К Конору хорошо относились жители их маленькой деревни и любили родные, но никто из крестьян толком ни читать, ни писать не умел. За все время службы у Трансвика Конор получил одно-единственное письмо от своей семьи. Они заплатили недельный заработок дочке Финли, которая училась на писаря, за то, чтобы она его написала. Младший из братьев Трансвиков, Доусон, читал потом Конору вслух, когда не слишком увлекался насмешками над каллиграфией.
Дэвин Трансвик был большой мастак писать письма, но чтобы он написал бывшему слуге! Конору не забыть неприкрытую ненависть во взгляде Дэвина, когда Тарик увозил его после Церемонии Нектара.
А потому увидев почерк, похожий на почерк Дэвина, Конор был поражен до глубины души. Слова выглядели более отрывисто и неровно, но прописные буквы было просто не отличить.
– Письмо из дома? – спросила подушкообразная кухарка. Каким-то образом поняв по беспомощному выражению лица Конора, что он читать не умеет, она ласково добавила: – Хочешь, я тебе его прочту?
– Да, пожалуйста.
Вытерев руки о передник, кухарка взяла письмо и просмотрела его сверху донизу.
– Это от твоей матери!
Сердце Конора возликовало от радости, но только на мгновение, а потом снова рухнуло. Правдой это быть не могло. Его мама не умела ни читать, ни писать.
Дорогой Конор,
Я давно хотела написать тебе это письмо, но, как ты знаешь, ни писать, ни читать я не умею. Младший брат Дэвина Трансвика, Доусон, любезно согласился написать его для меня. Он говорит, ему в любом случае надо практиковаться в чистописании. Доусон – хороший мальчик!
У меня не так много свободного времени перед моими вечерними делами, но я хочу, чтобы ты знал: мы тобой гордимся. К сожалению, с тех пор, как ты уехал, жизнь наша усложнилась. Мне пришлось занять твое место и стать служанкой Дэвина, так как в тот момент, когда ты уехал, мы еще были должны лорду Трансвику немало. Весна была очень холодной, и у нас погибло много овец, а волки ведут себя совсем безобразно. По их вине с зимы мы потеряли двух наших собак. Еды не хватает. Бoльшую часть того, что зарабатываем, приходится отдавать Трансвикам в счет выплаты долга. Я не хочу тебя пугать, но концы с концами без тебя сводить стало трудно. Пожалуйста, спроси у Зеленых Мантий, не пришлют ли они нам продуктов на эту зиму. Конечно же, это самое меньшее, что они могут для нас сделать, так как ты теперь работаешь на них. Я бы не стала просить, если бы у нас был другой выход.
С любовью,
Твоя мама
P.S. Это Доусон. Мне очень жаль, что твоя семья голодает. Мой отец не хочет прощать вам долг. Я его просил.
Конор ничего не сказал. Представить свою маму в услужении Дэвину и без того было слишком тяжело, но узнать, что дома совсем нечего есть… Конору не хотелось об этом думать, но то и дело перед глазами сами собой всплывали ужасные картины. Беда надвигалась, еще когда отец попросил Конора пойти в услужение к Дэвину. И пусть он отчаянно не хотел ехать в Трансвик, пусть его мучил вопрос, почему именно он, а не кто-то другой из братьев, Конор знал, что иначе его семье придется голодать.
Внезапно полный рюкзак провианта показался роскошью.
– Уверена, с ними все будет в порядке, – подушкообразная кухарка обняла Конора за плечи и вернула письмо. – Они отдали тебя Бриггану, жертвуя собой ради спасения Эрдаса. Слышал, что твоя мама сказала? Она тобой гордится!
Одна из кухарок протянула Конору сумку и добавила:
– И мы тоже. А теперь марш отсюда. Парню Бриггана не место на кухне, не важно, откуда он родом.
«Но если мне больше нет места ни на кухне, ни на пастбище, – подумал Конор, – и мне неуютно в этом замке, где же тогда мое место?»
Башня луны
[1].Мейлин снова поразилась:
– Это Цонгезский символ. Откуда вы его знаете?
– Когда-то я был одним из лучших воинов Зеленых Мантий. В свое время я объехал весь Эрдас. Тебе знаком этот символ?
Конечно же, он был ей знаком.
– Одна сторона светлая, другая – темная. Одна пассивная, другая – активная. День и ночь.
– Противоположности, – добавил Финн, – и при этом обе части составляют единое целое.
Мейлин с трудом сдерживала негодование. Она устала от того, что Зеленые Мантии бесконечно повторяют, что нужно прикладывать больше усилий для связи… Как будто она не старалась!
– И что с того?
Финн указал жестом на предметы в комнате.
– Здесь и выяснишь, – и, видя, что Мейлин убедить все еще не удалось, пояснил: – Я сам пользуюсь этой комнатой. Хочешь, расскажу тебе свою историю?
Она едва повела бровью в ответ. Финн начал рассказывать:
– Моя последняя битва произошла недалеко от Цонга, на берегу Океана. Вместе с братьями мы устроили засаду небольшой группе сторонников Пожирателя. Их было пятьдесят, нас – всего пятеро, но мы и не в такие переделки попадали с духами наших зверей. Да, в одной семье все пятеро братьев оказались Отмеченными, – подтвердил Финн, увидев озадаченный взгляд Мейлин. – Зеленые Мантии называли нас избранными. Считалось, что мне предстоит совершить немало великих дел.
Финн произнес последнюю фразу с такой горькой улыбкой, что Мейлин встревожилась. Ей Зеленые Мантии говорили то же самое.
– Я был хитер на выдумки, поэтому братья попросили меня соорудить ловушку. Она была каверзной: превосходная яма, над которой я согнул молодые деревца, прикрыв ее полностью. Поверх гибких стволов набросал подлесок с висящими корнями так, чтобы растения не засохли. Когда я закончил, все это выглядело будто обычная, заросшая травой насыпь. Просто-напросто еще один холм, на который можно подняться. Одного человека он легко выдержал бы, но стоило туда забраться двоим, и деревья сразу бы прогнулись. Нам оставалось только помахать врагам сверху, чтобы все они провалились в ловушку.