Зайдя в ванную и глянув в зеркало, он в который раз поразился метаморфозе. Девичье личико с размазанной по щеке тушью и растрёпанными волосами — всё равно привлекательное и симпатичное. Кое?как смыв тушь и причесав волосы, принялся за куртку. Однако пятна крови из носа впитались в тонкую кожу и смотрелись отвратительно. — «Тысячу выкинул, кстати. Раз уж так вышло, переночую тогда я здесь. Может, не прогонят спасительницу?»
В гостиной уже колдовал врач Скорой. Глянул в зрачки, измерил давление. «Ох, уж эти мне, кони в белом». Глубокомысленно изрёк. — Скорее всего, сотрясение мозга и перелом носа, про внутренние повреждения сказать точно не могу. Покажет обследование. Необходима госпитализация.
— Я с тобой, с решимостью декабристки вскочила Маша.
— Не стоит, его сейчас будут по кабинетам возить, Вас туда не пустят. — Врач не отговаривал, а констатировал ситуацию.
— Да, да. Маша успокой Лизу, и напои чаем гостью. Она тебе всё расскажет. — Виктор повернулся к жене, но закрыл глаза от боли.
— Всё, несите, — распорядился врач санитарам. Проводив мужа, супруга вернулась обратно. Видок у Марии был потерянный.
— Ну, что Вы кукситесь? — Решительно взяла гостья инициативу в свои руки. — У меня мама хирург, я сама почти доктор, ничего серьёзного, всё обойдётся. Лучше давайте, как сказал Ваш муж, попьём чаю. Я расскажу, что случилось, а то мне ехать надо.
Устроившись на аккуратной кухне, они пили чай с печеньем. Уплетая вкусный корж, Леха коротко изложил версию событий.
«Пьяные хулиганы, испугались воплей защитницы, разбежались, а остальное по тексту».
— Спасибо Вам большое. — Наконец сообразила поблагодарить хозяйка, не заметив изъянов. Она уже пришла в себя, по извечной женской привычке успела оценить Олину внешность, наряд, не упустила и колечко.
Не сочтя пигалицу угрозой семейному очагу, она всплакнула и попыталась завести бесконечный женский разговор, когда обе разговаривают одновременно и слышат только себя. В отличие от неё, разведчик слушал умело. Где нужно кивал, где требовалось, соглашался, не забывая демонстрировать жестами полнейшую открытость и расположение. Не удивительно, что уже через пятнадцать минут он знал всё о семействе редактора небольшой газеты Виктора Обухова, всё, включая пристрастия дочки и маленькие проблемы самой хозяйки.
— А Вы? — сообразив, что за час так ничего и не узнала о собеседнице, удивилась Маша.
— Я поступаю в институт, приехала из Краснодара. Мой папа там занимается бизнесом. «Надо как?то замотивировать недешёвый джип под окном. Ха, видела бы она крупного бизнесмена в рваных носках и растянутых тренировочных штанах, сидящего у телевизора».
Олин батя всю жизнь прослесарил на небольшом заводе, но дочку любил и отпустил в столицу с крайней неохотой. Как выяснилось, не зря он опасался. Ну, это реплика в сторону, как писали в старых романах.
— Живу в гостинице, где?то в центре, как искать буду? Ума не приложу.
Маша среагировала на лёгкую провокацию адекватно. Перспектива метаться по комнате, накручивая себя разными страхами, её не прельщала.
— А оставайтесь ночевать. — Предложила она. — У нас три комнаты, так, что не стесните. Время уже двенадцать. Куда ты поедешь? — Взяла шефство над провинциалкой москвичка, обретя некую уверенность столичного жителя. — Мы тебе очень благодарны.
Дочка, крутившаяся во время чаепития рядом, признав в гостье почти сверстницу, решила привлечь внимание и потащила к себе в комнату.
Выяснив, что в молодёжных феньках Оля ничего не понимает и, списав на дремучую провинциальность, прониклась расположением. Уже через пять минут девчонки разглядывали, как выразилась Лизавета, прикольные картинки в её компьютере, на Лехин консервативный взгляд больше похожие на суровую порнуху, разбавленную туалетным юмором. Но, иные времена, иные нравы. Нашим родителям битлы тоже казались верхом разврата. Чего уж теперь?
— Лиза, отпусти Олю. Она устала. — Не выдержала одиночества мать.
— Все, спокойной ночи. — Попрощалась новая подружка с малолетней стрекозой, пообещав утром прокатить до школы на джипе.
