерно в два раза больше каждого, было неудобно. А уровень службы в солидной фирме требовал подтверждения. Выручали банки. Три кредита позволили обновить гардероб и завести несколько перспективных знакомств в модном клубе.
Настроение портило то, что должность старшего менеджера отдали «вредной и настырной Верке», как про себя обозвала её Лена. «Мало того, что выскочка, так ещё на чужих костях норовит выехать. — Бурчала она в курилке. — У самой муж алкаш, а туда же, на прошлом «корпоративе» мне выговорила. «Если пьёшь, говорит, то голову не теряй». А кто она, чтобы воспитывать».
Я, кстати, и приметила её на той вечеринке, посвящённой, кажется, дню металлурга. Выданные премии и преддверие выходных вылились в безудержное веселье. Недоглядев за количеством спиртного, закупленного на столы, администрация кое?как соблюла относительные приличия и сохранила лицо. У меня вообще сложилось твёрдое убеждение, что «загул» активно использовала и служба безопасности. Уж больно разухабисто вели себя её руководители на этом празднике жизни. Пресечь загул, кажется, что проще? Но никто не ударил палец о палец. Не удивлюсь, что записи вечера стали темой аналитического исследования целого коллектива психологов и «оперов». Кто на что способен — лучший способ узнать — алкоголь. Неосторожно обронённая шутка под воздействием его может стать чуть острее и вскрыть подсознательное отношение к объекту розыгрыша.
Леночка же просто напилась. Тяжело и угрюмо. Она, набычась, глядела на свою конкурентку, разглядывала отплясывающих мужчин, кривя губы, комментировала их нелепые движения.
Подсев рядом, я удачно поддакнула, плеснула в подставленный фужер и уже через пять минут Леночка с пьяной откровенностью поливала грязью «дуру Верку», и начальника отдела, не замечающего тупость этой крашеной выдры. Когда мелькнула фраза о деньгах, стало интересно. Разница в оплате небольшая. Неужели она ей так важна? Данные подтвердили. Три кредита, один из которых пошёл на погашение предыдущего, — сумма месячного дохода родителей. Её расходы. Баланс отрицательный. Удивительно, сколько можно разболтать за один вечер. Конечно, не о работе. Но неудовлетворённость жизнью в родительском доме, как следствие, попытки отыскать жениха.
Что касается работы, то, используя мотивированный интерес новичка, его неосведомлённость, я получила краткие, но ёмкие характеристики окружающих. Причём, характеризующие, в первую очередь, саму рассказчицу. Не секрет, что, говоря о качествах кого?либо, человек берет за эталон, как правило, себя, и, когда описываемая черта у него ярко выражена, то оценка других будет занижена и наоборот.
Важно было установить симметричную программу общения. Когда стороны не подавляют друг друга.
Леночка стала первым кандидатом. Подвести к ней отвечающего её критериям молодого человека оказалось совсем просто. А дальше, как по учебнику. Расходы выросли втрое, долги зашкалили. Претендент на руку и сердце оказался в непонятках. Просьба выяснить одну, другую информацию. Сперва невинные, ни к чему не обязывающие. После, предложение помочь деньгами. Коготок увяз, птичке пропасть. Моя роль теперь сводилась к наблюдению за ней. Светиться перед кротом, это непрофессионализм. А вот то, как она созревает, не появятся ли глупые мысли пойти к добрым людям с третьего этажа, где разместились «безопасники». Да и поддержать в дружеской беседе нелишне. Мотивация, возможность и внутреннее оправдание. Хрестоматийный треугольник корпоративного мошенничества.
Сама по себе акция примитивная. Примиряло одно — место, где она работала. Отдел, ведающий учётом акций и активов. Данные, которые она предоставляла, для Леночки не говорили абсолютно ничего. Это аналитику рынка многое скажет простая аккумуляция тех или иных активов. Приобретение, реализация доли тем или другим акционером. Руководство тоже не выдаёт готовое распоряжение. Составляется задание так, чтобы ни кто не мог определить область интересов. Но, для того и щука в озере, чтоб карась не дремал. Если честно, мне и не нужно знать результаты её деятельности. Каждый занимается своим делом. Моё дело искать подходящую кандидатуру, присматриваться к ней, оценивать перспективность вербовки и последующее сопровождение. Ни к чему допускать, чтобы у противника появились вопросы к агенту. Как, например, Леночка смогла погасить кредиты, не получая дополнительных денежных субсидий. Совет, подсказка. Помощь, наконец. Агента нужно беречь. От нервных срывов, от истерик. Когда имеешь дело с женщинами, это немаловажно. Поэтому, я постоянно культивировала у неё иллюзию того, что её поступки ничем особым не являются. Вовремя подсунутая статья, пересказанный сюжет телепередачи, исподволь убеждали мою подопечную в том, что её поступки — мелочь в сравнении с тем, что творят…эти на верху. Какие деньги хапают.
