«Пожалуй, никогда…» – печально подумал Гвоздиков, а вслух сказал:
– Только, ежели на часок! И сразу назад!
– Ура! – крикнула Маришка и весело скомандовала: – Курс – Персия! Вперед, ковер-самолет, полный вперед!
Края ковра загнулись, он взмыл еще выше и бесшумной кометой упал в синеву…
Глава восемнадцатая
Они приземлились в долине, окруженной со всех сторон высокими горами. В долине росло много плодовых деревьев, и через пять минут карманы путешественников были набиты персиками, грушами и абрикосами.
– Бананов здесь нет, но нам и этого хватит, – сказал Иван Иванович, выгружая на ковер свою добычу. – Главное – здесь тепло!
– Я уже отогрелась, – доложила Уморушка, уплетая за обе щеки румяный абрикос. – А если чего есть захочется – скатерочка нас накормит!
– Настоящие путешественники сами себе пищу готовят, – возразил ей старый учитель, – на скатерочки волшебные надеяться – лучше и не путешествовать!
Гвоздиков осмотрелся и, увидев неподалеку небольшую пещеру, сказал:
– Раскинем свой бивуак здесь, в этой пещере. Отдохнем, перекусим и – в обратный путь!
Они перетащили свои немногочисленные пожитки во временное жилище и стали думать, что бы такое приготовить на обед.
– В детстве, – сказал Иван Иванович, – мы с твоим дедушкой, Мариш, рыбу ловить любили. Есть удочка – удочкой, нет удочки – рубахой или майкой. Завяжем ворот – вот и бредень готов.
– Ушицы не мешало бы отведать… – вздохнула Уморушка тяжко. – Да где же рыбку взять?
– В речке, – ответил Гвоздиков.
– А речку? – спросила Уморушка.
– А речку найти нужно; раз плодовых деревьев здесь много, наверное, и водоем какой-то поблизости есть. Вы пока с Маришкой костер приготовьте, а я пойду окрестности осмотрю.
– Может быть, все-таки скатерочку попросим? – робко предложила Маришка. – А то уйдете куда-нибудь и заблудитесь…
Но гвоздиков ее успокоил:
– Что ты, Мариш, я далеко забредать не буду. Я здесь, рядышком…
И он, весело подмигнув своим спутницам, исчез за ближайшим валуном.
А Маришка и Уморушка принялись хозяйничать, как заправские путешественницы. Первым делом они аккуратно скатали ковер и положили его в пещеру, чтобы он зря не выгорал под персидским небом. Потом, собрав сучья и ветки, соорудили из них огромный костер.
– Зажигать пока не будем, – сказала Маришка, – не известно еще, принесет Иван Иванович рыбу или нет.
– И котелка у нас не имеется, – вздохнула Уморушка, – в чем станем уху варить?
– Не бойся, Гвоздиков придумает в чем варить. – Маришка посмотрела на вершины гор, прятавшиеся в белоснежных облаках, и тихо сказала: – Вот мы и в Персии… Красиво, конечно, но я другого ждала…
– Чего? – удивилась Уморушка.
– Не знаю, – пожала плечами Маришка. – Чего-то необычного, сказочного…
– Сплюнь-ка скорей через левое плечо, – скомандовала Уморушка, сердито хмуря брови. – Нам за прежнее всыплют по первое число, а тебе все мало! «Сказочного хочется!.. Необычного!..» – передразнила она подругу.
Маришка виновато опустила глаза:
– Книг я всяких начиталась про Персию, про город Багдад… Вот и сказала так. А приключений, и правда, хватит!
Услышав слова Маришки о разных интересных книгах, Уморушка попросила рассказать ей хоть немного из прочитанного подругой. И Маришка, которая не умела ломаться и заставлять долго себя упрашивать, охотно поведала Уморушке несколько историй о древнем Багдаде и его обитателях. Наверное, прошел целый час, пока она рассказывала эти истории открывшей рот до ушей подруге. И только когда он прошел, Маришка и Уморушка спохватились о своем наставнике.
– Где же Иван Иванович? – воскликнула первой красноречивая сказительница. – Сказал, на минуточку, а его все нет!
– Наверное, рыба плохо клюет, – предположила Уморушка. – Рыбаки такой народ: чем хуже лов, тем упорней сидят. По Шустрику знаю: никакими заклятьями с места не сорвешь!
