— Перепрыгнули от одной точки горизонта к другой. Выгадали примерно три дня. Мне кажется, Его Высочество готов заняться подбором одежды для вас.
Джейк вместе с Чарли спустились по лестнице. Он изо всех сил старался смотреть только себе под ноги, но не удержался и украдкой взглянул на Топаз. Она стояла у руля, озирая горизонт огромными темно-синими глазами, а вокруг нее мерцала бескрайняя россыпь звезд.
Спустя десять минут Натан, Чарли и Джейк втроем втиснулись в каюту мальчиков. Джейк примерял один из нарядов Натана. Он уже подобрал себе штаны, чулки и просторную белую рубаху, стягивающуюся у горла. Чарли помог ему облачиться в бархатный дублет.
— Пожалуйста, осторожнее, — взмолился Натан. — Эта вещь бесценна. Бархат — лучший сиенский, а лилии вышили во Флоренции вручную, нитью из настоящего золота.
— А рукава и должны быть такими? — уточнил Джейк, показывая на имеющиеся в них длинные разрезы.
— Рукава с прорезями как раз в моде, — объявил Натан сухим, как песок, тоном.
— Обувь? — спросил Чарли.
— Слегка старомодно для тысяча пятьсот шестого, особенно для Италии, но сойдет. Обуви у меня маловато, — погрешил против истины Натан, протягивая Джейку пару сапог.
Мальчик натянул их, и остальные двое отступили на шаг, чтобы оглядеть его. Может, в душе Джейк и чувствовал себя неловко, но вид его вполне соответствовал эпохе. Казалось, он даже начал держать спину ровнее.
— А оружие у меня будет? — с надеждой спросил он.
Джейк обратил внимание на роскошную рапиру Натана, богато отделанную чернью. Чарли и Топаз тоже были вооружены.
— Я не вижу подобной необходимости, — отрезал Натан. — Участвовать в боевых действиях тебе не придется.
— И все же оружие ему необходимо, — возразил Чарли, принимаясь за третью порцию малинового торта.
— В таком случае мне вовсе ничего не останется, — раздраженно буркнул Натан.
Он откинул крышку одного из своих сундуков. Там покоилось не меньше дюжины клинков, бережно уложенных на бархатной обивке. При виде их глаза Джейка вспыхнули. Его рука безотчетно потянулась к самому впечатляющему: дуэльной шпаге, заточенной с обеих сторон, рукоять которой изображала дракона.
— Ни в коем случае, — одернул Натан, отводя ладонь мальчика. — Эту я приберегаю для исключительных случаев.
Взамен он выбрал самый простой, наименее интересный из клинков.
— Держал когда-нибудь в руках шпагу? — спросил он, осторожно передавая Джейку оружие.
— Конечно. Я ходил в фехтовальный кружок в школе. Меня хвалили, — бесстыдно соврал мальчик.
Он попробовал изобразить пару замысловатых выпадов, но клинок вылетел из его руки и с лязгом приземлился поверх остатков малинового торта в тарелку Чарли.
Чарли даже не вздрогнул, только аккуратно убрал оружие из своего десерта, передал Натану и продолжил есть. Натан же, нимало не впечатленный представлением, убрал шпагу в ножны и застегнул перевязь на талии Джейка.
— Пусть тут и остается. Она у тебя исключительно для вида, ясно?
— А это что? — возбужденно спросил Джейк.
Рядом с сундуком Натана лежал большой кожаный футляр с набором накладных бород и усов.
Пришел черед Чарли отводить в сторону любопытную руку.
— Ne touche pas![25] — предостерег Натан с ужасным французским произношением. — Эти крысиные хвосты — его гордость и отрада. Лично я предпочитаю ходить au naturel[26] — меняя свой облик исключительно с помощью выражения лица.
Натан продемонстрировал, что имелось в виду, сощурив глаза и нахмурив брови.
Чарли неодобрительно фыркнул и подхватил свою драгоценную коллекцию.
— Тебе не хуже моего известно, Натан, что камуфляж неоднократно спасал твою шкуру.
Он закрыл футляр и пристегнул его к поясу.
Джейк невольно улыбнулся. Ему очень нравилась манера Чарли держаться в свои четырнадцать лет, словно он чокнутый старый профессор.
