– Что значит в опасности? – Леонардо Минаксо завернул кран.
– Он сказал, что вы с ним должны начать действовать по плану «Голубь в колодце».
Леонардо склонил голову набок:
– Он в самом деле говорил тебе про голубя в колодце? Когда?
– Десять минут назад, прежде чем эти двое вновь начали допрашивать его.
– Эти двое?Кто такие?
– Не знаю. Попрошайки. То есть. воры. Они вошли на виллу «Арго» и привязали Нестора к дивану.
Смотритель маяка ругнулся и надел рубашку, хотя руки ещё не обсохли.
– А как он собирается исполнить план с голубем?
– Не знаю. Сказал только, что постарается увести их подальше от дома.
– Тогда нельзя терять ни минуты.
Смотритель маяка взял со стола крюк и кинул Джейсону нож со словами:
– Держи. Умеешь пользоваться ножом?
Джейсон поймал нож на лету и сам удивился, как ловко это у него получилось.
– Думаю, да. – проговорил он.
Леонардо улыбнулся.
– Это просто, – сказал он. – Прикладываешь нож к чему – нибудь и нажимаешь. он и режет.
– Что такое план «Голубь в колодце»? – спросил Джейсон, выходя вслед за Леонардо Минаксо и стараясь поспеть за ним.
– Колодец в Черепаховом парке, – ответил тот, направляясь к соседнему дому. – Или же в парке Килморской бухты.
Джейсон покачал головой. Он не знал, что в городе есть парк, не знал, где он находится.
Леонардо подошёл к двери и принялся отодвигать задвижки. По запаху Джейсон догадался, что это конюшня.
– Когда – то очень давно у подножия холма в парке были гроты. Древние римляне, когда завоёвывали Англию, использовали их как тюрьму, где допрашивали восставших кельтов, друидов и шпионов.
Джейсон кивнул, хотя не понял ни единого слова.
Леонардо распахнул дверь и вошёл в конюшню.
– Вперёд, красавица! – заговорил он. – Выходим!
Джейсон остался на пороге. В конюшне стояла великолепная лошадь тёмной масти с белой гривой. Леонардо погладил её по голове и спросил Джейсона:
– Справишься?
– Я. Я никогда не садился на лошадь.
– Прекрасно. Всё на свете когда – нибудь делается в первый раз.
– Но вообще – то у меня есть велосипед… там, на берегу.
– А у меня нет. Иди сюда!
Джейсон, волнуясь, вошёл в конюшню. Лошадь потрясла гривой, словно поняла, что её сейчас выведут.
– Это Ариадна, – сказал Леонардо. – Ариадна, а это. Джейсон Кавенант.
Он подождал, пока Джейсон погладит лошадь, потом опустил свою большую ладонь на руку мальчика и, прижав ее к шее лошади, сказал:
– Ну вот, теперь вы друзья…
Потом указал на седло, висевшее на крючке, и прибавил:
– Оседлай, пожалуйста.
Джейсон хотел было возразить, объяснить, что никогда в жизни не седлал лошадь, но сказал только:
– Мне же не достать его. – И развел руками. – Оно слишком высоко висит!
– Так подпрыгни, – сказал смотритель маяка и вышел из конюшни.
– Значит, собираетесь ограбить меня. – сказал Нестор, следуя за попрошайкой на кухню. – Короче говоря, воры вы!
Дон Диего Валенте, придя в восторг от света в холодильнике, буквально опустошил и распотрошил его, пытаясь понять, откуда там такое удивительное яркое свечение.
Диегуита тем временем рассматривала разные безделушки и статуэтки на мебели и, как только находила что – либо, казавшееся ей особенно ценным, тотчас уносила.
Смирившись с тем, что им не удастся понять, куда они попали, мошенники придумали простой план, как ограбить виллу «Арго».
– Воры, говоришь? – с возмутился Дон Диего. – Какие же мы воры?! – Уперев руки в бока, он смотрел на электрический свет в холодильнике. – Проще простого обозвать нас ворами! А скажи мне, кто хоть однажды не воровал что – нибудь? – И прежде чем Нестор успел ответить, попрошайка добавил: – Ты разве никогда не воровал сердце девушки? Или время у кого – то, кому осталось жить меньше, чем тебе? Или же. Ещё. Третий случай.