– Мы и без заклятий обойдемся. Идем-ка со мной! – и Маришка первой двинулась в ту сторону, куда ушел неугомонный путешественник Иван Иванович Гвоздиков.
Обойдя два огромных валуна, девочки вновь оказались на открытом месте. Еще одна долина простиралась перед ними, и в низовье долины, как и предполагал их наставник, серебристой змейкой сверкала река. Маришка и Уморушка быстро сбежали вниз и вскоре увидели на берегу мокрую с завязанным воротом рубаху Гвоздикова.
– А где же Иван Иванович? – спросила Уморушка, глядя на подругу, и тут же сама догадалась, что учитель бесследно исчез. – Ты только не волнуйся, – стала она успокаивать Маришку, – утонуть он не мог: видишь, как здесь мелко?
– А я и не волнуюсь… – дрожащим голосом ответила Маришка. – Наверное, он пошел искать новую пещеру, поближе к воде…
И она показала на высокую скалу, из-за которой вытекала безымянная речка.
– Идем скорее туда.
Подобрав рубашку Ивана Ивановича и на ходу развязывая мокрый узел у ворота, Маришка вместе с Уморушкой поспешили к скале.
– Что-то не видать тут пещеры… – обходя каменистую громадину, проговорила Уморушка не совсем уверенно. – Мышке проскочить – и то некуда.
– А это что? – спросила Маришка и ткнула рукой в чьи-то следы, ведущие прямо к скале. – Видишь, как земля утоптана? И трава почти не растет…
– Точно-точно! – обрадовалась Уморушка. – И как это я сама не заметила – а еще лесовичка!
Она нагнулась к земле и вскоре доложила:
– Следы лошадиные и человеческие. Много лошадей и много людей топталось. И чего они вокруг скалы крутились?
Уморушка недоуменно пожала плечами.
– Мы эту загадку потом разгадаем, – сказал Маришка, – а сейчас нам Ивана Ивановича найти обязательно надо.
Пройдя еще немного, они наткнулись на новую скалу, а обогнув ее, увидели на холме незнакомое дерево, высотой в две огромные сосны. на верхушке дерева в густых ветвях покоилось громадное гнездо, сложенное из сухих веток и сучьев. Острый глаз Уморушки различил в просветах гнезда какой-то белый комок, мечущийся по дну диковинного сооружения, и сердце ее замерло от тревожного предчувствия.
– Гляди, Мариш… Не то птенчик скачет, не то Иван Иванович…
Не сговариваясь, они что было силы припустились к холму и через минуту оказались у гигантского дерева.
– Иван Иваны-ыч!.. – закричали Уморушка и Маришка разом. – Миленький, это вы?!
Из гнезда посыпались щепки, чьи-то обглоданные кости, сухие листья и прочий мусор.
– Я, девочки!.. Я тут!.. – донеслось из поднебесья. – Уходите скорее, здесь очень опасно!
– Что, что случилось?! – прокричала Маришка уже одна. – Как вы туда попали?!
В отверстие между ветвями показалась взлохмаченная седая голова Гвоздикова и грустно поведала стоявшим внизу:
– Я ловил рыбу… и не заметил, как… огромная птица схватила меня и притащила… притащила сюда… Спасайтесь, она скоро вернется! – Голова заерзала и исчезла внутри гнезда.
– Мы не уйдем без вас, Иван Иванович! Слезайте скорее1 – прокричала что было мочи Уморушка.
– Не могу! – донеслось в ответ из странной ловушки. – Здесь очень высоко, я расшибусь!
– И ничего не высоко! – туту же заспорила бойкая лесовичка. – Раз-раз – и внизу!
– Нет… не могу… Прощайте и не поминайте лихом! – Гвоздиков снова высунул голову в отверстие и стал давать последние советы: – Возвращайтесь скорее на прежнее место, садитесь на ковер и удирайте отсюда! Если успеете… залетайте за мной… Впрочем… – Голова тихо всхлипнула и замолчала.
– Нет уж, без Ивана Ивановича мы никуда не улетим! – твердо заявила Уморушка. – Разве мы дадим какой-то птице склевать его?!
– Конечно, нет, – так же твердо поддержала ее Маришка, – надо что-то придумать… – Она вспомнила о шапке-невидимке и весело хлопнула подружку ладонью по плечу: – Уже придумала!.. Пока мы с тобой за ковром бегаем, Иван Иванович в шапке волшебной посидит. Даже если проклятая птица и заявится, так она его не увидит!
