Главой Египта стал Измаил, племянник Сайда. Измаил выбрал канал, принял сторону Лессепса. Он знал, что Лессепса активно поддерживает Наполеон III, а Египту нужен был союз с Францией, потому что Измаил боялся агрессивной политики англичан. К тому же проблема долгов оставалась неразрешимой, и канал, как журавль в небе, оставался последней надеждой паши Измаила.
Лессепс не мог ускорить строительство, хоть и делал для этого все возможное и невозможное. Зато он назвал новый город на берегу канала Исмаилией.
Лессепс старался не задумываться, как платят жалованье его рабочим. В конце концов, начиная со времен фараонов там трудились подневольные землекопы. И львиную часть денег, что выписывали рабочим, забирали себе египетские чиновники и знать, начиная с самого паши. Лессепс понимал, что должен закрывать на это глаза, иначе ему никогда не увидеть канала.
Но его противники, сознательные и несознательные, подняли эту проблему во всех газетах и парламентах Европы. Ведь именно в те годы было отменено рабство в двух последних его оплотах – в США и России. Турецкий султан под давлением Европы приказал остановить работы на канале и отпустить тружеников по домам. Вот уж этого Лессепс никак не ожидал.
Стороны обратились с просьбой рассудить их к Наполеону III. И тот, как и следовало ожидать, постановил, что раз Египет уже задолжал компании Лессепса почти двадцать миллионов, то, если рабочие будут убраны со стройки, Измаил должен будет заплатить эти деньги.
После подковерных дипломатических сражений Египет занял денег в европейских банках и отдал их Лессепсу, который закупил современное по тем временам оборудование – первые экскаваторы и подъемные краны. С 1865 по 1869 год на строительстве канала было вынуто шестьдесят миллионов кубометров земли. Доки и причалы в Порт-Саиде и Исмаилии были закончены. Хотя на канале оставалось еще немало работы, Измаил категорически требовал немедленно отпраздновать конец строительства.
Канал шириной до ста метров протянулся (не считая озер и использованных природных русел) почти на двести километров, глубина его была десять метров. Никаких шлюзов на нем не понадобилось. Путь из Европы в Азию сократился на шесть тысяч километров.
Канал было решено открыть 16 ноября 1869 года.
Лессепс кинулся по европейским столицам с приглашениями. Он надеялся, что в Порт-Саид приплывут европейские монархи. Прибыть согласилась лишь французская императрица. Остальные монархи приглашение отклонили. Тут на помощь неожиданно пришла Пруссия. Наследный принц ее решил поглядеть на чудо света. Когда об этом узнал император Франц-Иосиф, его сердце не выдержало – Австрия должна перепрыгнуть Пруссию. Император объявил о своем решении отправиться на открытие. Остальные великие державы были представлены послами. Но если русский посол в Стамбуле генерал Игнатьев был принят в Египте на одном уровне с монархами, к которым в последний момент присоединились брат короля Нидерландов и несколько разных князей и герцогов, то английского посла держали в самом хвосте процессий, чтобы показать вредному Альбиону его место.
Всего на открытие, которое стало самым значительным торжеством XIX века, приехало более тысячи гостей. Нам с вами более интересны не генералы, а деятели культуры. Посмотреть на канал приехали Генрик Ибсен, Эмиль Золя, Теофиль Готье и постаревший, но бодрый Александр Дюма.
Длинная вереница пароходов и парусных кораблей прошла от Порт-Саида до Исмаилии, где их ждал паша. Первой двигалась яхта императрицы Евгении, за ней – корабль императора Франца-Иосифа.
Паша Измаил, подобно шаху из «Тысячи и одной ночи», построил в пустыне дворцы и свез туда поваров и официантов со всей Европы. Только 17 ноября паша угостил торжественным обедом восемь тысяч гостей.
На следующий день почетные гости отправились в поездку в пустыню, где, увидев настоящего верблюда, императрица кинулась к нему и заявила о желании покататься верхом. Желание было исполнено, и это стало настоящей сенсацией.
Император Франц-Иосиф, обожавший свою жену, всю жизнь каждый день писал ей по письму. Из Египта он сообщал, что императрица Франции растолстела и подурнела, а что касается банкетов, то, писал он, «у меня одна мечта – скорее выбраться отсюда. Представляешь, в меню было тридцать блюд!».
