Ольга внимательно глянула в лицо воротилы: «Нормальный, с виду, мужик. Умный, сильный. Может, чуть испорченный деньгами и властью? Но, было бы странно, кабы падал от голода, что твой нарком продовольствия.
Не понравилась ей, сквозящая в каждом движении, уверенность в своём праве распоряжаться чужой жизнью. Даже странно, что такое, вполне объяснимое его поведение, вызывает столь сильную неприязнь.
«Болею, что ли? — хмыкнула она про себя. — Или это общение с «толстовцем» сказывается? Сама?то лучше?» — Так и не разобравшись в своих чувствах, продолжила изучать гостя.
— Ну, что, допрыгалась? — Спросил, наконец, гость. Вопрос прозвучал риторически.
— Не бейте, дяденька. — Сорвалась она в плач. — Я всё скажу. Всё, всё. И где алмазы зарыты и куда труп спрятали.
— Какой труп? — Опешил Максимов. — Ты что, сдурела? — Он искренне недоумевал. Уж больно здорово она сыграла страх и растерянность маленького человека.
— А, так Вы не из?за старухи? Нет? — Вмиг успокоилась шкодливая девчонка. — Тогда, я не знаю.
А вообще…, и впрямь, что тянуть? — Она внезапно и неуловимо изменилась, и олигарх почувствовал себя дураком.
— Значит, так. Упростим задачу. Давайте от выяснений, кто прав, кто виноват, перейдём к делу. — Она закинула ногу на ногу и внимательно взглянула на олигарха. — За моё задержание ответите особо. Хотя, это, в принципе, семечки. А, касательно денег, что я с главного инженера получила, так все вопросы к нему. Украл их он. Его и трясите. А мне спасибо сказать нужно. Но, думаю, на конструктивную беседу Вы пока не способны. Поэтому, я сейчас коротко изложу свои требования. Она протянула руку и вдруг коснулась его руки. Да у вас пульс что?то частит. На сердце не жалуетесь? — Провела по запястью прохладными пальцами, несильно нажала.
Собеседник с негодованием вырвал руку и не смог сдержать возглас удивления. — Нормально у меня с сердцем, а вот у тебя морда не треснет от требований? — Совсем попросту выразил он своё мнение.
— Выслушайте, а потом будем выяснять, что и у кого треснет, простите за вульгаризм. Итак…
Но прежде я, уж простите девичью болтливость, не с кем здесь особо поболтать, расскажу, как пройдёт Ваш сегодняшний вечер. Рассказ будет недолгий, но содержательный, поэтому прошу не перебивать.
Заинтригованный олигарх решил: «Пусть болтает девчонка, а я пока сделаю выводы и решу, что с ней делать».
— Вы, Андрей Григорьевич, от меня двинетесь к начальнику Вашей службы безопасности. Устроите разгон и потребуете, чтобы он к завтрашнему утру представил Вам…, ну, это неинтересно. И поедете Вы на свою дачу, она у Вас за фирмой числится, но Ваша. И вот, где?то часов в девять или, чтобы быть совсем точными, в девять ноль семь, сядете в кресло и потянетесь к пульту, посмотреть, что творится в мире. И вот тут Вас прихватит. Оно. Милое. Никогда ведь не болело, а тут: ни вздохнуть, ни охнуть. За грудиной огонь, в лёгких вата. В голове туман. Голос её странно замедлился, стал тягучим и проникал в самую душу слушателя.
И поймёте Вы, Андрей Григорьевич, что вот она. — Продолжила Оля. — Стоит перед Вами та самая дама с косой, свидание с которой не назначают.
И миллионы Ваши достанутся всем, кому ни попадя, а Вам достанется уютная могилка два на два с роскошным мраморным памятником. И так Вам станет тоскливо, что не передать. Дальше слушайте внимательно, — подняла палец Ольга, увидев, что слушатель порывается вставить своё слово. — Повторять не буду, а от того насколько правильно Вы всё это исполните, зависит Ваше благополучное избавление от, скажем так, неприятности.
— Так о чем это я? — припомнила Ольга. — Ага. Первое, звонок вашему милицейскому приятелю с приказом немедленно освободить меня и моих спутников и доставить на яхту. С извинениями. Это важно. Чуть полегчает.
