В таком умиротворении пребывал я несколько минут. Потом спохватился, поспешно зашарил глазами по прибрежной воде. Красного поплавка не было!.. Ага! Этот негодный тип на цыпочках шел по берегу ко мне. Бейсболку он держал в руках – полную воды. Снизу из нее бежала струйка. Вовкины цели не вызывали сомнения.
– Не смей! – завопил я и вскочил. Вовка захохотал, плеснул на меня издалека и попал лишь чуть-чуть, по локтю. Я погнался за ним. Он сперва убегал зигзагами и повизгивал, но скоро брякнулся животом на песок.
– Ванечка, я больше не буду!
Я отобрал у него сырую тяжелую бейсболку, хлопнул ею по тощей спине. Он глянул через плечо мокрым светло-синим глазом.
– Справился с маленьким, да?
Ухватив «маленького» под мышку, я понес его на прежнее место, к одежде. Вовка был удивительно легкий. Его ноги болтались, как у обессилевшего Буратино. Он опять повизгивал и хихикал.
Я уронил Вовку рядом с его штанами. Он быстро сел, уткнулся подбородком в обшарпанные колени. Я сел рядом. Вовка смотрел вперед – видимо, на паруса. И вдруг он сказал негромко и ровно:
– А там тоже есть озера. Захочешь – скидывай рубаху и бултых… И стрекозы над водой…
Зачем он про это?! Ведь только что было так хорошо! Был рядом со мной обыкновенный пацан Вовка, веселый добрый приятель… а может, и больше, чем приятель. Почти что братишка. И вот словно дохнуло холодным ветром из космоса…
Но Вовка, похоже, не заметил смены моего настроения. Неумело и беззаботно посвистел, сел посвободнее, уперся в песок ладонями… и вдруг дернулся вперед:
– Иван, смотри!
Метрах в двадцати от берега беспомощно вскидывал над водой руки светлоголовый мальчишка. Вскинет, скроется с головой, вынырнет опять… Кажется, даже вскрикивал что-то. И никто не смотрел туда, не видел беды!
Мне бы заорать изо всех сил: «Эй, люди, помогите мальчику, ослепли, что ли!» Но в глотку словно кляп вогнали. Я только дико танцевал на песке, стягивая брюки. Сдернул одну штанину, упал, сдернул другую и наконец побежал к воде. Меня скачками обогнал мускулистый парень. Да, он был пловец не чета мне. Пока я суетливо греб от берега, парень широкими взмахами достиг мальчишки, ухватил его, закинул себе на спину и стремительно, как дельфин, понес беднягу к берегу. Встал в воде по грудь, перехватил мальчика на руки. Тот кашлял, мотал головой и виновато улыбался.
Я оказался рядом. Мальчишкин спаситель неласково глянул на меня, пловца-неудачника с худой волосатой грудью:
– Твой, что ли?
– Нет, не мой… – виновато открестился я. Пригляделся и… – Знакомый…
– Глядеть надо за знакомым, когда плавает, – сказал парень и протянул мне мальчишку на руках, как выловленного младенца-тюленя. – Держи…
Мне что делать-то? Я принял спасенного и пошел с ним к берегу. А парень, бурля ногами, устремился в сторону – видимо, к дружеской компании с девушками, пивом и плеером.
Через несколько шагов мальчик нетерпеливо зашевелился:
– Отпустите, пожалуйста, я сам пойду…
Но я не отпустил. Вынес его и посадил на песок перед Вовкой.
– Вот, знакомьтесь. Это Аркаша. Он с мамой помогал мне покупать для тебя обмундирование…
Аркаша заморгал, улыбнулся – теперь и он узнал:
– Ой, здрасте… Только маме не говорите, как я тут, ладно?
– А что, мама где-то близко?
– Нет, она дома…
– А ты слинял на пляж без спросу, – понимающе уточнил Вовка.
– Нет, мама разрешает. Я ведь неплохо плаваю. А тут почему-то ногу скрутило, раньше такого никогда не бывало… Кха…
– Давай тресну по спине, чтобы не кашлял, – услужливо сказал Вовка.
– Тресни, пожалуйста… Спасибо… Хватит, я уже…
– Мы проводим тебя домой, – решил я.
– Что вы, не надо! Я совсем близко живу!
– Не бойся, маме мы ни слова, – пообещал я. – Скажем, что встретились на улице…
– Да мы и заходить не будем, – утешил его Вовка. – Только доведем тебя до подъезда.
– Но я прекрасно дойду один, не беспокойтесь за меня.
