В кустах ворчала свора серых хищников, волки больше не пытались скрыть свое присутствие.
Наконец, когда девушка уже не ожидала, она разглядела в зарослях силуэт проклятого замка. Он был так сильно увит плющом, что она сначала приняла его за ствол дерева!
– Колен! – закричала она. – Мы пришли! Мы нашли замок…
Юноша заворчал. Глаза его закрывались. Мария-Женевьева уложила его на траву и принялась расчищать проход в зарослях колючек, окружающих башню. День близился к концу. Через несколько минут будет поздно!
С помощью кинжала она проделала отверстие в колючих кустах и пошла вперед, таща Колена за собой. Волки не осмелились последовать за ними. Замок их пугал. Инстинкт подсказывал им, что там находится более мощный хищник, чем они.
– Проснись! – стала умолять Мария-Женевьева, заставляя Колена сесть. – Проснись, мы пришли.
Закрывшись маской, она плакала от нервного истощения и страха. Ей страшно было подумать, что теперь все может сорваться.
Она оглянулась. Они находились в круглом зале, заваленном упавшими со стен камнями. Посреди ротонды, на мраморном постаменте в полутьме слегка светились доспехи из черной стали. Все части доспехов были на месте. Несмотря на прошедшее время, никто не осмелился своровать хоть малую деталь. У постамента лежала куча костей. Мария-Женевьева поняла, что это останки сеньора де Бреганога. У нее больше не оставалось времени думать об этом. Небо начинало краснеть, наступала ночь…
Колен вот-вот умрет.
В исступлении она схватила доспехи и начала надевать их на неподвижное тело юноши. В беспамятстве Колен даже не сопротивлялся. Его дыхание стало прерывистым, почти неслышным. Жизнь оставляла его, даже лицо почернело.
– Нет! – закричала Мария-Женевьева. – Нет! Ни за что!
И в отчаянной ярости она надела на голову юноши шлем. Затем отошла, вся дрожа, не спуская глаз с железного силуэта, лежавшего на плитах донжона. На забрало было странно смотреть – настолько его удлиненный профиль напоминал египетского бога Анубиса. При одном взгляде на него становилось понятно, что оно выковано не для человека.
– Колен… – простонала она. – Колен, ты меня слышишь?
Неужели он умер до того, как успели подействовать колдовские силы брони? Мария-Женевьева хотела взять его за руку, но теперь это было невозможно, поскольку весь юноша был закован в сталь.
И вдруг наступила ночь, и тьма поглотила замок. Принцесса нащупала свою сумку и поспешно разожгла огонь с помощью специального порошка, который она научилась изготавливать в школе фей. Одна его щепотка позволила ей разжечь пламя, осветившее все развалины. Она свернулась клубочком около огня и смотрела на доспехи, на которых сверкали отблески костра.
«Если он умер, – поклялась она себе, – я лягу рядом и буду ждать, пока волки не съедят меня…»
Вдруг, когда она уже почти отчаялась, правая стальная перчатка Колена дрогнула. Стальные пальцы заскрежетали о плиты и стали царапать воздух.
– Колен? – прошептала Мария-Женевьева нерешительно. – Это ты?
Она испугалась вдруг, что воскресила сеньора де Бреганога. Может, чудовище прошлых лет вошло в тело Колена? Может, оно будет использовать его и вернется наводить страх на людей?
– Мария-Женевьева? – пробормотал наконец юноша. – Что со мной случилось? Я в заточении?
– Ты одет в доспехи, – девушка задыхалась, стараясь скрыть рыдания. – Иначе бы ты умер. Как ты себя чувствуешь?
– Странно… Мне больше не больно и нет жара, но я словно нахожусь в чьем-то теле… Сложно объяснить. У меня такое впечатление, что я надел то, что мне не принадлежит. Нечто вроде меховой мантии… очень толстой, очень жаркой…
Мария-Женевьева протянула руку, чтобы поднять забрало шлема, но Колен криком остановил ее.
– Нет! Не делай этого… Это не меховая мантия. Я… Мне кажется, я покрыт шерстью… Я превратился в чудовище. Я больше не человек.
В ту же секунду волки один за другим проникли в донжон. Они не выглядели страшными, наоборот, казалось, что они продвигались с опаской. Волки медленно выстроились вокруг Колена и поклонились ему, касаясь мордами пола.