Вы решите, что я Вас развела, озлобитесь и попытаетесь своё распоряжение отменить. И вот тут долбанёт, очнётесь минут через пять, ну, отдышаться Вам пару минут хватит. Дальше, приказ начальнику охраны. Забыть наши имена. Никаких слежек, прослушек. Навсегда. Денег я с Вас не возьму. Что я, рэкет, что ли. Вы лучше…, ага, скомандуйте?ка Вы, чтобы отпустили с нами одну девчонку. Она в моей камере сидит. Натальей зовут. За какой?то паршивый кафель её закрыли. Деньги можете за этот кафель сами внести, или пусть Ваш «Мент» расплатится, мне без разницы. Вот, вроде, и всё. И последнее. Поверьте на слово. Опоздаете, уже не откачают. И всё, «карачун подкрался…» — это цитата, не обижайтесь.
— Теперь Вы. Только просьба, без мата. — Закончила слегка издевательский монолог хулиганка.
Олигарх, онемевший от такой наглости, не нашёл, что сказать. Наконец выдохнул. — Ты мне эти пятьсот штук на карачках принесёшь, и ноги будешь лизать. Ясно? Да ты понимаешь, что за суммы в сто раз меньшие на куски людей режут.
Чувствуя, ещё немного, и он кинется на неё с кулаками, подпрыгнул со стула и дико заорал. — Охрана.
Дверь мгновенно распахнулась.
— Ну, погоди, тварь. — Бросил уже на ходу, — завтра с тобой иначе поговорят. Ах ты, сучка. — Он плюнул на пол и выскочил наружу.
— Встать. — Рявкнул охранник. — Вперёд. Руки за спину.
Остаток дня она провела спокойно. Выспалась, поболтала с Жанной. Её положение в камере укрепилось настолько, что сокамерницы разве что не крестились на неё.
— Смотри, — пошутила рыжая, — они скоро кол осиновый с воли просить начнут.
Ольга усмехнулась. — Да я сегодня уже выхожу. Ошибка говорят. Извините.
Жанна недоверчиво покачала головой. — Дай бог, только, чтобы ночью выпускали? Я сомневаюсь. У них график железный. А в ночь тут только охрана. Хотя, тебе видней, — не стала спорить опытная сиделица. — А вообще, я с тобой бы ещё поболтала.
Ольга пожала плечами. — Ну, это не от меня зависит. Если есть какие вопросы, спроси. Может, отвечу.
Жанна задумалась. — Слушай, а ведь и страшно. Это как к гадалке. Только чувствую, ты в сто раз верней предскажешь. Ой, боюсь.
Ольга улыбнулась. — Не рви себя, а то совсем голову задурила себе. — Ольга упёрлась ладонями в подбородок. — Ох, что?то я закрутилась сегодня. — Наташа. — Обратилась она к девчонке, сидящей поодаль. — Хочу предложить тебе со мной в море пойти. В круиз, не шуточный, идти далеко. Но если дойдём, и денег заработаешь, и жениха встретишь. Уж поверь мне, всё у тебя будет.
Девчонка испуганно заморгала. — Я же под следствием? Мне тюрьма светит.
Ольга отмахнулась. — Не бери в голову. Это как раз самое маленькое препятствие. В общем, думай, только сегодня. И не бойся, в обиду тебя не дам.
Наталья осталась сидеть с открытым ртом, а Ольга отошла на своё место.
Взбешённый олигарх выскочил из ворот изолятора и грохнул дверцей Мерседеса так, что водитель подпрыгнул от неожиданности, а охранник рванулся за табельным оружием.
— Поехали. Что заснул. Твою мать. — Сорвал зло на невиновном водиле олигарх. Трехтонная машина взвизгнула резиной и снялась, как гоночный болид. Ошалевший от такого невиданного поведения обычно чрезвычайно сдержанного хозяина, водитель втопил педаль до пола.
Едва войдя в офис, Максимов распорядился. — Начальника охраны ко мне, живо. Референт вздрогнул и рванул выполнять. «Даже когда шефу сообщили о потере Нижнеудинского комбината, стоимостью в полтора миллиарда, тот так не рычал. — Что бы это могло быть?» — Терялся в догадках секретарь, вызванивая безопасника.
Оповещённый о настроении патрона тот влетел, даже не нацепив галстук.
— Звали, Андрей Григорьевич? — Поинтересовался он, просовывая голову в приоткрытую дверь сановного кабинета.
— Давай, шляется он, — пробурчал слегка отошедший глава холдинга. — Записывай. Всё на эту тварь. Всё отдать ментам.
— «Зарядить» столько, чтобы её на параше сгноили. — Проявил недюжинное знание уголовных реалий бизнесмен. А сами трясите всех, кто с ней связан. Яхту в арест, деньги, что за ней, тоже. Я её, блин, в Африку без штанов… Всё, свободен, выполнять немедленно, к утру доложить.