– Мы беспокоимся за себя, – растолковал я. – Не хотим потом волноваться: все ли с тобой в порядке, не вернулся ли кашель, не закружилась ли голова. Мало ли что… Позволь уж…
– Ну… тогда ладно, спасибо. Я только выжму плавки и оденусь…
Не очень твердой походкой Аркаша ушел в жестяную кабинку, а я отправился в соседнюю – выжимать свои цветастые трусы. Вовка сказал, что ему не надо, и так подсохли.
Когда я пришел назад, Вовка уже оделся, Аркаша стоял с ним рядом. Он был нынче не в красной футболке и не в таких, как у Вовки, штанах, а в ребячьем костюме, похожем на баскетбольную форму. На серой трикотажной фуфайке красовалась фигура утенка-пирата с растопыренным красным клювом и с пистолетом за ремнем. Задрав подол, Аркаша завязывал шнурок на поясе. Шорты и фуфайка изрядно обвисали на нем, но, видать, такая нынче у пацанов мода. Потом он одернул подол и спохватился:
– Ой, спасибо вам огромное. Что вытащили меня…
– Да это же не я! Надо сказать спасибо тому юноше…
Аркаша заоглядывался. Но мускулистых парней на пляже было много, нужного теперь и не отыскать.
– Ты скажи ему спасибо просто так. В мыслях. Он почует, – серьезно посоветовал ему Вовка. Аркаша глянул на Вовку внимательно и медленно кивнул…
Жил Аркаша и правда недалеко, на Большой Береговой улице, что тянулась вдоль озера. В панельной пятиэтажке.
– Мы с мамой на первом этаже… Вон мое окошко, с корабликом за стеклом… А может, зайдете в гости? Мама сегодня окрошку сделала…
Вовка мужественно сказал:
– Нет, нам пора. Правда…
Аркаша помахал нам от подъезда, а мы ему с тротуара. И пошли. И Вовка сразу пожалел:
– Может, надо было зайти? Окрошка там…
– Вон кафешка, пойдем перекусим.
Оставшихся у меня тридцати рублей хватило на две порции сарделек с капустой. Когда мы их дожевывали, в брючном кармане у меня задергался и заиграл Моцарта мобильник. Звонила Лидия:
– Хотелось бы знать, где вас носит нелегкая? Я пришла, готовлю, стараюсь, а вы…
– Дорогая, мы же предупреждали: у нас могут быть дела!
– Да! – сунулся к трубке Вовка.
– Кто там поддакивает? Два сапога пара!.. Я поставила окрошку в холодильник, а запеканка с сыром в микроволновке, не забудьте включить. Я могу сегодня задержаться, хозяйничайте сами.
– Трам-пам-пам, – ответствовал я, – будем хозяйничать…
Оказалось, что у нас всего девять рублей мелочью. На два автобусных билета не хватало рубля.
– Вовка, рискнем? – Я был уверен, что он согласится.
Но Вовка поморщился:
– Да ну, ругаться с тетками-кондукторшами… Пойдем пешком, торопиться-то некуда.
И мы пошли. Сперва – по заброшенной трамвайной линии, что тянулась посреди Большой Береговой. Между гнилыми шпалами буйно цвели одуванчики и грудами взбухали лопухи. Вовка шел по ржавому рельсу и балансировал. Иногда он вытягивал руку, и на нее садились бабочки – то коричневые, то белые.
– Вовка, ты, что ли, умеешь их приманивать?
– Маленько… Ты не думай, что я поэтому. Я и раньше умел.
Ну вот, опять он про такое … Снова неласковым крылом обмахнуло меня уныние. Сжав зубы, я прогнал его. Нельзя портить хороший час…
По разным улицам и переулкам, по скверам и бульвару Строителей мы дотопали до дома. На лавочке у подъезда грелась на солнце пожилая и любопытная соседка, из квартиры, что напротив нашей.
– Добрый день, Анна Афанасьевна!
– Добрый день, Ванечка… Ах, какой у вас мальчик, я еще вчера заметила. В гости приехал?
– Да, это племянник Лидии, из Сургута…
Вовка мрачно промолчал. А когда подымались на третий этаж, сказал:
– Шибко любопытная. Надо с ней завтра поругаться.
– Вовка, не связывайся! Знаешь, какая она язва!
– Вот потому и надо…
На кухне мы выволокли из холодильника окрошку, поставили кастрюлю на табурет, нагнулись над ней, заработали ложками. Потому что чахлые сардельки давно переварились. Хлеб кусками отламывали от каравая. Наконец Вовка спохватился:
– Надо ведь оставить тете Лидии!
