- Папа приказал. - Буркнул Ярок.
Некоторое время слуги пытались усадить принца Паниша в седло. Но тот постоянно падал из него. Мы находились достаточно далеко, и плохо слышали, о чем говорили находившиеся там люди. Глузд явно забавлялся происходящим, но Ярока это начало выводить из себя. Закончилось тем, что Ярок грозно зарычал на слуг. Тогда Паниша бросили поперёк седла, привязав ремнями, и запихав всё, что могло из него вывалиться в седельные сумки. Когда принца привязывали к седлу, содержимое его желудка вырвалось наружу через открытый рот и обильной струёй потекло на землю. Я сдержал порыв. Судя по перекошенным лицам остальных, они испытали подобные чувства. Слуга, привязывавший принца, и конь, несший его, одновременно повернули головы в сторону лужи. На их лицах одновременно появилась гримаса отвращения и брезгливости. Оба скосили глаза на царевичей и сделали шаг в сторону от лужи. Слуга приподнял правую ногу, а конь левую заднюю и оба стали брезгливо отряхивать их от остатков пищи. Меня впечатлила подобная солидарность. Видимо конь разделял мнение слуги относительно седока. Блестящее начало похода.
- Зачем делать такую глупость? Можно было просто положить принца в повозку. Проспится, тогда можно и в седло - возмутился я.
- Традиция - ответил Кошак - воин должен отправляться в путь верхом на коне.
Я так и не понял, говорил Кошак серьёзно, или проявил сарказм.
В любом случае пришло время двигаться. Неспешно, выстраиваясь попарно, со двора начали выезжать всадники. Следом потянулись повозки. Сначала выехал двор Ярока. По традиции, как старший сын, он должен был возглавлять эту экспедицию. Следом должен был выехать наш отряд. После нас выезжал двор Глузда. Ярок расчищал перед нами путь. На Глузда ложилась обязанность следить за нами, чтобы не разбежались, и обеспечивать тылы.
- Секретный поход. - проворчал я. - столько народа! Где тут секретность?
- Что ты понимаешь, писака? - ответил мне Кошак. - Чтобы что-то спрятать, надо положить это на видное место. Поэтому они и делают всё открыто. Для всех это просто выезд принцев на охоту.
- Вблизи границ царства Кощея? Он что дурак?
- Нет, он не дурак. И он знает. А для остальных это просто охота. Братья вовнутрь не пойдут, будут ждать нас снаружи. Поохотятся, побуянят, развлекутся. Основную работу будем делать мы.
Дальше мы продолжали путь в тишине. Скрип телег, топот и ржание лошадей, говор множества людей, пытающихся перекричать друг друга. Неужели так и выглядит настоящий поход? Начитавшись древних легенд, я представлял поход совсем иначе: Одинокий витязь отправляется в дальние страны, чтобы сразиться с драконом и вызволить принцессу. Как это всё не вяжется с увиденным. Рядом со мной в паре ехал Кошак. Странный, угрюмый воин. Почему он выбрал ехать именно со мной? Случайно? Или намеренно? Его лицо было спокойно и безразлично, спрашивать было бесполезно.
Наша небольшая армия медленно выехала на Восточный тракт. Потянулись унылые однообразные дни. Постепенно я втянулся в походную жизнь, но так и не смог постигнуть радости такой жизни. Принц Паниш очнулся на следующий день, и дальше продолжал путь уже в седле, как и положено витязю. Вот только витязь из него был ещё тот, хуже не придумаешь.
Долго ли ехали, скоро ли. Я потерял счёт времени. Дни сменялись днями, а дорога всё вилась впереди, среди полей, лугов, лесов. Пошла ли дорога на пользу? Несомненно. Люди из нашего отряда обросли мышцами, привыкли к постоянному движению и труду на привалах. Сработались друг с другом. К моменту приезда к границам царствия Кощея мы выглядели как полноценный отряд.
В один прекрасный день наш путь по Восточному тракту закончился. Примчался гонец из передового авангардного отряда. Ещё издалека он закричал:
- Граница!