Отпустив главного охранителя и чистодела, он расслабил галстук и автоматически потянулся к бару. Рука ткнулась в пузатую бутылку. Не глядя, плеснул в бокал и залпом махнул обжигающий напиток. Коньяк растёкся по жилам, даря благодатное расслабление.
Но, тут сердце кольнуло нехорошее предчувствие.
«Хватит на сегодня, домой пора». — Решил он, подхватил с кресла скинутый в горячке пиджак и скомандовал референту. — Я отдыхать. Если что, звони на дачу.
Устроившись в салоне бронированного лимузина, пультом дистанционки выбрал музыку любимого Морриконе и откинулся на мягкие подушки. Машина стремительно неслась по пустой трассе, удаляясь от мегаполиса.
Удар, визг тормозов, и сила инерции кинула его на перегородку, отделяющую салон от водительского сидения. Машина, пролетев ещё с полсотни метров, замерла.
В интеркоме прозвучал голос телохранителя. — Всё в порядке, Андрей Григорьевич. Ворону «лобовым» поймали. Главное, сволочь, будто специально ждала. — Возбуждённо закончил охранник. — Но стекло уцелело, трещины только. Сейчас Володя протрёт и едем.
Озабоченный молчанием секьюрити повторил. — Как слышите, приём. Однако Максимов по детски шмыгал носом и молчал. Страх, возникший внизу живота, поднялся в желудок и сдавил его диким приступом изжоги. Ох, как давно он так не боялся. С тех самых пор, как ему, тогда ещё мелкому торговцу компьютерным вторсырьём, прислали в конверте патрон от «Макарова». Однако те времена благополучно миновали, и он уже напрочь позабыл это паскудное чувство.
Кое?как продышавшись, олигарх скрипучим от злости голосом разрешил продолжить движение.
Остаток пути он сидел в тяжёлом раздумье, не вспоминая уже про музыку.
Вид привычного интерьера слегка успокоил. Он прошёлся по комнатам, зачем то проверил окна. Включил свет и потянулся к пульту. «Что там, в мире твориться?» — Мелькнула ленивая мысль. Его обожгло воспоминание. Он кинул взгляд на часы. Огромные стрелки фирменных часов, висящих в проёме, показывали ровно девять ноль семь.
Боль вспыхнула в груди. Заполнила тело и плотным комком сошлась под грудиной. Губы старались поймать глоток воздуха, но онемевшие лёгкие не смогли втянуть ни капли. Он захрипел, обмирая от сознания, что это конец. Ещё чуть–чуть, и ничего уже не станет. «И кому все?» — Сверкнула мысль. — Она знала…? Ведьма!» Ему вдруг почудилось, что в полумраке, хотя горели все лампы, перед ним возникло светлое пятно. Оно уплотнилось, и вот уже видны стали пустые глазницы и надвинутый на лоб тёмный куколь капюшона.
«Что? Что?» — Из последних сил он пытался вспомнить, что сказала ему та девчонка. Скрюченными пальцами выцарапал трубку и нажал кнопку.
Абонент отозвался сразу. Превозмогая мучительную боль, и судорожно перхая, Максимов хрипло прорычал. — Девчонку и тех, что с ней были, отпустить немедленно. Сейчас же. — Вдруг понял, что может втянуть глоток воздуха. — Отвезти на яхту, извиниться. Дашь ментам сколько скажут, но, чтобы выпустили, немедленно.
Дело жизни и смерти. Не выполнишь, пожалеешь люто, — сумел он выговорить почти связно. Привыкший ничему не удивляться начальник охраны подтвердил распоряжение. Максимов заметил, что неясная фигура начала растворяться и таять. Боль ещё стояла в груди, но уже не так бесповоротно.
Добавил, припоминая. — С ней ещё девчонка будет, звать Натальей. За кафель сидит. Заплати эти копейки, и пусть с ними отпустят. Да, извиниться нужно. Он, наконец, смог вдохнуть полной грудью. В трубке запиликали сигналы отбоя. И тут Максимов обнаружил, что сидит возле кресла и тупо смотрит на растекающееся по ковру сырое пятно. Он продышался, стянул мокрые брюки и, пошатываясь, двинулся в ванную комнату. Боль практически исчезла. Только холодный пот и мокрое белье напоминали о случившемся приступе.