Следующее задание было конкретным. Новая технология.
Отдел главного технолога невелик. И каждый человек на виду. Тем более, имеющий отношение к Ноу Хау. Сплетни о мужиках удобны тем, что можно проявить интерес без опаски косого взгляда от агента влияния СБ. Стукачей я вычислила достаточно просто и быстро. Приёмы, которыми они пользуются, как правило, незамысловаты и просты. Самый распространённый — провокация. Когда стукач хочет выяснить отношение собеседника к тому или иному предмету, он вынужден первым заводить речь о нём. А если разговор не поддерживается, то возвращаться к теме позднее. Интерес этот, малообъяснимый, фиксируется на раз. И, если единичный случай может быть случайностью, пара — совпадением, то три — уже система. К тому же сотрудники безопасности, как правило, учились в тех же вузах, что и мои кураторы. Вербовку своих кадров они осуществляли по тем же канонам. Стоило вдумчиво перебрать служащих и зафиксировать отвечающих требованиям методичек, вот вам практически полный расклад агентуры.
После долгого изучения решила взять в разработку достаточно молодого, но амбициозного конструктора. Слабость у него была всего одна. Мотоциклы. Толковый инженер, но вне работы помешанный на железных монстрах гонщик. Байкер, как их называют. От меня требовалось определить уровень внутренней зависимости Альберта Жукова от чужого мнения. Особенно тех, кого он уважал. Несколько случайных разговоров, беседа с подружкой из «конструкторского» позволила внимательно присмотреться к его столу. И уже на основании первичных наработок приступила к операции. Мир столичного байкерства тесен. И слух о том, что «Каспер», такое прозвище имел Альберт, просто «скамеечник», а своего «коня» не имеет, разошёлся очень быстро. И, как нельзя удачно, случилось ДТП с его участием. Подрезав «Жигуль», и справедливо ожидая, что водитель пропустит мотоцикл вперёд, «Каспер» жестоко, во всех смыслах, ошибся. Его повреждения оказались небольшими, но мотоцикл разнесло в хлам. Так или иначе, но коня не было. Объяснять всем не станешь. «Каспер» затосковал. Хороший аппарат стоит дорого.
Через пару дней, сидя в пивной, байкеры обсуждали достоинства и недостатки мотоциклов, тянули пиво, вечер развивался по обычному сценарию. Однако в разгар посиделок к Альберту подсел малознакомый парень с роскошной лапшой на фирменной косухе и, невинно улыбаясь, спросил. — Слышал ты «Каву» разбил?
«Каспер» махнул рукой, не желая травить душу. Выпили, потрепались. Парень оказался что надо. Мало того, к концу вечера он, словно какую?то мелочь, предложил новому приятелю свой чоппер. — «Я другой взял, а этот в гараже пылится.
Не дело, когда аппарат стоит. Конь бегать должен. Бери, катайся, свой починишь, вернёшь». Уже на следующий сбор «Каспер» гордо подрулил на сурово тюнингованом Харлее, стоимостью не менее десяти тысяч долларов. Вопрос был закрыт. Но, беда одна не ходит. Забежав на секунду в магазин, он обнаружил, что его новый мотоцикл, несмотря на фирменную сигнализацию, увели. Никаких следов. Милиция заявление приняла, но искать явно не собиралась. Ганс позвонил через три дня. Выслушал историю и мрачно пошутил. — «Не делай добрых дел, жалеть не будешь. Ладно. Готовь бабки, по–божески оценю. Но — завтра». Классический развод завершился мягкой просьбой помочь в решении курсовой по специальности. Увидев, какую задачку предложили ему решить, Альберт всполошился и хотел бежать к руководству. Но, поразмыслив, пришёл к выводу, что предъявить злодею нечего. То, что условия задачи разительно походили на данные его разработки? Так он скажет — Ну и что? Я у него секреты не выведывал, мало ли что похожее решение. А вот его репутация в тусовке, которой он весьма дорожил, рухнет в миг, это к бабке не ходи. Мало того, что мотоцикл зажал, вещь, кстати, не копеечная, так ещё натравил своих «волкодавов». Да ему руки никто не подаст. И другим накажут.
Психологи рассчитали верно. Накарябав решение, Альберт затянул удавку. Теперь этот документ явно свидетельствовал о нарушении подписки, со всеми вытекающими. А мотоцикл, кстати, нашёлся через день. И, нужно отдать должное Юрию Петровичу, забирать его Ганс не стал. Подарил.
Моя работа в отделе регистрации текла своим чередом. Начальница особенно не придиралась. Поняв, что девчонка звёзд с неба не хватает, и подсидеть у неё ума не хватит, успокоилась и только изредка шпыняла, в профилактических целях.