Движущаяся колонна людей замешкалась и встала. В размеренной походной жизни произошел сбой. Повозки остановились. Строй всадников расстроился и смешался. Люди съезжали с дороги и поднимались в стременах, пытаясь разглядеть нечто, находящееся впереди. Не удержался и я. Сдержав своего серого понурого конька, я приподнялся в стременах и вгляделся вперёд. Я пытался разглядеть, что там такого необычного. По рассказам я знал, что царствие то полно ужасов и кашмаров. Мне захотелось рассмотреть страшилищ, которые непременно должны нас ждать по ту сторону границы. Ничего рассмотреть не удавалось.
- Где граница то? - спросил я у Кошака, неизменно ехавшего рядом со мной от самой столицы.
- Там! За той линией леса. - Кошак ткнул корявым пальцем куда-то вперёд. - У нас поля распаханы до самой границы. Полоска леса и есть граница.
Я вгляделся ещё раз. Полоса леса была видна около самого горизонта.
- Далеко. - расстроился я.
- К вечеру доедем. В худшем случае завтра к обеду будем уже там.
По колонне раздались команды на построение, призывы к дисциплине. Постепенно колонна двинулась дальше. Кошак не ошибся. Поздним вечером того же дня наша колонна достигла окраины наших полей и остановилась у кромки леса, являвшегося линией разграничения. Строй расстроился. Не сговариваясь, мы стали искать себе место для лагеря и ночлега. Завтра предстояло начать делать то, ради чего мы проделали весь этот путь. Нашему маленькому отряду предстояло идти на чужую территорию. Сегодня нам давали возможность выспаться. Бойцы нашего отряда освобождались от ночного дежурства.
***
Быстро сказка говорится, да не быстро дело делается. Сто дорог прошли витязи славные. Сто ветров испытали на себе, сто дождей пролилось, много земель проехали, много рек переплыли. Но дошли до ворот царства Кощеева. Не ослабил, не сломил витязей путь дальний, тяготы и невзгоды, павшие на плечи их. Не угас в груди гнев на ворога, Кощея окаянного. Мрачны и решительны стояли братья Ярок и Глузд пред вратами вражьими, но не было в них желания бросить все и вернуться на Родину, надломившись, сдавшись силе вражеской. Гордо восседал в седле принц славный Па н иш, жених славной Василисы Прекрасной. Мрачно и яростно взирал он на земли страны враждебной. Не угас в груди его огонь любви страстной к возлюбленной. Не отдаст сокол славный любви своей злому коршуну. Славны! Славны витязи! Кони могучи, огненны. Сбруи бренчат кожаные металлическими накладками. Плащи на ветру развеваются. Шеломы блестят, отделанные серебром да золотом и украшенные плюмажами. Брони блестят стальными пластинами. Шиты тяжёлые, гербами украшенные, гордо выставлены. Копья вострые наклонены. Мечи верные наточены, для битвы страшной приготовлены. Не видать пощады врагу! Не простят ему! Отомстят ему за обиды земли своей.
То ни гром грем ит, ни земля дрожит. Не простое ненастье идёт. То идут враги земли родной, стороны отеческой. Туча тёмная поднялась, небо ясное закрыла собой. И несёт она в с ебе много тварей крылатых мерзостных. А под ними земля сотрясается от топота множества ног чудовищ пакостных. И большие идут и малые. И ужасные, и свирепые. И шипастые, и клыкастые. Многорукие идут, и твари ползучие движутся, ядом брызжущие. Ох, ужасен миг. Ох, свиреп их вид. Страшен этот миг для людей простых. Рык ужасный стоит и шипение тварей мерзостных, врагом призванных на погибель славных витязей.
Но не дрогнули наши витязи! Не попятились. Перед страшным врагом испуга не выказали. Усмехнулись лишь с презрением. Не того пугать вздумал, Кощей проклятый. Не родятся никогда в землях наших ясны соколы, коих ты, поганый, напугать сможешь. И воскликнули гордые витязи:
- В бой идём за сестру свою! За любимую! За обиды земли! Во славу страны своей!
И склонив вперёд свои копья вострые, с криком яростным, на врага они бросились. Закричали от ужаса орды вражеские. Начиналась битва с лавная, в веках воспетая!
Сказание о добром царе Додоне, славных сынах его,
Василисе Прекрасной и злом Кощее Бессмертном.
