«В работе показано, что действительная часть гиперкомплексного потенциала в четырехмерном пространстве Бервальда-Моора вместе с малой аддитивной добавкой, учитываемой в первом приближении, только тогда является конформным потенциалом, когда аддитивная добавка есть решение волнового уравнения, инвариантного относительно группы Пуанкаре…»
Пространство Бервальда-Моора Максу не нравилось потому, что он его не чувствовал. Левой, логической половиной мозга, процентов на десять понимал. Но в правую, образную половину, оно совершенно не укладывалось. Поэтому такое пространство ему не подходило. Вот пространство Минковского, где время – тоже как пространство, – это другое дело! Правой половине оно казалось очень даже прикольным и имеющим место быть…
А вообще-то послать бы всю эту Финслерову геометрию к тараканьим праотцам, стать таким как все, не пытаться ни в чем разобраться, и не лезть в те области, в которых ничего не понимаешь, а просто жить, смотреть телевизор, плодить детей, менять квартиры и гаджеты на более престижные… Живут же так люди, находят же в этом счастье. И в чем оно, счастье, может быть еще? 90 % людей предпочли бы иметь доход 50 баксов, если у остальных вокруг доход 40, и отказались бы от дохода в 60, если бы у остальных был средний доход в 70. Чувствовать, что ты успешнее других – вот и счастье. А еще…
– Масюль, возьми трубочку, а то я ногти накрасила!
Как считает бабушка и добрая половина прочих двуногих – родить сына, посадить дерево, построить дом… А лучше заработать денег и заплатить садовникам и строителям, которые сделают это гораздо лучше, чем ты. Профессиональнее.
– Алло!
– Вас приветствует сеть стоматологических клиник…
Рождение сына ты тоже доверишь профессионалам?!
– Мась, кто звонил?
Итак, подытожим артефакты. Нижние ряды пирамид древних инков имеют уникальную гексагональную кладку со следами высокотехнологичной обработки. А еще в этих пирамидах строители использовали «пластилиновую» технику с размягчением и последующим затвердеванием базальта и мрамора без нарушения структуры камня. Пластилиновая техника возможна в пространстве и Бервальда, и Минковского, и…
– Мась, ну кто был-то?
– Реклама.
И ясно, что это строили вовсе не инки. А кто-то задолго до них. Люди или существа, у которых правая половина мозга отлично справлялась со всеми пространствами, отличными от Евклидового. С другой стороны, вся эта Фин-слерова геометрия может оказаться лженаукой, очередным мыльным пузырем, и только.
– Какая реклама?
– Зубная. Ты скоро?
– Три минутки!
Но почему от этих людей, владеющих столь продвинутыми технологиями, ничего не осталось, кроме незначительных артефактов?…Шат! Где сорочка?!
– Алюсь, Родионовна мою черепаховую сорочку погладила?
– А я знаю?
– А в чем я пойду?
Впрочем, сорочка – это ерунда. Макс выудил из шкафа первую попавшуюся футболку и бросил ее на кресло.
– Алюсь, я в душ, я быстро.
– Ты нотик берешь с собой?
– В душ?!
– К Соколовым!
– Зачем?
– Ну ты что, там же лучшие фотки!
– У меня на мобилке тоже много, найдем, что показать.
– Ма-акс, капитан Очевидность! Я как дурочка из переулочка таскалась там по Венециям, обвешенная аппаратами и объективами, а ты хочешь показать всякую дребедень с мобилки?!
Алку нельзя назвать красивой от природы, она красивая от ухоженности, а вот фигурка – супер от природы, это да… И сколько же в ней чертей, черт подери! Вон, вскочила, аж искры из глаз сыплются! Макс улыбнулся.
– А давай махнем в Перу на следующий год?
– В Перу? – Алла задумалась.
Макс механически проследил за направлением ее взгляда. Вверх, влево. Значит, уже мечтает, уже мысленно в Перу. Соколовы и нотик временно забыты.
– Но учти, я там асфальтированными туристскими тропами топать не намерен. Увезу тебя в такую чащобу, что… что…
Алла облизнулась и хрюкнула от восторга. Перуанские чащобы – это креативно, это для блога – джаст то, что нужно!
– С тобой – хоть на край света!
– Ладно, я в душ – и пошли!
– Нотик не забудь!