Полгода пролетело незаметно. На мой счёт в банке Юрий Петрович исправно переводил зарплату, раз в десять превышающую официальную. И, считаю, справедливо. Пятеро кротов, завербованных с моей подачи, добросовестно гнали информацию.
Так успешно, что качество их работы даже мешало. Некоторые симптомы позволили сделать вывод, что СБ «Атолла», почуяв жареное, активизировалась. Несколько крупных неудач по слиянию, утерянное первенство на технологическую новинку, другие неприятности говорили сами за себя. Ужесточился пропускной режим, появилось несколько новых замаскированных камер наблюдения. Засуетились агенты, цепляя любое неаккуратно сказанное слово.
Необходимость в смене места работы стала более, чем насущна.
Вспомнился бессмертный Папановский гэг «…Начальство приказало рвать когти, перебазироваться».
Командировка в сибирский город, предложенная Ирине, решала все проблемы. К тому же Алексей, как я знала, был оттуда родом. Отправлялись ревизоры, руководители высокого уровня с неслабыми полномочиями. И как водится, с ними целый штат свиты. Фирма, имеющая свой авиалайнер, могла позволить направить любое количество сопровождающих. От нашего отдела «пнули», естественно, самую молодую. Без детей и семьи. В чем будет выражаться моё участие, так и не поняла, скорее, вписали на всякий случай.
Проверка намечалась давно, и вот, в самый июльский солнцепёк, когда все уважающие себя руководители жарятся на солнышке в отпускных широтах, внезапно была объявлена ревизия.
Производственный комплекс, выкупленный холдингом, получил серьёзные вливания и на режим ещё не вышел, однако работа, как говорится, велась, и шефы сочли нелишним проверить освоение инвестиций.
А то, что среди лета, может и верно. Людей мало, даже при желании, навести марафет в документации, будет некому, да и местные руководители почти все в отпусках. А если, узнав о проверке, срочно вернутся, значит, вдвойне есть причина копать. Интересный момент. Я настолько срослась со своей ролью, что уже прорабатывала возможность «агентурки» в этом регионе, хотя никаких распоряжений от своего шефа не получала.
Город встретил духотой. Большой, вернее раскиданный, чистый центр, менее ухоженные окраины. Но для меня он показался родным. Пусть и не мои воспоминания вели по улочкам и паркам. Но, странное дело. Всего?то двадцати лет от роду, я помнила, как они выглядели тридцать лет назад, когда мальчишка с русым чубом каждый день мотался через весь город на тренировки в спортклуб. Где он, а не я, убегал с уроков в кино. Где в старом, хрущёвской постройки доме, ещё жила его мать.
Днём бесцельно торчала в новом офисе компании, слушая сплетни и разговоры своих сослуживцев, а вечером гуляла по его заветным местам. Однако прошло несколько дней, и безделье надоело. Проверка затягивалась, и к разбору документов начали привлекать и «прислугу за все», как нас окрестили недовольные нашествием варягов сибиряки. Отобрав несколько папок с договорами, я засела за работу. Разобралась быстро. Мне попалась аренда транспорта и техники. Стандартные договора. Стандартные условия. На первый взгляд, всё чисто. Однако намётанный глаз смутил один момент. В течение года аренда, к примеру, бульдозеров заключалась с тремя фирмами. Следующий год — другие, а в третий — опять новые. В принципе, ничего криминального. Хозяин — барин.
Расценки и условия соответствуют реальности. Но, взяв договора на автомиксеры для перевозки бетона, увидела ту же картину. Год одни, год другие. Так же и по самосвалам и экскаваторам. В чем?то здесь подвох? Начала копать. В отличие от аудиторов фирмы, которые проверяли бумажки, пошла другим путём. В первый же выходной съездила на рынок, расположенный возле клуба имени знаменитого лётчика, и закупила все базы данных, которые смогла, пользуясь субтильной, не вызывающей опаски внешностью, приобрести. МВД, РУБОП, Пенсионный, Соцстрах, Налоговая, несколько кредитных историй больших банков и даже перепись. Не говоря о телефонных компаниях. Кстати, телефонные базы, одни из самых информационных. Зарегистрированные на совершенно разных людей, которые иногда оказываются жильцами одной квартиры, что само по себе информация.
Вторым шагом стала загрузка в ноутбук. Не так давно я купила себе один из самых продвинутых вариантов. С совершенно неприличной по объёму памятью и тактовой частотой. А вот поисковик — это моё. За программу, позволяющую параллельно сканировать по нескольким ключевым позициям сразу все загруженные базы, выложила приличную сумму. Малознакомый программист, который слепил её мне перед отъездом на работу в штаты, и нуждался в деньгах, и постарался на совесть.