У царства Кощеева
Мы стояли возле ворот. Все семеро. Ворота вели в царства Кощея. Это были самые странные ворота, какие мне доводилось видеть. А, учитывая, что это были врата в другое царство, это были особо уникальные врата. Врата никто не охранял. Вероятно, не было нужды. Ходили упорные слухи, что ворота в это царство были защищены страшными заклятиями. Певцы и сказители во все голоса распевали об ужасах, постигших каждого, пытавшегося перейти границу. Возможно, что это всё было ложью, но проверять это, тем более на собственной шкуре, у меня желания не возникало. Что же в них такого странного? Этот был просто разрыв в границе.
Ах да. Граница. Она возникла в незапамятные времена. И что удивительно, за все это время она не сдвинулась с места в какую-либо сторону. Опасаясь вторжения орд Кощея на нашу территорию, давным-давно были сооружены пограничные заграждения и выставлена пограничная стража. Некогда на границе держались огромные отряды хорошо подготовленных бойцов. Однако с тех пор утекло много воды. Орды так и не вторглись на нашу территорию. Защитные рвы и валы осыпались, ограда во многих местах обвалилась. Конечно, из казны выделялись большие суммы на содержание оборонительных валов, но... деньги разворовывались. Отряды, как и раньше, были сильны и многочисленны, но... на бумаге. Численность и боеспособность воинских отрядов постоянно снижалась. Вороватые чиновники царя давно уже нашли для себя прекрасный источник незаконного дохода. Пока не было вторжений, царь смотрел на это сквозь пальцы. Воинам недоплачивали, новое оружие не докупалось, а старое содержалось в весьма плачевном состоянии. Не знаю как кому, а мне за державу было обидно. Не понимаю, почему царь сохранял жизни этим казнокрадам, ослабившим оборону нашей страны. Но свои мысли я держал при себе.
По ту сторону граница тоже содержала подобие защитной стены, но созданной из живого леса. Это был густой, дикий лес. Не было видно, чтобы его специально кто-то высаживал или ухаживал за ним. Деревья росли в беспорядке, большие деревья перемешались с маленькими, и на окраинах леса рос густой кустарник. Ширина этой полосы не превышала тридцати шагов, но была соль густой, что по ту сторону не было видно почти ничего. Была ещё одна удивительная черта этого леса - старые деревья никогда не падали на нашу сторону, только вдоль границы. Были видны повалившиеся деревья, старые и местами поросшие густым мхом. Они создавали прекрасные места для наблюдателей с той стороны. Репутация этого леса, между тем, была такова, что никто никогда не пытался пройти в царство Кощея прямо через него. Мне такие случаи были не известны.
Вот именно в этой стене леса и были расположены ворота в виде лесного разрыва. Похоже, что дорогу создали магически, разрезав лес. Ширина её была такова, что по ней могли проехать две довольно широкие подводы, не мешая друг другу. Понятно, что дорогу создавали для торговли, вот только торговать с царством Кощея никто не собирался. При этом дорога не заросла. Именно глядя вдоль дороги, я и определил ширину лесной полосы.
Мы стояли и смотрели на дорогу, но двигаться по ней никто не решался. На дороге не стояли стражники, не было чудовищ, преграждающих нам путь, не было никакого шлакбаума или забора, мешающего пройти, но никто не шёл. Прямо на границе между царствами торчал столб с небольшой перекладиной сверху. К ней были привязаны два длинных шнурка и чуть ниже привязана табличка с надписью:
"Стой человек! Лишь две ноги тебе помогут пройти дорогу. Но каждую из них ты должен подвязать шнурком, и лёгок будет путь. В противном случае тебя ждут беды".