Дон Диего почесал нос, припоминая третий случай воровства, словно забыл вдруг выученные наизусть примеры.
Заметив его затруднение, Нестор усмехнулся:
– Не ожидал, что ты такой философ. Так или иначе, мне не нравится ваше поведение – разве можно забирать вещи из чужого дома и уносить их, как делает твоя подруга?!
– Согласен, это называется воровство, – признал попрошайка, выходя в сад и направляясь к лестнице, ведущей на пляж. – Когда берут чужое. Верно. Но в таком случае и Совет десяти, который правит Венецией, тоже ворует. потому что заставляет платить всех торговцев! Во всяком случае, такова жизнь. Лучше скажи мне, старик, как называется это море?
– Атлантический океан.
Глаза попрошайки загорелись. Он закинул руки за голову и глубоко вдохнул солёный морской воздух:
– Ясно! Выходит, я не ошибся! Я узнал этот запах!
– Откуда ты родом? – спросил Нестор. – Испанец?
– Я – гражданин мира. Моя мать из Валенсии. А отец. Кто его знает? Он умер, так и не сказав мне правды. Умер от кашля. Мне было двенадцать лет, и я пошёл служить юнгой на судно. Я видел острова в Атлантическом океане, которые называются Кабо – Верде. И Марсель видел, и Геную, пока нас не обстреляли. И тогда я поклялся ни за что больше не ступать ногой ни на какое судно. Потом встретил Диегуиту, и мы отправились в Венецию работать на поставщиков пряностей, и работали, пока нужны были. А потом… Теперь вот приходится как – то выкручиваться.
Из дома вышла довольная Диегуита, неся лампу с позолоченной ножкой.
– Посмотри, дорогой, она вся золотая! – обратилась она к Дону Диего.
Нестор разозлился, узнав лампу, которая стояла на столике возле телефона. Нужно увести этих двоих подальше от виллы «Арго», прежде чем они разграбят её.
– Интересно. – проговорил старый садовник. – А как вы думаете выбраться отсюда?
– В каком смысле? – с недоумением сказал Дон Диего.
– Как собираетесь увезти отсюда все эти вещи? Если пешком, то мой хозяин сразу же поймает вас.
Только сейчас Диего, похоже, понял, что Диегуита вынесла во двор слишком много всяких позолоченных и красивых вещей.
– И верно, – кивнул он. – Нужна лошадь. Где тут у тебя конюшня?
– На вилле «Арго» нет конюшни, – ответил Нестор.
– А как же вы передвигаетесь? – удивился Дон Диего.
– Пешком или на лодке.
– Не говори мне о лодке! Я поклялся!
– Тогда придётся поискать лошадь в ближайшей конюшне, – произнес Нестор с притворным равнодушием.
– А где она?
– Не скажу.
– А я думаю, что всё – таки скажешь.
Помолчав, Нестор произнёс:
– Нужно пройти немного пешком.
– Ах, вот как, старый хитрец! – улыбнулся Дон Диего. – Пока ищем лошадь, вернётся твой хозяин.
– По мне, так попробуйте на себе унести всё это, если сможете, – ответил Нестор.
Дон Диего подумал и посмотрел на груду сваленных в кучу вещей.
– Диегуита! – позвал он.
Девушка появилась в дверях с серебряной вазой, любуясь ею.
– Ты только посмотри! – воскликнула Диегуита. – Серебряная! В неё можно смотреться, как в зеркало.
– Постой, постой! – сказал Дон Диего. – У нас тут небольшая проблема.
Глава 16
На обратной стороне картины
Росселла и Альберто Колла привели Джулию и Рика к большому, богато инкрустированному комоду, на котором стояли две старинные китайские статуэтки, шкатулка для драгоценностей из Смирны и лежал кинжал из Толедо.
– Не вижу тут никакой музыкальной шкатулки, – проговорила Джулия, с любопытством рассматривая вещи.
– Конечно, потому что она необычная. – сказал Альберто и взял стул. Сбросив туфли и поднявшись на стул, он снял со стены небольшую картину, висевшую над комодом.
– Рик! – воскликнула Джулия, узнав сад и дом, изображённые на картине. – Это же вилла «Арго»!
– Как ты говоришь? – спросил Альберто.
– Это дом, где мы живём! – объяснила Джулия. – Это наш парк, утёс. вот и ограда.
