Переведи часы назад (сборник) - Рубальская Лариса Алексеевна 2 стр.


За усы и внушительный вес.

Выдувала венгерки труба,

Щеки прятали цвет его глаз.

Для меня этот бал был не бал,

Для меня этот вальс был не вальс.

– Вы к глазам поднесите лорнет, —

Прошептал мне красавец кузен. —

К нам идет, посмотрите, корнет,

Так придите в себя, кес ке се?

Я платочек к глазам поднесла,

Но сдержала нагрянувший плач.

Отчего, отчего на балах

Не танцует мой милый трубач?..

Не танцует трубач, хоть плачь!!!

ФЕЯ

Фея знала свое дело

И, летая в небесах,

Днем и ночью то и дело

Совершала чудеса.

Эльф надменно-несерьезный

Как-то мимо пролетал.

Танец феи грациозной,

Пролетая, увидал.

Увидал цвет глаз кофейный,

Взмах прелестнейшей из рук,

И узнать – кто эта фея,

Поручил он паре слуг.

Слуги были корифеи —

Два прележнейших пажа.

Полетели вслед за феей,

В поднебесии кружа.

Фея лилии коснулась,

Что-то нежное шепнув,

Тут же лилия проснулась,

Зелень листьев распахнув.

– Ах, вы фея пробужденья! —

Слуги впали в реверанс. —

В не любивших от рожденья,

Пробудили чувства в нас.

Эльф-красавец очарован,

Наш любимый господин.

Вы скажите только слово,

Он без вас умрет один.

– Он хорош, – сказала фея, —

Я не стану отрицать.

Я люблю копить трофеи —

Покоренные сердца.

Фея сделала движенье,

Разбудила мотылька.

– Да, я фея пробужденья.

Но... сама я сплю пока!

МЕНУЭТ

В партитурах нотных сложных

Вечно путались кларнеты,

Всевозможные вельможи

Замирали в менуэтах.

Кринолины дам роскошно

В такт качали силуэты,

И как сабли в тонких ножнах,

Они прятались в корсетах.

В канделябрах меркли свечи,

Лили звуки клавесины.

В старом замке каждый вечер

Свечи грустные носили.

Засыпая, кавалеры

Там о женщинах вздыхали,

Чьи прелестные манеры

Ночью тоже отдыхали.

Золотистым сердоликом

Солнце на небо всходило

И светило всем великим,

Не великим всем светило.

Парики вельмож дремали,

Пудра вяло осыпалась.

И величье их регалий

В днях былых навек осталось.

ОРЕШНИК

Напоминаньем дней ушедших,

Живущих рядом где-то,

Зазеленел в лесу орешник

К концу весны, к началу лета.

Нам не найти тропинок прежних,

Тепло сменилось на прохладу.

Но тянет ветки к нам орешник,

И ничего уже не надо.

Мы дни торопим в вечной спешке,

Но память путаем напрасно.

Вернул друг другу нас орешник,

И это все-таки прекрасно.

В ПЕРВЫЙ РАЗ

У нас все будет, как в кино, —

Свеча и свет погашенный.

Качни на донышке вино

И ни о чем не спрашивай.

Испуг твоих коснется глаз,

Поможет хмель отчаяться.

Со всеми это в первый раз

Когда-нибудь случается.

Не так все страшно, не грусти

И не терзай вопросами.

За смелость рук меня прости,

Прости, что сделал взрослою.

Свет звезд ночных уже погас,

В окне рассвет качается.

Со всеми это в первый раз

Когда-нибудь случается.

Домой вернешься на заре,

Наврешь чего-то маме ты

И обведешь в календаре

Кружком денечек памятный.

В кино закончится сеанс,

Но ни к чему печалиться —

Со всеми это в первый раз

Когда-нибудь случается.

НАХАЛ

Я как-то отдыхала

В объятиях нахала.

Он мне словами голову кружил.

Балдела я от счастья,

Душа рвалась на части,

А он шептал: «Ну что ты так дрожишь?»

И были так желанны

Горячих глаз каштаны.

Я жизнь свою поставила на кон.

Но был недолгим праздник,

Цветы завяли в вазе,

И оборвался мой недолгий сон.

Оборванным сюжетом,

Куплетом недопетым

Досталась мне на память эта ночь.

Я отравилась ядом

Каштанового взгляда,

И никаким лекарством не помочь.

Но я не стала злее

И вовсе не жалею,

Что жизнь свою сломала об него.

А то, что я вздыхала

В объятиях нахала —

Так то любовь. И больше ничего.

ТЫ ПОЛЮБИЛ ДРУГУЮ ЖЕНЩИНУ

Ты полюбил другую женщину —

Такие горькие дела.

Что в нашей жизни будет трещина,

Я совершенно не ждала.

И мне не верится, не плачется,

Я даже злиться не могу.

За что относится захватчица

Ко мне, как будто бы к врагу?

Ведь я звоню совсем не часто вам

И не затем, чтобы отбить.

Я даже рада, что вы счастливы.

