Колен сощурил глаза под шлемом, осматривая подходы к башне. Люди Дени Монтовера пока еще бились с феями. Спрятавшись за укрытиями, они худо-бедно пытались отбить очередной штурм фей. У Колена была на все про все стая волков в тридцать голов. Злобные звери, но беззащитные перед стрелами и копьями. Колен знал, что они не раздумывая умрут за него, поскольку он был их предводителем. Их появление посеет панику и разрушит ряды сражающихся, но самое сложное ему придется делать одному. К счастью, он мог полагаться на свои волшебные доспехи, на меч-убийцу… и на Огненного Гнева.
Он привстал в седле и сказал рычащим голосом, который не имел ничего общего с человеческим:
– Друзья полнолуния, пробил час установить наше царствие с помощью когтей и клыков! Обед подан, на поляне полно свежего мяса, желаю вам, братья, приятного аппетита… Работайте получше челюстями, и пусть все противники полягут! В атаку!
И тогда, словно гибкая серая волна, волки ринулись вперед, с открытыми пастями, но не издав ни одного рыка. Феи и солдаты не заметили их приближения. Одним махом дикие звери оказались на месте битвы, появившись из ниоткуда, впиваясь сражающимся в горло. Кони встали на дыбы, сбрасывая наездниц. Феи покатились по земле, теряя волшебные палочки…
Волки перепрыгнули через укрепления, сбивая с ног воинов в доспехах. Через полминуты наступил настоящий хаос.
– Теперь наш черед! – свистнул Колен, пришпоривая Огненного Гнева.
Огромный ратный конь вылетел из леса, его грива пылала, из ноздрей вылетали искры. При его появлении кровь застыла в жилах самых закаленных воинов. Трава воспламенялась под его копытами, и, скача, он выписывал на поляне огненные круги.
Колен выхватил меч и рассек им воздух. Первой же фее, которая пыталась броситься на него, он снес голову одним ударом.
Остальное он видел сквозь багровый туман. Волшебные палочки, которые феи бросали в него, отскакивали от доспехов, не причиняя ему ни малейшего вреда. Огненный Гнев каждый раз, когда какой-нибудь солдат пытался по глупости ударить его по ногам, изрыгал сноп пламени, испепеляя несчастного, который тут же падал и катался по траве, превращаясь в обугленную марионетку.
Волки, одурев от запаха крови, не обращали ни малейшего внимания на полученные раны. Работая челюстями, готовые даже сломать себе клыки, они крошили все – будь то железо, мускулы или кости.
Тремя ударами волшебного меча Колен проделал брешь в укреплениях и бросился вперед. От огненной лошади дерево укреплений загорелось, так что вскоре донжон оказался в огненном кольце, отчего солдаты бросились в панике в бегство. Это было нечеловеческое, дьявольское зрелище.
Вдруг Колен, мчавшийся в сторону башни, заметил Дени де Монтовера, окаменевшего от ужаса, с мечом в трясущейся руке.
– Вот так так! – засмеялся Колен. – Вот и слуга, а где же хозяин?
И подняв забрало шлема, он показал несчастному свою ужасную мохнатую морду с горящими красными глазами.
– Говори! – завопил он. – Где прячется твой хозяин? Отвечай же!
В ужасе от вида волка-оборотня, из пасти которого валила пена, Дени чуть не лишился чувств. Он не понимал, что хотело от него чудовище. Но остатки чести мешали ему упасть на колени и просить о пощаде.
– Может, ты не узнаешь меня? – зарычал волк. – Я – Колен! Колен Манике, в которого ты пустил отравленную стрелу у входа в Проклятый лес.
– Колен… – пробормотал Дени, уверенный, что сошел с ума.
– Да, – подтвердил тот, – чтобы выжить, мне пришлось превратиться в чудовище… и с тех пор хорошенькие лица типа твоего выводят меня из себя. Потому мне придется или убить тебя, или отрезать тебе нос. Что выбираешь, слуга? Быстро отвечай…
– Но… нос… – пробормотал Дени, делая шаг назад.
Он не отступил и трех шагов, как меч, свистнув, отрубил ему нос, лицо Дени стало плоским. Воя от боли, он убежал, прижав руки к ране.
