Месть 47 ронинов полностью соответствовала духу бусидо эпохи Сражающихся княжеств, но во времена Гэнроку такие люди, как Оиси, глава и вдохновитель этого дела, были попросту опасны: они обладали инициативой, умели планировать и приводить свои планы в исполнение. Ямамото Цунэтомо, автор «Хагакурэ», осудил Оиси и его людей: а что было бы, если бы за время подготовки к акту возмездия Кира умер своей смертью? Тогда всего сорок семь были бы напрасно опозорены, а напрасный позор – хуже всего для воина. Лучше бы они совершили свою попытку сразу: они бы погибли, не достигнув цели, но явили бы всем чистоту своих намерений. А еще лучше было бы совершить сэппуку вслед за господином.
Новые кодексы бусидо культивировали, с одной стороны, крайний идеализм, с другой – мелочную регламентацию всех сторон жизни воина.
«Когда Сиба Кидзаэмон служил у него, однажды хозяин остриг себе ногти и передал их слуге со словами:
– Выбрось их.
Однако Кидзаэмон, не поднимаясь на ноги, держал их в руке.
– В чем дело? – спросил хозяин.
– Одного не хватает, – ответил Кидзаэмон.
– Вот он, – сказал господин Кацусигэ, протягивая ему ноготь, который он спрятал».
Однако надо отдать должное новым идеологам: они высоко ценили образование.
«Ныне империя находится в мире, и хотя нельзя сказать, что родившиеся в самурайских семьях равнодушны к военному делу, их не посылают в битву в возрасте пятнадцати-шестнадцати лет, как воинов прежних времен. Поэтому в семь или восемь лет, когда ребенок подрос, его необходимо познакомить с Четверокнижием, Пятиканонием и Семикнижием, а также обучить каллиграфии, чтобы он запомнил, как писать иероглифы. Затем, когда ему исполнится пятнадцать или шестнадцать, его следует обучать стрельбе из лука, верховой езде и всем другим военным искусствам, ибо только так самурай должен воспитывать своих сыновей в мирное время. Нынешнему воину, в отличие от воина эпохи Внутренних войн, безграмотность непростительна».
Эпоха Гэнроку была временем расцвета японской культуры и искусства. Именно в это время жили и творили Ихара Сайкаку, Тикамацу Мондзаэмон, Мацуо Басё. Все больше выходцев из самурайского сословия, не найдя себе места на службе, предавались искусству. С другой стороны, все больше служащих самураев изучали поэзию, сочиняли китайские и японские стихи. «Стихосложение – это давний обычай нашей страны. Великие воины всех времен писали стихи, и даже самый низший вассал пробовал время от времени сочинять неуклюжие строки», – пишет Дайдодзи Юдзан. В десятой главе «Хагакурэ» самурай в стихах объясняет суть такой добродетели, как искренность (макото):