– Они приносят клятву верности, – пробормотала Мария-Женевьева. – Звери чествуют тебя. Они признают тебя хозяином леса.
Тогда Колен встал, громыхая доспехами. Неровными шагами он подошел к мраморному постаменту, на котором по-прежнему лежал меч сеньора де Бреганога. Схватив оружие, он направил его в небо, издав победный вопль.
Мария-Женевьева опустила голову, содрогнувшись. Завывания Колена не имели ничего общего с человеческими криками, они слишком напоминали вой волка.
Доведенная до изнеможения этими переживаниями, она легла около огня и погрузилась в беспамятство. Когда принцесса проснулась наутро, она увидела, что Колен стоит на том же месте, а волки лежат у его ног как комнатные собачки.
– Ты не спал? – спросила она у него.
– Нет, – глухо донесся из шлема голос юноши. – Думаю, у меня больше нет потребности во сне. Во всяком случае, нам теперь не надо бояться лесных зверей. Ни один из них не осмелится на нас напасть.
Мария-Женевьева посмотрела на его шлем. Сквозь прорези забрала она пыталась разглядеть глаза Колена, чтобы понять, были ли они по-прежнему глазами человека. Ей показалось, что она увидела желтый свет, принцесса вздрогнула.
«Хватит, – сказала она себе. – У меня моя маска, у него его. Ни один из нас не хочет показывать другому свое ужасное лицо. В конце концов, мы созданы, чтобы поладить».
– Что теперь будем делать? – спросила она.
– Мне нужна лошадь, – заявил Колен. – Лошадь под стать мне. Я знаю, где ее достать.
– Где?
– В военных конюшнях. Ее зовут Огненный Гнев.
Они покинули развалины, Колен шел решительным шагом, его доспехи громыхали. По всей видимости, его рана больше не болела и яд перестал действовать. Марии-Женевьеве вскоре стало трудно поспевать за ним, и она попросила его идти помедленнее. Лес словно затаил дыхание. Спрятавшись в листве, звери следили за закованным в железо существом, его запах говорил о войне и кровопролитии. Девушка, чьи интуитивные способности развились в школе фей, чувствовала, что животные дрожат от страха. Даже волки следовали за Коленом, прогнув спину.
Юноша вскоре дошел до места, где его оставили стражники. Там, не беспокоясь о наложенном на него запрете покидать лес, он перешел дорогу и направился в сторону королевского дворца. Мария-Женевьева задумалась лишь на секунду. Такое поведение было безумием, но она не хотела снова остаться одна. Она пошла за Коленом, волки последовали за ней.
Через час они добрались до потерны, служившей проходом к крепостной стене, окружавшей королевский сад. Солдаты бросились вперед, выставив копья, чтобы преградить им путь. Колен махнул мечом, расчищая дорогу. Лезвие заколдованного меча разрезало броню, как бумагу. Трое часовых упали, остальные бросились бежать. Укрывшись за массивной деревянной дверью, они попытались забаррикадироваться, но Колен снова махнул мечом и прорезал большое отверстие в двери. Он не думал о том, что делать, проклятые доспехи все решали за него. Юноше казалось, что доспехи двигаются самостоятельно, не интересуясь его мнением. Это его восхищало… и настораживало. Злая радость охватывала его. Ему казалось, что он может сразиться с тысячной армией и враз ее разгромить. Разделавшись с часовыми, он направился к конюшням. Его появление вызвало всеобщее замешательство. Молодые вельможи, учившиеся седлать боевых лошадей, застыли в изумлении. Колен, к своему разочарованию, заметил, что Тибо де Шато-Юрлана с ними не было. Он пожалел об этом. Эх! С каким бы удовольствием он разрубил его на куски, а также и его друга, Дени де Монтовера!
Арпагос хотел преградить ему дорогу, но Колен легонько отодвинул его острием меча.
– Не вмешивайся! – приказал он начальнику конюшни. – Ты всегда хорошо ко мне относился, и я не хотел бы отрубить тебе голову.
Арпагос отступил в недоумении. Молодые господа, доставшие мечи из ножен, подошли, хорохорясь. Как обычно, они любовались собой и еще не поняли, на кого нападали.