– Передавай мое почтение твоему хозяину Тибо! – проревел Колен. – Скажи ему, что его час пробил. Покажи ему, как я наказываю негодяев! Эй! Кстати… ты забыл свой нос!
При виде бегства Дени воины и феи бросились врассыпную. От Колена исходила такая ярость, что никто не осмеливался на него напасть.
– Бреганог! – слышался шепот. – Это – Бреганог! Он воскрес из мертвых! На нас лежит проклятие.
Даже фея Сафра была вынуждена признать свое поражение и отступить. Она не могла ничего поделать против живого трупа, скачущего на огненном дьявольском коне.
С яростью в сердце она повелела Токкате собрать раненых фей и отвести их в укрытие в лесу.
– Это лишь одна проигранная битва, – произнесли она, задыхаясь. – Будут другие. Много других.
Мария-Женевьева, остававшаяся в стороне от поля битвы, прошла сквозь брешь, проделанную в укреплениях Огненным Гневом. Она не участвовала в бойне, и поведение Колена внушало ей ужас. Если бы девушка не была так влюблена в него, она сразу же сбежала бы, чтобы больше никогда его не видеть. Она прошла неровной походкой между трупами, из-под ее деревянной маски катились слезы.
Как всегда бывало после большого сражения, Колен почувствовал, что силы оставляют его. Доспехи погружались в сон: прежде чем снова просить их о чем-то, надо было дать им время набраться сил. Он решил использовать последние минуты своей нечеловеческой силы, чтобы освободить Анну-Софию. Вспрыгнув на коня, он приблизился к башне и с помощью волшебного меча прорубил стену с такой легкостью, словно это был кусок масла. За стеной стояла в оцепенении Анна-София, синий пес прижался к ней.
Колен вонзил меч в стену и встал на колени.
Стукнув себя в грудь закованной в железо рукой, он сказал:
– Колен Манике, сын каменотеса и наследник барона Эрвана де Бреганога. Готов служить Вашему Высочеству.
– Спасибо, – пробормотала Пегги, пришедшая в ужас от его желтых глаз с узкими зрачками, блестевших из-под шлема.
Мост Прощаний
Колен отошел в сторону к огромному ратному коню, грива которого уже не горела. Волки подошли и легли у его ног, зализывая раны. Наступила тишина. Огонь, пожиравший укрепления, стал затихать. Пегги, ослепленная солнцем, сложив руку козырьком над глазами, вышла из башни. Вид поля битвы привел ее в ужас. Она заметила, что странная девушка в нелепой деревянной маске идет следом за ней.
– Кто ты? – спросила она.
– Мария-Женевьева, твоя старшая сестра, – ответила девушка. – Как и ты, когда-то давно я захотела стать феей, но обстоятельства обернулись против меня. Тебе повезло, что ты сбежала от фей.
Пегги на всякий случай улыбнулась, не зная, как вести себя с сестрой, внезапно свалившейся с небес, которая к тому же ведет себя не очень дружелюбно.
Она хотела спросить, почему Мария-Женевьева носит маску, но вдруг догадалась и избежала бестактного вопроса.
«Конечно же, – подумала она. – Она уродлива. Наказания фей обезобразили ее. Бедняжка».
Они сели у разрушенных окопов. Запах гари было трудно выносить, но прежде чем отправиться в путь, надо было дождаться, пока Колен наберется сил. Они стали расспрашивать друг друга о жизни каждой. Что они делали все эти годы? Как им удалось из всего выбраться?
Мария-Женевьева проявила большой интерес к земной цивилизации. Многое было странным для нее. Она не могла понять, например, что такое кино, телевидение или видеоигры. Ничего такого на Анкарте не существовало, тут основными развлечениями были чтение, балы, театр, симфонические концерты.
Сестры разговаривали тихо, чтобы не разбудить заснувшего Колена.
– Что с ним случилось? – прошептала Пегги. – Когда я видела его в последний раз, он был другим.
Мария-Женевьева с некоторой сдержанностью объяснила ей причины превращения юноши. В конце она сказала тоном, не допускающим возражений:
– Ему оставалось или превратиться в оборотня, или умереть.
Потом смягчилась и добавила умоляюще:
– Постарайся скрывать, что он внушает тебе ужас, иначе Колен умрет.
– Почему?
