— Солдафон! Банка консервная! — ругалась девочка.
Тем временем двери домика открылись. На пороге стоял колдун. Его кукла выглядела эффектно. Потертый темно-серый кожаный плащ до пола. Лицо прикрыто высоким воротом, широкополой шляпой и очками с зеленым стеклом. Плащ опускался вниз чуть прогибаясь, но не провисая, сапог из-под него видно не было, так что могло показаться, что колдун не идет, а плывет по воздуху.
— Что за шум, а драки нет? — непринужденно проговорил мастер Гримгор.
— Вломился сюда, дубина оловянная! — воскликнула Оливия.
— Я хочу выбраться из театра, и вы мне поможете, господин колдун, — отчеканил фон Зиннер.
— На ложечки переплавлю, если не отпустишь мою дочь, — мягко отвечал мастер Гримгор.
— Голову ей отрежу, — так же спокойно проговорил генерал.
— Ну и отрезай! Мы ее обратно приделаем! — закричала Оливия.
Николас высунулся из-за дивана. Фон Зиннер был совсем рядом, он закрывался девочкой от колдуна, а покалеченную руку с приделанным обрубком ножа держал возле горла Оливии.
— Тогда для начала порежу ей личико. Шрамы ведь и на настоящем останутся. Так?
Мастер Гримгор откинул полу плаща. Вся ее внутренняя сторона была покрыта разноцветными пуговицами. Пальцы колдуна пробежались по ним, но ни одну не взяли.
— Порежу! — зло шипел генерал.
Пока взрослые были поглощены друг другом, Ник решил действовать. Он осторожно потер красную пуговицу и выпустил дикое пламя в тарелку с кашей. Вата тут же занялась. Ник выставил руку с тарелкой вперед прямо под локоть фон Зиннера. В этом месте обломок лезвия был приплавлен к оловянной культе. Мастер Гримгор заметил происходящее и смягчил тон:
— Постойте, генерал. Может, обойдемся без насилия?
Но пальцы колдуна все еще бегали по пуговицам.
— Расколдовывай немедленно! — почувствовав слабину, фон Зиннер решил надавить.
— Немедленно не получится — обратное воплощение возможно только в полночь… — пальцы колдуна наконец остановились.
— Что еще за ерунда? — воскликнул генерал.
— Не ерунда, а магическая наука, — отвечал мастер Гримгор. Небольшая серо-фиолетовая пуговица как будто сама прилипла к указательному пальцу колдуна. Олово на локте генерала расплавилось и с шипением капнуло в тарелку. Фон Зиннер скосил глаза вниз. Закричал что-то нечленораздельное и взмахнул культей. Мастер Гримгор вскинул руку. Обломок ножа отделился от генерала и аккуратно лег в ладонь колдуна. Оливия тут же вырвалась и в два прыжка ускользнула за спину мастера Гримгора. Уже оттуда девочка пропищала:
— Браво, папочка!
— Поблагодари своего друга, — великодушно проговорил колдун, а потом сменил тон: — Кажется, ваша карьера закончена, генерал.
Фон Зиннер посмотрел на Ника и снова заорал. Ударил ногой и выбил тарелку из руки мальчика. К счастью, она сразу же накрыла пламя и замерла, а генерала подхватила неведомая сила, закрутила, подняла под потолок и прижала к крыше.
— Повиси здесь, — сказал колдун, потом перевернул тарелку и аккуратно затоптал тлеющую кашу. Оливия подошла, помогла мальчику подняться, а потом еще и чмокнула в щечку:
— Спасибо, Ники. Ты настоящий герой.
— Ладно, ребята, нам пора уходить, — сказал мастер Гримгор. Тут дверь снова открылась. На пороге стояла толстая кукла в цилиндре и мундире.
— Здравствуйте, бургомистр, — вкрадчиво проговорил колдун. — С чем пожаловали?
— Мне бы это, — толстяк замялся, — обратно вернуться.
— И трех судебных исков не боитесь?
— Несправедливых… — бормотал бургомистр. — Как говорится, вверяю себя в руки, надеясь на беспристрастность судей.
Мастер Гримгор покачал головой:
— К сожалению, сейчас ничем помочь не могу. Вот у него спросите, — и указал на болтающегося под потолком генерала. Бургомистр поднял голову, ахнул, отступив на шаг, и пробормотал:
— Понимаю-с, буду держать руку на пульсе.