Вместо душа Макс почему-то уселся в ванну, заткнул слив и пустил воду себе на ступни. Как же, как именно инки или кто там жил до них могли вот так укладывать камни? Макс взял в руки две губки и приложил их одну к другой. Одна губка была искусственная, прямоугольная и жестковатая. Вторая – бесформенный кусок естественной, морской губки. В обычном, трехмерном пространстве они едва касались друг друга несколькими точками и никакой стены, никакого монолита не создавали. Кто б сомневался. Макс придавил с силой. Теперь – другое дело. Но придавленная губка при этом наверняка поменяла свою структуру – в придавленных частях, разумеется. Даже если снаружи не видно, это так. Можно сделать срез и убедиться. А камни в кладке инков поменяли свою структуру? Никто не позволит там делать срезы.
Воды в ванне набралось по щиколотку. Макс опустил морскую губку в воду. Если теперь придавить мокрую губку, из нее потечет вода. А что, если из камней тоже «вытекало» что-то при обработке? Это что-то могло остаться на поверхности. Конечно, за долгие тысячелетия камни вымыты и выветрены, но должны остаться внутренние поверхности построек – это раз. И вещество, которое могло «вытечь» из камня при неведомой обработке, способно оказаться таким прочным, что любым ветрам нипочем – это два…
– Б создал Адама из праха. А Еву – из ребра
– Да это я знаю… Штоли праха не хватило?)))
– Имхо кость прочнее!;)
– Бедняга Адам
– ???
– Ну походу больно ж
– Спокуха, ампутация шла при наркозе! Дословно: и навел Г. Б. на чела крепкий сон…
– Гребенщиков-то при чем???
– Какой еще Гребенщиков??????
– БГ
– Ева!!! Я написал не БГ, а ГБ – Господь Бог!
– О черт! Не путай меня! Пиши или Б или Г!!!
«История с ребром»
Первая книга Моисеева. Бытие. Глава 2
Выдержки из SMS-переписки двух молодых людейБабушка вернулась под утро. Стас спал. Салим тоже замер под одеялом, старясь дышать бесшумно. Салиму показалось, что от бабушки пахнет кладбищем. Но не могла же она провести ночь на кладбище?! С другой стороны, а где еще? Уходя, бабушка сказала, что идет в храм. Но разве церкви по ночам работают? Нет, конечно. У попов, как у всех обычных людей, должен быть рабочий день, обеденный перерыв, вечера свободные…
Бабушка на цыпочках прошла в комнату, подошла к Стасу, смахнула крошку с простыни. А может, и не крошку, – разве в полутьме сквозь прищуренные веки разглядишь? Потом бабушка тихонько всхлипнула, поправила одеяло и направилась к Салиму. Салим плотно закрыл глаза и замер окончательно.
«Интересно, – устало подумал он, – а выходные у попов бывают? Должны быть…» О матери и о том, что произошло, Салим думать не мог. Не мог – и все тут. Не получалось. Бабушка подошла совсем близко. Салим чувствовал тяжелый, землистый запах ее юбки.
– Не спишь? – осторожно, неуверенно спросила бабушка.
«Сплю!» – мысленно ответил Салим. Бабушка постояла-постояла рядом и ушла. Салим потихоньку открыл глаза. Бабушка стояла на прежнем месте.
– Ты вот что, – зашептала бабушка. – Поговорить надо. Пока малой не проснулся.
Салим сел на кровати. У них так никто про младших братьев не говорил – «малой». Слово было непривычное, как и сама бабушка Вера, приехавшая из неведомого далекого города, который назывался Елец. «Звонит Елец – нам капец», – вздыхала неизменно мама, когда соседка с четвертого этажа звала ее к телефону. А потом и им, наконец, установили телефон. И привычную фразу мама стала повторять после окончания разговора. Уже вроде и не к месту, а так, по старой привычке. Бабушка звонила регулярно, четыре раза в год: на Новый год, на день рождения мамы, на день рождения Стаса и за день до своего собственного дня рождения. За день – специально, чтобы мама Салима «ради старухи не тратилась». День рождения Салима был спустя две недели после маминого, поэтому Салима бабушка поздравляла с мамой за компанию. И поэтому получалось, что Салима бабушка вроде и не поздравляла. Да больно ему и надо! В этом году они впервые сами позвонили бабушке на дэ-рэ. А ее не оказалось дома…