– Эй! Сударь! – бросил один из них. – Поскольку при вас нет ни флага, ни герба, будьте так любезны и поднимите забрало вашего шлема. Мы хотим увидеть лицо грубияна, перед тем как устроить ему хорошую взбучку. Просто нам не нравится, когда нас прерывают, в то время как мы заняты укрощением лошадей.
– А мне всегда казалось, что как раз лошади вас укрощали! – посмеялся Колен. – Но я с удовольствием выполню вашу просьбу… – И свободной рукой он поднял забрало шлема. Крик вырвался из груди его противников, и они побледнели. Под шлемом было не человеческое лицо, а морда черного волка, с клыками и желтыми глазами. Оборотень, который не то рычал, не то демонически хохотал.
Молодые сеньоры в ужасе побросали свои мечи и убежали со всех ног. Не обращая больше на них никакого внимания, Колен направился к Огненному Гневу и сел на него верхом. Огромный боевой конь не противился. Арпагосу, наблюдавшему за происходящим, показалось даже, что конь оценил, что наконец-то его оседлал необычный всадник. Образ закованного в железо волка верхом на красной лошади с огненной гривой был так прекрасен, что начальник конюшни не забывал это зрелище до самой смерти.
– Скоро вы услышите обо мне! – прокричал Колен вельможам, прятавшимся за изгородью. – Я вернусь и всех вас покараю. А если вы встретите Тибо де Шато-Юрлана, передайте ему, что его голова падет первой!
И словно чтобы придать больше веса этой угрозе, Огненный Гнев заржал, встал на дыбы и бросился к крепостной стене, унося оборотня на своей спине.
Когда они исчезли из виду, молодые господа вылезли из укрытия.
– Кто это был? – спросили они ошеломленно.
– Эрван де Бреганог, – прошептал угрюмо Арпагос, – Бреганог Убийца. Рыцарь войны и оборотень. Он восстал из мертвых. Наступают страшные дни. Бедные мои молодые дворяне, боюсь, что скоро придется плакать вам кровавыми слезами.
Школа фей
Пегги Сью привела Антонена во дворец. Одев его во все новое, она выдала его за своего пажа. Увы, подросток не умел вести себя в обществе. А безобразившие его ожоги и шрамы вызывали у придворных дам отвращение.
Герцогиня де Марвифлор, пришедшая в ужас при виде рыжего, стала бранить свою ученицу.
– Анна-София, – прошипела она, – где вы откопали этого невежу? Он так уродлив, что на секунду я подумала, будто это переодетая в пажа обезьяна. А ведь вам известно, что ко двору допускаются только миловидные. Буду вам признательна, если вы отделаетесь от этого урода как можно быстрее, иначе мне придется позвать охрану, чтобы вышвырнуть его…
Пегги молча поклонилась. С момента исчезновения Колена душа ее была объята грустью. Все ее попытки привлечь внимание взрослых к опасности, которую представляло пробуждение огров, провалились. Упорствовать было глупо и бесполезно. Ей следовало справиться самой, без ведома взрослых. Однажды утром, перед прогулкой с борзыми, она пошла попрощаться с астрологом.
– Решено, – сказала она, – я попытаюсь попасть в школу фей. Если я пройду вступительное испытание, получу возможность заставить огров спать до конца времен.
– Заклинаю вас, – прошептал старик, – никогда не говорите им о ваших тайных замыслах, ведь феи – большие друзья пожирателей камней. Если они узнают, что вы хотите отправиться на огров войной, они накажут вас самым жестоким образом. Будьте осторожны. Вы бросаетесь в пекло.
– У меня нет выбора, – вздохнула девочка. – Надо, чтобы кто-то решился и начал действовать.
На следующий день она покинула дворец в сопровождении Антонена и синего пса, тщетно пытавшегося разубедить ее в необходимости действий. Мальчик нес на плечах разобранную палатку и еду на три дня.
– Я останусь на опушке леса, – пояснил он. – Если тебе понадобится помощь, я буду тут как тут. Когда мои запасы иссякнут, я начну охотиться. Если дело примет плохой оборот, возвращайся ко мне, не раздумывая.
Пегги тепло поблагодарила его, присутствие Антонена придавало ей сил. После смерти Колена она чувствовала себя потерянной, словно Пегги лишили важной части ее самой. Это было глупо, ведь она не перебросилась и десятком слов со странным черноволосым юношей. Ей хотелось взять себя в руки, но, несмотря на все усилия, Пегги это не удавалось.
