И во многом это было связано с тем, что она, можно сказать, совершенно не интересовалась нами.
Такого у нас действительно ещё не было! Обычно девушки делали всё, чтобы втереться в наше доверие. Полина, напротив, находила множество более интересных вещей, чем занятия с нами.
Например, постельное бельё.
– Хорошее, сухое, – с уважением сказала она.
Иоанна и я обескураженно переглянулись. Может быть, дома она спала на сырых картофельных мешках? Или, может, закапывалась зимой глубоко в ил, чтобы не замёрзнуть?
Вау! Вот она, самая страшная тайна Полины! Это же совершенно логично – я увидел нашу помощницу живущей в городе Измаиле в подземной канализационной системе. По ночам в городе бесчинствовали банды разбойников. В сумрачных переходах раздавались выстрелы, над нищенскими кварталами кружились вертолёты.
Жизнь бедных людей была горькой. Тот из них, кто во время рыбалки не был сдёрнут в бездну Дуная киллерами-окунями, должен был остерегаться в каналах свирепых крыс. В канализационных люках, где семья Полины бедствовала в лохмотьях, было так темно, что Полина даже не могла точно сосчитать, сколько её братьев и сестёр пережили очередную страшную ночь. А потом однажды ночью она сбежала и нашла приют у нас.
– Она, вероятно, убежала, как ты думаешь? – вырвалось у меня, как только мы опять оказались в нашей комнате. – Вся эта история с рестораном – сплошное враньё. Их семье угрожали, и она просто всё сделала для того, чтобы сбежать из дома. А агентство, которое предоставляет помощниц по хозяйству, – это группа по контрабанде людей. У Полины ведь ничего не было с собой, когда она к нам пришла, у неё не было даже паспорта!
Иоанна смотрела на меня широко открытыми глазами, затем она кивнула, мои предположения произвели на неё глубокое впечатление.
– Ни слова маме, – шепнула она. – Иначе появится полиция, и Полине придётся вернуться в Измаил.
Мы были взволнованы тем, что защищали Полину. Мне казалось, что помощь бедной девушке из далёкой страны вызывает у нас достаточно хорошее чувство. А самое забавное – на этом фоне даже мои собственные горести с Паулем не казались мне такими уж большими. По сравнению с постоянными угрозами, которые пережила Полина, глупые выкрики Пауля можно было пережить.
Иоанна тоже делала всё для того, чтобы жизнь Полины в нашем доме была как можно приятнее. Нельзя сказать, чтобы она была нам благодарна. Наоборот, она, как всегда, была сдержанной и немногословной. Но она не возражала, когда Иоанна по утрам смахивала ей на тарелку дополнительный бутерброд.
– Кушай! – с воодушевлением говорила ей моя сестра.
Это ведь так приятно не испытывать чувства голода, не так ли?
– Подожди, я сделаю это! – восклицал я, когда заставал Полину за чисткой аквариума. – Не мучайся!
В конце концов, ей пришлось достаточно долго жить в грязи, не так ли?
Ровно через шесть недель запрета на телевизор вновь появился кабель и пульт управления.
Мы ликовали. Отпраздновали мы это событие, прыгая в этот день по креслам.
Полина недоверчиво смотрела сначала на пульт управления, затем на блондинку-телеведущую.
– Только не говори нам, что ты не знаешь, что такое телевизор! – воскликнула Иоанна. Полина потрясла в руке телевизионный пульт, словно это была копилка.
– Зачем это?
– Чтобы смотреть фильмы. Ты ведь уже видела фильмы? – спросил я.
Полина покачала головой.
Раньше мы ей только сочувствовали. Но теперь, когда мы осознали весь масштаб её убогой жизни, мы на самом деле были шокированы. Она приехала к нам прямо из каменного века!