– Давай скорее! – обрадовалась Уморушка. – Я вмиг ее наверх доставлю!
Когда Иван Иванович приоткрыл глаза, юная лесовичка уже была на полпути к вершине.
– Что ты делаешь, Уморушка! – закричал он в ужасе. – Ты свалишься и разобьешься вдребезги!
– Не свалюсь… – услышал он в ответ бодрое пыхтенье, – ни на такие деревца лазили…
– Сейчас же ползи обратно! – пытался настоять на своем бедолага Гвоздиков. – Ты меня слышишь?!
– Слышу, слышу… – пропыхтела Уморушка, уже цепляясь за свисающие из гнезда ветви. – Вот вам шапочка-невидимочка, – она просунула в узкую щель спасительный головной убор, – побудьте пока в ней… А мы сейчас прилетим. – И Уморушка медленно поползла вниз. Достигнув земли, она облегченно вздохнула и снова посмотрела вверх.
Именно в этот момент из-за скалы бесшумно вылетела огромная черная тень и плавно скользнула к гигантскому гнезду. Это была птица, унесшая Гвоздикова, птица Рухх!
Глава девятнадцатая
Девочки еле успели скрыться за скалой, а Гвоздиков надеть спасительную чудо-шапку, как птица Рухх грузно опустилась на гнездо, сотрясая его и грозя разрушить. Зловещее чудовище принесло в когтях новую добычу: отнятую у шакалов тушку дикого козленка. Бросив окровавленную тушку чуть ли не на голову Гвоздикову, страшная птица повела рубиновым оком вокруг себя и сердито заклекотала: она с удивлением обнаружила пропажу другого блюда. Иван Иванович втиснулся в неглубокую выемку в стенке гнезда и затаил дыхание, он боялся, что даже судорожное туканье сердца может выдать его присутствие. Переступая с лапы на лапу, птица неуклюже повернулась вокруг оси, но съестных запасов так и не нашла. Еще более сердитое и злое клекотание потрясло округу. Боясь оглохнуть, Иван Иванович торопливо зажал уши обеими руками. Лежащая у ног растерзанная тушка несчастного козленка увеличивала его мучения. Наконец, смирившись с пропажей деликатеса, ужасная птица решила перекусить тем, что еще имелось. Перед едой Рухх надумала привести себя в порядок и стала чистить клювом перышки, своим грохотаньем напомнившие Ивану Ивановичу листы кровельного железа на светлогорских крышах. Не имея больше сил терпеть запах крови, Гвоздиков решил воспользоваться возникшей паузой и, превозмогая страх, вцепился обеими руками в тушку козленка и с трудом выпихнул ее в отверстие гнезда, через которое совсем недавно вел переговоры с Маришкой и Уморушкой. Увлеченная туалетом, птица Рухх не услышала возни позади себя: перья ее так гремели, что шум, который невольно производил Иван Иванович, выбрасывая козленка, начисто заглушался ею самой. Вдоволь погремев, чудовище решило приступить к трапезе. Тут-то оно и обнаружило, что и эта еда куда-то исчезла! Громовое клекотанье сотрясло горы. Маришка и Уморушка в страхе отскочили от скалы и нырнули в кусты шиповника, боясь быть задавленными покатившимися со скал камнями. Рухх неловко кружилась по гнезду, выискивая пропажу, время от времени кусая от злости края своего жилища. Гвоздиков сидел в жесткой яме ни жив, ни мертв: с одной стороны, ему грозило быть затоптанным страшным чудовищем, с другой стороны, открывалась неприятная перспектива вывалиться из гнезда с огромной высоты. Наконец, бестолковая птица сообразила выглянуть за борт своей утлой постройки и посмотреть вниз. Радостное, но такое же оглушительное клекотанье вырвалось из ужасной пасти голодного страшилища. Чуть присев и быстро оттолкнувшись лапами, Рухх взмыла над гнездом. Но еще быстрее стартовавшей птицы Гвоздиков успел вылететь из своего убежища и вцепиться двумя руками в холодные и жесткие крылья ненавистного врага. Секунда – и Рухх на бреющем полете подхватила козленка и снова взмыла вверх. Боясь расшибиться о землю, Иван Иванович все-таки заставил себя разжать онемевшие пальцы и покатился кубарем по густой траве. Шапка-невидимка свалилась с его головы, но прожорливое чудовище, увлеченное только козленком, уже не смотрело вниз, и Гвоздиков успел подобрать головной убор и снова натянуть его поглубже на взмокшую голову.
