Грач проводил Валерия до полпути, давая на ходу последние наставления. И тихо свернул в заросли цветущей сирени.
Весь путь сложился четко, по расписанию. Автобус, авиалайнер, маленький биплан местной линии, именуемый «трясогузником». В Заторском Посаде милая касирша аэровокзала посоветовала не ждать автобуса до Ново-Заторска («ну да, до Инска, это в общем-то одно и то же»), а пойти на ближнюю пристань и сесть на утренний катер.
Валерий так и сделал. По пути он встряхивал головой и удивлялся стремительности происшедших перемен. Однако не очень. Почему-то стало казаться, что все в жизни наладится. Одно плохо — накануне он замотался и не поужинал в курсантской столовой. Последней вчерашней пищей были волокна сушеного кальмара, которым он закусывал «Флибустьерское». А завтрак вот — облизанная ириска, которую пришлось спрятать в платок…
Глава 3
Нет, Валерий не сказал, конечно, ни о разговоре с Меркушиным, ни о Граче. Но понимание, что здесь знают Глухова, знают о «Желтом волосе» и «элитных планах» и планы эти, мягко говоря, не одобряют, сразу стало ясным.
— Вас как зовут-то? — вдруг спросил зам. декана.
— Валерий… — Он ощутил, что разговор переходит на иной уровень.
— А отчество?
— Павлович… — слегка удивился он. Сроду не обращались к нему по отчеству.
— Надеюсь, не Чкалов, — слегка улыбнулся профессор Илья Ильич.
— Да Зубрицкий же! — вмешалась Евгения. — Он ведь уже сказал!
— Да-да… склероз… Я вас, конечно, беру, Валерий Павлович. Если вас не испугают всякие трудности…
— Не испугают! — сразу пообещал он (и мельком опять глянул на Евгению).
Евгения нацелилась на него крохотным фотообъективом сотового телефончика. Валерий насупился:
— Это зачем?
— Для делопроизводства. А вы думали, мне на память?.. Чуть повернитесь направо.
Валерий «чуть повернулся». Мигнул от микровспышки. Секретарша Евгения опять застучала шпильками к двери.
— Оперативная девочка, — с удовольствием сказал Илья Ильич. — Ну-с, а что касается трудностей… Должен предупредить, что факультет пока в стадии становления. Неизвестно даже, успеем ли оборудовать к сентябрю учебные помещения и тренажеры… И такой еще вопрос. У нас нет общежития. Придется устроить вас на частную квартиру, у нашей хозчасти есть соглашение с местными домовладельцами. Но жилье, сами понимаете, не люкс. И доплачивать придется…
— Да ладно, чего там… — совсем уже не по-уставному отозвался Валерий. Все происходящее нравилось ему больше и больше.
— В таком случае я дам вам адресок… — Илья Ильич вынул из стола бланк, вписал в него несколько слов, двинул бумажку Валерию. На казенном листке было написано (частью на принтере, частью чернилами):
НАПРАВЛЕНИЕ
Направляется курсант («курсант» зачеркнуто, написано почему-то «студент») Зубрицкий В. П. для поселения на частной ж/п, арендованной хозчастью ИИСС по адресу Скворцовский пер., д. 2 у домовладельца г. Галкиной К. С.
Зав. хозчастью (И. И. Яковенко).— Мне следует зайти в хозчасть за подписью? — понимающе сказал Валерий.
— Что?.. Ох, склероз. Дайте… — Илья Ильич снова утянул бумагу к себе и размашисто расписался. — Я, дорогой Валерий Павлович, здесь один во многих ипостасях. И декан, и зам. по разным вопросам и даже и. о. ректора. Решено не раздувать административные штаты… Кстати, взгляните, здесь на обороте есть адресная схема Инска. Чтобы новички не заблудились… Вы ведь первый раз в Инске?
— Раньше и не слыхал о нем, — признался Валерий. — И почему-то не нашел на карте в столичном аэропорту…
— Это естественно… Со временем разберетесь. А пока…
В этот момент опять явилась секретарша Евгения с русалочьими волосами (и в куцей кофточке). Положила перед профессором развернутые корочки.
— А вот и ваш студенческий билет! — обрадовался Илья Ильич. — Я же сказал: оперативная девочка… — Он расписался и протянул корочки Валерию. Тот взял с недоумением:
— А разве прежний не годится?