— Оля, Вы не знаете, — наконец приступила к главному Мария. — Зачем Витя ездил в это кафе. Собеседница пожала плечами: Откуда?
Маша продолжила: Он оставил машину, сказал, что у него важная встреча с каким?то человеком, и вообще очень оживился, когда тот ему позвонил.
Остальная часть разговора кроме нескольких мелких фактов смысловой нагрузки не имела. Лёгкий трёп за жизнь, причём говорить Ольге не пришлось. Где?то часа в два Леха не выдержал и начал зевать. Наконец, гостью отпустили на боковую.
Проснулся от голосов в коридоре.
— Лиза, ну, нельзя же так, — отговаривала мать дочку. — Легли поздно, она устала.
— Мы же договаривались? — Канючила та.
Встаю, — крикнула Оля через дверь. — Сейчас.
Выпив кофе, отправились вниз. Обещал — выполняй.
— Вы не сможете отвезти меня в больницу? — попросила Мария.
— Хорошо, только завезём Лизу в школу, и я в Вашем распоряжении. — Алексею почему?то не хотелось впрягаться в суету.
Кстати, вспомнив про бандитов, он нащупал в кармане кредитку. Притормозив у банкомата, набрал код доступа.
На счёту у покойного лежало чуть больше трехсот тысяч рублей. С нескольких заходов банкомат отдал всё.
— Вот и готово, не опоздаем? — Оля вернулась к машине, где ожидали мать и дочка. — Деньги сняла, — объяснила она задержку.
На деньги у Лехи были далеко идущие планы: «Хороший инструмент стоит дорого, так что пригодятся».
Высадив Лизу у подъезда школы и посигналив на прощанье, они двинулись в сторону больницы. Где она находится, Леха даже не представлял, поэтому несколько раз Марии пришлось спрашивать у прохожих. Наконец, показался кирпичный угол.
— Огромное спасибо, — Мы Вам так благодарны, она помялась и, наконец, продолжила. — Может Вы со мной? Я не знаю, но вдруг потребуется, что?нибудь подтвердить для милиции.
«Ну, это вы хрен угадали. — Алексей категорически не горел желанием общаться с серыми братьями, но, чтобы не спорить, кивнул в знак согласия. Сходить можно. А там уж, как получится».
Сейчас, при свете дня, выглядел Виктор совсем не важно. Отёкшее лицо, заплывший глаз. Поговорив с женой, он обратил внимание на Ольгу.
— Огромное Вам спасибо. — Пробормотал он. — Вы не оставите телефон, если потребуется подтвердить факт избиения.
— Конечно, конечно, — Оля с готовностью покивала головой.
— И ещё одно, — он испытующе глянул на девушку. — Маша сказала, Вы остановились в гостинице. Может быть, пока я в больнице, поживёте у нас? — больной помолчал, собираясь с мыслями.
— Дело в том, что эти хулиганы пристали ко мне не случайно. Мне назначил встречу офицер, пообещав материал про торговлю оружием из армии, конкретно с северного Кавказа. Здесь этим делом промышляет некий «Камаз». Очевидно, таким образом меня предупредили, чтобы я не совал нос в это дело. Вы не обязаны…, но я помню, как Вы расшвыряли их, и, думаю, с Вами Маше будет спокойней. Она совершенно непрактичный человек. Я заплачу. Скажем, тысячу в день. — Он сжал губы, не отказывайтесь, прошу, я очень беспокоюсь за моих.
Пока в разговоре не прозвучало имя, Бессонов даже голову не забивал этим предложением. «Всему есть разумный предел. Свои проблемы каждый решает сам. Но последние слова насторожили, это меняет дело. Не зря, ох, не зря попался мне этот человек. Похоже, выход на фигуранта упрощается. Вот и славно».
Чтобы не вызвать подозрений девушка слегка помялась и нехотя дала согласие:
— Неделю я смогу пожить, а потом будет видно. Но, не ждите от меня чудес. Я — провинциальная девушка, владеющая несколькими приёмами, и всё.
— Что ты, я понимаю, только побудь рядом с Машей. — Приняв Ольгу на работу, Виктор изменил и форму обращения
— Начинается обход. — Предупредила медсестра. Дамы спустились к машине.
— Давайте, я отвезу Вас домой, а потом заберу Лизу из школы, — приступила Ольга к обязанностям. — Если кто?то хочет напугать или заставить Виктора отказаться от своих замыслов, то через дочь это сделать проще всего. Мария, подавленная известиями, не спорила.