— А как же, держите, — ответил колдун и вышел из дому.
Оливия и Николас отправились следом. За порогом, где пони с овечкой щипали ситцевую травку, выстроились солдатики. Колдун остановился, прошелся по строю тяжелым, ровняющим спины взглядом и неожиданно командирским голосом гаркнул:
— Бойцы! Сегодня ваш враг силен. Ваш враг сама Смерть! Но, я знаю, вы хорошие солдаты. Вы отдадите свою жизнь честно и славно, защищая гражданских. Продержитесь, и я ее остановлю!
Солдатики застыли по стойке смирно и провожали небольшую процессию взглядами. Последним в строю стоял капитан Зенден. Николас долго глядел на него, а потом не удержался и показал язык. Капитан неожиданно шагнул вперед. Ник перепугался, что придется ответить за шалость, но солдатик сказал совсем не злобно:
— А ты отлично прячешься, малыш. Говорю тебе как капитан разведки!
— Спасибо… — проговорил Николас, а потом добавил: — А вы отлично меня искали! Несколько раз почти нашли!
Зенден рассмеялся отрывистым металлическим смехом. Колдун уходил, и Ник поспешил за ним.
45
Своя гравитация
Мастер Гримгор шел быстрым шагом, и дети едва за ним поспевали. Оливия даже попробовала жаловаться:
— Пап, не гони так! Мы за тобой не успеваем.
— Нужно спешить. Нельзя, чтобы Смерть застала нас в дороге! — отмахнулся колдун и прибавил ходу.
Ник пытался по пути рассматривать роскошные вышитые и вязаные пейзажи. Здесь было красиво, не то что в рабочих кварталах. Впрочем, скоро путешественники добрались до лифта и поехали вниз. Кабина спускалась так долго, что Ник понял, куда направляется мастер Гримгор, и не на шутку испугался. Вдруг колдуну понадобится кукла для варева.
Вот лифт остановился, и двери открылись в черный кожаный, отблескивающий зеленью, коридор. Сам того не замечая, Ник вжался в стену лифта.
— Идем! Сегодня мы не будем готовить печенье, — проговорил мастер Гримгор и подмигнул Николасу. Мальчик глубоко вздохнул и пошел за колдуном. Так они добрались до зала с котлом. Палача нигде видно не было, и это не могло не радовать. Мастер Гримгор подошел к желобу с ядовито-зеленой жижей, макнул палец, облизал, покачал головой:
— Неплохо. Отменная крепость, прекрасный букет.
Ник и Оливия одновременно скривились. А колдун спустился вниз по течению к залу с формами и подозвал парочку деревянных кукол.
— Ну-ка, снимите котел, молодцы! — велел он. Куклы пожали плечами и подчинились. Внизу под котлом была не печь или жаровня, а просторный зал, откуда бил яркий изумрудный свет.
— Мы вниз, только тссс, — колдун приложил палец к губам и подмигнул деревянным слугам. Потом мастер Гримгор зашел в свет и стал спускаться по веревочной лестнице, да еще прикрикнул:
— Чего стали? Лезьте за мной.
Ник перекрестился и последовал за колдуном. Они оказались в невероятном, невиданном месте. Из потолка здесь рос светящийся кристаллический цветок с красным стеблем и зелеными лепестками. Он опускался почти до половины высоты зала. Вокруг цветка со всех сторон на равном расстоянии висели в воздухе светящиеся письмена. А под самым цветком в капле изумрудного света парила фигура в белом плаще. Стены странного помещения терялись в темноте, под ногами стелилась плотная коричневая трава. Не иначе как кусок медвежьей шкуры.
Оливия спрыгнула с лестницы и восторженно воскликнула:
— Ух ты! Где это мы?!
— В заклинании, — усмехнулся колдун. — Это магия, на которой держится весь театр.
— А кто там висит? — поинтересовался Николас.
— Сейчас увидим, кем он стал… — Мастер Гримгор рассмеялся, как будто это была хорошая шутка, а потом добавил: — Оливия, доченька, сейчас все будет зависеть от тебя.
— Да, папочка! Что я должна сделать? — с готовностью воскликнула принцесса.
— Сейчас я освобожу эту душу, и ты займешь ее место…
Оливия покосилась на изумрудный свет, но ничего не ответила. Колдун продолжал:
— Ты как будто превратишься в театр. Сможешь видеть и слышать, что творится на каждом этаже, в каждой комнате. Главное, не паникуй, дыши ровно, не пытайся что-то делать…
— Да, папочка… — неуверенно проговорила Оливия. — И долго мне там висеть?