Мне просто трудно разлюбить.

Как в нашей жизни все намешано!

И справедливо не всегда.

Ты полюбил другую женщину,

А мне от этого беда.

Помогут годы или месяцы.

А может, я надеюсь зря.

«Да он вернется, перебесится», —

Мне все подруги говорят.

Прости мне, небо, душу грешную,

Видала я в коротком сне,

Что, разлюбив другую женщину,

Ты возвращаешься ко мне.

МУХА

Обидели муху, обидели.

В ней просто букашку увидели.

Подумаешь, муха!

Накрыли ладонью —

Ни слуха, ни духа.

Расстроена муха, расстроена,

Жужжит она с силой утроенной.

Заметили муху.

Отметили муху.

Летит она ввысь,

Ни пера ей, ни пуха.

Везучая муха, везучая,

В слона превратилась могучего.

Подумаешь, муха!

Обычная муха!

В слона превратилась не только по слухам.

Обидчики муху обидели,

Что станет слоном – не предвидели.

Подумаешь, муха!

Обычная муха!

Накрыла их лапой – ни слуха, ни духа!!!

КУРОРТНЫЙ РОМАН

Там, в кипарисовой аллее,

Закат украсил летний зной.

Вы, о любви слова жалея,

Молчите пристально со мной.

Во взгляде вашем знак вопроса,

Шаги по гравию шуршат.

И прилетают альбатросы

Молчанье наше нарушать.

Сидеть в тени за чашкой кофе

Хоть вечность с вами я хочу.

У вас такой прекрасный профиль,

А про анфас я промолчу.

Страницы наших биографий

Зальет недолгий солнца свет.

Пейзаж курортных фотографий

С годами так теряет цвет...

И, может, я пишу напрасно

На оборотной стороне —

Я – третий справа в майке красной.

Не забывайте обо мне!

Я ИМ ТВЕРЖУ

Я им твержу – терпите, девочки.

Какие есть – а все ж мужья.

И в платье новеньком, с отделочкой,

Одна домой отправлюсь я.

И у метро куплю у тетеньки

Три ветки в бусинках мимоз.

Уткнусь лицом в букетик желтенький

Так, чтоб никто не видел слез.

Мне говорят – с твоей-то внешностью

Ну что такого в тридцать лет?

И кружат в сердце вихри нежности,

Как майских яблонь белый цвет.

ПИОНЕРСКИЙ ЛАГЕРЬ

Пацан из гипса, к небу горн,

И муравьи ползут из трещин.

Садится солнце за бугор,

На ужин нам пирог обещан.

Мы нижем бусы из рябин

И шепчем страшные секреты.

Волшебник добрый, Аладдин,

Прощался с нами в это лето.

Мы знаем все уже про джаз,

Зовем друг дружку стариками,

И вырастает что-то в нас,

Топорща майки бугорками.

Уже к мальчишкам интерес,

Кудрявых просто не хватало.

Осуществляющим ликбез

Был Мопассан под одеялом.

Французский фильм «Фанфан-Тюльпан»

Привез механик по ошибке

И загораживал экран,

Когда там целовались шибко.

На фотографии смешной

На фоне знамени с призывом

Та, что была когда-то мной,

В том, пятьдесят восьмом, счастливом...

Горит открытый честный взгляд,

И сердце жаркое Тимура.

Все было столько лет назад,

Чего вдруг вспомнила, как дура?

При чем здесь гипсовый пацан?

Ведь все меняется с годами...

А просто фильм «Фанфан-Тюльпан»

Вчера был по второй программе.

КАК ЮНЫХ ДНЕЙ НЕДОЛОГ СРОК...

Закрой глаза и уплыви

На старом плотике любви

В тень той черемухи шальной,

Где ты была нежна со мной.

Где ночь упала черной масти,

Где я тебе шептал о счастьи.

Как ты мне верила тогда!

Куда же делось все, куда?

Как юных дней недолог срок!

Летящий почерк, пара строк,

В твоих запутанных словах

Любовь забытая жива.

Страницы лет переверни и верни былые дни,

И мы останемся одни и свет погасим.

Вокруг черемуховый цвет,

И нам с тобой по двадцать лет,

Я, как тогда, опять тебе

Шепчу о счастьи.

Не думай, что там впереди,

К гадалкам тоже не ходи.

Пускай трамвайчик нас речной

Прокатит по Москве ночной.

Опять мне что-нибудь наври

И виновато посмотри,

Как в те счастливые года.

Куда же делось все, куда?!

Моя душа настроена на осень

Старуха, ты написала классную песню...