Подъехав к школе чуть раньше полудня, когда заканчивались уроки, Леха бросил авто в переулке и, прогуливаясь, подошёл к входу. Подозрительная семёрка, блестя тонированными стёклами, одиноко стояла на противоположной стороне дороги, но, судя по тянущейся из приоткрытого окна струйке табачного дыма, в ней кто?то был.
«Курить в закрытой машине удовольствие сомнительное, почему не открыть окно? Странно. Вот что, не будем искушать судьбу». Пройдя в здание, он быстро нашёл класс. Когда прозвенел звонок, и удивлённая встречей девчонка подбежала к новой знакомой, спросил, — А есть в школе чёрный ход?
— Конечно. — Проныра, весело щебеча, повела Ольгу по коридорам. Выйдя в заваленный мусором двор, они протиснулись через решётку и незамеченными добрались до машины. На все вопросы Оля коротко ответила. — Мама тебе всё объяснит, а сейчас домой.
Оставив неизвестных ожидать у моря погоды, в пять минут добрались к дому. Сдав Лизу матери, Леха категорически наказал сидеть дома и не открывать никому.
Сам же решил заняться поисками инструмента.
Веди снайпер дневник, свои последующие действия Леха вполне мог описать следующим образом.
«За годы службы мне случалось иметь дело с разными людьми. Жизнь научила — нет людей хороших или плохих. Судьба и обстоятельства делают их такими. Кому?то повезло, ему не пришлось стоять перед выбором, который мог сломать человека, и он прожил жизнь честно».
В середине девяностых у моего сослуживца произошло несчастье. Тяжело заболела жена. Попытка найти денег честным путём закончилась, не начавшись. Геннадий выбрал другой путь. Детали остались за кадром, но деньги он нашёл. Каким образом, стало ясно, когда после очередной проверки выплыла недостача нескольких единиц вооружения. Стрелка упёрлась на него, но командиры не сдали. Кому охота выносить грязь на всеобщее обозрение. После тяжёлого разговора Геннадий подал рапорт и уволился со службы.
Однако не пропал, обустроился в гражданской жизни и даже поддерживал контакты с некоторыми из сослуживцев. Подозреваю, что не только из?за верности боевому товариществу.
«Все мальчики большие. — Рассудил я и ребят не осуждал. Когда зарплату не выдают несколько месяцев, моральные аспекты менее актуальны». Жизнь продолжалась. Гена перебрался ближе к столице и сейчас жил в Твери. Городок тихий, недалеко от Москвы. Адрес его мне как?то давно продиктовал товарищ и намекнул, что интерес свой к оружию Гена не оставил, более того, перешёл на более высокий уровень. Вот его?то я и решил навестить.
«Машину искать не будут ещё пару дней, и я могу спокойно кататься на экспроприированных колёсах». Решив так, я выбрался из Московской толчеи и двинул в Тверь. Мощный джип домчал за пару часов.
Гена здорово изменился, потолстел, обрюзг и ничем уже не походил не резвого старлея, которого я знал. Но мне с ним не детей крестить.
Он весьма неприветливо встретил неизвестную девчонку, пришедшую к нему со скромной просьбой. Посодействовать в покупке снайперского оружия. Иначе говоря, он послал её в известный адрес. Я был готов к такому развитию событий и поведал ему одну старую историю, не имевшую, по странной прихоти законодательства, сроков давности.
Озадаченный Геннадий поскрёб в затылке, недоумевая, откуда столь пикантные подробности могли стать известны посторонним, но решил не искушать судьбу и скрепя сердце пообещал глянуть. Гена логично предположил, что кто?то из старых знакомых, испытывая нужду в инструменте, привлёк девчурку для большей конспирации. Случай, пересказанный девочкой, был известен всего нескольким из их группы. Ссориться с кем?то из старых друзей и трогать покупательницу он не решился. Поэтому через два часа мы завершили сделку в небольшом гараже на окраине. За потрёпанную «Драгунку» и коробку патронов, пришлось выложить почти все деньги, снятые с карточки. Чтобы у бывшего товарища не возникло желания всучить барахло, намекнул, что фактический покупатель верит опыту продавца и не сомневается в его порядочности.
Благополучно миновав посты ДПС, Ольга вернулась в столицу. Прикопав инструмент на небольшом пустыре, поспешила к дому.