— Что же, вам, наверное, стоит на себя взглянуть, — предложил Чарли, протягивая Джейку зеркало.
Мальчик посмотрел на свое отражение. Отважный авантюрист уставился на него в ответ.
«Кампана» шла сквозь утро по бескрайней глади Средиземного моря. Жаркое солнце поднялось высоко в небо, достигло зенита и стало по-летнему замедленно опускаться.
Джейк глубоко вдохнул свежий морской воздух и обвел взглядом горизонт. Затем покосился на свой клинок и, удостоверившись, что никто его не видит, украдкой вытащил его из ножен.
— Прочь, злодей! — воскликнул он, направив оружие на невидимого врага. — Это я, Джейк Джонес из Гринвича…
Он осекся: сказанному не хватало должной звучности.
— Это я, Джейк Джонес, особый агент Секретной службы хранителей истории, защитник добра, заклятый враг любого зла. Это был твой последний вздох…
Джейк осекся снова, ощутив на себе чужой взгляд. Чарли и мистер Дрейк подсматривали за ним из-за мачты, наслаждаясь представлением. Мальчик отчаянно покраснел и поспешно убрал клинок обратно в ножны.
В три пополудни Топаз увидела место назначения. Вдали, мерцая под жарким солнцем, словно золото, виднелись характерные очертания Венеции.
Когда они приблизились, воздух наполнился нестройным шумом. Пристани бурлили жизнью, суда всех видов и размеров прибывали или отправлялись, разгружались или принимали на борт припасы. Джейк никогда не видел так много кораблей разом — колышущийся лес такелажа, мачт, знамен и флажков, среди которых моряки, лавочники и купцы пытались перекричать друг друга.
— Венеция, жемчужина Адриатики, — объявил Чарли, как будто проводя экскурсию. — Основанная в шестом веке, Венеция занимает ключевое местоположение между Европой и Азией. И хотя недавние испанские открытия в Новом Свете несколько уменьшили могущество Венеции, ее купцы и банкиры по-прежнему господствуют в мировой торговле. Вон то карамельного цвета здание, — добавил он, указывая на изысканное розовое строение, — это Дворец дожей. Башня по соседству с ним — Кампанила, колокольня собора Святого Марка, хотя, разумеется, полного своего великолепия она еще не достигла.
Пока их корабль швартовался между небольшой рыбацкой лодкой и огромным персидским галеоном, Джейк восторженно глазел на открывшиеся удивительные виды. Он знал, что никогда не забудет это мгновение: все эти кишащие на берегу люди принадлежали к другой, отличной от его собственной, эпохе. Как будто на самом деле ожило одно из старых полотен, которые он так любил.
На пристани были богатые купцы в дублетах и чулках, солдаты в доспехах, люди в тюрбанах и длинных халатах и нищенки в лохмотьях. Повсюду сновали собаки. Изящная ищейка, принадлежащая благородной даме, играла с кудлатым терьером уличного продавца. Кошки смотрели с гребней стен или кружили под ногами людей в поисках рыбьих голов. Там были козы, и лошади, и попугаи в клетках (последних с величайшим интересом и толикой сочувствия разглядывал мистер Дрейк). Джейка обволакивали запахи: специй, свежей зелени, рыбы и жареного мяса.
Пока он разглядывал эту картину, его сердце под новым костюмом авантюриста заходилось от волнения. Внезапно он заметил высокую фигуру в черной нагрудной пластине и багряном плаще с капюшоном. Мужчина стоял совершенно неподвижно, а вокруг него волновалась толпа. Хотя лица его было не разглядеть, Джейка посетило неприятное ощущение, что смотрит он именно на «Кампану».
Мальчик обернулся к Чарли.
— Видите вон того человека? Мне кажется, он смотрит на нас.
Чарли проследил за его взглядом, но мужчина уже скрылся из вида. Джейк обшарил взглядом толпу в поисках красного плаща, но найти его не смог.
Зато ему на глаза попался худощавый паренек, приближающийся к ним вдоль причала и исподтишка читающий названия судов, мимо которых он проходил. Он был краснощеким и неуклюжим и то и дело врезался в кого-нибудь и извинялся. Увидев «Кампану», он остановился и сверился с пергаментом, который сжимал в руке. Затем поднял взгляд на Чарли.