(Ответы на записки из зала)

– Когда меня спрашивают: «Песни – твоя профессия или твое хобби?» – я всегда отвечаю, что хобби, но выступаю я за команду профессионалов. Я могла бы уйти в шоу-бизнес, и у меня есть все составляющие, чтобы там преуспеть. Материально это было бы, конечно, выгоднее. Но мой образ жизни мне дороже, и я не хочу его менять. Для меня важнее – ощущение независимости: я не завишу от работы, потому что у меня есть песни, и не завишу от успеха, потому что у меня есть работа. У меня есть добрые товарищи среди крутых шоу-бизнесменов, но я не состою ни в каких кланах, не играю в их игры – я вне этого. И постоянных исполнителей нет, я не заключаю контрактов, ни для кого не пишу в ущерб другим. Шоу-бизнес существует помимо меня – это не мое, как, скажем, пойти в коммерцию или заниматься торговлей.

– Но ваши стихи стоят денег, и немалых.

– Да, я продаю свои песни, приходится, но делать это я начала только в последнее время. Раньше все, что я писала, представьте, я писала и раздавала бесплатно. Со мной давно мои коллеги вели борьбу: «Бери деньги, а то получается, что ты хорошая, а мы рвачи!» Я сначала стеснялась, но потом просто жизнь заставила. И все равно я отстаю на сотни тысяч.

– То есть вы отстаете с этим делом?

– Да я вообще не такой человек. Вот у меня рабочие сейчас строят дачу. Они не торгуются. Но я же вижу, чего стоит их труд, и сама плачу, может, даже больше. Мне бы хотелось, чтобы и исполнители не спрашивали меня: «Почем сегодня песня?» – а сказали бы: «Старуха, ты написала классную песню. У меня с ней большой успех. Вот тебе деньги».

– Навыки переводчика, похоже, сильно помогают вам в вашей второй профессии.

– Это как механизм, который работает у меня в голове. Скажем, я еду в поезде, разговариваю, как это бывает, с попутчиками, и соседка по купе говорит мне: «Вот уезжаю я от него, и как будто меня и не было». А у меня в голове это тут же преломляется в строчки: «В жизни твоей побывала проездом и поезд унес...» – получается песня. Или приходит ко мне подруга, просит оставить ей ключи от квартиры. А я про себя слышу: «Я беру ключи от квартир подруг, чтоб побыть с тобой...» И тут я тоже работаю как переводчик, только на этот раз перевожу какие-то жизненные ситуации в стихи.

– Ваша поэзия – «женская»?

– У меня много песен веселых, которые я пишу для «На-на», для Буйнова – про них не скажешь, что они «женские» или «мужские». Но лирика, то, что идет от души, – это, конечно, женское. И оно, наверное, самое главное, потому что в сердце скорее западает горечь. Всегда так: созвучное радости отскакивает, созвучное грусти остается.

– Лариса, а у вас есть свой секрет: что нужно, чтобы стать популярной в этой стране?

– Я думаю, единственный секрет в том, чтобы не подражать Западу, как делают сегодня 80% наших певцов. Во-первых, когда сравниваешь эти песни с оригиналом, подделка, ясно, всегда проигрывает. А во-вторых, я убеждена, что у нас песни могут иметь успех только тогда, когда они наши. Не надо бояться «совка». Я всегда была «совком» и им останусь, и думаю, что этому тоже обязана своей популярностью. Это моя суть. У меня даже стихотворение есть такое «Отель «Шератон», написанное, кстати, в Мюнхене, в этом самом отеле: «По белому свету летаю за иены, за марки, за кроны, но лучшей едою считаю котлеты, а к ним макароны».

– А кто или что повлияло на вас, что вы начали вдруг писать песни в...

– В 39 лет. До тех пор я сочиняла что-то на вечеринках, друзьям – как все. Потом познакомилась со своим будущим мужем, стала придумывать ему всякие песенки на известные мотивы – так, на предмет закадрить. А как-то, когда мы уже поженились, к нему – он зубной врач – пришел лечить зубы Мигуля, и вот пока тот сидел в кресле с открытым ртом, Давид, пользуясь его беспомощным положением, говорит: «Ты бы взглянул, что моя жена пишет». Я отдала ему, а через некоторое время он позвонил и сообщил, что песня готова, исполняется Толкуновой, и первый раз я услышала ее по телевизору.

А влияния, конечно, были и остаются до сих пор – например, Евтушенко, Визбор, которых я любила всю жизнь, Галина Волчек, с которой я дружу и у которой учусь уже не поэзии, а чему-то человеческому – ее замечательному умению смотреть на всех снизу вверх...

– ?

– То есть я изначально слушаю всех – вроде «ты начальник, я дурак», – ставлю человека как бы над собой. А дальше как уж он продержится...

– И многие звезды выдерживают?

– Совсем необязательно это звезды. Меня часто спрашивают: «С кем вы дружите из эстрадных певцов? А кому вы позвоните, если сломается машина?» Да никому не позвоню! У меня достаточно старых замечательных друзей, абсолютно «не звездных», которые мне всегда помогут.

– От общения с вами остается ощущение, что в жизни все дается вам как-то необыкновенно легко, и в песнях ваших присутствует, по-моему, то же настроение...

– Знаете, когда я училась в школе, я писала в сочинении, что мой любимый герой – Лука. Может, кто-то со мной не согласится, но мне нравится вот такой человек, который в безысходности видит просвет.

Назад Дальше