— Оставьте на память, — посоветовала Евгения и снова села на подоконник (чтобы стрелять глазами и натягивать кофточку на пуп).
На билете Валерий усмотрел свое цветное фото, сделанное пять минут назад. С разлохматившейся прической, расстегнувшимся воротом (видимо, здесь такое разрешается!).
— Спасибо… но позвольте спросить, профессор. Везде написано «студент», а не «курсант». Разве институт не филиал военизированного училища?
— Что? А… ну, в какой-то степени филиал, но не военный…
— Вас это огорчает, курсант Зубрицкий? — ласково спросила с подоконника Евгения.
— Н-нет, но беспокоит. Я на закончил альтернативную службу, училище шло в покрытие срока, а здесь…
— В Инске вам все покроют, — утешил Илья Ильич. — Не грузитесь такими проблемами… Кстати, вам ведь сейчас положены каникулы?
— Там были положены, до июля, а здесь… я не знаю…
— В июне можете отдыхать. Но… если никуда не собираетесь, советую заглянуть на Крепостную улицу. Там расположено любопытное фортификационное сооружение, в котором ваши коллеги вместе с рабочими заняты ремонтными делами, готовят лаборатории. В добровольном порядке. И всегда рады помощникам.
— Но сегодня и завтра не ходите. Потому как суббота и воскресенье, — уточнила Евгения. — Все нормальные люди отдыхают, кроме нас…
— Да. Я… конечно… А, простите, почему в билете написано «первый курс». Я ведь перешел на второй.
— Потому что здесь другая программа… Валерий Павлович, — известила его из-за шторы Евгения. — Пока не ясно, все ли предметы по ней у вас зачтены.
— У меня есть зачетная книжка. Можно посмотреть…
— Вот и посмотрим…
Илья Ильич покосился на окно.
— Евгения, не скрипи по шелку маникюром… А курс… это же формальность… Вот… — он привстал над столом, нагнулся и в билете рядом с одинокой римской единицей поставил авторучкой вторую. Евгения за шторой, кажется фыркнула.
— Все детали нашего бытия, — продолжал Илья Ильич, — вы уясните при встречах с вашими коллегами в Крепости. А сейчас рекомендую отправиться на поиски арендованной «жэ пэ». Пока хозяйка не поселила кого-нибудь другого…
Но Валерий, оказавшись на улице, прежде всего кинулся искать какую-нибудь кафешку. В желудке стонал вакуум. Точка общепита обнаружилась быстро. Называлась она «Будьте как дома». Внутри бревенчатой комнатки пахло жареной картошкой и сосисками с капустным гарниром. Валерий взял по две порции того и другого и через полчаса выплыл наружу, чувствуя себя перегруженным лихтером на мелководье. Отдышался на замеченной поблизости скамейке. И наконец вспомнил, что надо позвонить домой.
Он пытался звонить еще вчера, с дороги, но ни квартирный телефон, ни сотовые не отвечали. Наверно, мать с Шуриком были в гостях или в театре, а мобильники отключили. Валерий (икая от сытости) достал свой старенький «Консул», снова набрал домашний номер и… вот еще забота! Выскочила надпись: «Сеть не найдена». Валерий плюнул, понажимал снова. И новое сообщение: «Poisk seti zatrudnen. Obratites' k dispetcheru Insktelenet». Валерий вспотел, пока разобрал. Потом плюнул. Где искать этого dispetcher'а, пропади он пропадом?
К счастью, неподалеку торчала ветхозаветная будочка междугородного автомата. Валерий вернулся в кафе, купил телефонную карточку, позвонил в Кольцовск. Трубку взяла мать. Валерий сообщил, что, во-первых, у него забарахлил мобильник и постоянной связи пока не будет, а во-вторых, в училище изменили программу, поэтому на каникулы он сейчас не приедет.
— Меня заслали на летнюю практику в город Инск, и, видимо, я здесь застряну надолго.
Мать даже не спросила, где этот Инск. Похоже, что сообщение Валерия не огорчило ее.
— Тогда мы не станем тебя ждать и завтра уедем с Шуриком в Геленджик, у нас горящие путевки. Починишь телефон — позвони…
— Привет Шурику, — сказал Валерий.