«Ах ты, паскуда». — Вновь поднялась волна ненависти. Так меня запугала, что сам себе внушил. Разбрызгивая воду, выскочил из душевой кабины и ринулся к телефону. Боль вломилась без предупреждения. Совсем не так плавно, как в прошлый раз. Он мешком рухнул на пол, теряя сознание от нового, ещё более сильного приступа. Очнулся вдруг. Перед глазами расплывается узор дорогого ковра. Обессилено потянул к груди непослушные ноги. «Уже высох». — Безразлично отметил он сухость тела.
Приподнял голову и обмер, увидев своё лицо в зеркальной поверхности шкафа–купе. Однако не обвисшие вдруг щеки и огромные мешки под глазами напугали его. Поразил короткий, ухоженный ёжик. Ещё утром внимательно осмотренные на предмет седины волосы сейчас стали совершенно белыми
Дрожащей рукой олигарх перекрестил зеркало, зашевелил губами, припоминая молитву. И тут, словно дрогнуло что?то в его душе. Он лежал на полу, и чувство громадного облегчения и неземной радости наполняло его.
Максимов отчётливо понял, опоздай его собеседник ответить на звонок, лежать ему сейчас бездыханным посреди этой огромной комнаты.
«Да что может быть важнее этого счастья, просто жить? — с умилением осознал он. — И она показала мне, как мимолётно всё, как мелко. Суетимся, рвём жилы. А вот придёт эта…, Максимов содрогнулся и вновь обмахнул себя неумелым крестом, — и всё. И ничего. Ничего совсем. Пустота».
Он задремал, сознание затихало. Однако оставалась уверенность в том, что сон этот будет спокойным и добрым. «А девчонка — ведьма». — Мелькнула краем вялая мысль. Однако не вызвала ни злости, ни раздражения. Наоборот. Чувство непонятной благодарности, за урок, который ему дала маленькая… Он спал.
— Вот и всё. Пора на выход. — Пробормотала Ольга, увидев, что крашеная суровой шаровой краской дверь распахнулась, и в камере мгновенно стало тесно от обилия разномастных служивых чинов, блеск шитья погон и шевронов вызвал у задремавших обитателей дружное оживление.
Ольга, прощаясь, кивнула Жанне и жестом подозвала Наташу. Вещи собери, а если ничего ценного нет, то и ладно. Пусть здесь остаются. Не дело, в новую жизнь старые воспоминания тащить.
Их вывели из камеры и провели в ту же комнату, где принимали. Вещи выдали под роспись, всё это с каким?то насторожённым удивлением и даже с опаской. Обращались с ними, как с переодетыми принцессами крови, на «Вы» и, разве что не кланяясь. Наталья, не веря в то, что их сейчас выпустят, жалась к Ольгиному плечу и вздрагивала. Наконец, вручили документы.
Вперёд вышел представительный человек в штатском. — Андрей Григорьевич Максимов приносит Вам свои искренние извинения. И ещё, он просил поблагодарить Вас, сказал, что Вы поймёте за что. — Слегка вымученно произнёс он.
Ольга глянула на посла доброй воли. — Принято. Я рада, что Максимов — умный человек. А главное — умеет делать выводы. Передайте ему, у меня претензий нет.
Начальник СБ, а это был он, круглыми глазами смотрел на странную девчонку, которая, образно говоря, поимела его шефа в извращённой форме, и она же ещё не обижается…?
«Всё смешалось в доме Максимовом». — Пробормотал бывший опер. Однако от других комментариев благоразумно воздержался.
Во дворе их ждал блестящий чёрный лимузин. Из приоткрытой двери машины видны были фигуры Ольгиных компаньонов. Она глянула в салон. — Ну, как вы? — Оглядела она их лица. Глеб подмигнул, обозначив полное приятие ситуации. Он явно наслаждался развитием событий. Иван Максимович вежливо кивнул девчонке и поздоровался с хозяйкой. — Всё нормально, — отрапортовал он, даже извинились.
Ольга подвинула вперёд спутницу. — Знакомьтесь. Это Наташа, а это мои товарищи и друзья. Капитан — зовут его Иван Максимович. Глеб — мой охранитель и помощник. Ты с ним поосторожнее. — Шутливо подмигнула Ольга. Садись, и ехать нужно. Чего нам тут выстаивать? Вертухай махнул рукой.
Ворота неторопливо распахнулись, выпуская Мерседес. Такого освобождения тюрьма за всю свою многовековую историю ещё не видела. В машине Ольга задала девчонке назревший вопрос. — Подумала над моим предложением? Или высадить?
— Наташка, которой явно было не по себе, замерла на краешке роскошного сидения и нерешительно произнесла. Так я ведь ничего не умею. Какая от меня польза?