– В самом деле… Ладно, еще есть запеканка.
После еды мы осоловели.
– Вовка, устроим тихий час? Как в пионерском лагере.
– Устроим! – Он скинул сандалии и носки и плюхнулся ничком на тахту. Сразу ровно засопел. Я пошел в спальню и свалился на кровать. В глазах мелькала всякая мешанина: кусты, кладбищенские памятники, старые шпалы, одуванчики, озерная рябь, паруса, цветные мячи, встречные самосвалы…
Разбудила нас Лидия, был уже вечер.
– Хорошо устроились, голубчики… Вольдемар, почему у тебя ноги в песке? Понятно, какими делами вы занимались…
Кукушка прокричала восемь раз. Лидия сказала:
– Вы столько всего умяли в обед, что на ужин хватит кефира и булки.
Мы заверили ее, что конечно хватит.
Лидия стала возиться на кухне. Вовка вдруг осторожно позвал меня:
– Вань, сядь рядом… пожалуйста…
Разумеется, я сразу перепугался, быстро сел на край тахты. А Вовка рядышком, спустил ноги. Зашевелил босыми ступнями (и правда с песком на пальцах).
– Вовка, что случилось?
– Ваня, ты меня прости…
– Господи, за что?
– Потому что я одну защиту… истратил не по делу…
– Как не по делу?.. Ну, истратил так истратил, это же тебе решать…
– Я его на этого… на Аркашу. Сам я не мог, я же плохо плаваю, а ты запутался в штанах. А он совсем уже… Ну, я и погнал этого парня. Импульсом…
– Так чего же ты прощения просишь?! Человека спас!
– Но я ведь должен тратить защиты только на тебя. А тут на другого…
Я взлохматил его соломенные слипшиеся вихры (первый раз решился на такое). Сказал со всей убедительностью:
– Вовка, да это как раз на меня. Ради меня! Как бы я жил, если бы не успел и он бы у меня на глазах… Ты представляешь?
Он опять пошевелил ступнями, вздохнул:
– Тогда ладно… А можно я сегодня еще раз поставлю «Буратино»? Только первую серию. Тетя Лидия разрешит?
Тетя Лидия разрешила.
8
Утром, когда я поднялся, Вовка еще спал, свернувшись под простыней угловатым калачиком. Я почему-то был уверен, что вставать ему не захочется. «Ну чево-о… Куда торопиться-то? Воскресенье же…» Но Вовка вскочил быстро. А после завтрака объявил, что уходит на целый день и будет заниматься делами в одиночку. Я, конечно, сразу «затрепыхался»:
– Вовка, а куда ты? А может…
Он стрельнул синими щелями:
– Иван, так надо … – И этим сразу поставил меня на место, напомнил, кто он на самом деле.
Уже у дверей Вовка снисходительно пообещал:
– Если сильно задержусь, позвоню.
– Дисциплинированный ребенок, – отозвалась Лидия.
Но он был не очень дисциплинированный: на лестничной площадке он сумел стремительно поругаться с соседкой. Мы с Лидией услышали скандальные голоса и, мешая друг другу, выскочили из прихожей, но все уже кончилось. Вовкины сандалии стучали внизу, а соседка стояла с растопыренными руками и сокрушенным лицом.
– Лидочка, почему же он так? Я ведь только спросила: «Вовочка, а как тебя зовут?», а он: «Не суйте нос не в свое дело!»…
– Анна Афанасьевна, это ужасно. Поверьте, я приму меры.
– Нет, ну зачем же меры. Он вообще-то хороший мальчик. Я только хотела…
– Приму, приму, не волнуйтесь. Извините… – И она втащила меня в квартиру.
«Сейчас начнет высказываться: негодный мальчишка, шпана, хотя и ангел…»
Но Лидия сказала:
– Так ей, дуре, и надо.
Это слегка примирило меня с действительностью.
Заняться было нечем. (Разве что пылесосить квартиру, но это потом.) Я уселся на тахту с книжкой Эрнста Мулдашева «Золотые пластины Харати». Книжка мне нравилась. Рассуждения о Городе Богов, параллельных мирах, тайнах бытия и сложностях мироздания соответствовали состоянию души и как бы косвенно подтверждали, что в Вовкином существовании нет ничего сверхъестественного. Просто одно из явлений непознанного многогранного мира. Но никакого покоя во мне все равно, конечно, не было.