– Мы здесь!.. Здесь, Иван Иванович!.. – зашептали Маришка и Уморушка, увидев на миг перед собой любимого друга и наставника.
– Тише!.. Умоляю вас: тише!.. – прошипел в ответ невидимый Гвоздиков и на цыпочках, пошатываясь от усталости, побрел к кустам, из-за которых раздались знакомые и такие родные голосочки.
Кусты шиповника дрогнули, чуточку раздвинулись и вскоре вновь сомкнулись, как и прежде.
Глава двадцатая
Вернувшись на место своей стоянки, путешественники, конечно, не стали разжигать костер: во-первых, у них не было рыбы, а во-вторых, они боялись привлечь внимание страшной птицы.
– Отдышимся немного, перекусим, чем скатерочка угостит, и домой! Хватит судьбу испытывать, – сказал Иван Иванович, без сил валясь на ковер-самолет.
– Да уж, – поддержала его Уморушка, – пока нас не скушали, летим-ка в Чащу! – Она по-хозяйски растелила скатерть-самобранку, подумала немного, что бы такого заказать, и попросила: – Скатерочка-скатерочка, дай нам пирожков с визигой и грибков в сметане, пожалуйста!
– А еще кваску! – добавил Иван Иванович торопливо.
Не прошло и секунды, а на хлебосольной скатерке уже красовались желанные блюда. Гвоздиков, залпом опорожнив целую кружку кваса, снова прилег на ковер и устало смежил глаза.
– Если я вздремну, разбудите меня через полчасика…
И он моментально опрокинулся в сон.
Пообедав, Маришка и Уморушка решили все-таки отлучиться от Ивана Ивановича и получше изучить загадочные следы возле той скалы, где проходили недавно.
– Пока не узнаю, в чем дело, не улечу! – сказала Маришка подруге, шагая знакомой дорожкой. – Вдруг там клады закопаны?
– Может, и закопаны, а может, и выкопаны… – проговорила Уморушка, боязливо поглядывая по сторонам. – Лишь бы гремучка нас не заметила…
– Не бойся, не заметит. – Маришка проверила, на месте ли волшебная шапка и вздохнула: – Жаль, что шапка одна! В двух мы бы без страху шагали!
– Я и так не боюсь… – буркнула обиженно Уморушка. – Я просто опасаюсь…
Они подошли к скале и снова внимательно исследовали следы.
– Ничего не понимаю! – пожала плечами юная лесовичка. – Следы под самую скалу уходят, а входа нигде никакого нет!
«Уж не ТА ЛИ ЭТО САМАЯ пещера?!» – вспыхнула вдруг в голове Маришки догадка. Маришка потрогала скалу пальцами, но пазов или хотя бы маленьких трещин нигде не заметила. Все-таки она решила проверить себя и громко произнесла дрожащим от волнения голоском:
– Сим-сим, открой дверь!
Тут же скала задрожала, заскрипела и с каким-то противным зудящим скрежетом стала отодвигаться в сторону, открывая перед девочками вход в подземелье. Пораженная не столько двигающейся скалой, сколько могуществом подруги, Уморушка ахнула:
– Мариш, ты стала волшебницей?
Но Маришка только досадливо поморщилась в ответ на глупый вопрос и сделала шагов пять по ступенькам вниз.
– Смотри, сколько здесь всякого добра! – повернулась она к Уморушке, сияя от того, что наконец-то раздобыла самый настоящий клад. – Идем посмотрим!
Уморушка, боясь, что ее заподозрят в трусости, торопливо шагнула вслед за подругой.
– Брать ничего не будем, – предупредила она, – поглядим – и сразу назад!
Девочки спустились вниз и стали с интересом рассматривать несметные сокровища, сваленные в кучи по всему подземелью как попало. Груды золота и серебра привлекли внимание юных путешественниц меньше, чем горы драгоценных камней и целый арсенал странных сабель, мечей и кинжалов. Были здесь и ковры, какие-то изящно изогнутые сосуды, прочая домашняя утварь…
Вдоволь насмотревшись на сокровища, девочки вдруг спохватились, что пора бы им возвращаться. Быстро взбежав по ступенькам вверх, они хотели было выскочить наружу, но у самого выхода замерли, как по команде: к скале, понукая лошадей и что-то сердито крича друг другу, уже подъезжали какие-то странные и страшные по виду люди.