— Как только ты станешь театром, — начал объяснять мастер Гримгор, — Смерть почувствует, где тебя искать, и направится сюда. Когда она зайдет в центр заклинания, я тебя освобожу. Спустишься на пол — и сразу убегай. Смерть попадет в энергетический центр и в нем увязнет.
— Отличный план! — воскликнула Оливия.
— Хотелось бы верить, — колдун прошептал это очень тихо, но Ник услышал.
Мастер Гримгор подошел ближе к кристаллическому цветку и воздел руки. Полы его плаща поднялись. Шляпа спрыгнула с головы и попыталась улететь. Колдун поймал ее и отбросил прочь. Волосы у него были длинные, чуть вьющиеся темно-русые с сединой.
— Осторожней здесь. В центре заклинания своя гравитация. Притягивает вверх, — пояснил колдун и вернулся к начатому. Зеленый свет осторожно потянулся к мастеру Гримгору и начал впитываться в ладони. Через несколько минут изумрудная капля лопнула и освободила своего узника. Тот повис в воздухе. Колдун притянул его сначала магией, а потом ухватил за край плаща и оттащил от кристаллического цветка.
— Он так похож на тебя, папочка, — удивилась Оливия.
И действительно, кукла в точности повторяла колдуна, за исключением цвета. Плащ и шляпа узника были белоснежными, а из-за высокого воротника выбивалась белоснежная седая прядь.
Тут пол и стены содрогнулись. Ник едва устоял на ногах.
— Оливия, скорее! — воскликнул колдун. Девочка сделала шаг к центру заклинания. Ее волосы встали дыбом, потянулись к кристаллическому цветку, как щупальца. Оливия оглянулась на папу. Мастер Гримгор коротко кивнул, и девочка пошла дальше. Еще два шага, и ее ноги оторвались от пола. В воздухе Оливия замахала руками, как крыльями, и рассмеялась. Изумрудный свет закружился вокруг нее и быстро скрыл внутри яркой капли. Театр успокоился и перестал дрожать.
Мастер Гримгор покосился на своего двойника. Тот стоял на одном колене и мелко тряс головой. Кажется, он еще не пришел в себя. Тогда колдун решил заняться Николасом:
— Ты, я вижу, смышленый парень. И даже обучился местной магии.
Ник кивнул.
— Об этом поговорим позже… Скоро тут начнется, — мастер Гримгор не уточнил, что именно начнется, просто сказал: — Не думаю, что твоя помощь понадобится. Но все возможно. Вот, выбери что-нибудь подходящее для боя.
Колдун распахнул плащ, и разноцветные пуговицы уставились на Ника. Самые смелые подмигивали отблесками. Мальчик увидел, что они не пришиты, а висят на крохотных железных крючочках. Такие же крючки имелись на перчатках колдуна. Ник сразу же взял себе серую дымчатую пуговицу привидосов, потом голубую электрическую. И фиолетово-серую, которую мастер Гримгор недавно использовал для телекинеза.
Колдун кивнул, одобряя выбор, но заметил:
— Молнией в Смерть стрелять не советую. Она слишком хорошо проводит электричество — всех вокруг шандарахнет, а ей хоть бы что.
— Понятно, — ответил Ник.
Тем временем белый двойник поднялся на ноги. В его глазах горел безумный красный огонь.
— Сволочь! Как ты мог! — воскликнул он и швырнул в мастера Гримгора искрящийся электрический шар.
Колдун парировал атаку и мягко проговорил:
— Спокойно, дружище.
— Это ваш брат, мастер Гримгор? — спросил Николас, осторожно отступая.
— Я и есть Игнатий Гримгор! — воскликнул белый плащ и снова атаковал. Колдун уклонился от разящей белой молнии:
— Ты всего лишь часть моей души. Мне пришлось пожертвовать ею, чтобы заклинание заработало, так что мы просто части одного целого.
Николас понял, что решительно ничего не понимает, и отступил на шаг.
— Чушь! — кричал белый колдун. — Ты отвратительный злодей! У нас нет ничего общего! Он обрушил на мастера Гримгора серию магических атак, и колдун отразил их не без труда.
