Ольга Колпакова
Бука сама боится
Нестрашные сказки про страшную Буку
Как Бука раздумала быть страшной
В одной маленькой квартире жила большая страшная Бука. Она была такая большая, что еле умещалась под кроватью. И когда на кровать ложились, то Буку даже немного придавливало к полу. И она страшно вздыхала.
- Вылезай, - говорили ей, - живи в ванной, там просторнее.
- В ванной я не такая страшная, потому что там пыли нету, - отвечала Бука.
- Пошли, пошли, - настаивали все. И в конце концов вытащили Буку из-под кровати.
Она действительно оказалась довольно страшная: лохматая, грязная, голодная. Взяли Буку за руки, вытащили во двор, повесили на перекладину и немного похлопали выбивалкой. Бука ужасно вопила, но зато сразу стала поменьше размером - столько пыли в ней накопилось.
Потом Буку повели в ванную и хорошенько помыли сначала со стиральным порошком, а потом с детским мылом. Бука стала еще меньше и выла уже потише, потому что мыло могло попасть в рот.
- Отпустите меня обратно под кровать! - жалобно ныла она.
- Подожди еще минуточку, - уговаривали ее, переодевая в новую ночную рубашку, подстригая ногти, подравнивая и расчесывая волосы и завязывая на них бантик.
А потом дали Буке яблоко и принесли Буке зеркало. Посмотрела она на себя и раздумала быть страшной и лезть под кровать. Хотя теперь вполне могла бы там поместиться.
Как Бука испугалась
Однажды Буке приснился страшный сон. Бука со страху упала на пол, забилась под кровать, свернулась калачиком в самом дальнем и тёмном углу. Лежит, дрожит от страха.
- Вылезай, - позвали мы Буку. - Это же не правда, это же просто сон.
- Ага, неправда, - прошептала Бука. - Это было такое лохматое чудище!
- Подумаешь, лохматое, - успокаивали мы Буку. - Мы вон тоже утром все такие лохматые, пока не причешемся.
- А ещё оно было такое чумазое! - продолжала бояться Бука.
- Чумазое?! Тоже удивила! Дедушка с дачи вон какой чумазый приезжает, и никто его не боится. Вылезай, трусишка!
- И зубы у него были такие, такие...
- Как у бабушки? Вставные? - поинтересовались мы. - Что же здесь такого страшного? Без зубов-то куда страшнее. Вот видишь, это совсем не страшно! Вылезай!
И тут вдруг из-под кровати как вылезет чумазое, лохматое, зубастое чудище с дрожащими руками и ногами. Мы закричали и друг за друга спрятались. Только папе не за кого было прятаться. Но он у нас самый смелый. Почти не дрожащим голосом папа сказал:
- П-правда, ужас какой-то. П-приснится же такое.
Как Бука чуть не стала жадиной
- Смотри, какое у меня яблоко. Большое, - похвасталась Бука.
Яблоко у Буки было очень красивое, крупное, с красным блестящим боком. Аппетитное яблоко.
- Хорошее яблоко. Только не такое уж большое. Надо чтобы такое яблоко было, чтобы всем хватило, - намекнула бабушка.
- Да просто у тебя нету яблока, вот ты и говоришь, что не очень большое! - усмехнулась Бука и довольная пошла дальше.
- Смотри - яблоко! Моё! Я его сейчас съем, это вкуснющее яблоко, - Бука показала яблоко папе.
- Ешь, ешь. Приятного аппетита. Это яблоко давно уже надо съесть, но что-то никто не хочет. Надоело оно всем. Лежит и лежит, - ответил папа.
Бука не поняла, обрадоваться ей или наоборот и пошла к дедушке.
- Красивое яблоко, - согласился дедушка. - Надеюсь, оно не червивое. А то у меня один раз так было: дали мне яблоко, большущее, красивущее, я под кровать залез и стал его в одиночестве грызть. А яблоко внутри червивое. Я и съел в темноте червяка. Хорошо, червяк не очень большой был. Маленький червяк. Но всё равно противно. Вот если бы я с кем-нибудь поделился, то, может быть, червяк другому бы достался.
Бука задумалась. Повертела своё яблоко и пошла к маме на кухню.
- Смотри, какое у меня яблоко. Спелое. Может, даже с червячком внутри, - не очень бодро доложила Бука.
- Смотри, какая у меня гора грязной посуды. И чашки есть, и кружки, и жирная кастрюля, и воды целая раковина! - сказала в ответ мама.
Бука захлопала глазами, положила яблоко на раковину и предложила маме:
- Давай меняться...
Мама с удовольствием согласилась. А когда Бука вымыла посуду, яблоко поделили на всех и съели. Большое, спелое, совсем не червивое Букино яблоко.