Лидия перед зеркалом посудного шкафа (с фужерами) накручивала прическу. Оглянулась и сказала:
– Иван, перестань изводиться…
– Я не извожусь, я читаю.
– Не ври… Пойми, ты все равно его не удержишь. Он будет делать то, что считает нужным. И в конце концов… чего ты боишься-то?
Чего я боялся? Неопределенности. Неизвестности. Каких-то событий, которые все перевернут вверх тормашками. Боялся, что Вовка исчезнет неожиданно и бесповоротно. А больше всего я, кажется, боялся за Вовку просто как за обыкновенного мальчишку, который шастает неизвестно где и может влипнуть во всякие неприятности. Смешно, да? Но это было так. Мне казалось, что я знаком с Вовкой не двое суток, а давным-давно, будто он вправду наш родственник…
Лидия села рядом.
– Ванечка, я все понимаю… Я ведь тоже… Но куда деваться-то? Он все равно рано или поздно уйдет. И, возможно, скоро…
– С чего ты взяла?
– Он же не в гости приехал. У мальчика миссия. Выполнит ее – и туда… на свои поля…
– Ты только этого и ждешь! – выпалил я, думая найти в назревающей ругачке облегчение души. Но Лидия ласково сказала:
– Глупенький… – А потом встала и сразу сменила тон (это она умеет!): – Твой светлый костюм в порядке? Мы сегодня едем в гости.
– Чево-во?!
– Не чевокай, научился у Вольдемара. Мы едем к Филиппу Ивановичу Кочелаю, он пригласил нас на дачу. К двенадцати пришлет машину.
– К какому еще Кочелаю?! На фиг он мне нужен! Вовка вернется, а нас нет…
– Я его предупредила и дала ключи… А Кочелай – один из моих самых главных клиентов, большой чин в губернской администрации, такими знакомствами не бросаются… Я про него рассказывала, помнишь? Толстый такой, у него на заднице родимое пятно в виде рыбки.
– На кой черт мне задница Кочелая! За кого ты меня принимаешь!
– Не скандаль, моя радость. Не могу же я ехать одна! Он там будет клеиться ко мне, как влюбленный павиан, а его супруга убьет меня.
«И правильно сделает», – чуть не брякнул я со зла, но прикусил язык. Реплика стоила бы недельного «ухода к маме».
Короче говоря, поехали. По дороге я стал убеждать себя, что надо расслабиться. В конце концов, почему я комплексую? Ведь ничего плохого не случилось, наоборот. Вовка делает свое дело, квартиру оттяпали обратно, Семейкин тоже обещал постараться, летняя погода прекрасна, убегающий назад пейзаж чудесен, машина (разумеется, блестящий «Мерседес») великолепна, халявный коньяк обеспечен. И раз уж больше нечего делать, надо радоваться жизни…
Дорога была долгая, и я в самом деле успокоился. Если не совсем, то «почти». Приехали на дачу к обеду. И дальше все было, как я ожидал. Роскошный стол на громадной застекленной веранде, ассортимент бутылок… Объемистый Филипп Иванович был радушен, за Лидией увивался в меру приличий. Правда, гости все были незнакомые и туповатые (или мне это казалось?). Зато на даче «имел место» бассейн – гордость хозяина. Хорошо, что Лидия напомнила перед отъездом: «Прихвати плавки»…
В общем, я вкусил светских удовольствий под завязку. Правда, колючий шарик беспокойства иногда все же ерошился внутри. Я пригладил его иголки двумя рюмками «Хеннесси» – это уже когда мы вернулись к столу после бассейна и шашлыков на уютной лужайке. Умиротворенно отвалился в шезлонге вдали от компании.
И все бы ничего, но тут супруге Кочелая – похожей на помело с блестками эстетствующей даме – пришло в голову развлечь гостей искусством.
– Господа, недавно мне подарили довольно любопытную запись! Французский мюзикл по «Маленькому принцу» Экзюпери! Вы не возражаете, если я поставлю кассету? Можно не смотреть подряд, но время от времени поглядывать на экран, там есть интересные моменты…
Часть стекол на веранде задернули зеленым шелком, экран «домашнего кинотеатра» засветился…
Во французском я ни бум-бум, песен не понимал, но общее-то содержание известно всем. Постановка мне показалась так себе. Мелодии неплохие, но ни одной, которая врезалась бы в память. А взрослые актеры и вовсе не понравились – их персонажи были вовсе не такие, каких я с детства знал по книге… Но мальчишка оказался тот.