— Я не уйду, — возразил Сверчок, — прежде чем не скажу тебе великую правду.
— Говори великую правду, только поскорее.
— Горе детям, которые восстают против своих родителей и покидают по неразумию своему отчий дом! Плохо им будет на свете, и они рано или поздно горько пожалеют об этом.
— Верещи, верещи. Сверчок, если тебе это интересно! Я, во всяком случае, знаю, что уже завтра на рассвете меня тут не будет. Если я останусь, мне придется жить так же скучно, как всем другим детям: меня пошлют в школу, заставят учиться, хочу я этого или не хочу. А между нами говоря, у меня нет ни малейшего желания учиться. Гораздо приятнее бегать за мотыльками, лазать на деревья и воровать из гнезд птенцов.
— Бедный глупыш! Разве ты не понимаешь, что таким образом ты превратишься в настоящего осла и никто тебя ни в грош не будет ставить?
— Заткни глотку, старый зловещий Сверчок! — не на шутку рассердился Пиноккио.
Но Сверчок, преисполненный терпения и мудрости, не обиделся и продолжал:
— А если тебе не по нраву ходить в школу, то почему бы тебе не научиться какому-нибудь ремеслу и честно зарабатывать свой хлеб?
— Сказать тебе, почему? — ответил Пиноккио, понемногу теряя терпение. — Потому что из всех ремесел на свете только одно мне действительно по душе.
— И что же это за ремесло?
— Есть, пить, спать, наслаждаться и с утра до вечера бродяжничать.
— Заметь себе, — сказал Говорящий Сверчок со свойственным ему спокойствием, — что все, занимающиеся этим ремеслом, всегда кончают жизнь в больнице или в тюрьме.
— Полегче, старый зловещий Сверчок… Если я рассержусь, тебе худо будет!
— Бедный Пиноккио, мне тебя вправду очень жаль!
— Почему тебе меня жаль?
— Потому что ты Деревянный Человечек и, хуже того, у тебя деревянная голова!
При последних словах Пиноккио вскочил, разъяренный, схватил с лавки деревянный молоток и швырнул его в Говорящего Сверчка.
— В благодарность за все, что вы для меня сделали, — сказал Пиноккио, обращаясь к своему отцу, — я хочу немедленно идти в школу.
— Прекрасно, мой мальчик!
— Но, для того чтобы я мог идти в школу, меня надо как-нибудь одеть.
Джеппетто, который был беден и не имел ни одного чентезимо в кармане, смастерил для Пиноккио костюмчик из бумаги, пару ботинок из древесной коры и колпак из хлебного мякиша.
Пиноккио сразу же побежал к миске с водой, чтобы посмотреться в нее как в зеркало, и до того остался доволен своей внешностью, что воскликнул, гордый, как павлин:
— Я выгляжу, как настоящий синьор!
— Это правильно, — ответил Джеппетто, — но заметь себе: не красивая одежда делает синьора, а чистая.
— Однако, — проговорил Деревянный Человечек, — я все еще не могу идти в школу, так как мне не хватает одной вещи, причем самой главной.