Генрик Ибсен не согласился с императором. Он написал домой, что императрица Евгения «прекрасна, как Клеопатра».
20 ноября эскадра достигла Порт-Суэца на другом конце канала и вышла в Красное море. Английский представитель телеграфировал в Лондон: «Канал – большая удача». За этими короткими словами скрывалась будущая судьба канала и Египта.
Через пять дней в маленькой церкви в Измаилии шестидесятичетырехлетний Лессепс обвенчался с двадцатилетней Луизой Брагар, дочерью своего друга. Они проживут вместе двадцать лет, и Луиза родит Лессепсу двенадцать детей.
В течение последующих десяти лет Лессепс считался самым знаменитым человеком во Франции. Но он не разбогател, как не разбогател и Египет. Не так много судов проходило каналом в первое десятилетие, и плата еле-еле окупала расходы по содержанию канала.
И тут случился переворот. В те дни – таинственный.
В 1875 году по Европе расползлись слухи, что разорившийся паша Измаил, в полном отчаянии, готов продать египетскую половину акций, чтобы хотя бы заплатить проценты по долгам. Сумма была астрономической, и заплатить ее было некому.
Великие державы обсуждали эту проблему, но решиться никто не мог.
И вдруг стало известно, что акции проданы.
Кому?
Некоторое время сделка хранилась в тайне. А потом обнаружилось, что акции купила Англия.
Премьером в те дни был хитрющий Бенджамин Дизраэли. Узнав, что акции выставлены на продажу, он кинулся к банкиру Ротшильду и попросил у него к следующему дню недостающие в казне четыре миллиона фунтов стерлингов.
– Какое обеспечение? – спросил Ротшильд.
– Слово британского правительства, – ответил Дизраэли.
Вот так просто делалась история.
Ротшильд передал деньги правительству, правительство купило акции столь нелюбимого недавно канала, а Ротшильд по истечении некоторого времени получил свои 2,5 % комиссионных.
Королеве Виктории Дизраэли направил короткое послание: «Все улажено, у вас есть свой канал, мадам. Мы обставили французское правительство».
С тех пор Суэцкий канал получил название «Артерия Империи». К концу 70-х годов четыре пятых всех судов на канале принадлежали Великобритании. И отныне морское могущество этой страны держалось на контроле над путем в Индию, жемчужину империи.
Вскоре, перекупив акции у мелких вкладчиков, англичане завладели контрольным пакетом.
В 1882 году стало ясно, что не сегодня завтра англичане захватят разорившийся Египет – так было надежнее контролировать канал. Лессепс кинулся в Каир в попытке примирить стороны, но старика никто не стал слушать. 13 сентября 1882 года английские войска оккупировали Египет, и эта оккупация продолжалась до 1936 года. Но и после этого, вплоть до 1956 года, англичане занимали зону канала. И, несмотря на то что еще в 1888 году была подписана конвенция о свободе судоходства по Суэцкому каналу, он оставался английским.
А Лессепс на старости лет ввязался в еще одно великое предприятие – строительство Панамского канала между Северной и Южной Америкой. Это была такая «панама», что Лессепсу не поздоровилось. Все там проворовались и дружно свалили грехи на Лессепса. В 1889 году компания Панамского канала, президентом которой он являлся, лопнула, и великий Лессепс попал под суд и был приговорен к тюремному заключению. В тот момент ему было уже 83 года. К счастью, в тюрьму его не посадили, но последние годы он провел практически в заточении в своем доме, всеми забытый и оклеветанный. Он умер в конце 1894 года, немного не дожив до 90 лет.
И как только он умер, весь мир открыл глаза и обнаружил, что Лессепс был великим человеком. И тогда благодарная Франция поставила ему колоссальный монумент на входе в канал.
В 1956 году в разгар борьбы за канал статую разбили египтяне. А канал был забит затонувшими во время войны с Израилем кораблями.
Сегодня последний из Суэцких каналов снова действует.
Но памятника Лессепсу нет и не будет.
Кто о нем помнит в Египте?