– Потому что он влюблен в тебя. Если ты оттолкнешь его, он снимет доспехи и упадет замертво.
– Ох…
Пегги ничего не добавила. Только теперь она поняла, что Мария-Женевьева сама без памяти влюблена в Колена.
Все усложнялось.
Чтобы прервать затянувшуюся паузу, Мария-Женевьева спросила:
– А теперь что ты собираешься делать?
– Забрать волшебную палочку и помешать ограм проснуться, – ответила Пегги.
Поскольку ее сестра ничего не знала, Пегги рассказала ей об опасности, нависшей над королевством.
– Это непросто, – проворчала Мария-Женевьева. – Если волшебная палочка по-прежнему находится во дворце, надо обмануть бдительность охраны. Я, вероятно, смогу помочь тебе в этом, поскольку знаю несколько тайных ходов – я там играла, когда была маленькой. Говоришь, наших родителей усыпили?
– Да, на сто лет, если не будет найдено противоядие. Премьер-министр временно управляет страной. Но Тибо де Шато-Юрлан скоро займет его место. Заговор был мастерски подстроен.
– Когда я слышу это, – вздохнула Мария-Женевьева, – не жалею, что сбежала из дворца с его интригами. Я всегда знала, что это болото, в котором кишат змеи.
Когда наступила ночь, Мария-Женевьева достала из своей сумки съестные припасы и разделила их с сестрой и псом. Они молча поели.
Пегги не могла помешать себе украдкой смотреть на Колена. Она была в ужасе от вида молодого человека, от его запаха дикого зверя и желтых глаз. Эта история напоминала ей историю Себастьяна, который тоже стал оборотнем. Решительно, ей не везло с молодыми людьми!
Приносила ли она им несчастье? Были ли они обречены стать чудовищами, познакомившись с ней?
Эти вопросы мучили ее.
– Ладно, – сказала Мария-Женевьева, – пора спать. До дворца далеко. Мы отправимся в путь, как только Колен проснется.
Они отправились в путь ночью. Ратный конь превратился в обычного, его грива и шкура больше не горели. Волки следовали за ними следом. Все молчали – старались экономить силы. Время от времени Пегги брала синего пса на руки, поскольку, роя подкоп, он так изранил лапы, что теперь ему было больно идти.
– Если нам повезет, – прошептала Мария-Женевьева, – мы придем во дворец к четырем часам утра. Охранники устанут, многие будут спать стоя, что упростит нашу задачу.
Ее расчеты оказались верными, они дошли до крепостной стены, когда часы на королевской обсерватории били четыре раза.
– Колен должен остаться здесь, с волками, – решила Мария-Женевьева. – Мы же проберемся во дворец через подземный ход, идущий от этого дуба. Если тоннель не обвалился, мы сможем пробраться в королевские покои.
Повернувшись к сестре, она спросила:
– Знаешь ли ты, где искать волшебную палочку?
– Да, – ответила Пегги. – У моего пса невероятный нюх, он найдет палочку, где бы ее ни спрятали.
– У нее особый запах, – объяснил пес. – Очень характерный, я узнаю его из тысячи.
Успокоившись, Мария-Женевьева пошла во главе маленькой группки в сторону крепостной стены. Они все чувствовали страшную усталость, потому лесная девушка вытащила из сумки пакет с черным мятым изюмом, не очень аппетитным на вид, объяснив:
– Пусть каждый съест по изюминке, это волшебные ягоды, которые снимают усталость. После них вы почувствуете себя бодрыми, словно проспали всю ночь.
Мария-Женевьева дошла до дуба и стала ощупывать ствол.
– Мало кто знает о существовании этого хода, – прошептала она. – Раньше, когда я скучала во дворце, я переодевалась крестьянкой и выходила через тайный лаз, чтобы поболтать с простым народом. Надеюсь, вход существует до сих пор. Возможно, никто не ходил по нему, с тех пор как я сбежала.
Наконец, после долгих поисков в стволе дерева, скрипя, открылась дверца, обнаружив колодец, в глубь которого вела лестница. На первой ступеньке стояла покрытая пылью свеча. Своей зажигалкой Мария-Женевьева зажгла фитиль.