— Ты замучил столько кукол! Перевел на печенье! — кричал белый колдун, разя молниями.
— Я? — удивлялся темный колдун, защищаясь. — Театром управляли бургомистр и генерал. У меня просто времени не было лезть в их дела.
— Да ну?! — возмущался белый. — Ты намеренно притащил в театр этих проходимцев и не мог не знать об их злодеяниях.
— Послушай, — отзывался темный, — я спасал нашу дочь и еще сотни жизней!
И так далее, и тому подобное. Ник уселся на мягкую коричневую траву и наблюдал за поединком. Силы противников закономерно были равны.
46
Вся жизнь — театр
Как и обещал папа, Оливия стала театром. Она видела и слышала все, что творилось вокруг. Сначала поток картинок и голосов совершенно оглушил девочку, но всего через пару минут она обрела новое чувство. Оно было сродни осязанию и помогало понять, откуда именно исходит видение или звук. А еще, если сосредоточиться на нем, можно было приглушить все, что исходит из других мест. Так получалось стать зрителем в определенном месте театра.
Сначала Оливия рассматривала далекие уголки, где никогда не бывала, наблюдала за куклами. Они все куда-то спешили. Заполонили лифты и коридоры, толкались и бранились. Убегают от Смерти — догадалась девочка. Оливия пошарила своим новым чувством по театру и нашла Смерть. Как же она постарела! Фарфор под глазурью пошел мелкими темными трещинками. Особенно заметно это было на руках. Смерть шла по вышитой улице. Вот она распорола саблей дверь одного из домов. Пожилая патлатая кукла пыталась бежать, но Смерть одним касанием убила ее. Оливия закричала:
— Нет! Папа, она убивает кукол! Так нечестно!
Мастер Гримгор ее не слышал. Он сражался со странным белым колдуном. Взгляд Оливии стремительно вернулся к вышитой улице. Смерть вломилась в следующий дом. Под номером тридцать пять. Там на кровати, застеленной лоскутным одеялом, сидел Якоб Иогансон.
— Добрый день, вы не знаете, почему все убегают? — спросил актер.
Незваная гостья ничего не ответила.
— Говорят, в театре завелась смерть, — продолжал Якоб. — Странно, да? А зачем тогда убегать? От смерти ведь не убежишь.
Смерть кивнула и собралась уже уходить, как вдруг заметила Оливию. Девочка сразу почувствовала пронизывающий холод и испытала сильнейшее желание спрятаться. Но не может ведь спрятаться театр. Смерть подняла голову и посмотрела прямо в глаза Оливии. А потом вышла из дома уже другой, решительной и быстрой походкой. По ее фарфоровому лбу пролегла толстая синеватая трещина.
— Все, теперь идет сюда! — прошептала Оливия.
И неожиданно ей ответили:
— Ты вернулся, чудесный голос! Скорее поговори со мной! Здесь все такие дураки, их невозможно слушать!
Оливия посмотрела в ту сторону и увидела голову с кривым, некрасивым ухом на лбу.
— Ты кто? — от неожиданности спросила девочка.
— Я Кевин! Меня несправедливо обвинили! А я всего лишь хотел передать людям твои слова! — закричала голова. И тут вокруг нее зашумели и загалдели другие головы. Сделалась жуткая какофония.
— Потерпи еще немного, Кевин, — ответила Оливия. — Мы победим Смерть, а потом тебе поможем.
И девочка поспешила вернуться к наблюдению за Смертью. Та спускалась в лифте.
— Скоро пожалует, — пробормотала Оливия.
И действительно, минут через десять Смерть уже была на черном кожаном этаже, но сдвигать котел и спускаться вниз она не спешила. Остановилась, огляделась по сторонам. Потом высоко подняла руки и взмахнула ими над ручьем зеленого вара. Подчиняясь движению, жижа вышла из берегов, растеклась по полу. Стала просачиваться вниз, через щели и потайные ходы. Какое-то время ничего не происходило. А потом стены вдруг содрогнулись. Оливия как будто сама получила удар и громко ойкнула. Затрещали швы, пол в зале с формами для печенья пошел вниз. И через дыру на свет выбралось нечто ужасное. Это была огромная гусеница, слепленная из множества кукольных ножек и ручек. Она ползла, шипя и скрипя. А спереди, вместо глаза, красовалась безумная голова охотника на ведьм.
— Колдовство! Его нужно уничтожить! Всех на костер! — кричала она.