— Мерси, — улыбнулась дама и поправила локон у виска. — То есть грацие. Это, Липочка, по-итальянски «спасибо», — пояснила она дочке.
И больше ничего примечательного до самого конца выступления не было. Но после атанды Дьяболини не ушел переодеваться, как это происходило обычно, а остался за кулисами и всё глядел в щелку. Ластик, само собой, терся неподалеку.
Когда зажегся свет, умолк оркестр и публика, отхлопав, стала расходиться, маэстро стремительно пересек арену и направился к первому ряду.
Дама заметила его, остановилась. Девчонка — та и вовсе замерла, не сводила с мага глаз.
— Какая честь, эччеленца, — приложил руку к груди Дьяболини, коверкая язык на итальянский манер. — Ла молье… э-э-э… супруга и дочь илюстриссимо герое Маньчжурских степей!
Приложился даме к ручке, девочке вручил фьоретту — такой бумажный цветок, который при нажатии на стебель сам собой раскрывается. Девчонка, конечно, запищала от восторга.
Ластик, как бы ненароком, держался неподалеку, в пределах слышимости.
— Благодарю за лилию и за истинно грандиозное выступление, — милостиво улыбнулась дама.
— О-о, синьора, самые лучшие фокусы я беречь для избранная публика. И лучше всего они глядеть вблизи, — вкрадчиво произнес Дьяболини.
— Ну мама! Ты же обещала: если это пристойно и если тебе понравится… — дернула даму за рукав девочка. — Ты обещала!
— Помолчи, Липочка. Маэстро, одна моя приятельница рассказывала, что иногда вы соглашаетесь давать частные концерты, в узком кругу. У Липочки завтра день рождения. Придут ее друзья, мы устраиваем для них праздник. Будут и взрослые. Скажите, сколько бы вы запросили за выступление — небольшое, так примерно на полчаса?
Фокусник развел руками:
— Моя такса чинкваченте… э-э-э пятьсот рублей…
— Однако!
— Но из деференциа к ваш супруг и лично к вам, синьора, я брать только сто.
Дьяболини галантно поклонился.
— Семьдесят, — отрезала дама. — И ни рубля больше.
Вздохнув, маг распрямился, сокрушенно развел руками.
— Ваша белиссима филья так мила, что я не могу сказать «нет».
Девочка захлопала в ладоши. Ее мать тоже была довольна.
— Ну вот и превосходно. Завтра в пять пополудни. Сретенский бульвар, дом генерал-лейтенанта Брянчанинова.
— Бениссимо! Но я должен готовиться. Смотреть дом, выбирать место. Это очень импортанте! Я и мой ассистент Пьетро будем показать вам «Дематериализация». В Москве еще никто-никто не видеть! Это не фокус, это эксперимента экстраординарио. Но нужно находить в ваш дом чентро спиритуозо, э-э-э, духовный центр. Вы позволите вас сопровождать?
— Ну конечно. Наше авто у входа. Серебристый «паккард», шофэр в зеленой ливрее. Переодевайтесь, маэстро, мы вас подождем.
Дама и девочка пошли к выходу, а Дьяболини обернулся. Его лицо сияло.
Подлетев к Ластику, маг схватил его за плечо и шепнул:
— Клюнуло, малыш. Клюнуло!
Рассказ кавалериста
— Вообразите: август месяц, жара сорок градусов, раскаленная степь. Вокруг пылают заросли гаоляна, черный дым до небес. Проходим деревни — все пустые. Китайцы в панике разбегаются, едва завидят наши передовые разъезды. Мы идем одной колонной — русские, британцы, немцы, французы, итальянцы, австрийцы, американцы, даже японцы. Спешим на выручку дипломатов, осажденных кровожадными толпами «боксеров».