– Я пойду вперед, – прошептала она. – Теперь больше ни звука! Тоннель устроен в толще стен дворца, но в некоторых местах перегородки такие тонкие, что нас могут услышать.
Вместе с синим псом девушки вошли в полый ствол, и дверца автоматически закрылась за ними. Тоннель был узким и извилистым. От огня свечки паутина сгорала, потрескивая, у них над головами. Пахло сыростью и лисами. Животные прятались при их приближении. В некоторых местах приходилось перешагивать через упавшие со свода камни и лужи из-за того, что вода просачивалась сквозь стены.
– Нам повезло, – прошептала Мария-Женевьева, – проход не осыпался.
Вдруг перед ними оказалась лестница. Пришлось по ней взобраться. Дворец был прямо над их головой.
В последующие полчаса она пробирались по узким проходам, выдолбленным прямо в стенах зала заседаний, рабочих кабинетов или спален. Пегги казалось, что она превратилась в призрак, что ходит по коридорам замка. Синий пес шел впереди и, пытаясь понять, где находится палочка, внюхивался так тщательно, что его нос чуть не лопался от усердия.
– Она все еще во дворце, – сказал он. – Я чувствую ее запах. Смесь лимона, горчицы, лаванды… и капелька аниса. Невозможно ошибиться.
После долгого хождения по лабиринту пес нашел волшебную колючку, спрятанную под половицей паркета, совсем рядом со спальней короля и королевы. На острие палочки была надета пробка, видимо, чтобы случайно не уколоться. Трясущимися руками Пегги схватила колючку.
– Хорошо, – сказала Мария-Женевьева, – возвращаемся.
И они поспешили в обратный путь. Им очень хотелось броситься бежать, но это было невозможно в узком тоннеле. Они вышли у полого дуба и вздохнули с облегчением.
– Что теперь делать? – спросила Пегги Сью.
– Если хочешь уколоть огров – пожирателей камней, надо дойти до северной границы, – ответила Мария-Женевьева. – Время не ждет. Если я все правильно поняла, они проснутся завтра в полдень. У нас остается мало времени. Самая короткая дорога до границы идет через мост Прощаний, стоящий на Черном озере… Это опасный путь.
– Почему?
– Мост прогнил. Уже давно по нему никто не ходит. Он стоит над глубоким озером с черной ледяной водой. Главное, из него не пить, потому что, по легенде, сделав хоть глоток из этого озера, превратишься в статую.
– А нам точно нужно идти этой дорогой? – заволновался синий пес.
– Да, – настаивала лесная девушка. – Если мы будем обходить озеро, то потеряем много времени. Мост приведет нас прямо к месту, где спят огры. И у нас останется два часа на то, чтобы их уколоть. Времени в обрез, но мы должны успеть.
– Хорошо, – сказала Пегги, – пойдем через мост Прощаний.
Мария-Женевьева открыла сумку и снова раздала всем по волшебной изюминке, а затем вся их команда ушла в темноту.
Тибо де Шато-Юрлан был разбужен около четырех часов утра своим слугой, тот в ужасе доложил, что барон Дени де Монтовер просит срочно его принять.
Тибо поднялся, недовольный. Накануне во время праздника во флигеле Нептуна он слишком много выпил, и теперь у него раскалывалась голова.
Запахнувшись в синий шелковый халат, расшитый золотой нитью, он дошел, пошатываясь, до будуара, проклиная незваного гостя, нарушившего его сон. Увидев несчастного, ждавшего его на диване, стеная и сжавшись в комочек, Тибо вздрогнул. Дени был весь в крови, а поперек лицо пересекала красноватая повязка, которую поддерживал кожаный ремешок. Дени был весь мокрый и грязный, словно полз по болоту.
– Боги милостивые! – сказал, задыхаясь, Тибо. – Это что за маскарад? Ты в кого переоделся?
Тогда Дени срывающимся от боли голосом стал рассказывать ему о печальной битве у башни. Феи… призрак Эрвана де Бреганога…
Тибо прервал его нетерпеливым движением руки. Из рассказа об этой эпопее он понял лишь одно: принцесса сбежала.
– Проклинаю тебя Великим дьявольским козлом! – завопил он. – Ты дал ей сбежать! Девчонке и собаке… Ты не смог удержать под стражей малолетку с ее собачонкой!