– В самом деле? – удивилась Росселла. И попросила мужа: – Покажи им раму, дорогой!
Алберто повернул картину, и ребята увидели ручку, вставленную в позолоченную раму, и металлический цилиндр, на котором была выгравирована сова – символ Питера. Зубчатое колесо соединяло цилиндр, усыпанный маленькими металлическими иголочками, с ручкой.
Альберто повернул ручку и сказал:
– А теперь послушайте.
Иголки словно побежали по тонким металлическим пластинам, и послышалась красивая мелодия.
При звуках этой музыки Рику вдруг показалось, будто он перенёсся в детство. Зазвучала та самая мелодия, которую он слышал однажды много лет назад в магазине Питера Дедалуса, куда пришёл с отцом купить часы. Он не сомневался, потому что мелодию эту помнил так же хорошо, как собственное имя.
– С тобой всё в порядке, мальчик? – спросила Росселла.
Рик словно вернулся издалека. Музыкальная шкатулка продолжала звучать, а Джулия и супруги Колла с удивлением смотрели на него.
– А. Что?
У него щипало глаза и пылали щёки, как бывало каждый раз, когда он вспоминал отца.
– Рик… – Джулия взяла мальчика за руку. – Всё в порядке?
– Это его. – сказал рыжеволосый мальчик, указывая на музыкальную шкатулку. – Это работа Питера. Я узнал её.
– Конечно, это просто чудо, – сказал Альберто Колла, опуская картину на пол. – Не знаю даже, с чего начать поиски. Нелегко найти человека в таком большом городе, как Венеция, и при таких скудных сведениях о нём.
– Вы поговорили с часовщиками в лавках на мосту? – спросила Росселла.
– Поговорили, – ответила Джулия, – но, похоже, никто ничего не слышал о нём.
– Может, у Питера есть какое – нибудь прозвище? – предположил Альберто.
– Вообще – то он мог использовать другое имя, чтобы оставаться в безопасности.
– Значит, этот человек не хочет, чтобы его нашли?
Джулия кивнула:
– В каком – то смысле. Он бежал, – прибавила она.
– И оставил нам письмо, в котором извиняется за ошибку, допущенную в прошлом, и говорит, что начнёт новую жизнь здесь, вдали от всех, – сообщил Рик.
– В таком случае почему бы не уважить его желание? – сказала Росселла.
– Потому что. Мы думаем, Питер унёс с собой секрет, который принадлежал Улиссу Муру. И мы. хотим открыть его.
– Но это же фантастика, Альберто! Это словно поиски сокровища!
Синьор Колла задумчиво погладил усы:
– Всё, что у нас есть от него, это музыкальная шкатулка.
Помолчав, Рик сказал:
– Мы нашли также его шахматную доску. и бумагу, где написано, что, если хотим связаться с ним, нужно правильно написать ДЕДА.
– А что это, какая – то загадка? – удивился Альберто.
– Совершенно непонятная, – ответил Рик. И прибавил: – Между прочим, письмо получено из его же изобретения. Он придумал машину для обработки архивных документов. Когда искали в нём его имя, машина и выдала это сообщение.
– Странно, очень странно, – проговорил Альберто. – Часовщик – изобретатель, укрывшийся в Венеции, любящий шахматы и музыку, оставляет послание, лишённое на первый взгляд всякого смысла. По – моему, тут можно сделать только одно.
– Мой муж всегда находит решение любой проблемы! – похвалила его Росселла.
– Если, конечно, вы по – прежнему готовы продолжить поиски. – прибавил синьор Колла.
– Конечно, и будем вам благодарны! – воскликнула Джулия.
– Хорошо. В таком случае. наденем плащи и отправимся в путь! А я попробую упаковать эту картину. Мы возьмем её с собой.
– А куда пойдём? – поинтересовалась девочка.
– В больницу Святой Марии, – ответил Альберто Колла.
Альберто, Росселла и ребята вышли из дома. Синьор Колла закрыл ворота большим, богато украшенным ключом, повесил его себе на грудь и спрятал под жилет.
Нести картину он поручил жене, а сам взял какую – то другую вещь, завёрнутую в ткань.
Все четверо прошли вдоль канала и переправились по мосту на другую сторону.
По пути Колла объяснил свой план.