Как Бука перестала капризничать
Бука с самого утра начала капризничать.
- Хочу дракончика! Живого дракончика! - ныла она.
Но бабушка её отговорила.
- Буки живут, чтобы всем помогать. Хорошие дела делать и всех радовать, - сказала она.
И Бука решила всех порадовать.
Всё утро Бука делала только хорошие дела. Сначала завязала папе галстук морским узлом. Очень крепко. Потому что папа всегда говорил, что с этим галстуком одно мучение, узел никак не получается.
Затем отломила у маминых туфель каблуки, потому что так по магазинам бегать удобнее, ноги не устают.
Бабушкин парик Бука старательно перекрасила в зелёный цвет, потому что бабушке очень идёт зелёный. И ещё бабушка говорила, что всякая зелень очень полезна.
Дедушкину коллекцию марок Бука расклеила в коридоре. Чтобы все могли ею постоянно любоваться.
- О-хо-хо! - сказали мама, папа и дедушка и быстренько сбежали из дома по делам.
И бабушка ушла в парикмахерскую. Бука огорчилась, залезла под кровать и сидела там два часа, страдала. Но пугать было некого, просто так лежать скучно, и Бука решила под кроватью поползать. Туда-сюда.
- Вот и молодец! - сказала ей бабушка, когда вернулась. - Теперь мне не надо будет под кроватью пыль вытирать. А парик такого цвета вполне годится для дедушкиного пугала на даче. У нас будет самое красивое пугало во всей округе!
И бабушка спрятала светло-зелёный парик в ящик с дачными инструментами. Тем более что у бабушки теперь и без парика была очень модная молодёжная стрижка под ёжик.
Бука обрадовалась, вылезла, и они с бабушкой пошли Букино платье отстирывать. Потом папин галстук развязали, мамины туфли в ремонт отнесли и дедушкины марки аккуратно от стены отклеили.
Когда мама, папа и дедушка вернулись, Бука их предупредила:
- Я сегодня столько хороших дел за день переделала - на целый месяц хватит. Так что теперь целый месяц буду отдыхать.
И все этому очень обрадовались. Так обрадовались, словно думали, что буки на свете специально для отдыхания живут.
Как Бука рассердилась
Зима в этом году была не очень правильная. Бука ждала, ждала, когда на оконном стекле появятся красивые морозные узоры, и не дождалась. Тогда она нарисовала узоры акварелью. Красной и зелёной. Акварель потекла, перемешалась, и рисунок стал некрасивого цвета. Точнее, совсем его не стало. Стала грязная лужа. Бука рассердилась и принялась смывать краску. Вода весело текла по подоконнику, по Буке, по коту, спавшему на батарее.
- Раз такое дело, - сказала бабушка, - не могла бы ты заодно и цветы полить.
Бука наклонила бутылку с водой к кактусу и нечаянно укололась.
Бука и без того была насупленная, а тут так рассердилась не на шутку.
- Это всё из-за тебя, бабулька! Ты мне велела цветы поливать! Вечно мне приказываешь!
- Это я-то приказываю? - тоже рассердилась бабушка, бросила недокрученные котлеты и ушла в комнату поворчать.
- Мы её, можно сказать, из-под кровати вытащили, выкормили, а она так со старшими. И у кого научилась! У вас и научилась! - выговаривала бабушка сидевшему за газетой папе.
- У нас? Это когда же мы к вам, Вера Сергеевна, непочтительно относились?! - возмутился папа, свернул газеты и ушёл этажом выше, к своему другу дяде Саше. Папа считал, что в такой маленькой квартире, как у нас, и сердиться-то по-настоящему негде, а у дяди Саши просторно, он один живёт. Папа весь вечер сидел у дяди Саши на кухне. Сидел, сидел… Уже и ужинать пора, а его все нет. И мама уже чуть было на него не рассердилась. Прошла по углам, посмотрела на хмурую бабушку, на мрачную Буку, на взъерошенного кота и сказала:
- Ну уж нет. Я сердиться не буду. Сердиться вредно. Цвет лица портится. Вон вы какие серые сидите.
И мама взяла сковородку и начала стучать по батарее. Долго стучала, даже раскраснелась. Кот от такого стука спрятался в кладовке. Бука залезла обратно под кровать, а бабушка просто взмолилась:
- Уж лучше бы ты сердилась, как мы, чем так не сердиться.
Наконец ручка у сковородки отвалилась и все радостные собрались на кухне. И папа вернулся. И дедушка из библиотеки пришёл. Он всё пропустил и даже не знал, что сегодня день такой несчастливый, - все сердятся.