Маша от беспокойства приложилась к бутылке Мартини и потому мирно спала на диванчике. Дверь открыла Лиза. Крайне злая тем, что весь день пришлось быть в четырёх стенах, она буркнула что?то сквозь зубы и ушла к себе. Переживать из?за детских капризов Леха не стал.
Отсутствие внимания со стороны домашних Виктора устраивало как нельзя лучше. Открыв папку с рабочими материалами в его ноутбуке, он почти сразу наткнулся на черновик статьи о торговле оружием.
Сплетни и слухи, ничего заслуживающего внимания. Ну, вывезли с Кавказа контейнер, другой стволов. И что? Никаких фактов. Из?за такой ерунды устраивать наезд? Дичь.
Внимание привлёк короткий абзац, почти в самом конце материала. Автор, ссылаясь на источник в одной из частей, туманно обмолвился, что:…попал в засаду и был убит один из причастных к этому делу, капитан спецназа, Алексей Бессонов. Погиб, весьма своевременно, поскольку его уже давно подозревали в соучастии и буквально днями собирались арестовать.
Алексей даже и не понял вначале, что речь идёт о нём. Решил — однофамилец, но, когда вчитался, сомнения исчезли.
«Что за хрень, какие пряники? — рассуждать спокойно в такой ситуации трудно. — Мало того, что не всё ясно с той засадой, так ещё и на мёртвого чьи?то грешки решили повесить?»
Разозлился Леха качественно. Всерьёз: «Ну, ребята, не годится так. Будем выяснять».
Закрыл ноутбук и начал анализировать ситуацию. — «В принципе, есть два варианта. Первый — журналист высосал всё из пальца, имея какую?то информацию о гибели спецназовца и решив добавить колорита. Либо, это умышленная попытка перевести стрелку и закрыть дело.
Чьё это творчество, и кто так вольно распорядился его именем? Вот, что нужно узнать, и разобраться с выдумщиками. Он, говоря по совести, не очень и злился на тех абреков, что пытались взять снайпера. Война, они делали свою работу. Так, что с ними ему делить нечего, а вот того мерзавца, который придумал этот финт, он очень хотел увидеть. Так сильно, что едва не рванул к редактору, задать пару вопросов».
Поостыв, решил не гнать лошадей и довериться пословице. «Утро вечера мудрёнее». Проверил замки и, выставив на входе простенький сторожок в виде двух стеклянных банок, отправился спать. Негромкий звон разбудил около двух часов. Кто?то, аккуратно вскрыв замки, попытался забраться в квартиру. Не успев накинуть на себя ничего существенного, девчонка выдернула из ножен финку и замерла на пороге.
Дверь, тихо сдвигая банки, приоткрывалась: «Не профи, те среагировали бы иначе».
В два скользящих шага Леха переместился за входную дверь. В проёме показалась рука с зажатым в кулаке стволом. Сомнения в непрофессионализме злодея превратились в уверенность. Даже первогодок знает, проникать в помещение следует либо в нижнем секторе, на полусогнутых, либо рывком, но, уж во всяком случае, не вытягивая руку с оружием вперёд. Держать же пистолет рекомендуется ближе к телу, на уровне пояса.
Леха не стал ждать, когда «тихушник» просунется в дверь, и махнул лезвием, а на возврате, достал прямым в печень дёрнувшегося от неожиданности и боли злоумышленника. Стук пистолета о паркет совпал с визгом подраненного.
«Захватывать его, резона нет. Он — простой исполнитель, способный назвать, разве что, имя отдавшего приказ. А куда его потом? Сколько времени придётся успокаивать хозяек дома и как общаться с милицией»?
Поэтому дал воющему от страха и боли горе бандиту убраться восвояси. Наконец, в прихожую выскочили разбуженные воплями мать и дочка. Зажёгся свет, и они увидели квартирантку с неслабым ножиком в руке и лужицу крови возле открытой двери. Хорошо ещё, ствол она успела запнуть в комнату.
— Всё в порядке, — Оля прикрыла дверь и незаметно спрятала нож за спину, — попробовали, не вышло.
В порядке было не всё. Истерика, естественно, случилась. Маша пыталась вызвать милицию, позвонить мужу, задвинуть дверь шкафом. Наконец, Алексею всё это надоело и, плюнув на приличия, он вправил мозги. Старшинский мат, с трехэтажным спряжением, стал откровением даже для продвинутой дочки. Плач оборвался, и наступила тишина.