– Рядом с больницей Святой Марии находится один из четырёх крупнейших музыкальных институтов города, – сообщил он, – консерватория, ещё несколько лет назад там преподавал наш маэстро Антонио Вивальди.
– Тот, который написал «Времена года»? – спросила Джулия.
– Да, именно он, – подтвердил Альберто Колла. – Так что, если эта музыкальная шкатулка – наш единственный след, думаю, там мы сможем узнать, какую музыку она исполняет. Кто, как не преподаватели лучшей в городе школы, может ответить на такой вопрос.
– И спросить их об этом, естественно, сможем только мы с тобой, Джулия – сказала Росселла.
– Почему? – удивилась девочка.
– Потому что школа женская. Девушки учатся там петь и играть на скрипке, но никогда не показываются публике: они всегда выступают за решёткой.
– Да тут, я вижу, все стремятся всё прятать и скрывать! – рассердился Рик. – Решётки, секреты, маски! Хоть что – нибудь вы делаете открыто?
Альберто Колла ответил не сразу. Он прижал к себе свёрток, который взял из дома, словно испугавшись, что может потерять его, и проговорил:
– По правде говоря, очень немногое.
– Вы хотя бы не носите маски, как другие венецианцы, – заметила Джулия.
– Маска скрывает только черты лица, – задумчиво произнес Альберто. – И нужно немало постараться, чтобы скрыть душу. Так или иначе, мы пришли, – объявил он. – Росселла, ступайте в школу, спросите. Наверняка узнаете много интересного про эту музыкальную шкатулку.
Рик и Альберто остались у входа и услышали, как уличный газетчик кричит у подножия огромной конной статуи:
– «Бабьи сплетни»! Сегодня вечером все идём в театр Святого Ангела смотреть комедию Гольдони «Бабьи сплетни!»
– Наконец – то хоть одна хорошая новость, – улыбнулся Альберто Колла. – Это должно быть очень забавно. А ты бывал когда – нибудь в театре? – обратился он к Рику.
Тот покачал головой.
– Если вы с Джулией захотите, можем пойти. Сколько времени думаете пробыть в Венеции?
Услышав этот вопрос, Рик вдруг осознал, как промчалось время. Он и Джулия ничего ещё не успели найти, а солнце уже клонится к горизонту и небо окрашивается золотистым цветом.
Надежда найти Питера всего за несколько часов была, конечно, чересчур оптимистичной.
– Думаю, только до вечера, – ответил он.
– Жаль. А то хорошо посмеялись бы.
Рик вспомнил, что вечером они встретятся с Джейсоном, и забеспокоился: а вдруг что – то случилось в Килморской бухте, вдруг они с Джулией никогда не смогут вернуться туда?.. Он с нетерпением ожидал возвращения Росселлы и Джулии из музыкальной школы, и, когда те вышли, сразу понял по их лицам, что они ничего не узнали.
– Тайна, – сказала Джулия, обращаясь к Рику. – Никто из преподавателей никогда не слышал этой музыки. Значит, это более поздняя музыка.
– Поздняя? – переспросил Альберто. – Как это понимать?
– Да нет. Это я так…
Но Рик прекрасно понял, что имела в виду Джулия: видимо, мелодия, которую издавала музыкальная шкатулка, сочинена не в восемнадцатом веке, а в следующем.
– Выходит, мы сделали дырку в воде, – вздохнул Альберто.
– Не совсем, – сказала Росселла, показывая листок бумаги. – Учитель скрипки дал нам адрес одного багетных дел мастера, который, возможно, сделал эту раму и укрепил на ней музыкальную шкатулку.
– Ничего не остаётся, как отправиться к нему, – заключил Альберто.
Они долго шли вдоль каналов, по лабиринтам улочек и снова оказались на площади Святого Марка, где уже появились вышедшие на прогулку дамы в широких, похожих на огромные купола платьях.
Альберто привёл ребят в кафе под портиком одного из зданий, окружавших площадь.
– Каждый раз, когда бываем здесь, – сообщил он, – непременно заказываем ванильный шоколад.
На вывеске значилось: «В честь торжествующей Венеции». Но Альберто сказал, что венецианцы называют это заведение просто кафе «Флориан» – поскольку так звали усатого синьора, который подал им горячий сабайон в медном котелке. Сабайон – это один из самых известных итальянских десертов: яичный крем с добавлением вина.