Шурик — это мамин муж. Он был значительно моложе сорокалетней мамы и при знакомстве с Валерием, год назад, жизнерадостно сказал: «Дружище, в полноценные папаши я не гожусь, а вот в компаньоны по рыбалке или преферансу — за милую душу». «На том и порешим», — согласился Валерий. Хотя не любил ни рыбалку, ни карты.
А с настоящим папашей Валерий общался не чаще двух раз в году — обменивались поздравлениями к праздникам. Отец уже пятнадцать лет жил в Канаде, с женой, которую Валерий никогда не видел (и видеть не стремился).
Валерий снова обосновался на скамейке (рядом с гипсовой скульптурой — девочка и мальчик верхом на крокодиле) и начал разглядывать схему на обороте бумажки-направления.
Схема была любопытная. Оказалось, что центр Инска располагается на треугольной территории. Треугольник ограничен с одной стороны рекой, с другой — одним из рукавов разветвленного оврага (с речкой Тоболкой), а с третьей — пустым пространством, помеченным словом «бол.» (болото что ли?). По краю этого пространства, замыкая центральный район, тянулась пунктирная линия. Вдоль нее выстроились мелкие буквы: Крепостная линия. Пам. старины. Валерий сообразил, что на этот «Пам. старины» ему и следует оправиться в понедельник, чтобы не чувствовать себя тунеядцем, когда его будущие сокурсники кладут силы на пользу просвещения.
Однако сейчас нужно было искать Скворцовский переулок и домовладелицу Галкину К. С. (интересно, что у нее за ж/п?).
Разумеется, схема на бумажке была самая простая, не всякий переулок на ней найдешь. Однако за пределами центрального треугольника, к югу от рельсовой линии, Валерий увидел чернильную стрелку и рукописные буквы: Пер. Скворцовский. Судя по всему, путь предстоял не близкий. Но Валерий подумал, что есть резон пройтись пешком, чтобы познакомиться с Инском поближе. Тем более, что ни транспортных маршрутов на схеме, ни трамвайной или автобусной остановки поблизости не было видно, а расспрашивать не хотелось (вспомнилась дама в салопе и шляпке).
Валерий прикинул по бумажке выбранную дорогу (не прямую, а слегка извилистую — ради любопытства), подхватил чемоданчик, погладил по морде гипсового крокодила и зашагал.
Сперва улица была обычная, вроде, как в центре Кольцовска, но, обогнув девятиэтажный офис «Инскпромбанка», он опять очутился в тишине и безлюдье. А точнее — в заросшем полынью проходе между стеной из бетонных плит и забором из кривых горбылей. На плитах там и тут белели нацарапанные мелом ребячьи рисунки (в основном улыбчивые коты и тонконогие «буратины»), а на одной бросились в глаза крупные детские буквы:
СВГ — ДА!
НОВО-ЗАТОРСК — НЕТ!
РЕГЕНТ — ПИПИСЬКА!
Надпись была непонятна. За исключением двух последних слов, которые не вызвали у Валерия возражения.
Проход вывел на улицу, именуемую «2-я Смоленская». «Район Смоленских улиц», — вспомнил Валерий схему.
Здесь был особый мир. Тихий, просторный, и будто лежащий вне времени. «Никогда не видел таких большущих деревянных домов», — подумалось Валерию. Это были бревенчатые или обшитые досками здания в два или три этажа (а одно даже четырехэтажное. С мезонинами, башенными выступами, террасами, наружными лесенками, решетчатыми балконами, и маленькими, покрытыми чешуйчатой жестью куполами. С обширными окнами (иногда овальными — «венецианскими»). С обильной резьбой крылечек, наличников и дверей — довольно разностильной и от этого еще более интересной.
На плоской булыжной мостовой там и тут подымалась щетинистая травка, а местами цвели одуванчики. Несколько пацанят дошкольного вида посреди улицы перекидывались красной пластмассовой тарелкой.
— Здрасте! — весело и храбро сказала Валерию девочка, похожая на лампу в пестро-шелковом абажуре.
— Привет, — охотно отозвался Валерий.
— Вы кого-то ищете? — осведомилась она и наклонила к плечу кудрявую голову.
— Просто смотрю…
— А-а… — понимающе отозвались несколько ребятишек.