— Добро пожаловать в Венецию, — сдержанно заявил паренек, подсматривая в свои записи, — что за груз вы везете?
Джейк предположил, что это какой-то пароль, поскольку Чарли ответил в той же взвешенной манере.
— Мы везем тамаринд с Востока, — сообщил он.
Услышав эти слова, мальчик расслабился, заулыбался и замахал рукой всем на корабле.
— Buon giorno,[27] я Паоло Коццо, связной в Италии, шестнадцатый век.
Натан спрыгнул к нему на пристань. Он оказался на добрый фут выше итальянца.
— Почему бы тебе в следующий раз не воспользоваться рупором, чтобы все могли хорошенько расслышать?
Паоло потребовалось мгновение, чтобы осознать, что Натан язвит. Усмехнувшись, он кивнул и утер пот со лба. Чарли тоже спрыгнул на берег, а следом за ним и Топаз.
— Bonjour,[28] я агент Топаз Сент-Оноре, — представилась она. — Агент Чиверли… и Джейк Джонес, — добавила она, обернувшись к оставшемуся на корабле Джейку.
— Он просто наблюдает, — протяжно пояснил Натан.
При виде Топаз Паоло залился ярким румянцем.
— На самом деле, мисс Сент-Оноре, мне кажется, мы уже в-в-встречались? — запинаясь, пробормотал он так, что утверждение звучало, словно вопрос. — В Сиене, весной тысяча семьсот восьмого? Я еще был там с родителями? И приготовил вам лимонад?
— Я помню, — согласилась Топаз, просияв. — Это был лучший лимонад в моей жизни. Вы еще собирались поделиться со мной рецептом.
Паоло хихикнул и покраснел еще сильнее.
— И где только Точка ноль берет таких типов? — закатив глаза, пробормотал сквозь зубы Натан, прежде чем устало уточнить у Паоло: — Так ты базируешься в Венеции?
— На самом деле, в Риме… мой дом… Рим, — с запинкой выговорил Паоло. — Хотя моя тетя живет здесь. Я прибыл, чтобы встретить последнюю группу агентов — тех, что пропали.
Топаз одарила Джейка сочувственным взглядом, смущенная бестактностью итальянца.
— Мне поручено, — продолжал он, — доставить вас в Венецианское бюро и помогать вам во всех относящихся к Италии вопросах.
— Значит, в Венецианское бюро — так идем! — заявил Натан и широким шагом двинулся по пристани.
Больше никто не тронулся с места.
— На самом деле, нам туда, — нервно указал Паоло.
Топаз не удалось скрыть лукавую усмешку, когда Натан резко развернулся кругом.
— Мне оставаться тут одному, или можно?.. — с надеждой спросил Джейк.
— Пока идем с нами, — смягчившись, разрешила Топаз, — но, когда мы начнем работать, ты вернешься на корабль. Ясно?
Не промедлив ни мгновенья, Джейк спрыгнул на берег.
Паоло повел их через портовый район, сквозь суетливую дневную толпу.
— Безумное тут местечко в час «пик», а? — заметил Натан, приподнимая шляпу перед хорошенькой торговкой цветами. — У нас хватит времени выпить горячего шоколада? Если мне не изменяет память, во «Флориане» на площади Святого Марка готовят лучший горячий шоколад во всей Адриатике.
— Ты, конечно, можешь попробовать, но до открытия «Флориана» остается еще двести четырнадцать лет, — заметила Топаз.
— Вот на этом корабле, — вмешался Паоло, остановившись и кивнув на небольшую каравеллу, — прибыли мистер и миссис Джонес.
Желудок Джейка сжался. Он принялся жадно рассматривать деревянный кораблик: паруса были аккуратно убраны, а палубы — совершенно пусты. Буквы с завитушками складывались в название — «Мистэр».
«Тайна», — перевел про себя Джейк.
Более подходящее имя трудно было подобрать.
— Может быть, нам стоит взглянуть? — вежливо спросил он, мечтая запрыгнуть на борт и тщательно изучить корабль в поисках любых следов родителей.
Но Натан уже запрыгнул на палубу и спустился в каюту. Мгновением позже он вынырнул обратно и отрицательно покачал головой.
— Там, внизу, — как на «Марии Челесте», — сообщил он, вернувшись на пристань. — Вот единственное свидетельство, что там вообще был кто-то живой.
