В этот миг Ластик услышал мужские голоса — не один, больше. И погуще, чем у маэстро. Наверно, кто-то вышел из церкви. Какое счастье!
Заерзав, полез из могилы ногами вперед. А то уйдут, и оставайся тут наедине с Дьяболо Дьяболини!
Но что они подумают? Что он могилы обворовывает? За такое по головке не погладят.
Ластик замер в нерешительности.
И услышал, как наверху, прямо над ним, сказали:
— Зри, Клюв, кабы немчин? Порты бархат, чулочки червен шелк. Горазд будет иль как?
Это про меня, догадался Ластик. Увидели. Это я «немчин». Как чудно? говорит. Наверно, священник.
— Горазд, всяко горазд, — ответил другой голос, гнусавый. — Волос-то черен, гли, яко велено. Давай, Митьша, подмогай.
Схватили Ластика за щиколотки, выволокли. Он лежал ничком, сомневался — говорить что-нибудь или погодить. На всякий случай пока прикидывался, будто мертвый.
— Немчин и есть, — проговорил человек со странным именем «Митьша». — Ишь, ворот кружавчиком. Нутко, ворочай.
Ластика взяли за плечи, перевернули на спину. Он подглядел через ресницы — и закоченел.
Над ним склонилась страшная косматая харя с черным клювом вместо носа, а выше полыхало багровое адское пламя.
Кое-что проясняется, но от этого не легче
В каморке было холодно, и Ластик совсем замерз, но зубы у него стучали не от озноба — от потрясения. Шестиклассник раньше только по телевизору видел, как убивают людей, но то ведь понарошке, не по-настоящему. А тут совсем рядом лежат два мертвеца. Два человека, которые еще пять минут назад были живы…
Но трястись и ужасаться сейчас было некогда. В любой момент с самим Ластиком могло произойти то же самое.
Он приподнялся и увидел в темноте маленькую яркую точку, светившуюся посреди противоположной стены. Дырка?
Хватит дрожать, приказал себе Ластик. Надо что-то делать — пока не вернулся убийца.
Первым делом проверил Райское Яблоко. Слава Богу, на месте.
Потом залез на лавку и подсмотрел в дырку.
Комната. Большая. Стены обиты тканью с узорами. Большой стол, около него резное кресло и несколько массивных табуретов. Подсвечники. Людей не видно.
Ладно.
Теперь самое время получить ответы хотя бы на самые насущные вопросы.
Он сел на скамью, вытащил из-за пазухи унибук, раскрыл на 78-й странице и шепнул:
— Календарь!
На дисплее высветилось странное:
7113 год, неделя жен-мироносиц.
А?!
Что за год такой? Неужели это далекое будущее? Непохоже.
Правда, в одном фантастическом романе Ластик читал, как на Земле произошла катастрофа, от которой цивилизация погибла, а немногие уцелевшие позабыли все научно-технические достижения, и человечество начало развиваться заново: сначала первобытное общество, потом рабовладельческое, за ним феодальное и так по полной программе.
— Не понял, — сказал Ластик унибуку. — Как это 7113-й? И при чем тут жены?
Экран мигнул, дал подробную справку.
В старой Руси летоисчисление велось не от Рождества Христова, а от Сотворения Мира, которое, согласно расчетам средневековых богословов, произошло за 5508 лет до Рождения Христа. Эта система летоисчисления использовалась в Византийской империи начиная с 6 века и позднее утвердилась на восточнославянских землях. С 1 января 1700 года, по указу Петра I, Россия перешла на хронологию по европейскому образцу.
До 17–18 веков в Европе не существовало единой договоренности о том, с какого числа начинается отсчет нового года. Например, в России в 9–15 веках год начинался 1 марта, а в 1492–1699 гг. — 1 сентября. День обычно определяли по церковному календарю.
Неделя жен-мироносиц (мироносицкая неделя) — третья неделя после Пасхи, в продолжение которой чествуются женщины, приносившие благоуханное миро к гробу Иисуса Христа.
— Про Новый год и про жен ясно. Но какой год сейчас по-нормальному? И число? Ну, если не по-церковному? — нетерпеливо спросил Ластик.