Исчезновение Андре. Коварная Арктика
Сто лет назад все бредили Арктикой. Слова «Северный полюс», «Северо-Западный проход», «Ледовитый океан» были на слуху. Ледяная пустыня пожирала капитанов, и льды в щепки расплющивали корабли. Но с каждой жертвой, с каждой неудачей таинственная вершина Земли становилась все ближе. Хотя не было пределов домыслам и догадкам, и даже фантастические романы, например Жюля Верна о приключениях капитана Гаттераса, звучали словно правдивые записки путешественников.
Но что там, на Северном полюсе? Земля с высокими вершинами или бездонная впадина?
Путь морем был сложным, медленным и мучительным. Как правило, стоило кораблю приблизиться к высоким широтам, как льды хватали его в плен и либо тащили неизвестно куда, словно по безбрежной реке, либо держали в плену, пока моряки не погибали от голода и холода.
Корабль Нансена «Фрам» во льдах
Но за пределами Швеции отношение к полету было далеко не столь радужным. Известные полярные исследователи говорили о ненадежности воздушного шара, который несет пассажиров неизвестно куда. Тут уж никакие паруса не помогут. К тому же Андре и его спутники не имели настоящего опыта жизни в Арктике. Ведь вполне возможно, что шар опустится где-то посреди ледяной пустыни и, для того чтобы выжить, потребуется много знаний и умения.
Андре только посмеивался. Ведь продуктов он запас на четыре месяца. Кроме того, к корзине шара была привязана легкая лодка. Правда, назвать сооружение, в котором находились аэронавты, корзиной было никак нельзя. Это была непроницаемая для холода и ветра гондола, подобная подводной лодке. Кстати, летели к полюсу не только люди. Андре взял с собой тридцать почтовых голубей, которых намеревался выпускать каждый день, чтобы они несли в Швецию сведения о ходе полета. Других способов связи в то время еще не существовало.
Решено было стартовать с одного из островов в архипелаге Шпицбергена, откуда до полюса оставалось не так уж далеко. Специальный пароход отвез туда не только шар, но и сборный деревянный ангар, в котором шар должен был находиться, чтобы его не повредило до полета, а также с полсотни журналистов и всякого рода специалистов. В июне 1896 года пароход пристал к месту старта, все береговые сооружения возвели довольно быстро, но погода никуда не годилась. Никак не устанавливался попутный ветер. В начале осени экспедиция возвратилась в Стокгольм, и Андре, пользуясь отсрочкой, собрал еще денег, чтобы построить новый шар, еще больше первого.
В те дни о полете Андре писали все газеты мира, это была новость номер один. Ждали взлета, победы и возвращения аэронавтов. В июне следующего года Андре снова отправился на Шпицберген.
Через два месяца ожидания 11 июля 1897 года под крики и аплодисменты провожающих шар медленно поднялся над стартовой башней и полетел к морю. Летел он медленно, низко и спустился к самой воде.
Пришлось сбросить часть балласта. Мешки с песком полетели в воду.
Наконец шар поймал ветер и стал подниматься к облакам. С земли было видно, как порывом ветра оторвало один из парусов. Вскоре шар растворился в легком летнем тумане и исчез.
Больше его не видел никто…
Когда я был мальчиком, мой сосед по коммуналке давал мне читать старые журналы «Вокруг света». Я помню в них фотографии воздушного шара, портреты Андре и его спутников и рассуждения о том, что же могло приключиться с шаром.
В те годы было немало теорий и слухов о судьбе путешественников. Много шума наделало сообщение в одной из газет, что якобы в бурю у берегов Исландии китобойное судно прошло близко от остатков воздушного шара и корзины, за которую цеплялись люди, но волны отнесли китобойца в сторону, и он не смог помочь. Оказалось, что это сообщение – газетная «утка». Норвежское правительство посылало экспедицию на север Шпицбергена, шведы искали шар в Гренландии, но безуспешно.
Это не значит, что от шара совсем не осталось следов. Через четыре дня после отлета шара капитан норвежского траулера застрелил голубя, присевшего на рею. К голубю была привязана металлическая трубочка с запиской от Андре. Там говорилось, что это третья записка и что полет протекает нормально. Кроме голубей, Андре использовал для связи водонепроницаемые капсулы, которые кидал в воду. Через два года одну из этих капсул нашли на берегу Исландии, записка в ней относилась к первому дню полета. Еще через двенадцать лет в Атлантике подобрали две капсулы, обе пустые.