Меж домов были видны широкие промежутки — видимо, проходы на другие улицы. Судя по всему, такие же удивительные и спокойные. Улицы заманивали в себя. И Валерий свернул в одну, в другую. «4-я Смоленская»… «Малый Смоленский пер.»…
На некоторых домах были вывески: «Швейная мастерская «Царевна»», «Библиотека № 3», «Детский сад «Дружные гномы»». Из распахнутого окна «Гномов» доносились аккорды пианино и разноголосое пение. А на улице почти никого не было. Лишь попались навстречу две бабушки с колясками да похожий на завхоза дядя с портфелем. А еще пестрая коза и серая кошка, которые шли рядышком посреди улицы, чем-то озабоченные. На Валерия не взглянули.
Он оказался на тесной площади, посреди которой подымалась кирпичная церквушка с похожими на шахматных королей башнями. Кресты отбрасывали лучистые блики, небо над ними было очень синим. Из церкви вышел бородатый батюшка, сел на желтый мотороллер и бесшумно уехал в улицу рядом с магазинчиком «Букинистъ Букинъ». Валерий засмеялся (по поводу вывески), но в магазин не пошел, а двинулся в ту же сторону, что укативший священник.
Эта улица (6-я Смоленская), была уже прежних. Похожие на терема ворота нависали прямо над мостовой. А двухэтажные дома по разную сторону дороги кое-где соединялись крытыми застекленными мостиками…
Ну и ну! Кто бы мог подумать, что в Империи сохранились такие города!.. Впрочем, велика ты, матушка Империя, и, возможно, даже сам Регент не знает про каждый город, хотя и печется об отечестве неустанно и неусыпно (забудем надпись на заборе!)…
— Просто заповедник какой-то, — с удовольствием сказал себе Валерий.
— Совершенно справедливо изволили заметить! — раздался сбоку дребезжащий голос. Неизвестно откуда возник рядом длиннобородый старичок в большой, похожей на ковбойскую шляпе, сморщенных парусиновых штанах и модной джинсовке. Уж не один ли из «храбрых гномов»?
— Именно заповедник! — продолжил он, приподняв на ходу шляпу. — А вы, я вижу, приезжий? В таком случае вам любопытно будет узнать, что эти и многие другие улицы сохранены усилиями нашего городского головы Петра Кондратьевича Столетова, истинного патриота Инска и человека весьма отважного. Он не дрогнул даже несмотря на явное недовольство местного представительства Регента. А когда ново-заторская фирма «Ньюрегион» предложила Петру Кондратьевичу снести Смоленский квартал и построить здесь, как они выразились, «современный сити», наш голова поступил весьма просто. Он взял бумагу и начертал на ней одно слово. Господа из «Ньюрегиона» спросили: что это? А он: «Я интеллигентный человек и не могу вслух назвать место, куда вам надлежит идти с вашим проектом…» Хе-хе… Был скандал… Но теперь, когда Инск вошел в Эс Вэ Гэ, жить стало легче…
Старичок весело семенил рядом с Валерием, который деликатно придержал шаги и осведомился:
— Простите мое невежество. Я только утром оказался в этих местах и совершенно не в курсе: что такое Эс Вэ Гэ?
— Как же! Союз Вольных Городов, сударь мой! Союз! Тот, куда в данное время входят города самых разных областей планеты. Областей и… гм… пространств… Это всем известные приморские Льчевск и Кан-Орра, Реттерберг, недалекие от нас Овражки, Ново-Туринск и… в общем, ряд еще… Странно, что не слышали…
— Увы… Не слышал и… боюсь признаться, но даже не могу уяснить. Что за Союз? Ведь, чтобы стать вольным городом, надо обрести экономическую независимость от Империи, или…
— Да что вы, что вы! Речь не идет об экономике!.. Здесь вступает в силу, как говорится, независимость иного плана. Основанная на… Впрочем, если поживете у нас хотя бы несколько дней, то разберетесь, я полагаю…
— Думаю, что поживу… Однако позвольте еще вопрос. Инск и Ново-Заторск… Какая-то странная взаимосвязь или, наоборот, противоречие… В чем смысл? Это один город с двумя названиями или…
— Совершенно точно уловили, молодой человек! Взаимосвязь-противоречие. И в чем-то даже отрицание! Некоторые обитатели Ново-Заторска и прежде всего его властные структуры склонны полагать, что Инска просто нет на свете. Что он — этакая эмоциональная или, как сейчас принято говорить, виртуальная надстройка Ново-Заторска. Не то легенда, не то игра чьей-то фантазии и посему не имеет права на реальное существование.