Пока Антонен ставил палатку, девочка, следуя советам астролога, обрила голову и надела льняную рубаху. Она дрожала – в лесу было холодно и сыро.
– Хорошо, – вздохнула она, целуя Антонена в щеку. – Я пошла. Надеюсь, мы увидимся, ты был мне настоящим другом. Если меня долго не будет, возвращайся домой… Я не хочу, чтобы ты здесь одичал.
– У меня уже давно нет дома, – ответил мальчик. – Лучше я останусь тут, с тобой. Я дождусь тебя, даже если ты появишься через год.
Чувствуя, что сейчас заплачет, Пегги Сью помахала ему рукой и удалилась в направлении камня фей, месторасположение которого указал ей астролог. Синий пес семенил за ней.
– Ну вот, – вздохнул он, – как в старые добрые времена… Готова броситься хоть в волчью пасть. Какой ужас! Со мной во дворце так хорошо обращались… и я не терял надежды стать когда-нибудь бароном. Королевский архитектор уже делал наброски конуры в форме замка…
Пегги, шедшая босиком, вскоре поняла, что прогулка не такая уж приятная. Земля оказалась усеяна острыми, режущими камнями, на которые невозможно было наступить, не крича от боли. И каждый раз камни издавали смех, словно они живые. Впрочем, вероятно, они такие и есть, ведь это наверняка очередная хитрость фей, чтобы обескуражить испуганных кандидатов.
Через час такой ходьбы ноги Пегги стерлись в кровь. Она сжала зубы и решила, что не даст себя запугать. Астролог объяснил, что она должна предстать перед волшебным камнем, зажав в кулаках крапивные листья, поэтому она сорвала две ветки крапивы и продолжила путь. Не прошла Пегги и двух шагов, как ужасная боль пронзила ее ладони. Боль была нестерпимой! Ей казалось, она держит в руках раскаленные добела иголки. С ее лба потек пот.
Когда Пегги остановилась, чтобы собраться с силами, маленькая птичка с золотыми перьями уселась перед ней на ветку.
– Если ты бросишь крапиву, боль тут же пройдет, – прощебетала она. – Все просто.
– Хорошо, – прошептала девушка, – но это будет означать, что я не прошла испытание?
– Само собой разумеется, – проворковала птичка. – Тебе виднее. Предупреждаю, с каждым часом боль будет только усиливаться. Мало кандидатов смогли вытерпеть ее до конца. Стоит ли подвергать себя таким мучениям, если ты все равно не выдержишь все испытания?
– Почему я не выдержу, скажи, пожалуйста? – присвистнула Пегги Сью.
– Потому что девяносто семь процентов кандидатов не проходят испытания, – ответила птаха, – а ты по своему положению не из тех, кто их проходят. Принцесса, выросшая среди шелков, с армией слуг, дочка короля, у которой всегда была легкая жизнь… Чик-чирик! Готова поспорить на перья и хвост, что ты не выдержишь испытания и будешь хныкать еще до восхода солнца.
– Я знаю, что ты хочешь сбить меня с задуманного пути, – тяжело задышала Пегги Сью, – но ведь я могу потерять терпение и свернуть тебе шею. Ты об этом подумала?
– Ну ладно, ладно! – поспешила пропеть птичка. – Не забывай: если ты разожмешь кулаки, крапива выпадет…
И сказав эту коварную фразу, она улетела.
– Давно пора! – проворчал синий пес. – А то я уже хотел сделать из нее бутерброд… хотя ненавижу, когда в майонезе перья!
Девочка снова пустилась в путь. Наконец она вышла на опушку, где стоял камень для просительниц. Девушки, желавшие попасть в школу фей, должны оставаться здесь два дня и две ночи. На камне, на уровне земли, были протерты два углубления. Пегги встала на них коленями, после чего протянула руки и произнесла магическое заклинание: «Простая смертная пришла я, дрожа, к двери Тайн. Тук-тук, откройте мне…»
– Ничего глупее не придумала? – засмеялся синий пес. – Дурацкая песня! Я всегда недоумевал, почему кажется, что магические заклинания выдуманы умственно отсталыми людьми.