Именно эта табличка и остановила нас. Мы как заговорённые стояли и смотрели на неё, пытаясь вникнуть в смысл сказанного. Однако ничего умного в головы не приходило. Каждый высказывал свое мнение. Мнения были донельзя глупые. Я держался особняком, моя голова была занята осмыслением прошедшего. Спор в основном шёл между мошенником и вором, ассасин сидел на земле, скрестив ноги и уставившись на табличку. Остальные стояли вокруг, высказывая различные мнения. Один я стоял особняком, осмысливая ситуацию. Позади нас на приличном расстоянии стояли стражники, недвусмысленно направив на нас оружие. Острия копий и наконечники стрел поблёскивали, показывая, что бежать назад нам не придётся, только вперёд. Их выставил лично Ярок, заявив, что не может позволить отцу ругаться за неисполнение приказа. Глузд добавил, что он как раз хочет опробовать новый опыт по потрошению тушек, и ему срочно нужен "доброволец". Желающих, конечно, не нашлось, поэтому он рассматривал нас как перспективных жертв. Мне даже было жаль местных жителей, случайно оказавшихся поблизости от этой парочки. Паниш не сказал ничего. Со вчерашнего дня он находился в глубоком запое. Прибытие на место сразу же лишило его всяких сил и сдерживающих начал. Путешествие на время привело его в приличный вид, он даже стал походить на человека. Но теперь он снова опускался до уровня ничтожества. Я даже близко не представлял, чем можно помочь Василисе, если удастся её вернуть. Однако сейчас предстояло подумать о нашем спасении.
Эта мысль вернула меня к действительности. Слушая сотоварищей по несчастью, я одновременно наслаждался и веселился. А что ещё оставалось? Для начала Воля, присмотревшись к табличке, заявил, что в ней заключён глубокий мистический смысл. Расшифровав который, мы станем духовно развитыми и просветлёнными. Юноша, чьё имя мы так и не узнали, хмыкнул носом, то ли выражая одобрение, то ли неодобрение. Кошак скосил глаза. Его бровь изогнулась недоумённо, но остальное лицо сохранило невозмутимость. Взгляды, которыми Волю одарили мошенник по имени Женек и вор, именуемый Лева, одинаково выражали презрение. Ассасин, чье имя также было тайной, остался безучастным. Я посмеялся.
После него, поиграв мускулами, Женек заявил, что если пройти по дороге можно, только повязав шнурки на обе ноги, то он готов сам лично перенести всех нас на другую сторону. Взглянув на него, Лева лукаво сообщил, что это прекрасный способ пошарить в чужих кошельках, пока несёшь. Юноша опять хмыкнул носом. Воля сообщил, что поедет только верхом на шее Женека. Кошак добавил, что тот, кто попробует нести его на руках, останется без рук, а потом и без головы. Женек после такого заявления, погладил себя по шее и убрал руки за спину. В конце я добавил, что вряд ли Женек нас понесёт на себе кого-то из нас, скорее исчезнет, оказавшись на той стороне, бросив нас на произвол судьбы. Ассасин остался сидеть безучастно. После моего заявления, такое предложение больше не поступало.
Осмотрев окрестности, Лева заявил, что если нельзя пройти прямо по дороге, то не проще ли пойти через лес... Договорить ему не дали. Юноша, до сих пор только хмыкавший носом, изобразил на своём лице сильный испуг и истошно завопил. Из его воплей мы поняли, что лес ужасен, полон страшного зверья, жаждущего нас съесть. За каждым кустом притаились громадные чудища с огромными клыками и когтями, ждущие, когда мы пойдём к ним. Мне было жаль юношу, выросшего в тепле и уюте отчего дома и боящегося всего, находящегося за пределами его стен, а тем более за пределами городских стен. В поддержку его выступил Воля, заявив, что в полосе леса должны обитать страшные монстры, вызванные к жизни страшными заклятиями Кощея. Женек и Лева скосили на них глаза. Их взгляды выражали единодушные мучение и презрение. Кошак и ассасин остались безучастными. Точку в предложении пришлось ставить мне. Сообщив, что мы туда не идём, мне удалось прекратить одновременно вопли, споры и истерики.
Кошак, почесав подбородок, сообщил, что в таких случаях они поступали так: выбирали в деревне крепкого мужика и двух его детей. Под угрозой расправы над детьми мужика заставляли переносить воинов на другую сторону. По середине дела он переносил одного из своих детей на другую сторону, потом переносил остальных воинов. Когда последний воин оказывался на той стороне, ему отдавали ребёнка и отпускали. Однако в данной ситуации... Он демонстративно показал рукой себе за спину на стоящих охранников. Оглянувшись, мы единодушно, не сговаривались, вздохнули. Предложение отпадало.