— Это были твои гроздья?
— Нет…
— Кто же тебе велел лезть за чужим виноградом?
— Я был голоден.
— Мой милый друг, голод вовсе не причина для хапанья чужого винограда.
— Это верно, это верно! — согласился, всхлипывая, Пиноккио. — И я никогда больше не буду так поступать.
Тут послышались чьи-то шаги, и разговор оборвался. Это был хозяин виноградника, который приближался на цыпочках, чтобы проверить, не попалась ли в капкан одна из куниц, пожиравших его кур по ночам.
Каково же было его изумление, когда он, вынув из-под плаща фонарь, увидел, что вместо куницы попался мальчик!
— Ага! Значит, это ты тот ворюга, что вечно таскает моих пеструшек! — возмущенно сказал крестьянин.
— Не я, не я! — возопил Пиноккио, рыдая. — Я только забежал в виноградник, чтобы сорвать парочку гроздьев!
— Кто ворует чужие гроздья, тот ворует и чужих кур. Погоди же, я тебе задам такой урок, что ты его вовек не забудешь!
И он открыл капкан, взял Деревянного Человечка за шиворот и понес его домой, как ягненка.
Когда они очутились на гумне перед домом, крестьянин бросил Пиноккио на землю, наступил ему ногой на шею и сказал:
— Теперь уже поздно, и я иду спать. Паши счеты мы сведем завтра. А так как моя собака, сторожившая двор в ночное время, подохла, ты пока что займешь ее место. Ты будешь моей дворнягой!
Сказав это, он надел на Пиноккио толстый ошейник, покрытый медными шипами, и приладил его так плотно, что голова не могла выскользнуть. К ошейнику была приклепана длинная железная цепь.
24. ПИНОККИО ВЫСАЖИВАЕТСЯ НА ОСТРОВЕ ТРУДОЛЮБИВЫХ ПЧЕЛ И СНОВА НАХОДИТ ТАМ ФЕЮ
В надежде спасти своего отца Пиноккио плыл всю ночь напролет. А что это была за жуткая ночь! Дождь, подобный всемирному потопу, крупный град, ужасные раскаты грома и ослепительные молнии!
На рассвете он наконец увидел поблизости продолговатую береговую полосу. То был остров посреди моря.
Он напряг все свои силы, чтобы добраться до берега, но напрасно. Набегая одна на другую, волны играли им, словно он был жалкой щепкой или соломинкой. К счастью, вскоре налетела огромная волна, которая с размаху выбросила его на берег.
При этом он так сильно стукнулся, что чуть не переломал себе руки и ноги. Но он быстро успокоился, подумав: «Я еще хорошо отделался!»
Между тем небо понемногу прояснилось, солнце засияло вовсю, и море стало тихим и гладким, как масло.
Пиноккио разложил свою одежду для просушки и огляделся по сторонам: не появится ли на огромном пространстве воды хотя бы одна-единственная лодочка с одним-единственным человеком? Но как он ни напрягал зрение, он не видел ничего, кроме неба, моря и двух-трех парусов, плывущих так далеко, что они казались не больше мухи.