Он разжал кулак, показав лежащую в ладони пригоршню фруктовых косточек.
Эта картина была знакома Джейку — до боли знакома.
— Мандарины, — пробормотал он. — Мама от них без ума.
Он уже собирался протянуть руку и забрать косточки, но тут Натан швырнул их через плечо прямо в море, где они и затонули без следа.
— На случай, если ты не заметил, — вздохнула Топаз, взяв Джейка за руку, — его бесчувственность может сравниться только с его же тщеславием.
Неторопливо путешественники добрались до самого города. Выйдя на площадь, они увидели толпу, собравшуюся вокруг человека на помосте, который страстно и хрипло произносил какую-то речь. Оратор имел длинную косматую бороду, был облачен в потрепанное бархатное одеяние и держал в поднятой руке арбуз.
— Что он говорит? — спросил у Паоло Натан. — Я слегка подзапустил итальянский, но насколько я понимаю, он не арбузы продает…
— Он говорит: «Такова форма мира», — вмешалась Топаз, прежде чем Паоло успел открыть рот. — «Он не плосок, а кругл, подобно этому плоду. Мы не центр вселенной, не солнце вращается вокруг нас, а мы обращаемся вокруг солнца!»
Паоло согласно кивнул, подтверждая безукоризненный перевод девочки.
— Удивительно, насколько этот джентльмен опережает свое время, — заметил Чарли. — Хотя идея носилась в воздухе еще с античности, Коперник выступил со своей теорией небесных сфер лишь в тысяча пятьсот сорок третьем году.
Большинство зевак просто глазели, но некоторые выкрикивали что-то неодобрительное или свистели. Затем несколько крепких мужчин в доспехах и шлемах с остроконечными навершиями протолкались сквозь толпу, схватили оратора, стащили с помоста и уволокли его, так и не переставшего кричать, прочь с площади. Зевакам приказали разойтись.
— В последнее время в городе частенько происходит что-то подобное, — заметил Паоло. — Многие побаиваются этих новых идеологий.
— Новых идеологий? — переспросил Натан.
— Он имеет в виду гуманистические тенденции, которые начинают распространяться по Европе, — пояснила Топаз.
— Правда? Я не то чтобы действительно тебя спрашивал, но… гуманизм, да — именно так я и подумал.
— Разумеется, он и понятия не имеет, что это такое, — доверительно сообщила Джейку Топаз. — Вероятно, считает заразой, которую можно подхватить в бассейне.
— Гуманизм утверждает ценность человека как личности, — парировал Натан с напускным британским произношением, — безотносительно религиозных доктрин и сверхъестественных верований. Выражаясь доступными тебе словами, он заявляет, что все люди равны и каждый имеет право на счастье.
— Каждый и каждая.
Паоло, неуверенно улыбаясь, переводил взгляд с Натана на Топаз.
— Это всего лишь спектакль, — шепнул ему на ухо Чарли. — На самом деле, они любят друг друга.
Юный итальянец увел ребят с площади и двинулся вдоль канала. Джейк краем глаза заметил человека, дрессирующего обезьянок, и еще одного, над корзиной, заклинающего змей. Паоло украдкой огляделся и поднялся по лесенке к старому, обшарпанному зданию, жестом показав остальным агентам, чтобы они следовали за ним. Джейк обратил внимание на деревянную дощечку у двери, где была грубо вырезана эмблема хранителей истории — песочные часы и планеты.
Они вошли в светлое помещение со сводчатым потолком, в котором кипела бурная деятельность. Там трудились восемь поваров, с ног до головы покрытые мукой.
Глаза Натана загорелись энтузиазмом.
— О, пицца!
— На самом деле, это лепешки фокачча, новая выдумка из Неаполя, — поправил его Паоло.
— А по мне, так вылитая пицца, — пожал плечами Натан. — В любом случае, отличное прикрытие для бюро.
— О, это не прикрытие, — возразил Паоло. — Пекарня действующая, и лучшая в городе. Бюро снимает комнату в задней части здания, поскольку необходимость в ней бывает лишь время от времени.
— Нравится мне, как итальянцы ведут дела — без лишнего любопытства, — вздохнул Натан и подхватил лепешку, только что вынутую из печи.